Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Россия после кризиса
Russia
After the Global Economic Crisis
Anders Åslund, Sergei Guriev, and Andrew C. Kuchins, editors
Переводчики:
О. Литвинова (Введение, Вступление, Предисловие, главы 1–7), М. Оверченко (главы 8–12, Послесловие, Об авторах, Об организациях, Консультативный комитет проекта «Баланс активов и пассивов России»)
* * *
ИНСТИТУТ МЕЖДУНАРОДНОЙ ЭКОНОМИКИ ПИТЕРА ПИТЕРСОНА
PETER G. PETERSON INSTITUTE FOR INTERNATIONAL ECONOMICS
Massachusetts Avenue, NW
Washington, DC 20036‑1903
Фред Бергстен, директор
Эдвард Тьюрин, директор отдела публикаций, маркетинга и интернет‑проектов
ЦЕНТР СТРАТЕГИЧЕСКИХ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
CENTER FOR STRATEGIC AND INTERNATIONAL STUDIES
K Street, NW
Washington, DC 20006
(202) 887‑0200 Факс: (202) 775‑3199
Джон Хэмри, президент и генеральный директор
Джеймс Дантон, директор отдела публикаций
РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ШКОЛА
Россия, Москва, Нахимовский просп., 47, к. 1721
Сергей Гуриев, ректор
Взгляды, изложенные в этой публикации, представляют точку зрения авторов.
Введение
Вагонетка «русских горок» все катится и катится, взбираясь на крутые подъемы и ныряя в пропасти спусков. Десятилетие 7‑процентного ежегодного экономического роста в 2009 году неожиданно сменилось 8‑процентным падением ВВП. Это нанесло чувствительный удар по самолюбию государства с переходной экономикой. Некоторые комментаторы даже предлагали убрать «Р» из аббревиатуры БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай), обозначающей четыре развивающиеся экономики с наиболее высокими темпами роста. В обозримом будущем Россия вряд ли столкнется с серьезными финансовыми сложностями, а вот в долгосрочной перспективе структурные проблемы – от коррупции до демографической динамики – будут расти, как снежный ком. Как раз эти проблемы и обсуждаются в данной книге.
Став в январе 2009 года президентом Соединенных Штатов, Барак Обама инициировал политику «перезагрузки» американо‑российских отношений. Пока еще рано судить о ее успешности, но можно с уверенностью сказать, что отношения между США и Россией стали менее напряженными и более динамичными. Была образована двусторонняя комиссия, в рамках которой функционируют 16 рабочих групп; сотрудничество между двумя странами вновь начало расширяться и углубляться. Президенты Барак Обама и Дмитрий Медведев поддерживают тесные личные контакты. Наиболее осязаемым успехом можно считать подписание 8 апреля 2010 года в Праге нового Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ), но нельзя недооценивать и соглашение о транзите грузов из США в Афганистан через Россию, а также достижение компромисса по вопросу о ядерной программе Ирана. Есть еще один – не столь широко обсуждаемый, но ничуть не менее (возможно, даже более) важный аспект двусторонних отношений – поддержание мира в Грузии. Ключевым моментом российской внешнеэкономической политики остается вопрос о вступлении России во Всемирную торговую организацию. Авторы этого сборника приходят к заключению, что Россия должна и может извлечь большие выгоды из членства в ВТО.
Все это говорилось уже бессчетное число раз, однако сейчас, после всемирного экономического кризиса, Россия вновь оказалась на распутье. Один из возможных сценариев ее дальнейших действий – «движение по инерции» и «ресурсное проклятие», порождающее неистребимую всепроникающую коррупцию; очень низкий уровень диверсификации; слабое развитие инноваций; невысокие темпы экономического роста. Альтернатива заключается в возобновлении рыночных реформ и значительном ускорении экономического роста. Выбор, несомненно, лежит в сфере политики, однако до известной степени он определяется мировыми ценами на нефть: чем они выше, тем меньше у России стимулов стремиться к долгосрочному экономическому росту.
Четыре года назад Центр стратегических и международных исследований (CSIS) и Институт международной экономики Питерсона (PIIE) начали совместный проект «Баланс активов и пассивов Китая» (China Balance Sheet) по сбору данных для формирования объективных и здравых суждений о современном Китае. Два года назад мы приступили к аналогичному исследованию российских реалий – проекту «Баланс активов и пассивов России». Его основная цель – получение комплексной, сбалансированной и точной информации по всем ключевым аспектам развития России, в том числе в их взаимосвязи с Соединенными Штатами и другими странами. Первое издание в рамках этого проекта вышло в свет в апреле 2009 года, это была книга The Russia Balance Sheet, написанная Андерсом Ослундом и Эндрю Качинсом при активном содействии целого ряда других авторов. Книга представляла собой попытку анализа сложной ситуации, в которой оказалась Россия на момент появления в Белом доме администрации Обамы; в ней четко излагалась позиция США, а в заключение были предложены меры, к которым может и должен прибегнуть Вашингтон.
