Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Фиксации подвергаются воспринимаемые объекты. В зависимости от используемых форм, а, соответственно, способов и средств фиксации можно обозначить специфику приобретения доказательствами свойств относимости и допустимости.
Итак, выделяют следующие формы фиксации: вербальная, предметная, графическая, наглядно-образная. Вербальной форме фиксации соответствует протоколирование, звукозапись; предметной – приобщение к делу предметов в качестве вещественных доказательств, изготовление слепков; графической – изготовление схем, зарисовок, чертежей; наглядно-образной – фото-, кино-, видеосъемка[154]. Применение всех способов фиксации, вне зависимости от формы имеет криминалистическое значение. Однако их процессуальное значение различно. Так, результат протоколирования имеет самостоятельное доказательственное значение. Результат приобщения к делу предметов в качестве вещественных доказательств также имеет самостоятельное доказательственное значение. Но не имеют самостоятельного доказательственного значения результаты изготовления слепков, схем, зарисовок, чертежей, применения фото-, кино-, видеосъемки. Такое процессуальное «неравноправие» не находит себе оправдания в логике.
Г.В.Ф. Гегель в своей «Науке логики» дает понятие, а в последующем широко использует термин «снятие». «Снятие (Aufheben) и снятое (идеальное - ideelle) - одно из важнейших понятий философии, одно из главных определений, которое встречается решительно всюду и смысл которого следует точно понять и в особенности отличать от ничто. - Оттого, что нечто снимает себя, оно не превращается в ничто. Ничто есть непосредственное; снятое же есть нечто опосредствованное: оно не-сущее, но как результат, имевший своим исходным пунктом некоторое бытие, поэтому оно еще имеет в себе определенность, от которой оно происходит»[155]. Представляется, что фиксация значимых для дела сведений во всех ранее указанных формах – это и есть одно из проявлений «снятия»
Применение любых форм фиксации посредством тех или иных способов осуществляется одновременно по отношению друг к другу, в рамках осуществления одного следственного действия. Объектом фиксации является одна и та же совокупность следов и вещественных доказательств. Результаты фиксации опосредованы по отношению к фиксируемым объектам, однако содержат в себе информацию о сущем подвергнутых фиксации отображений.
Процесс фиксации следов преступления при производстве следственных действий целенаправленный, рациональный процесс. «Поэтому отражение при фиксации носит избирательный характер: отражается только то и в таком объеме, что представляется необходимым для субъекта фиксации»[156]. Фиксация закономерно следует за восприятием. Рационализм в фиксации – это следствие ограниченности предмета познания доказываемыми обстоятельствами. Применительно к подобному утверждению обычно приводится пример об отсутствии необходимости подсчета количества волос на голове обнаруженного трупа. Границы предмета познания на этапе собирания доказательств определяются через свойство относимости обнаруживаемых и фиксируемых сведений.
Итак, процессуальная деятельность по фиксации предположительно относимых сведений должна быть рациональной. Деятельность по осуществлению фиксации не носит случайного характера, направлена на придание формы воспринятым относимыми объектам, ограничена этими объектами. Иррациональной фиксации в процессуальной деятельности быть не должно.
Итак, процессуальная деятельность по фиксации предположительно относимых сведений должна бать рациональной. Рациональная фиксация не носит случайного характера, направлена на придание формы воспринятым относимыми объектам, ограничена этими объектами. Рациональная фиксация есть фиксация чувственно воспринятых относимыми объектов.
Иррациональной фиксации в процессуальной деятельности быть не должно. Однако абстрактное отрицание рациональной фиксации и иррациональной фиксации имеет некоторые аспекты, которые полезны для нашего исследования.
Рациональное и иррациональное в фиксации может выступать в различных формах.
а) абсолютной фиксации – фиксации всеобъемлющей, закрепляющей все объекты, их все выражаемые и скрытые свойства и черты. Абсолютная фиксация существовать в процессуальной деятельности не может объективно хотя бы потому, что субъект фиксации не имеет абсолютного восприятия. Существующие средства и формы фиксации согласовываются с чувственным восприятием субъекта фиксации, а потому также не обладают абсолютными свойствами.
б) алогичной фиксации – фиксации объектов, которые такой фиксации подвергаться не должны в силу отсутствия какой-либо степени вероятности их относимости к делу, отсутствия взаимосвязи с процессом восприятия и фиксации относимых объектов. Такого рода нерациональная фиксация имеет место быть в тех случаях, когда субъектом фиксации не уделяется внимание логической стороне доказывания, отсутствует целенаправленность деятельности по фиксации, не выдвигаются версии, из них не выводятся логические следствия;
в) неотносимой фиксации – фиксации характеризующейся своими нерациональными результатами, полученными в ходе рационального процесса. Неотносимая информация, закрепленная в результате целенаправленного процесса фиксации, свидетельствует о неправильной постановке целей, ошибок в логическом процессе построения версий, выведения из них следствий;
г) случайной относимой фиксации – фиксации, характеризующейся иррационально, однако произошедшей в процессе рациональной фиксации и закрепляющей относимые отображения, чувственно не нашедшие рефлективного совпадения или предположительно неотносимые. Такой результат возможен только при невербальной форме фиксации.
д) рациональной относимой фиксации – фиксации тех объектов, которые предположены относимыми, чувственно восприняты субъектом фиксации относимыми, и являющихся таковыми;
е) ошибочно неотносимой фиксации – фиксации тех объектов, которые ошибочно чувственно восприняты субъектом фиксации тождественными предположительно относимым объектам. Здесь имеет место быть ошибка либо в установлении возможных доказательств, либо в восприятии следов тождественными возможным доказательствам;
Относимый результат – это цель рациональной фиксации. Достижение цели рациональной фиксации закономерно результат рационального процесса. Иррациональные для фиксации объекты не являются целью рациональной фиксации. Относимые отображения, чувственно не нашедшие рефлективного совпадения или чувственно воспринимаемые как не стремящиеся к рациональному, не являются целью рациональной фиксации, иррациональны. Иррациональные объекты, однако, могут быть результатом рационального процесса фиксации.
