5.1. Понятие и содержание оценки в доказывании

Оценка доказательств – неисчерпаемая тема для дискуссий процессуалистов. Дискуссионность исследуемых вопросов оценки доказательств обусловлена тем обстоятельством, что оценка доказательств – это тот вид мыслительной деятельности субъектов доказывания, который в наименьшей мере по сравнению с иными элементами предмета доказывания урегулирован в законе.

Оценка доказательств производится главным образом не формально – логическими методами, а по законам диалектики мышления.

С точки зрения психологии, оценка – «в значительной мере субъективно-психологическое понятие. Она связана с ценностной ориентацией оценивающего субъекта, со значимостью материальных и идеальных объектов для деятельности субъекта. Но в то же время оценка является не только субъективной категорией. Она основывается на объективной значимости фактов»[182].

Необходимо отметить, что юридической наукой ещё не выработано единое понятие оценки доказательств, уголовно-процессуальный закон также не дает определение этого понятия.

Возможно определить оценку доказательств как мыслительную деятельность субъекта доказывания, производимую им на основании закона и совести, в процессе которой происходит формирование внутреннего убеждения субъекта об относимости, допустимости, достоверности отдельных доказательств и достаточности, взаимосвязи, значении и достоверности их в системе доказательств по делу.     

Подобным образом понимает оценку доказательств Р. С. Белкин: это «логический процесс установления допустимости и относимости доказательств, наличия и характера связей между ними, определение значения и путей использования доказательств для обнаружения истины»[183].

Существует несколько позиций в понимании термина оценки доказательств.

Некоторые авторы понимают под оценкой умственный процесс, акт мысли[184]. Такое толкование оценки судебных доказательств требует конкретизации в связи со спецификой уголовно-процессуальной деятельности.

По мнению А. М. Ларина, под оценкой доказательств понимается «процесс формирования суждений и умозаключений о фактах, устанавливаемых по делу»[185]. Однако суждения и умозаключения о фактах формируются далеко не только в форме оценки по тем критериям, которые предусмотрены законом, но и в иных формах.

«Оценка доказательств представляет мыслительную деятельность следователя, прокурора, судей, осуществляемую в логических формах при соблюдении научной методологии познания, обеспечивающей достижение истины»[186]. Представляется, что целью оценки доказательств является установление их достаточности для достоверного установления обстоятельств, предусмотренных ст.73 УПК РФ.

Ряд авторов связывает оценку доказательств с суждением о степени достоверности и значении доказательств[187]. С таким мнением нельзя согласиться. Отдельно взятое доказательство, а также совокупность доказательств могут либо с достоверностью, либо с вероятностью по отношению к объективной действительности устанавливать обстоятельства, подлежащие доказыванию. Вероятность может иметь степени, но достоверность либо есть, либо её нет. Поэтому говорить о степени достоверности доказательств представляется неверным.

Следует выделить основные, необходимые признаки понятия оценки доказательств. На наш взгляд, оценка доказательств включает в себя следующие элементы. Процесс оценки доказательств является субъективной логической мыслительной деятельностью, но при этом основывается на сведениях о фактах объективной действительности. Задачами оценки доказательств являются установление их относимости, допустимости, достаточности и связи между собой и с предметом доказывания, достоверности, определение юридической значимости доказательств. Это деятельность, входящая в компетенцию дознавателя, следователя, прокурора и суда, урегулированная уголовно-процессуальным законом.

 Кроме того, каждый из субъектов доказывания имеет самостоятельное право на оценку доказательств, не зависящую от оценки иных лиц. Довольно часто на практике оценка доказательств, данная следователем, не согласовывается с последующей оценкой судом некоторых доказательств. Оценка доказательств на стадии предварительного расследования производится как следователем, так и прокурором и руководителем следственного органа. Пункт 5 части 2 ст.38 УПК РФ закрепляет положение о том, что следователь уполномочен обжаловать с согласия руководителя следственного органа в порядке, установленном частью четвертой статьи 221 настоящего Кодекса, решение прокурора об отмене постановления о возбуждении уголовного дела, о возвращении уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков. В соответствии с пунктом 3 части 1 ст.39 УПК РФ руководитель следственного органа уполномочен давать следователю указания о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, привлечении лица в качестве обвиняемого, об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения, о квалификации преступления и об объеме обвинения. Такое же соотношение полномочий по оценке доказательств между дознавателем и начальником подразделения дознания (ст.ст.40, 40.1., 41 УПК РФ).