Этот сборник составлен после того, как в мире начался экономический кризис, он представляет собой полноценный американо‑российский совместный проект, поскольку к CSIS и PIIE присоединился третий партнер – Российская экономическая школа (РЭШ), авторитетный российский экономический вуз. Каждая глава написана известными американскими и российскими экономистами, ведущими специалистами в своих областях. Этот сборник дает еще более глубокий взгляд на текущие проблемы российской внутренней и внешней экономической политики, чем предыдущий.
Данная книга – лишь один из аспектов деятельности проекта «Баланс активов и пассивов России». Кульминационным моментом этой деятельности было выступление президента Обамы в РЭШ во время его визита в Москву 7 июля 2009 года. В свою очередь, PIIE и CSIS имели честь принять министра финансов и вице‑премьера Алексея Кудрина и первого вице‑премьера РФ Игоря Шувалова. Кроме того, в ноябре 2009 года в Москве РЭШ провела семинар по обсуждению книги, а CSIS и PIIE обсуждали главы из нее на специальных семинарах в течение 2009 года; в июне 2010 года на Санкт‑Петербургском международном экономическом форуме состоялась специальная сессия «Баланс России» с участием авторов книги и вице‑премьера РФ Сергея Иванова.
Проектом руководят Андерс Ослунд, старший научный сотрудник PIIE, Эндрю Качинс, директор и старший научный сотрудник российско‑евразийской программы CSIS, и Сергей Гуриев, профессор экономики Morgan Stanley и ректор РЭШ.
Мы хотели бы выразить признательность сотрудникам CSIS Эйми Бивин и Хайди Хогербетс за организационную поддержку и содействие в исследовательской работе. В PIIE неоценимую помощь проекту оказали Анна Борщевская – в научно‑исследовательских вопросах, директор отдела публикаций Эдвард Тьюрин и в особенности Мадона Девасахаям, превосходно выполнившая техническое редактирование текста, а также Сюзанн Лютьен, взявшая на себя координацию издательского процесса.
Мы благодарны спонсорам проекта «Баланс активов и пассивов России» – компаниям Caterpillar, Chevron, Coca‑Cola, ExxonMobil, Microsoft, PepsiCo и Procter & Gamble. Мы признательны также Петру Авену – за финансовую поддержку, обеспечившую участие РЭШ в проекте.
Джон Хэмри, президент и генеральный директор
Центр стратегических и международных исследований
Фред Бергстен, директор
Институт международной экономики Питерсона
Апрель 2010 года
Вступление
Мировой финансово‑экономический кризис нанес России больший ущерб, чем всем остальным странам «Большой двадцатки». В 2009 году ВВП России сократился на 8 процентов, а фондовый рынок упал на 80 процентов от максимума. Вплоть до 2008 года Россию считали экономическим чудом – благодаря стремительному росту ВВП, макроэкономической стабильности и беспрецедентному увеличению реальных доходов (в среднем более 10 процентов в год в течение восьми лет). Движущей силой столь внушительного роста экономики России были громадные доходы нефтяной отрасли и приток капитала. Доля нефтегазового сектора в ВВП, бюджетных поступлениях и экспорте росла вместе с ростом цен на нефть и газ.
Когда же разразился мировой кризис, Россия потеряла целый ряд крупнейших компаний, объявивших себя банкротами, растратила треть валютных запасов, а безработица, захлестнувшая страну, не снизилась и до сих пор. Причины обрушения российской экономики в 2008–2009 годах очевидны: обвал цен на нефть и другие природные ресурсы, а также отток капитала (131 миллиард долларов за один только четвертый квартал 2008 года) – все это повергло экономику в глубокую рецессию. К началу кризиса корпоративные долги составили более 25 процентов ВВП, а доля иностранных займов в обязательствах банков достигла 20 процентов.
Кризис не только больно ударил по российской экономике, но и обнажил целый ряд острейших проблем, вставших перед страной. Если оставить их без решения, устойчивый рост экономики будет попросту невозможен. Даже и без мирового кризиса эти проблемы неминуемо привели бы к экономическому коллапсу (или по крайней мере к серьезному спаду) уже к концу текущего десятилетия. Многие российские экономисты отмечают, что снижение темпов роста некоторых важных отраслей началось еще задолго до кризиса и причины тому находятся внутри, а не вне страны, они не имеют никакого отношения к общемировому контексту. Так, например, рост строительного сектора полностью прекратился к концу 2007 года, рост промышленного производства тоже значительно замедлился. Капитальные вложения начали резко снижаться в 2008 году. Наличие экономических пузырей в таких отраслях, как строительство и розничная торговля (а в этих двух секторах занято 25 процентов работающего населения), подтверждается высокой долей заёмного капитала: к 2008 году эта доля достигла 80 процентов. Большинство займов были иностранными.