Результатом деятельности по процессуальной фиксации могут быть сведения, как состоящие, так и не состоящие в объективной связи с совершением преступления.
Результатом фиксации, наряду с относимыми сведениями, на фиксацию которых было направлено процессуальное действие, могут стать относимые сведения, объективная связь которых с преступлением, на момент фиксации субъектом ее осуществляющим не выявлена.
Фиксация относимых отображений может быть осуществлена в ходе рациональной фиксации в ее результате, но и в результате случайной иррациональной фиксации, вне условий процессуальной фиксации. В силу того, что иррациональный случайно относимый результат фиксации может быть получен в ходе рационального процесса фиксации, фиксация, таким образом, закрепляет не только воспринятую (распознанные предположительно относимые сведения), но и воспринимаемую чувственно относимость (нераспознанные относимые сведения). «На первый план в процессуальном понимании фиксации доказательств выступает процессуальная форма удостоверения и запечатления, поэтому процессуальное определение понятия фиксации доказательств в известном смысле можно считать формальным. Отсюда … представление о фиксации доказательственной информации как … придание им законной формы»[157]. Воспринимаемое относимое подлежит фиксации для достижения целей доказывания. Чувственное восприятие относимости отображений в процессе фиксации обретает форму, формализуется. В итоге получаем формальную (формализованную) относимость.
Формальной относимостью, таким образом, могут обладать наряду с иными относимые отображения, чувственно не нашедшие рефлективного совпадения (чувственно невоспринятые), а также чувственно воспринимаемые как не стремящиеся к рациональному (чувственно неотносимые) отображения сущности преступления. Протоколирование, изготовление слепков, схем, зарисовок, чертежей, применение фото-, кино-, видеосъемки есть создание отображения отображения сущности преступления. Однако создание отображения отображения в ходе процессуальной деятельности есть и фиксация (снятие) отображения сущности преступления и придание отображению свойства формальной относимости.
Приобщение к делу предметов в качестве вещественных доказательств осуществляется при обязательном сопутствующем создании отображения отображений путем протоколирования описания вещественных доказательств. Причем описание вещественных доказательств осуществляется как в силу их собственной сущности, являющейся отображением сущности преступления, так и в силу того, что предмет, имеющий иную, неопосредованную преступлением сущность, является носителем отображения сущности преступления. Протоколирование описания предметов, обладающих свойством чувственной воспринятой относимости есть создание отображения отображения в ходе процессуальной деятельности и фиксация (снятие) отображения сущности преступления. Процессуальное решение о приобщении к делу предметов в качестве вещественных доказательств, таким образом, есть придание им (предметам) свойства формальной относимости. Здесь и протокол осмотра предметов, имеющих признаки вещественного доказательства, и сам предмет, имеющий указанные признаки – каждый имеет самостоятельное доказательственное значение.
Фиксации (снятию) отображения сущности преступления в ходе процессуальной деятельности присущи субъективные характеристики в силу того, что фиксация осуществляется субъектом доказывания. Субъективность фиксации различна в зависимости от способа фиксации. Протоколирование, а также изготовление схем, зарисовок, чертежей характеризуется наивысшей степенью субъективности в связи с тем, что чувственно воспринятое подвергается воздействию человеческого (субъективного) рассудка не только при чувственном восприятии, не только при выделении из воспринятого чувственно относимого, но и при определении во вне чувственно воспринятого относимого. Субъективное рассудочное определение во вне выражается в протоколировании, а также изготовлении схем, зарисовок, чертежей.
Применение фото-, кино-, видеосъемки, изготовление слепков содержит этапы чувственного восприятия, выделения из воспринятого чувственно относимого, но не содержит субъективного рассудочного определения отображений сущности преступлений во вне. Отображения производятся без использования рассудочного определения, а с использованием технического снятия.
Итак, процессуальное неравноправие протоколирования и фото-, видеосъемки необоснованно в силу того, что,
во-первых, протоколирование исключает фиксацию чувственно воспринимаемых, а закрепляет только чувственно воспринятые отображения, тогда как, фото-, видеосъемка позволяет закрепить чувственно невоспринятые относимыми объекты;
во-вторых, отображения, получаемые как одним, так и другим способом обладают свойством формальной относимости;
в-третьих, вероятность искажений отображений при протоколировании по сравнению с техническим снятием более высока в силу содержания субъективного рассудочного определения во вне при протоколировании.
Н. Н. Лысов также отмечает то обстоятельство, что при фиксации осуществляется двойной процесс отображения: «с одной стороны, это – отображение данных в конечном состоянии объекта, порожденного действиями преступника; с другой стороны, это – отражение отраженного с помощью действий субъекта деятельности по выявлению и раскрытию преступлений, ибо это тоже информационный процесс следующей фазы отражения»[158]. Осуществляя доказывание посредством доказательств, невозможно не учитывать процесс их формирования, в том числе, путем восприятия информации, составляющей в последующем содержание доказательств. Информация, которая может стать содержанием доказательств, имеет специфику, обусловленную преступлением как предметом познания по делу. Существенными для восприятия обстоятельствами могут быть только те, которые относимы к делу, а соответственно в той, или иной степени отражают обстоятельства предмета доказывания. Поэтому ошибочно считать, что восприятие отображений субъектом доказывания может осуществляться непосредственно, а может опосредованно, воспринимая отображения отображений. Непосредственность есть свойство сущности события преступления. Любое отображение сущности уже опосредованно по отношению к сущности. Поэтому опосредованность – это единственное свойство отображения сущности преступного события. Невозможно разграничивать отображения по признаку непосредственности и опосредованности, так как опосредованность есть свойство отображения, являющееся в свою очередь одним из признаков сущности отображения, но не сущности преступления. Восприятие отображений всегда непосредственно для воспринимающего субъекта, а вот кратность опосредованности воспринимаемых отображений может быть различной. Чем выше кратность отображений, тем выше вероятность искажений в них. Информативность с повышением кратности отображений может ослабевать, соответственно, каждое последующее отображение может иметь более низкий уровень информативности по сравнению с предыдущим.