Оценка доказательств судом первой инстанции осуществляется в полном объеме. При вынесении приговора в соответствии со ст.299 УПК РФ, наряду с разрешением иных вопросов, суд оценивает доказательства с целью ответа на вопросы о доказанности наличия или отсутствия обстоятельств, предусмотренных ст.73 УПК РФ. Кроме того, условиями постановления обвинительного приговора в соответствии с ч.4 ст.302 УПК РФ является: а) отсутствие предположений в его обосновании; б) подтверждение виновности подсудимого в совершении преступления совокупностью исследованных судом доказательств. Таким образом, выводы суда при постановлении обвинительного приговора должны складываться из результатов оценки совокупности исследованных доказательств как достаточной для подтверждения виновности подсудимого в совершении преступления, а также результатов оценки доказательств в целом как достоверно устанавливающих обстоятельства, подлежащие доказыванию, не допускающих предположений.

Конституционный суд РФ связывает запрет на предрешение вопросов оценки доказательств вышестоящим судом при отмене приговора и направлении дела на новое судебное рассмотрение с необходимостью соблюдения принципа независимости судей. «Независимость судей, призванная обеспечивать при отправлении правосудия права и свободы личности, приоритет которых закреплен в Конституции Российской Федерации, не затрагивается возложением на суд вышестоящим судом обязанности исходить при новом рассмотрении уголовного дела из принятых именно им решений - при условии, что такие решения непосредственно не связаны с вопросами, подлежащими разрешению в приговоре суда, в том числе о фактических обстоятельствах дела, оценке достоверности и достаточности доказательств, квалификации деяния, наказании осужденного и т.д.

На этом основана и позиция законодателя, сформулированная им, в частности, в части второй статьи 386 УПК Российской Федерации, согласно которой суд кассационной инстанции при направлении уголовного дела на новое рассмотрение не вправе предрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения, о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, о преимуществах одних доказательств перед другими, о наказании»[188].

В соответствии с п.3 ст.380 УПК РФ приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой или апелляционной инстанции, если при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни из этих доказательств и отверг другие. Здесь очевидна деятельность суда кассационной инстанции по оценке имеющихся в деле доказательств, заключающаяся в установлении их относимости, значения (силы), уяснении содержания доказательств и сопоставления доказательств между собой.

Кроме того, в соответствии со ст.377 УПК РФ при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке суд вправе по ходатайству стороны непосредственно исследовать доказательства. Помимо исследования доказательств уже имеющихся в уголовном деле такому исследованию могут быть подвергнуты доказательства, ранее не подвергавшиеся проверке и оценке. Такие доказательства могут стать объектом исследования суда кассационной инстанции, если:

1. Имели место быть обстоятельства, обусловившие возникновение необходимости их представления в кассационную инстанцию;

2. Способ их получения известен и он не относится к способу получения доказательств путем производства следственных действий;

3. Ими подтверждаются или опровергаются доводы, приведенные в кассационных жалобе и (или) представлении;

4. Представление их в кассационную инстанцию осуществлено сторонами, а не иными участниками уголовного процесса.

Кассационная инстанция проверяет и оценивает такие доказательства и результатами проверки и оценки может обосновать отмену или изменение приговора за исключением случаев, когда эти доказательства требуют дополнительной проверки и оценки судом первой инстанции.

В соответствии с частью 1статьи 409 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения либо постановления суда при рассмотрении уголовного дела в порядке надзора являются основания, предусмотренные статьей 379 УПК. Соответственно, если приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, то имеет место быть деятельность суда надзорной инстанции по оценке имеющихся в деле доказательств, заключающаяся в установлении их относимости, значении (силе), уяснении содержания и сопоставления между собой.

Закон не регулирует возможность представления и исследования в порядке надзорного производства дополнительных материалов, как это регулируется применительно к рассмотрению дела в кассационном порядке. Однако, подобный процесс возможен в силу того, что п.3 части второй ст.404 УПК РФ позволяет прилагать к надзорным жалобе или представлению в необходимых случаях копии иных процессуальных документов, подтверждающих, по мнению заявителя, доводы, изложенные в надзорных жалобе или представлении.

Ярким примером к ранее приведенным тезисам является следующее дело из практики Президиума Верховного Суда РФ.

По приговору Ярославского областного суда С., <...>, осужден по ст. 290 ч. 4 п. "г" УК РФ, а по ст. 285 ч. 2 УК РФ С. оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления.

Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации приговор отменен, уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство в тот же суд, но в ином составе судей.

В надзорном представлении ставится вопрос об отмене кассационного определения Судебной коллегии и передаче дела на новое кассационное рассмотрение. В обоснование этого указывается, что суд в нарушение ч. 1 ст. 385 УПК РФ отменил оправдательный приговор, хотя ни представления, ни жалобы в этой части принесено не было. Вопреки требованиям ст. ст. 379, 388 УПК РФ, кассационная инстанция не указала, какой именно процессуальный либо материальный закон был нарушен судом, что послужило основанием для отмены приговора. Судебная коллегия допустила переоценку доказательств, что является недопустимым, а также предрешила вопросы о доказанности либо недоказанности обвинения, достоверности или недостоверности того или иного доказательства, что противоречит положениям ст. 386 УПК РФ. Объяснения, полученные в ходе проверки, согласно ч. 2 ст. 74 УПК РФ доказательствами не являются, однако кассационная инстанция обязала суд исследовать этот документ. Суд признал недостоверным доказательством фонограмму разговора С. и Б., поскольку в неё внесены изменения, однако Судебная коллегия предложила вновь выяснить связанные с этим обстоятельства.

В своих возражениях на надзорное представление С. и его защитники указывают, что Судебная коллегия отменила приговор законно и обоснованно. Оперативно-розыскное мероприятие против С. проведено с нарушением Федерального законодательства, его результаты были сфальсифицированы. Уголовное дело возбуждено с нарушением ст. 146 УПК РФ. В части оправдания приговор не обжаловался, кассационное определение в этой части также является законным и обоснованным. С. и защитники просят надзорное представление отклонить. Приговор в отношении С. основан на предположениях и на сомнительных, очевидно недопустимых доказательствах. Никакой переоценки доказательств в кассационном определении не произведено. Утверждают, что виновность С. не подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств. Постановление о проведении оперативно-розыскного мероприятия сфальсифицировано, оснований для его проведения не было, имела место провокация взятки. Выводы о виновности С. обоснованы недопустимыми доказательствами, прежде всего, протоколом осмотра и выдачи денег, составленным в рамках проведения оперативно-розыскного мероприятия. При возбуждении уголовного дела допущено нарушение уголовно-процессуального закона. В постановлении о возбуждении уголовного дела не указано время его вынесения (часы и минуты), что лишает этот документ юридической силы. Ни суд первой инстанции, ни Судебная коллегия не приняли во внимание доводы защиты о существенных нарушениях норм УПК РФ при так называемом "осмотре места происшествия", поскольку по существу производился обыск. Суд проигнорировал факт монтажа фонограммы. В отношении С. имела место "провокация взятки". Все доказательства, собранные следствием, являются недопустимыми, поскольку уголовное дело возбуждено без предусмотренных законом поводов и оснований. Протокол осмотра места происшествия является недопустимым доказательством, поскольку оперативно-розыскное мероприятие в отношении С. проводилось с нарушением Федерального законодательства. Результаты оперативного эксперимента сфальсифицированы. В фонограмме разговора между С. и Б. установлены признаки монтажа. Обыск в квартире С. произведен на основании постановления, вынесенного с заведомо ложными сведениями. С. указывает, что в показаниях Б. содержатся существенные противоречия. В нарушение ст. 88 УПК РФ суд не оценил их с точки зрения достоверности. В фонограмму разговора были внесены изменения. Судебная коллегия совершенно обоснованно обратила внимание на незаконность участия и.о. прокурора в проведении оперативно-розыскного мероприятия.

Как усматривается из материалов дела, в основу приговора суд положил показания свидетеля Б. об обстоятельствах имевшего место предложения со стороны С. о передаче взятки за решение вопросов, связанных с вводом в эксплуатацию торгового центра, об обстоятельствах проведения оперативно-розыскного мероприятия и передачи С. свертка с деньгами, которые подтверждены протоколом осмотра и выдачи Б. денег, протоколом осмотра места происшествия - кабинета С., в ходе которого сверток именно с теми денежными купюрами, которые несколько часов назад выданы Б., был обнаружен в шкафу кабинета С.

Суд кассационной инстанции, отменяя приговор, указал, что не принято мер к выяснению возможности проведения указанных в протоколе осмотра и выдачи денег действий в указанное в протоколе время, поскольку это имеет существенное значение для решения вопроса о допустимости или недопустимости этого доказательства.