В течение последнего десятилетия российская экономика испытывает серьезные сложности. Ее эффектный рост в 2000–2007 годах заслонил, но не устранил эти сложности. Перечислим некоторые из них:
• По такому показателю, как энергоэффективность, Россия занимает одно из последних мест в мире, далеко отставая от развитых стран. Одна из главных причин – практика кросс‑субсидирования внутри отраслей и между ними. Эти субсидии сократились с 5 до 3 процентов ВВП, однако по‑прежнему остаются неоправданно высокими.
• Производительность труда неприемлемо низка: 36 процентов от уровня США.
• Официальная доля вклада малых и средних предприятий в ВВП в последние годы практически не меняется, застыв на 17 процентах, что отнюдь не свидетельствует о либеральном характере российской экономики. Коррупция в значительной степени является следствием недостатка экономической свободы и избыточного вмешательства государства в дела бизнеса.
• Расходы на социальные нужды, в особенности на выплату пенсий, неадекватно обременяют бюджет, а расходы консолидированного бюджета непомерно высоки. Государственные расходы, снизившись в 2004–2006 годах, в 2007 году вновь поползли вверх, а в 2009‑м достигли 41 процента ВВП. При нынешнем уровне развития страны столь высокие расходы будут труднопреодолимым препятствием для устойчивого экономического роста. В России по‑прежнему нет частной пенсионной системы: лишь 2 процента россиян перевели часть своих пенсий в негосударственные фонды.
• Некомпетентность чиновников «компенсируется» ростом количества государственных служащих – с 2000 года их число увеличилось как минимум на 25 процентов. В государственном секторе работают в общей сложности 16 процентов россиян.
Некоторые меры, предпринятые российским правительством, несомненно, способствовали экономическому успеху 2000–2007 годов. К таковым можно причислить налоговую реформу 2001 года и комплекс мер, направленных на укрепление банковской системы, практически построенной заново после финансового кризиса 1998 года. Портфель корпоративных кредитов в период с 2000 по 2009 год рос в среднем на 37 процентов в год, в то время как ежегодные темпы роста портфеля розничных кредитов составляли 63 процента. Наряду с банками, многие частные компании тоже подверглись коренным преобразованиям, приведшим к повышению прозрачности бизнеса, улучшению корпоративной культуры и производительности.
Эти компании нового типа, а также функционирующая банковская система и макроэкономическая стабильность позволяют надеяться на устойчивый экономический рост. К сожалению, нерешенные экономические проблемы ставят под сомнение эти надежды. Речь ведь идет о проблемах, которые невозможно решить по отдельности: необходимо перевести всю систему с идеологии «выживания» (во время кризиса) на идеологию роста, а не возвращения к «докризисной стабильности и уровню потребления».
Устойчиво высокие темпы роста реальных доходов были необоснованно приняты за долгосрочный тренд. Подобные ожидания подогревались официальными заявлениями и акцентом на социальном обеспечении населения, выразившемся в частом повышении пенсий и зарплат в бюджетном секторе. Культ потребления привел к тому, что с 2000 по 2008 год доля сбережений в среднем ежегодном доходе семьи сократилась вдвое. Рост зарплат опередил рост производительности труда. Разница в производительности труда между США и Россией осталась неизменной, но при этом темпы роста зарплат и реального располагаемого дохода в России оставались одними из самых высоких в мире. Доля потребления в российском ВВП (66 процентов) приблизительно соответствует уровню развитых стран (в Великобритании 67 процентов, в США 71 процент), но значительно превосходит тот же показатель в странах с высокими темпами экономического роста (в Китае 51 процент).