Чувственное восприятие, в процессе которого участвуют средства криминалистической техники, позволяющие слабовоспринимаемым и невоспринимаемым следам стать чувственно воспринимаемыми. Используемые для поиска средства криминалистической техники способствуют выявлению следов, которые воспринимаются при помощи органов чувств воспринимающего субъекта. Фиксации при помощи средств криминалистической техники должны подвергаться только те выявленные следы, которые предположительно относимы. Восприятие при помощи средств криминалистической техники усиливает способности к восприятию органов чувств. Техника, применяемая для восприятия, не создает новых отображений, а способствует чувственному непосредственному восприятию имеющихся отображений.
Протоколирование, в силу своей субъективности, выделяет из объектов зафиксированных объекты, обладающие свойством воспринятой относимости, однако не позволяет в рамках действующего законодательства выделять объекты, обладающие свойством формальной относимости. В случае, если фотоснимки и видеозапись, произведенные в ходе следственных действий будут объектами самостоятельного восприятия, последующему протоколированию могут быть подвергнуты описания технических отображений уже обладающих свойством формальной относимости.
При собирании доказательств, являющихся до их собирания исключительно отображениями (следами) других объектов, событий, действий, они приобретают свойства, обозначающие пригодность для использования в процессе в качестве основы доказывания как деятельности. Шейфер С.А. указывает на условность термина «собирание доказательств», поскольку последние в чистом виде в природе, как известно, не существуют. Доказательства, по мнению Шейфера С.А., формируются в процессе вторичного отражения оставшихся в результате преступления следов в результате восприятия этих следов следователем и закрепления их в материалах дела[159].
О допустимости говорят, как о свойстве, возникающем у сведений в силу формализованных требований к получению доказательств. Эти требования получили обозначение в теории доказывания как условия допустимости: надлежащие субъект, источник (в т.ч. и форма фиксации) сведений, процессуальное действие и способ его осуществления.
Хмыров А.А. говорит о том, что доказательство считается допустимым если оно получено:
— надлежащим субъектом, правомочным производить соответствующее процессуальное действие по данному делу;
— только из источников, перечисленных в соответствующих статьях процессуальных законов, а в ряде случаев — из определенного вида источников (например, ст. 196 УПК);
— только в результате проведения соответствующего процессуального действия;
— с соблюдением правил производства процессуального действия, в ходе которого оно было получено, включая все требования закона, касающиеся фиксации хода и результатов процессуального действия[160].
Михайловская И.Б. такими условиями считает: а) надлежащий субъект получения доказательства; б) законность источника сведений; в) использование для получения доказательства того следственного либо судебного действия, которое предусмотрено законом; г) проведение следственного (судебного) действия с соблюдением установленных законом требований.[161] Здесь необходимо уточнить, что доказательства появляются не только в результате следственных (судебных) действий, но и таких действий, которые не относятся к числу следственных, например, производство экспертизы, результатом которого является заключение эксперта. Поэтому, условие допустимости доказательства о получении его в результате проведения соответствующего процессуального действия (А. А. Хмыров), а не только следственных (судебных) действий (И. Б. Михайловская), считаю более точным.
Итак, полученными при соблюдении условий допустимости доказательствами в ходе собирания доказательств в соответствии с действующим УПК РФ можно считать те, которые:
А) - получены надлежащим субъектом собирания доказательств, а именно в соответствии с ч. 1 ст.86 УПК РФ 1) дознавателем, 2) следователем, 3) прокурором, 4) судом. Иных лиц, полномочных получать доказательства путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК РФ, в том числе истребования, указанная норма закона не называет;
- представлены в виде предметов и документов подозреваемым, обвиняемым, а также потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями, защитником для получения и приобщения к делу в качестве доказательств лицами, указанными в первом абзаце. Свидетель в соответствии со ст.56 УПК РФ не обладает правом представлять предметы и документы для приобщения к делу в качестве доказательств;
- истребованы дознавателем, следователем, прокурором, судом, а, в некоторых случаях, защитником.
Б) имеют надлежащий источник (в т.ч. и формы фиксации) сведений. В качестве доказательств в соответствии с ч.2 ст.74 УПК РФ допускаются:
1) показания подозреваемого, обвиняемого;
2) показания потерпевшего, свидетеля;
3) заключение и показания эксперта;
3.1) заключение и показания специалиста;
4) вещественные доказательства;
5) протоколы следственных и судебных действий;
6) иные документы.
Показания подозреваемого, обвиняемого выступают надлежащим источником сведений, допускаемых в качестве доказательств, если эти показания
- получены от лица, имеющего процессуальный статус подозреваемого (в соответствии с ч.1 ст.46 УПК РФ) или обвиняемого (лицо, в отношении которого вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого или вынесен обвинительный акт);
- даны в ходе досудебного производства и подтверждены давшими их лицами в суде;
- даны в присутствии защитника в ходе досудебного производства, если они не подтверждаются давшими их лицами в суде.
Показания потерпевшего, свидетеля выступают надлежащим источником сведений, допускаемых в качестве доказательств, если эти показания
- получены от лица, имеющего процессуальный статус
а) потерпевшего (физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации, о признании потерпевшим которого принято решение, оформленное постановлением дознавателя, следователя или суда)
- не основаны на догадке, предположении, слухе;
б) свидетеля (лица, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний);
- не основаны на догадке, предположении, слухе;
- с указанием на источник своей осведомленности.
Заключение эксперта выступает надлежащим источником сведений, допускаемых в качестве доказательств, если это заключение
- получено от лица, имеющего процессуальный статус эксперта (лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное в порядке, установленном УПК РФ, для производства судебной экспертизы и дачи заключения);
- представлено в письменном виде;
- содержит исследование и выводы по вопросам, поставленным перед экспертом лицом, ведущим производство по уголовному делу, или сторонами.
Заключение специалиста выступает надлежащим источником сведений, допускаемых в качестве доказательств, если это заключение
- получено от лица, имеющего процессуальный статус эксперта (лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию);
- представлено в письменном виде;
- содержит суждение по вопросам, поставленным перед специалистом сторонами.
