Самым фундаментальным для вновь образовавшихся государств СНГ был вопрос безопасности: необходимым условием сотрудничества с Россией было ее уважение к их национальному суверенитету и территориальной целостности. Они слишком хорошо знали, что ельцинский взгляд на распад СССР в этой стране разделяют далеко не все.

В отличие от Ельцина, Владимир Путин все годы своего президентства высказывал ностальгию по Советскому Союзу. В своей книге «От первого лица» Путин заявляет: «Мы избежали бы очень многих проблем, если бы не было такого скоропалительного бегства [из Восточной Европы]». Он относится с пониманием к организаторам путча в августе 1991 года: «В принципе, задача у них была благородная, как они, наверное, считали, – удержание Советского Союза от развала»{394}.

После вступления Путина в должность президента на формулирование политики в отношении бывших советских республик ушло некоторое время, и в течение его первого срока она была пассивной. Во время же второго срока она была окрашена в цвета революций в Грузии, на Украине и в Киргизии; ключевым стал и вопрос торговли газом. Выступая в апреле 2005 года с ежегодным посланием Федеральному собранию, Путин ударил из всех орудий: «Крушение Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой века. Десятки миллионов наших сограждан и соотечественников оказались за пределами российской территории… Старые идеалы [были] разрушены»{395}. В этой речи Путин предстал неоимпериалистом.

Правительство Молдавии желало вернуть в состав страны отколовшееся Приднестровье, а Грузия – Абхазию и Южную Осетию; а Москву, похоже, сложившаяся ситуация устраивала. В 2006 году ее взаимоотношения с этим двумя странами обострились, и она неожиданно запретила ввоз вина из Грузии и фруктов из Молдавии, которые были крупными статьями экспорта этих государств. Также было в значительной степени прервано транспортное сообщение с Грузией и даже банковские операции. Грузия дала жесткий отпор, отозвав двусторонний протокол о вступлении России в ВТО и тем самым заблокировав ее присоединение к организации, членом которой Грузия уже была.

В январе 2008 года США начали кампанию за включение Украины и Грузии в План действий по членству (ПДЧ) в НАТО. Большинство европейских стран – членов альянса были удивлены, некоторые возражали.

Критический момент наступил в апреле 2008 года на саммите НАТО. Хотя ПДЧ Украине не предложили, коммюнике по итогам встречи содержало смелое заявление: «НАТО приветствует стремление Украины и Грузии вступить в евроатлантическое сообщество и стать членами НАТО. Сегодня мы договорились, что эти страны станут членами НАТО»{396}.

Президент Путин присутствовал на том саммите. На закрытой встрече 4 апреля он запугивал Украину. Он отказал ей в праве на государственный суверенитет и территориальную целостность; это противоречило политике Ельцина и Договору о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Россией и Украиной от 1997 года. Путин назвал Украину «сложным территориальным образованием», ее границы – произвольными, а передачу ей Крыма – незаконной{397}. Более националистически настроенные политики, прежде всего мэр Москвы Юрий Лужков, пошли еще дальше, заявив, что Севастополь и Крым принадлежат России. В июне 2008 года Лужков сказал: «Севастополь никогда не передавался Украине, я внимательно изучил все базисные документы, и в полной мере заявляю об этом»{398}.

Будучи президентом, Путин регулярно подтверждал, что Россия уважает территориальную целостность Грузии, но с 2006 года та стала «горячей точкой» российской политики в СНГ. С апреля 2008 года Россия в нарушение различных международных договоренностей расширяет контакты с Абхазией и Южной Осетией{399}. В начале августа 2008 года в Южной Осетии произошла эскалация военного конфликта. Грузинские войска вошли в республику 7 августа, но тут же встретили отпор со стороны хорошо подготовленных, превосходящих их численностью российских военных, которые взяли под контроль территорию Южной Осетии и Абхазии и оккупировали часть Грузии. Российско‑грузинская война продолжалась всего пять дней, с 8 по 12 августа.

А 26 августа 2008 года Кремль нанес наиболее сокрушительный удар по своей позиции на постсоветском пространстве, признав независимость двух отколовшихся от Грузии республик. Россия нарушила давние принципы уважения национального суверенитета и территориальной целостности, прописанные в конвенции Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, конвенции СНГ и многочисленных двусторонних договорах о дружбе со странами СНГ. В качестве оправдания Россия приводила в пример Косово, провозгласившее независимость от Сербии, но тем не менее она нарушила принцип не признавать сепаратистов, который до тех пор разделяла. Многие страны считали случай Косово исключительным, но мало кто посчитал, что Южная Осетия и Абхазия принадлежат к той же категории. Южная Осетия слишком мала, в ней проживает всего несколько десятков тысяч человек, а в Абхазии абхазы в течение десятилетий были лишь третьей по величине этнической группой. Несмотря на значительное давление России, ни одна страна СНГ не признала эти две республики, потому что, в конечном счете, это касалось вопроса об их собственном суверенитете. Россия даже напугала своих ближайших союзников, Белоруссию и Казахстан, в которых большой процент населения составляют русские. После войны с Грузией президент Медведев заявил, имея в виду ближнее зарубежье, что «есть регионы, в которых находятся привилегированные интересы» России{400}.

Действия России подтвердили, что она стала проводить в регионе политику ревизионизма, породив беспокойство в других странах СНГ за свою территориальную целостность. Нет необходимости говорить, что все они ринулись к выходу так быстро, как только могли. Если Россия представляет собой основную угрозу их национальной безопасности, им не нужна ОДКБ, которая предполагает наличие общих внешних угроз. Чтобы улучшить отношения с соседями, Кремль должен снова доказать, что уважает их территориальную целостность.