В то же время доля инвестиций в российском ВВП (около 20 процентов) значительно ниже, чем в Индии, Казахстане или Китае. Российская экономика остро нуждается в инвестициях, особенно во вложениях в инфраструктуру. Быстрый экономический рост после 1998 года в значительной степени обеспечивался возобновлением эксплуатации производственных мощностей, созданных еще в Советском Союзе. В 1998 году уровень использования мощностей составлял 55 процентов, а в 2006‑м уже превышал 80 процентов. Во время кризиса эти показатели снизились, однако к началу 2010 года вернулись к прежнему уровню. Российские производственные мощности нуждаются в расширении и модернизации, а для этого нужны громадные дополнительные инвестиции. Препятствия и здесь всё те же: нелиберальная экономика, коррупция, слабая законодательная база, инфляция, недостаток долгосрочных ресурсов банковской системы (прежде всего в связи с отсутствием частных пенсионных фондов). Непрозрачность бизнес‑пространства отпугивает не только зарубежных инвесторов (уровень ПИИ – прямых иностранных инвестиций – в России традиционно низок), но и российские корпорации: с 2007 года наблюдается стремительный рост объема корпоративных депозитов, поскольку компании, не решаясь инвестировать прибыли и иностранные займы в экономику, предпочитают класть их на свои счета в российских банках.
Тем не менее роль государства в инвестиционном процессе увеличивается: за период с 2003 по 2007 год доля личных сбережений населения в общем объеме сбережений упала на треть (до 20,8 процента), доля корпоративных сбережений сократилась с 53 до 42,8 процента, а вот доля государства увеличилась с 22,5 до 43,4 процента. К сожалению, государственные инвестиции в России не слишком эффективны.
В сущности, российскому руководству необходимо сделать выбор между краткосрочной стабильностью (которая может закончиться в любой момент) и долгосрочным экономическим ростом. Для снижения уровня инфляции и роста жизненно необходимых инвестиций требуются сокращение бюджетных расходов и стерилизация денежной массы. Однако усиление рубля будет тормозить рост экономики, поскольку основная движущая сила последней – экспорт сырья. Пенсионная реформа насущно необходима по нескольким вполне очевидным причинам, но она неизбежно приведет к временному усилению социальной напряженности. Проблемы пенсионной системы усугубляются демографической ситуацией: 12 процентов россиян старше 65 лет; в Бразилии, Индии и Китае этот показатель значительно ниже. Более того, в ближайшие годы тенденция старения населения сохранится, а ведь темпы роста расходов на выплату пенсий в течение последних трех лет уже увеличиваются на 33 процента ежегодно.
России нужны серьезные экономические реформы, сопоставимые по масштабам с преобразованиями начала 1990‑х годов. Готово ли к этому руководство страны? Что необходимо сделать, чтобы обеспечить успех этих реформ? Последним российским лидером, который был вынужден решать вопросы такого масштаба, был Михаил Горбачев. Падение цен на нефть, случившееся осенью 1985 года, сравнимо с ситуацией, с которой столкнулась Россия в 2008 году. Да и Горбачев осенью 1985‑го был не менее популярен, чем Дмитрий Медведев и Владимир Путин сегодня. Увы, он промедлил с реформами – и быстро утратил популярность. Реформы проводились своим чередом, но уже без него.
Что предпримут нынешние российские власти? Как долго российское общество будет мириться с низкими темпами экономического роста, неизбежными в отсутствие серьезных реформ (если только цены на нефть не начнут бить новые рекорды)? Утратит ли руководство страны популярность, если реальный располагаемый доход будет расти на 1–2 вместо 9–10 процентов в год? Что можно и нужно делать в сложившейся ситуации?
Настоящий сборник предлагает ответы на многие из этих вопросов. В нем представлен комплексный анализ нынешней экономической ситуации в России, причем анализ, проведенный в сравнительном контексте. Центр стратегических и международных исследований и Институт международной экономики Питерсона уже имеют опыт совместных проектов такого рода – речь идет о проекте «Баланс активов и пассивов Китая», в рамках которого был осуществлен кропотливый анализ процесса превращения Китая в мировую супердержаву. «Баланс активов и пассивов России» стал вторым прецедентом совместной работы этих двух организаций. Анализ экономики разных стран (или одной и той же страны в разные периоды) с использованием методологии «сводного баланса» позволяет более глубоко понять особенности социально‑экономической ситуации. Вниманию читателя предлагается вторая книга, изданная теми же организациями при участии еще одного партнера – Российской экономической школы. Здесь освещается широкий спектр социальных и экономических проблем и особенностей России – от реформы армии до отношений между бывшими советскими республиками. Авторы статей, вошедших в состав сборника, – высококлассные специалисты, обладающие всесторонними знаниями и обширным опытом в своих областях.
Петр Авен,
«Альфа‑банк», президент
Апрель 2010 года
Предисловие
Финансово‑экономический кризис, прокатившийся по миру в 2008–2009 годах, не оставил в стороне никого. Вплоть до осени 2008 года российская экономика представлялась тихой гаванью: экономический рост с темпом 7 процентов в год и солидные валютные резервы, в августе 2008‑го достигшие рекордной отметки в 598 миллиардов долларов и обеспечившие России третье место в мире по этому показателю – после Китая и Японии.