Показания эксперта выступают надлежащим источником сведений, допускаемых в качестве доказательств, если эти показания
- получены от лица, имеющего процессуальный статус эксперта;
- получены после получения его заключения;
- даны в целях разъяснения или уточнения данного заключения.
Показания специалиста выступают надлежащим источником сведений, допускаемых в качестве доказательств, если эти показания
- получены от лица, имеющего процессуальный статус специалиста;
либо а) - даны об обстоятельствах, требующих специальных познаний, вне зависимости от того, давалось ли специалистом заключение о них;
либо б) - получены после получения его заключения;
- даны в целях разъяснения своего мнения, изложенного в заключении.
Вещественные доказательства выступают надлежащим источником сведений, допускаемых в качестве доказательств, если
- это предметы или документы;
- эти предметы или документы имеют признаки вещественного доказательства в соответствии с ч.1 ст.81 УПК РФ;
- эти предметы или документы являлись объектом осмотра;
- в отношении этих предметов или документов вынесено постановление о признании их вещественными доказательствами и приобщении к уголовному делу.
Иные документы выступают надлежащим источником сведений, допускаемых в качестве доказательств, если
- они получены, истребованы или представлены в порядке, установленном статьей 86 УПК РФ;
- они получены, истребованы или представлены в письменном виде или в виде материалов фото- и киносъемки, аудио- и видеозаписи и иных носителей информации.
В) Надлежащее процессуальное действие:
Надлежащим процессуальным действием выступает действие, путем производства которого осуществляется собирание доказательств, указанными в ч.1 ст.86 УПК субъектами – судом и участниками уголовного судопроизводства со стороны обвинения – дознавателем, следователем, прокурором. Общими условиями признания такого действия надлежащим являются:
- это действие относится к числу следственных и иных процессуальных действий;
- это действие предусмотрено УПК РФ;
- это действие произведено в ходе уголовного судопроизводства.
Следственные действия, судебные действия, производство экспертизы не только предусмотрены УПК РФ, но и раскрыт порядок их производства. Представление и истребование упоминается в нормах о собирании доказательств, об иных документах, о правах отдельных участников судопроизводства. Порядок осуществления процессуальных действий по представлению и истребованию доказательств закон не раскрывает.
Право истребования сотрудником Следственного комитета предметов и документов закреплено в п.3) ч.1 ст.7 Федерального закона от 28.12.2010 № 403-ФЗ "О Следственном комитете Российской Федерации"[162]. Применительно к закрепленному в указанном законе праву указывается, что сотрудник Следственного комитета использует право истребования документов при осуществлении процессуальных полномочий, возложенных на него уголовно-процессуальным законодательством. Здесь истребование рассматривается как право, используемое для целей проверки сообщения о преступлении и предварительного расследования. Нецелесообразно повторно при предварительном расследовании требовать документы, полученные в ходе проверки сообщения о преступлении. Использовать сведения, имеющиеся в истребованных следователем, дознавателем до возбуждения уголовного дела документах, следователем, дознавателем при условии признания их «иными документами» возможно. В связи с тем, что право истребования документов в УПК РФ раскрывается недостаточно, предлагается право требования, сформулированное в ч.1 ст.7 Федерального закона «О Следственном комитете Российской Федерации» продублировать в полномочиях следователя, руководителя следственного органа, дознавателя, прокурора в ст.ст.38, 39, 41 УПК РФ, а ст.86 УПК РФ дополнить ч.21 следующего содержания:
«21. Дознаватель, следователь и суд вправе путем направления письменного запроса истребовать документы в соответствии со ст.84 настоящего Кодекса от руководителей и других должностных лиц федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления, а также предприятий, учреждений и организаций независимо от форм собственности».
Г) Надлежащий способ осуществления процессуального действия. Порядок производства следственных действий регулируется ст.ст.164-170 УПК РФ и нормами УПК РФ, регулирующими производство отдельных следственных действий (ст.ст.173, 174, 176-194). Производству судебной экспертизы посвящена гл.27 УПК РФ, а судебному следствию – нормы гл.37 УПК РФ.
Недопустимость – это такое же свойство относимых сведений, сопоставимое с допустимостью, имеющее свои, присущие ему признаки. С позиции диалектической логики ненадлежащие субъект, способ, процессуальное действие и форма фиксации здесь условия недопустимости. Для допустимости необходимо наличие всех условий этого свойства, для недопустимости достаточно наличия одного условия недопустимости, либо отсутствия (нарушения) хотя бы одного условия допустимости. Некоторые условия недопустимости не исключают возможности исправления нарушений, влекущих недопустимость доказательства. Значит, наличие всех условий недопустимости позволяет говорить об абсолютной недопустимости. Наличие условий недопустимости, в зависимости от характера самого нарушения, – об относительной недопустимости.
На этапе фиксации указанные свойства доказательств необходимо рассматривать в движении от недопустимости в себе, в переходе к допустимости, допустимости в себе[163].
Абсолютная недопустимость может быть в отношении тех отображений, которые не подвергались фиксации вообще, либо фиксировались вне уголовного процесса – не процессуально уполномоченным лицом, не процессуальным способом, вне процессуальных действий, вне процессуальной формы. Абсолютная недопустимость переходит к относительной только тогда, когда происходит получение отображений в ходе процедуры, предусмотренной для фиксации доказательств.
Абсолютная недопустимость может быть рассмотрена абстрактно. Абсолютная недопустимость сама в себе есть полное отсутствие условий допустимости. Отсутствие допустимости может иметь предпосылку для развития до допустимости, а может не иметь.
Абсолютная недопустимость, не имеющая предпосылки к движению в сторону допустимости, имеет, тем не менее, несколько моментов.