Обстоятельства, изложенные Б. в объяснении, данном прокурору, после заявления о вымогательстве взятки С., подлежали тщательной проверке в судебном заседании. Противоречия в показаниях и объяснениях Б., обстоятельства передачи пакета с деньгами и внесения в фонограмму разговора между Б. и С. изменений не выяснены и не оценены.

Между тем указанные обстоятельства были уже исследованы и оценены судом первой инстанции. В приговоре отражено, что факт проведения оперативно-розыскного мероприятия в соответствии с тем, как его ход отражен в соответствующем протоколе, подтвердили суду все участвовавшие в нем лица - сотрудники УБЭП УВД ЯО Т. и К., граждане, привлеченные к участию в ОРМ - К.У. и З., а также свидетель Б.

При этом, как указал суд, не установлено каких-либо обстоятельств, свидетельствующих о наличии какой-либо заинтересованности в исходе данного дела К. и З., привлеченных к участию в ОРМ с единственной целью - удостоверения впоследствии факта совершения тех действий, которые будут указаны в соответствующих протоколах.

Как указал суд, существенных противоречий в показаниях свидетеля Б., данных им как в ходе следствия, так и в ходе судебного заседания, не имеется.

Изложенные обстоятельства судом кассационной инстанции оставлены без внимания и оценки в определении не получили.

Вопреки доводам, изложенным в определении, суд первой инстанции исследовал вопрос, касающийся обстоятельств внесения изменений в фонограмму разговора между Б. и С., и пришел к выводу о том, что факт установления внесения в фонограмму разговора изменений после окончания записи доказательством невиновности С. не является.

В приговоре отражено, что в разговоре между Б. и С., содержание которого изложено следователем в протоколе, зафиксирована фраза "миллиончик возьми" как произнесенная Б. в адрес С. В связи с тем, что прослушиванием в судебном заседании соответствующей фонограммы, а также заключениями экспертиз наличие указанной фразы не установлено, протокол осмотра и прослушивания фонограммы именно в этой части как доказательство признан судом недостоверным.

Что касается показаний свидетелей Б.Е., Б.С., П., Б.У., то в приговоре приведены мотивы, по которым суд отверг эти доказательства.

Изложенные обстоятельства также не получили своей оценки в суде кассационной инстанции.

Кроме того, признав, что факт обнаружения в шкафу С. пакета с деньгами не свидетельствует о получении С. денег, а протокол осмотра и выдачи денег подлежит проверке, Судебная коллегия, тем самым, нарушила требования ст. 386 ч. 2 УПК РФ, предусматривающие, что суд кассационной инстанции не вправе предрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения, достоверности или недостоверности того или иного доказательства[189].

Оценка в наиболее общем виде представляет собой мнение, суждение о ценности или значении чего-либо[190]. Объективность оценочного суждения гарантируется главным образом за счет сложившихся общих объективных условий деятельности людей, самой природы общественного бытия людей, на основе которого складываются определенные нормы, оценки, стереотипы[191].

Общество само вырабатывает системы оценок (этических, эстетических, правовых и т.п.). Эти оценки выражаются в определенных образцах, стандартах поведения и деятельности. Оценочное высказывание будет объективным по своему содержанию в том случае «если значение, которое оно приписывает тому или иному объекту, будет отражать место, которое этот объект занимает в иерархии общественных ценностей»[192].

В процессе доказывания субъекты доказывания постоянно подвергают имеющиеся сведения оценке. Процесс этой оценочной деятельности по своему содержанию обусловлен, прежде всего, собственными логическими и психологическими качествами субъекта оценки. Итоговая цель деятельности по оценке доказательств также неизменна, однако промежуточные цели этой деятельности носят различный характер. Оценочная мыслительная деятельность производится субъектом доказывания при

- исследовании первоначальных и последующих исходных данных с целью построения версий;

- рассмотрении круга версий для установления вопросов об их сопоставимости, альтернативности (соотносимости), исчерпывающем характере;

- рассмотрении версий с целью выведения логических следствий;

- определении возможных доказательств;

- определении круга следственных действий, в результате которых возможно получение доказательств, содержащих выведенные из версий логические следствия;

- качественной интерпретации, анализе доказательств и результатов их сопоставления, подтверждении и опровержении доказательств при проверке;

- анализе доказательств на предмет установления соответствия (несоответствия) их содержания содержанию логических следствий;

- анализе доказательств с целью оценки их относимости, допустимости, достоверности и достаточности.