Но уже к октябрю 2008 года стало очевидно, что кризис больно ударил и по российской экономике. Российский фондовый рынок с мая по октябрь 2008‑го просел ни много ни мало на 80 процентов. В 2009 году ВВП России сократился на 8 процентов – самый большой показатель во всей так называемой «Большой двадцатке» (G20) – группе крупнейших экономик мира. (Справедливости ради заметим, что Украина и страны Балтии продемонстрировали еще более высокие темпы падения ВВП.)
И все же государственные финансы России и ее валютные резервы можно назвать вполне устойчивыми. Поэтому, на наш взгляд, применительно к России правильнее будет говорить лишь об экономическом кризисе, не сопровождающемся кризисом финансовым. В отличие от многих других стран, Россия не испытывает серьезных проблем с государственными долгами – внешними или внутренними; ее беда – чересчур медленное экономическое развитие. Вернутся ли докризисные высокие темпы роста российской экономики или страна попала в ловушку экономического застоя?
Этот сборник – вторая книга, изданная в рамках проекта «Баланс активов и пассивов России» (The Russia Balance Sheet), – посвящен исследованию непростой ситуации, в которой оказалась в настоящий момент Россия{1}. Почему страна так сильно пострадала от кризиса? Какие проблемы можно выделить в качестве критических? Где слабые места российской экономики? Какими возможностями страна располагает прямо сейчас? Что же на самом деле произошло: России просто не повезло или всемирный кризис высветил ключевые проблемы, решение которых – жизненно важная задача в любом случае?
Чтобы распутать хитросплетение этих вопросов, мы решили выделить 12 ключевых аспектов социально‑экономического развития России: экономические вызовы; влияние экономики на российскую политику; функционирование федерализма; коррупцию и проблемы правоприменения; роль высоких технологий; изменение климата и энергоэффективность; «Газпром»; военную реформу; внешнюю политику; внешнеэкономическую политику; постсоветское пространство; взаимоотношения с США. Принять участие в создании этой книги мы пригласили лучших российских и американских специалистов в указанных областях. В заключительной главе мы предлагаем читателю наше видение будущего российской экономики.
В первой книге проекта «Баланс активов и пассивов России», вышедшей в свет в 2009 году, мы проанализировали восемь актуальных для России тем: исторические корни; политическое развитие в постсоветский период; экономическое возрождение; нефтегазовая политика; международная экономическая интеграция; демографические вопросы и проблемы здравоохранения; отношения с Западом; Россия как постимперская держава. Издание завершалось рассуждением о том, в чем должна заключаться «перезагрузка» российско‑американских отношений; в этой же книге мы решили сосредоточиться на проблемах, с которыми Россия сталкивается сегодня. Мы сочли нужным продолжить обсуждение некоторых тем предыдущего сборника (например, экономической, внешнеэкономической и внешней политики), однако в основном разговор пойдет о других вещах.
Краткое содержание
Основной вопрос этого сборника звучит следующим образом: насколько серьезно мировой кризис затронул Россию? Почему в 2009 году ВВП России так резко снизился? Насколько глубоки последствия кризиса? Может ли кризис повлечь за собой смену курса?
В первой главе Сергей Гуриев и Олег Цывинский показывают, сколь сильными и надежными выглядели позиции российской экономики до кризиса. По их мнению, основная причина стремительного сокращения ВВП заключается в резком падении цены на нефть. На пике кризиса, считают они, российская экономическая политика была вполне адекватной. Наибольшее беспокойство им внушают те проблемы, которые России приходится решать после экономического кризиса. Темпы роста мировой экономики снизились – и будут продолжать снижаться, Россия же попала в ловушку «ресурсного проклятия», тормозящего необходимые экономические реформы. Авторы первой главы выступают за возобновление структурно‑экономических реформ в целях повышения эффективности экономики и экономического управления. Россия оказалась перед выбором: брежневский застой или болезненные экономические реформы, являющиеся необходимым условием ускорения экономического роста.
Автор второй главы – Дэниел Трейсман – доказывает, что действия российских политических лидеров куда больше зависят от общественного мнения, чем принято считать. Кремль – активнейший потребитель опросов общественного мнения, а это значит, что политикам оно отнюдь не безразлично. Трейсман утверждает, что популярность действующих президентов определялась экономическими показателями страны, а экономические показатели зависели от президентов весьма незначительно. В то же время способность президента легитимизировать и реализовывать свою политику зависит от его популярности. А вот изменения в российских официальных политических институтах почти никак не влияют на это. Идеи президента что‑то значат лишь до тех пор, пока он популярен. Из этого логически вытекает прогноз: по мере ухудшения экономических показателей популярность президента будет падать, что в свою очередь значительно снизит его возможности в области определения политического курса.