Абсолютная недопустимость сведений, которые не подвергались фиксации вообще, делится, во-первых, на абсолютную недопустимость тех сведений, которые отображениями не являются, а значит и не должны быть подвержены фиксации. Во-вторых, свойство абсолютной недопустимости присуще тем сведениям, которые хотя и могут быть подвергнуты фиксации, но относятся к числу таких воспринимаемых объектов, чувственно распознать которые не удалось. В-третьих, абсолютно недопустимы отображения, способные к чувственному восприятию, но не обнаруженные при поиске таковых.
Абсолютная недопустимость сведений, которые фиксировались вне уголовного процесса не имеет предпосылки к движению в сторону допустимости в случае отсутствия объективной[164] возможности восполнения условий допустимости. Например, нарушение прав граждан при фиксации, осуществленной при условиях абсолютной недопустимости, рассматривается как нарушение, осуществленное иным лицом, отличным от уполномоченного законом субъекта фиксации, и составляет отдельный состав правонарушения. Уполномоченный законом субъект фиксации не участвует в формировании таких абсолютно недопустимых сведений, а соответственно не имеет надобности восполнять условия их допустимости. Таким образом, в силу отсутствия субъективной возможности формирования условий допустимости при первоначальной абсолютной недопустимости сведений, которые фиксировались вне уголовного процесса, такая ситуация может быть началом становления допустимости только при неизменности первоначальных познавательных свойств указанных сведений.
Абсолютная недопустимость, имеющая предпосылки к движению в сторону допустимости соответственно должна формироваться при соблюдении условия осуществления фиксации относимых сведений в ходе уголовного судопроизводства. Фиксация как процесс, осуществляемая в ходе уголовного судопроизводства, может иметь своим результатом, в том числе, и такие абсолютно недопустимые сведения, несмотря на наличие условия формирования их в уголовном процессе, а не вне его. В итоге, условиями формирования абсолютно недопустимых сведений, имеющих предпосылки к движению в сторону допустимости, будут ненадлежащие субъект, источник (форма), процессуальное действие, способ, но реализация этих условий осуществляется в ходе уголовного судопроизводства. Наличие этого единственного условия со знаком плюс, тем не менее, предопределяет возможность развития абсолютной недопустимости к допустимости.
Каждое из указанных условий, влекущих формирование абсолютно недопустимых сведений, имеющих предпосылки к движению в сторону допустимости, лишь тогда можно считать условиями, определяющими наличие такой предпосылки, когда их собственная ненадлежащая характеристика носит условный, спорный характер. В силу того, что абсолютная недопустимость в различных ее интерпретациях – это всего лишь абстракция, позволяющая в отрицании рассмотреть понятие допустимости, то приводимую здесь модификацию развития абсолютной недопустимости можно обозначить как оспоримой допустимостью, так и считать в крайней степени относительной недопустимостью.
Относительная допустимость различается на ту, которая может перейти к абсолютной допустимости, и на ту, которая может перейти к абсолютной недопустимости. Условием перехода к абсолютной допустимости из относительной допустимости выступает возможность восполнения условий допустимости. Условием перехода к абсолютной недопустимости из относительной допустимости выступает отсутствие возможности восполнения условий допустимости или невосполнение условий допустимости при наличии возможности их восполнения.
Возможность восполнения условий допустимости рассматривается с объективной и субъективной сторон. Восполнение условий допустимости объективно возможно в случае, если первоначальное снятие отображений сущности преступления не повлекло утраты первоначальных познавательных свойств отображения и свойства отображения не претерпели существенных изменений в силу других обстоятельств, не связанных со снятием. Восполнение условий допустимости субъективно возможно в случае, если первоначальное, осуществленное уполномоченными на то законом субъектами фиксации снятие отображений не повлекло нарушение прав лиц, участвовавших в процессе, а также субъект фиксации испытывает необходимость восполнить эти условия.
Переход из недопустимости к допустимости уже был начат в абсолютной недопустимости, имеющей предпосылки к движению в сторону допустимости. В самой фиксации переход реализуется путем замены условий недопустимости на условия допустимости. Причем говорить о диалектическом развитии условий можно исключительно абстрактно, вне практики. Практика предполагает становление условий допустимости вне перехода от недопустимости к допустимости. Практическое становление условий допустимости возможно только в себе допустимости.
Так, фиксация не субъектом доказывания отображений сущности преступления не предполагает практического перехода к фиксации надлежащим субъектом. В отношении же результатов фиксации ненадлежащим субъектом переход, в принципе, возможен – здесь мы его рассмотрим применительно к представлению предметов и документов участниками процесса, а также результатам оперативно-розыскной деятельности. Развитие же субъекта от ненадлежащего к надлежащему в доказывании невозможно, так как участие одного и того же лица на различных стадиях доказывания запрещено законом и предполагает самоотвод такого лица.
Фиксация в ходе ненадлежащего действия – вопрос более чем сложный. Прежде всего, следует отметить, что закон, определяя в видах доказательств протоколы следственных и судебных действий (ч.2 ст.74 УПК РФ), нигде в последующем не ввел разграничения следственных и иных процессуальных действий, которые также протоколируются. Традиционно принято считать, что следственными называются действия, осуществляемые следователем, и, направленные на получение сведений, на основе которых возможно установление обстоятельств предмета доказывания. При таком понимании следственных действий, протоколы ознакомления обвиняемого или потерпевшего с заключением эксперта выпадают из числа указанных видов доказательств, так как только лишь отражают порядок получения доказательств, но не сами сведения, значимые для установления обстоятельств предмета доказывания. При этом возникает первая проблема в действиях, направленных на получение сведений, на основе которых возможно установление обстоятельств предмета доказывания – освидетельствование, получение образцов для сравнительного исследования, осуществляемые медиком. Вторая проблема возникает с протоколом задержания – результатом действия, не направленного на получение относимых сведений, но предполагающее возможность получения таковых в форме объяснений, фиксируемых в протоколе задержания. Представляется, что разрешение данного вопроса в рамках нашего исследования должно осуществляться исходя из понимания единства содержания и формы (внутреннего и внешнего) доказательства. И если сведения, получаемые без соблюдения такого условия допустимости, как надлежащее процессуальное действие, являются относимыми, необходимо рассматривать наличие предпосылок перехода к допустимости и необходимость такого перехода. Если же внешняя характеристика результата ненадлежащего процессуального действия хотя и соответствует признакам протокола, составленного следователем, но содержание его безотносимо, то сама по себе форма не способна развивать относимое содержание.