В третьей главе Екатерина Журавская анализирует российский федерализм в свете мирового опыта и экономической теории. Такой большой и сложной стране, как Россия, для успешного развития необходима федеральная система управления. Однако «укрепление вертикали власти», осуществленное президентом Владимиром Путиным и выразившееся, в частности, в отмене губернаторских выборов, породило серьезные проблемы, в том числе дисбаланс в обеспечении потребностей населения, вытекающий из отсутствия подотчетности региональных и федеральных властей. Без сильной оппозиции и свободных СМИ федеральный центр не имеет каналов обратной связи и не может проводить эффективную политику. Федерализм без выборов в местные органы власти может существовать лишь в том случае, если политика власти направлена на достижение экономического роста, но не ставит перед собой цели обеспечения общественных благ, таких как хорошее образование и здравоохранение, однако Россия – страна слишком высокоразвитая для подобного одномерного подхода. Альтернатива вертикали власти – построение сильных национальных политических партий, способных обеспечить подотчетность властей.
В четвертой главе Тимоти Фрай исследует феномен коррупции и проблемы правоприменения на основании данных его собственных опросов, проведенных на российских предприятиях в 2000 и 2008 годах. Он полагает, что снижение коррупции и утверждение верховенства закона суть первоочередные задачи, стоящие сейчас перед Россией. Результаты его исследований неутешительны. Опрошенные бизнесмены уверены, что с 2000 года коррупция увеличилась и что соблюдение прав собственности все в большей степени зависит от политических связей собственников. Президент Дмитрий Медведев неоднократно говорил об этих проблемах и призывал принять меры по их решению, однако до сих пор его призывы звучали не слишком убедительно – несмотря даже на затеянные им массовые кадровые перестановки и увольнения в самом скомпрометированном ведомстве – Министерстве внутренних дел. В заключение Фрай замечает, что для утверждения принципа верховенства закона необходимо выравнивание политического поля, на котором сейчас разыгрывается неравная борьба между власть имущими и бесправными.
Авторы пятой главы – Кит Крейн и Артур Усанов – анализируют роль высоких технологий в российской экономике. Они рассматривают пять ведущих высокотехнологичных отраслей России: программное обеспечение, нанотехнологии, ядерную энергетику, авиакосмическую промышленность и производство вооружений. Авторы анализируют масштабы каждой из этих пяти отраслей, компании, задающие в них тон, их сравнительный удельный вес. По их мнению, первое место в области высоких технологий принадлежит программному обеспечению: это единственная состоящая из созданных с нуля компаний высокотехнологичная отрасль, где доминирующую роль играют частные предприятия. Остальные четыре отрасли функционируют за счет фирм, выросших из уже существовавших государственных предприятий, причем две последние являются отраслями военной промышленности, которая переживает сейчас далеко не лучшие времена. Авторы делают вывод, что, с одной стороны, в России по‑прежнему много высокотехнологичных отраслей и производств, но с другой – их перспективы ограничены, в том числе недостатком финансирования и административными барьерами.
Изменение климата и энергоэффективность – эти две темы в последние годы приобрели международную значимость, именно им посвящена шестая глава, написанная Георгием Сафоновым и Самуэлом Чарапом. Хотя Россия отличается очень высоким удельным энергопотреблением и занимает третье место в мире – после США и Китая – по общему объему выбросов углекислого газа, Кремль до недавнего времени не придавал большого значения этим проблемам. Модернизация российской промышленности привела к резкому снижению удельного энергопотребления, однако ситуация еще очень далека от идеальной. В 2010 году президент Медведев объявил эту проблему одним из приоритетов своей политики. Россия по‑прежнему располагает уникальными возможностями для энергосбережения – осталось только убедиться, что недавние заявления президента Медведева на самом деле знаменуют собой новый этап в развитии российской энергетики.
В течение двух последних десятилетий главной российской корпорацией был, несомненно, «Газпром». В седьмой главе Андерс Ослунд утверждает, что в настоящий момент «Газпром» переживает серьезный структурный кризис. Он процветал за счет поставок газа на растущий европейский газовый рынок, однако теперь Европа страдает от избытка этого сырья, и такое положение вещей обещает продлиться еще несколько лет. В США набирает обороты добыча сланцевого газа, в связи с чем Америка неожиданно опередила Россию по объемам добычи, кроме того, Соединенные Штаты больше не нуждаются в сжиженном природном газе, едва ли не затопившем теперь европейский рынок. По всей вероятности, ценовая связка «нефть – газ» очень скоро перестанет существовать, а цена на газ значительно понизится. Мало того, Европа, скорее всего, в ближайшее время начнет разрабатывать сразу несколько крупных месторождений сланцевого газа. Ну и наконец, политика энергосбережения тоже будет способствовать значительному снижению цен на газ. Вплоть до последнего времени «Газпром» пренебрегал как поиском других рынков, так и освоением новых технологий. В 2009 году в связи с уменьшением спроса корпорация была вынуждена резко снизить уровень добычи, кроме того, были сокращены закупки газа в Средней Азии и отложена разработка новых месторождений. Все эти проблемы исключительно серьезны и требуют перехода к новой газовой политике.
Впрочем, в одной области Россия все же осуществляет по‑настоящему радикальные изменения – мы говорим о военной реформе, которую в восьмой главе анализирует Павел Баев. Со времен Крымской войны 1860‑х годов нынешняя реформа – самая фундаментальная. Ее цель – превратить российские вооруженные силы из громоздкой армии в оснащенные по последнему слову техники силы быстрого развертывания. Преобразования были начаты в октябре 2008 года министром обороны Анатолием Сердюковым. Теоретики реформы руководствуются новейшими достижениями современной военной мысли, однако непосредственные исполнители, видимо, подбираются случайным образом, к тому же их действия и планы глубоко засекречены. При этом офицерский корпус весьма враждебно относится к переменам. Реформа предполагает сокращение числа воинских частей, офицеров и танков. Из имеющихся на настоящий момент 22 тысяч танков планируется оставить лишь 2000. Баев скептически относится к перспективам этой реформы, поскольку она не обеспечена должным финансированием, проводится недостаточно последовательно и вызывает необычайно упорное сопротивление офицерского состава. Как бы то ни было, тот факт, что российские вооруженные силы уже претерпели значительные изменения, бесспорен.
В девятой главе Дмитрий Тренин рассматривает основную дилемму российской внешней политики – необходимость выбора между модернизацией и маргинализацией. Он придает особое значение той роли, которую играет относительный масштаб экономики во внешней политике страны. Хотя на нынешнем этапе Россия и не располагает достаточными ресурсами, чтобы сохранять статус сверхдержавы, она по‑прежнему остается значительным игроком на мировой арене. Основной политический вектор во время второго президентского срока Владимира Путина (2004–2008 годы) был направлен на переориентацию страны с прежнего курса (интеграция с Западом): по замыслу Путина, Россия должна была стать альтернативным центром силы, объединяющим бывшие советские республики. Однако для осуществления этих планов у России недостаточно экономических ресурсов. Москва должна была бы в качестве приоритетной задачи выбрать усиление российского экономического, интеллектуального и социального потенциала, а также развитие своей «мягкой силы». Вооруженные силы – даже если они будут успешно реформированы – располагают лишь ограниченными возможностями, необходима реструктуризация всей российской оборонной промышленности. В заключение Тренин замечает: «Имперский век для России закончился, но постимпериалистическая адаптация продолжается».
Десятую главу Наталья Волчкова и Дэвид Тарр посвятили торговой политике и вопросам привлечения прямых зарубежных инвестиций. Они убеждены в том, что России необходимо вступить во Всемирную торговую организацию (ВТО). Согласно их оценкам, страна может извлечь большую выгоду из членства в этой организации, а именно среднегодовой прирост ВВП не менее 3,3 процента. А вот мировое сообщество не особенно выиграет от присоединения России к этой организации. Авторы также оспаривают распространенное мнение о том, что ВТО «слишком многого требует» от России, демонстрируя, что требования на самом деле куда снисходительнее, чем могли бы быть. Они не видят особого смысла для России создавать тройственный таможенный союз с Белоруссией и Казахстаном. В конце главы Тарр и Волчкова отождествляют желание России вступить в ВТО с ее готовностью перейти к открытой экономике и интегрироваться в мировое экономическое сообщество.
Одной из сфер приложения российской внешней политики было и остается постсоветское пространство, сегодняшнее состояние которого рассматривает Андерс Ослунд в одиннадцатой главе. По его мнению, на этой арене Россия в значительной степени действует в ущерб собственным интересам. Настойчивые попытки Москвы установить с бывшими советскими республиками более тесные, нежели желают они сами, отношения заставляют последних воспринимать Россию как потенциальную угрозу. Соседи недовольны Россией в связи с ее территориальными претензиями, газовой и торговой политикой, а также оказываемой ею финансовой помощью. Тем не менее уровень прямых зарубежных инвестиций России остается исключительно высоким и необходимость этих инвестиций сомнению не подвергается. Между тем в Средней Азии и Восточной Европе все более уверенно утверждает свои позиции Китай. Об отсутствии конкуренции говорить больше не приходится, однако Россия так и не разработала никакой конкурентоспособной политики в этой области. Ослунд предполагает, что со временем Москва может распустить Содружество Независимых Государств (СНГ) и другие подобные организации, поскольку становится все более очевидным, что СНГ не только не способствует, но скорее противоречит российским национальным интересам. На нынешнем этапе России необходимо убедить соседей в своих добрых намерениях.