При таком понимании ненадлежащего процессуального действия, следует сделать предложение о надлежащей форме фиксации результатов следственных и судебных действий. Для этого предлагается следующая редакция названия и содержания ст.83 УПК РФ:
«Статья 83. Протоколы следственных и судебных действий
Протоколы следственных и судебных действий допускаются в качестве доказательств, если они соответствуют требованиям, установленным ст.ст. 164, 166, 173, 174, 176-194 и ст.ст.259, 274-290 настоящего Кодекса».
Следует признать, что процесс фиксации предполагает развитие как относимости, так и допустимости. Формирование допустимости доказательства начинается с перехода воспринимаемой относимости в относимость формальную (зафиксированную). При этом началом допустимости выступает воспринятая относимость. Соответственно, каждая необходимая ступень развития допустимости есть форма снятия необходимости предшествующих ступеней относимости. Относимость получает наивысшую точку развития в допустимости, а из чистой допустимости развиться уже не может. Допустимость доказательства завершает развитие его относимости. Другими словами, судить о наличии связи тех или иных сведений с обстоятельствами предмета доказывания можно по результатам закрепления этих сведений в соответствующей процессуальной форме по результатам соответствующего процессуального действия. Однако, фиксация сведений в результате ненадлежащего процессуального действия или в ненадлежащей форме, ненадлежащим способом при собирании доказательств может повлечь необратимое исключение относимых, ценных для доказывания сведений.
Здесь следует указать на необходимость внесения изменений в действующий уголовно-процессуальный закон.
В частности ч.8 ст.186 и ч.6 ст.1861, предусматривают то, что фонограмма в полном объеме приобщается к материалам уголовного дела на основании постановления следователя как вещественное доказательство и то, что представленные документы, содержащие информацию о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами, приобщаются к материалам уголовного дела в полном объеме на основании постановления следователя как вещественное доказательство. Тогда как, ч.2 ст.84 УПК РФ предполагает «иные документы» как источник сведений об обстоятельствах преступления, облеченный в письменную форму, а также в форму аудиозаписи, т.е. фонограммы. Очевидно, что сведения, облеченные в форму фонограммы (аудиозаписи) и письменную форму, полученные в порядке, предусмотренном ст.ст. 186, 1861 УПК РФ не обладают признаками предметов и документов, которые позволяют признать их вещественными доказательствами. Тем не менее, закон требует приобщать их к делу как вещественные доказательства, что негативно сказывается на установленные законом требования к допустимости иных документов, в отношении которых подобной формы приобщения не осуществляется. Сама ч.3 ст.84 УПК РФ содержит в себе указание на изъятие документов, как на признак, позволяющий рассматривать такие документы, как возможные к возврату законному владельцу. Это указание не приносит пользы ни теории, ни практике возврата документов законному владельцу, который представлял эти документы, как участник процесса, имеющий право на их представление.
Соответственно, ч.3 ст.84 УПК РФ предлагается изложить в следующей редакции: «Документы признаются «иными документами» и приобщаются к уголовному делу, о чем выносится соответствующее постановление. «Иные документы» хранятся в течение всего срока хранения уголовного дела. По ходатайству законного владельца приобщенные к уголовному делу документы или их копии могут быть переданы ему». При таком изложении ч.3 ст.84 УПК РФ в ч.8 ст.186 и ч.6 ст.1861 УПК РФ необходимо изложить с учетом того, что полученные в результате предусмотренных действий документы могут приобщаться к делу в качестве иных документов, и изложить указанные нормы закона в следующей редакции:
ч.8 ст.186 УПК РФ: «8. Фонограмма в полном объеме приобщается к материалам уголовного дела на основании постановления следователя как «иные документы» и хранится в опечатанном виде в условиях, исключающих возможность прослушивания и тиражирования фонограммы посторонними лицами и обеспечивающих ее сохранность и техническую пригодность для повторного прослушивания, в том числе в судебном заседании».
ч.6 ст.1861 УПК РФ: «6. Представленные документы, содержащие информацию о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами, приобщаются к материалам уголовного дела в полном объеме на основании постановления следователя как «иные документы» и хранятся в опечатанном виде в условиях, исключающих возможность ознакомления с ними посторонних лиц и обеспечивающих их сохранность».
Следующий пласт проблематики фиксации в ходе ненадлежащего действия – фиксация, осуществленная при доследственной проверке и в результате оперативно-розыскных действий.
Фиксацию, осуществляемую в ходе доследственной проверки, нельзя считать осуществленной в ходе надлежащего действия, однако и нельзя назвать непроцессуальной. Порядок доследственной проверки регулируется уголовно-процессуальным законодательством и действия, осуществляемые при доследственной проверке, соответственно, являются процессуальными. Однако, фиксация сведений, осуществленная ненадлежащим субъектом, закрепленная в ненадлежащем источнике непреодолимо препятствует возникновению допустимости этих сведений в этой форме их снятия. Переход к допустимости сведений здесь возможен при осуществлении осмотра места происшествия, а в последующем, по возбуждении уголовного дела, в ходе следственных и иных процессуальных действий. Предпосылкой для перехода будут являться условия сохранности и неизменности отображений, снятых при доследственной проверке.
Фиксация, осуществленная в результате оперативно-розыскных мероприятий является непроцессуальной, так как оперативно-розыскная деятельность не регулируется Уголовно-процессуальным кодексом РФ. Осуществление оперативно-розыскной деятельности, регулируемое отдельным законом ему посвященным, безусловно, может повлечь снятие отображений в той форме, теми субъектами, в результате тех действий и теми способами, которые предусмотрены указанным законом. Если применить к данной трактовке отрицание, то мы увидим полный перечень условий абсолютной недопустимости сведений, которые фиксировались вне уголовного процесса. Здесь также переход к допустимости возможен только при условии сохранности и неизменности их первоначальных свойств к моменту их уголовно-процессуальной фиксации.
Таким образом, сведения имеющие значения для установления обстоятельств предмета доказывания, полученные как при доследственной проверке, так и в результате оперативно-розыскной деятельности, способны приобрести свойство допустимого доказательства только в том случае, если в ходе уголовного судопроизводства путем производства следственных действий будут получены относимые сведения, информация о наличии которых стала известна субъекту доказывания из материалов доследственной проверки и оперативно-розыскной деятельности.
УПК РФ в статье 89 «Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности» запрещает «использование в процессе доказывания результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам настоящим Кодексом». Представляется, что законодатель здесь был неоднозначным неслучайно. Такая формулировка позволяет рассматривать несколько выходов из указанной многозначности. Прежде всего, статья содержит указание на процесс доказывания, более в законе нигде не упоминающийся. Процесс доказывания содержит несколько элементов – собирание, проверку, оценку и использование доказательств. В проверке, оценке и использовании участвуют только доказательства, а для собирания доказательств используются сведения, которые подобный статус получают лишь в результате деятельности по собиранию. Соответственно, исходя из этого, можно рассматривать использование результатов ОРД в качестве основы, повода, исходной информации для собирания доказательств, которая, приобретя форму доказательств, далее может использоваться в доказывании. Требования к порядку получения оперативно-розыскной и доказательственной информации схожи настолько, насколько можно говорить о сходстве, но не о тождестве. То есть, если исходить из аналогичности требований, предъявляемым к доказательствам и требований, предъявляемым к результатам ОРД, то можно во втором значении рассматривать возможность непосредственного использования результатов ОРД в качестве доказательств. Если запрет распространяется и на собирание, а в части требований имеется в виду тождественность, то третьим значением указанной нормы закона является запрет на использование результатов ОРД, в том числе, в качестве исходной информации, повода для собирания доказательств, то есть для принятия решения о направлении деятельности еще в начале пути.
Сторонники непосредственного использования предметов, документов – результатов ОРД в качестве доказательств считают возможным такое использование при условии их осмотра, приобщения в качестве вещественных доказательств или иных документов, получение показаний об обстоятельствах получения предмета, документа от лица, осуществлявшего ОРМ. Так, П.А. Лупинская, со ссылкой на Ю.В. Кореневского, указывала: «Например, полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий предметы, документы, фотоснимки приобщаются к делу по правилам ст. 81 УПК или в приобщении их к делу в качестве доказательств отказывают.
Предметы, документы, приобщенные к делу в качестве доказательств, проверяются и оцениваются в совокупности с другими. Сведения, предметы, полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий, должны пройти процессуальный путь получения этих сведений лицом, ведущим производство по делу. Лицо, располагающее этими сведениями, должно быть допрошено в качестве свидетеля, документы, предметы приобщены к делу и проверены по общим для доказательств правилам»[165].
Ученым, которые придерживаются последней точки зрения, следует обратить внимание на то, что свидетель, допрашиваемый об обстоятельствах появления у него того или иного предмета, документа, очевидно должен его и представлять, а такого права у свидетеля на сегодняшний день нет. Соответственно, для того, чтобы указанный путь легализации результатов ОРД был законным, достаточно дополнить ч.4 ст.56 пунктом о праве свидетеля представлять предметы, документы для приобщения их к делу в качестве доказательств.
Разновидностью поднятой применительно к допустимости доказательств проблематики является допустимость заявления о явке с повинной или протокола явки с повинной (протокола отобрания заявления о явке с повинной). Исходя из занятой здесь позиции и действующего УПК РФ, в соответствии со ст.ст. 140, 142 которого письменное или устное занесенное в протокол заявление о явке с повинной относится к поводам к возбуждению уголовного дела. Действующая судебная практика, к сожалению, далеко не всегда однозначна в подобном взгляде на заявление о явке с повинной, которое зачастую оценивается в качестве источника доказательств[166]. Однако, в соответствии с выводом Конституционного Суда РФ статья 142 УПК РФ, обозначающая явку с повинной как повод к возбуждению уголовного дела и не регламентирующая порядок и условия использования ее судом в качестве доказательства, не содержит положений, которые ограничивали бы действие норм уголовно-процессуального закона, в том числе статьи 75 УПК Российской Федерации, устанавливающих порядок доказывания по уголовным делам, и отменяли бы обязательность их соблюдения при решении вопроса об оглашении в судебном заседании сделанного в ходе досудебного производства заявления о явке с повинной[167].
Неоднозначность реализации этой нормы на практике очень ярко иллюстрируется следующим примером.
Так по уголовному делу по обвинению Э. по ч.1 ст.111 УК РФ государственный обвинитель после допросов подсудимого Э. и потерпевшего Д. огласил и исследовал следующие материалы дела: л.д.4 рапорт, л.д.10-14 объяснения, л.д.16-18 справки, л.д.19-20 объяснение Д, л.д.21 протокол явки с повинной, л.д.22 объяснения Э., л.д.24-25 протокол допроса подозреваемого, л.д.35-36 постановление о признании потерпевшим, л.д.37-45 протоколы допросов свидетелей, л.д.48-53протоколы допросов свидетелей, л.д. 63-71 протоколы допросов свидетелей, л.д.72-74 протокол очной ставки, л.д.80-86 протоколы допросов свидетелей, л.д.88-90 протокол очной ставки, л.д.91-93 протокол допроса свидетеля, л.д.94-102 заключение эксперта, л.д.129-131 постановление о привлечении в качестве обвиняемого, л.д.136 справка о стоимости лечения, л.д.137 требование ИЦ, л.д.138-140 справки, л.д.141 характеристика, л.д.142 копия военного билета, л.д.143-144 копия паспорта.
Вопросов и дополнений от участников процесса не поступило. После чего государственный обвинитель в прениях указал, что исследованных в судебном заседании доказательств достаточно для того, чтобы достоверно установить виновность подсудимого[168].