Как все это может отразиться на российско‑американских отношениях? В двенадцатой главе Эндрю Качинс приходит к заключению, что, несмотря на несомненное улучшение в течение первого года президентства Барака Обамы, дальнейший прогресс в этой области по‑прежнему тормозится разногласиями в стратегических перспективах. Со времен холодной войны прошло более 20 лет, но Россия до сих пор рассматривает Соединенные Штаты как самую большую угрозу собственной безопасности. Этот вопиющий анахронизм не только налагает значительные ограничения на развитие двусторонних отношений (что вполне естественно), но и толкает Москву на внешнеполитические шаги, заведомо противоречащие декларируемым ею же целям экономической модернизации, а также отвлекает от решения по‑настоящему важных задач по обеспечению национальной безопасности.
«Баланс активов и пассивов России»
Эта книга – вторая в задуманной нами трехлетней серии «Баланс активов и пассивов России» – совместного проекта, разработанного и осуществляемого Институтом международной экономики Питерсона и Центром стратегических и международных исследований (оба расположены в Вашингтоне) и Российской экономической школой. Мы поставили перед собой задачу проанализировать ключевые проблемы политэкономического и внешнеполитического развития России, используя междисциплинарный комплексный подход. Наша цель – опираться на факты, сохранять объективность и сбалансированность суждений, не следовать распространенным стереотипам.
Время для подобной попытки, безусловно, настало. Президент Медведев заступил на свой пост в мае 2008 года, а президент Обама – в январе 2009‑го. Обе страны проходят сейчас через третий период постсоветских российско‑американских отношений (первые два: Ельцин‑Клинтон и Путин‑Буш). Новую эпоху назвали «перезагрузкой» – термин одновременно намекает и на неудовлетворенность предыдущими отношениями, и на надежды на их дальнейшее улучшение.
В 2008 году США, судя по всему, переживали трудные времена, а Россия, напротив, находилась на пике своего нефтяного благосостояния. Следующий год одинаково сурово обошелся с обеими странами. Теперь настало время пересмотра и переосмысления прежних позиций. Мы убеждены в том, что Соединенные Штаты и Россия должны достичь взаимопонимания, у них есть значительные общие интересы и им необходимо научиться преодолевать сложности, связанные с имеющимися между ними различиями. Однако согласятся ли правительства обоих государств с такой позицией и предпримут ли реальные шаги к сближению – этот вопрос остается открытым.
Деловые круги США видят в России один из крупнейших развивающихся рынков. Торговля и инвестиции сопряжены со множеством проблем, однако взаимодействие с другими развивающимися рыночными экономиками, такими как Бразилия, Китай, Индия, тоже не отличается безупречной гладкостью. (Кстати, эта четверка стран, объединенная общей аббревиатурой БРИК, уже входит в «клуб триллионеров», их совокупный ВВП исчисляется триллионами долларов.) Возможно, назвать Россию «нормальной страной»{2} будет некоторым преувеличением, однако американские и международные деловые круги видят в ней крупнейшего поставщика и одновременно весьма значительный рынок сбыта, на котором должны присутствовать все ведущие компании мира.
Политические круги США по‑прежнему озабочены российским ядерным потенциалом. Они укрепились в своих опасениях в годы президентства Путина, когда Россия стала централизованным авторитарным государством, ведущим куда более агрессивную внешнюю политику, чем в прежние годы. Впрочем, ни то, ни другое вовсе не означает, что у России хватит экономических и военных сил играть столь привычную со времен Советского Союза роль сверхдержавы.
Первой, обзорной, книге – так же как и проекту в целом – мы дали название «Баланс активов и пассивов России», продолжая традицию весьма успешного совместного проекта «Баланс активов и пассивов Китая», начатого CSIS и PIIE в 2005 году и с одобрением встреченного деловыми и политическими кругами. Название этой книги, «Россия после кризиса», продиктовано тем, что мы убеждены: именно экономические факторы станут решающими для развития этой страны. Ни ее политическую систему, ни внешнюю политику невозможно понять, не опираясь на актуальные экономические реалии, не анализируя ее цели и не имея представления о той глобальной экономической среде, в которой существует Россия.
Дата: 2019-11-01, просмотров: 216.