В данном, приведенном в качестве примера случае ни один из участников процесса не дал оценки тому, что содержится в материалах дела – доказательства, материалы доследственной проверки или результаты оперативно-розыскной деятельности. Конечно, отсутствие надлежащей оценки материалов дела с точки зрения их доказательственной допустимости не делает чести предварительному и судебному следствию в этом и ему подобных уголовных делах.
Исходя из изложенного, ранее сделанных предложений о внесении изменений ст.ст.84, 86, исходя из того, что допустимость доказательства лишь частично обусловливает его достоверность, а получение достоверных сведений о преступлении возможно только при соблюдении условий специально предусмотренных для такого получения действий, предлагаю изложить ч. 2. ст.84 УПК РФ в следующей редакции:
«Документы могут содержать сведения, зафиксированные как в письменном, так и в ином виде. К ним могут относиться материалы фото- и киносъемки, аудио- и видеозаписи и иные носители информации, полученные в результате истребования или представления в порядке, установленном статьей 86 настоящего Кодекса».
Фиксация ненадлежащим способом практически безгранична в возможных вариациях ее осуществления. Использование недопустимых способов собирания чаще всего не находит отражение при фиксации результатов такой деятельности. Соответственно, проверяя, исследуя доказательства, оценивая их допустимость, необходимо выяснять содержание и результаты рассмотрения жалоб, заявлений, ходатайств о нарушениях при производстве предварительного расследования, выяснять результаты сопоставления с ориентирующими и контрольными доказательствами. Также, в некоторых случаях, при отсутствии ориентирующих доказательств необходимо выяснять обоснованность производства того или иного следственного действия, результатом которого становятся доказательства причастности уже задержанного лица к другому преступлению, в отличие от вменяемого ему.
Так, Г. был задержан и заключен под стражу по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст.188 ч.2. В ходе предварительного расследования было вынесено постановление о производстве обыска в месте жительства В. - знакомой Г. Следственно-оперативная группа выехала в Ставропольский край и в результате обыска жилища В. в детской комнате под обшивкой кресла были обнаружены две боевые гранаты. Г. предъявлено обвинение по ст.222 ч.1. При этом дело не содержало каких-либо ориентирующих доказательств о хранении Г. взрывных устройств по адресу производства обыска[169].
Допустимость в себе при собирании доказательств – это свойство доказательств, формируемое на стадии фиксации воспринятой относимой информации и представляющее собой сумму условий надлежащего субъекта, действия, способа, процессуального источника (формы). Допустимость в себе при фиксации содержит восприятие субъектом фиксации себя полномочным субъектом, понимание субъектом фиксации условий допустимости, осуществления указанным субъектом реализации этого понимания, результаты реализации понимания условий допустимости. Как видно из указанного, допустимость в себе есть становление в себе допустимости. Становление складывается из моментов, относящихся к обстоятельствам как субъективного, основанного на объективном, так и объективного, основанного на субъективном.
Восприятие субъектом фиксации себя полномочным субъектом есть субъективное, которое должно быть основано на объективном получении воспринимающим себя полномочным субъектом полномочий по фиксации доказательств, как вообще, так и по конкретному делу. Субъекту должно быть известно о надлежащей форме процедуры предоставления полномочий и о том, что в отношении него такая процедура была осуществлена; субъекту должно быть известно о содержании этих полномочий; у субъекта должно быть понимание применимости тех или иных из имеющихся у него полномочий к фиксации доказательственной информации.
Понимание условий допустимости есть субъективное, основанное на объективных процессах получения знаний закона, приобретения опыта. Понимание выражается в осознании того, кто может считаться надлежащим субъектом, какое действие может считаться надлежащим, как правильно его осуществить, каким образом закрепить результат его осуществления.
Осуществление субъектом фиксации реализации собственного понимания условий допустимости есть объективный процесс, выражающийся в непосредственном действовании, направленном на получение результатов в виде фиксированной доказательственной информации.
Результаты реализации понимания субъектом фиксации условий допустимости при правильном понимании условия о надлежащем источнике (форме) выражается в объективно существующем документе, содержащем описание процессов обнаружения, изъятия, закрепления информации.
Субъектами фиксации доказательств в соответствии с действующей редакцией ч.1 ст.86 УПК РФ являются дознаватель, следователь, прокурор и суд. Считаю необходимым исключение прокурора из числа указанных субъектов. Данное мнение обосновано тем, что в соответствии с ч.1 ст.151 УПК РФ предварительное расследование производится следователями и дознавателями. В условиях реформирования органов предварительного расследования руководитель следственного органа получил в ст.39 УПК РФ полномочия, во многом сообразные с ранее имевшимися полномочиям прокурора. В любом случае, в действующем УПК РФ отсутствует имевшееся ранее право прокурора, которое закреплялось до 2007 года в п.3 ч.2 ст.37 участвовать в производстве предварительного расследования и в необходимых случаях давать письменные указания о направлении расследования, производстве следственных и иных процессуальных действий либо лично производить отдельные следственные и иные процессуальные действия.
Итак, формирование свойства допустимости при собирании доказательств, с одной стороны, имеет все предпосылки для соблюдения условий ее формирования, с другой стороны – начало ее становления, которое будет укреплено после проверки, а окончательно признано на этапе последней процессуальной оценки. До оценки в последней судебной инстанции допустимость имеет тенденцию к движению в сторону недопустимости. Извне подмываемая прочность допустимости первого уровня формирования даже на законодательном уровне предписана к проверке и оценке.
Абсолютной допустимости не существует. Вся допустимость относительна в силу того, что на любой стадии процесса это свойство доказательств может стать предметом спора сторон. Признательные показания обвиняемого данные на предварительном следствии без защитника являются допустимыми доказательствами до тех пор, пока обвиняемый – подсудимый не откажется от них в суде. В том случае если обвиняемый не откажется от ранее данных признательных показаний без защитника, то такие показания остаются допустимыми до конца. Можно представить ситуацию, когда от данных на следствии признательных показаниях без защитника подсудимый отказывается не в первой инстанции, а в кассационной или в надзорной инстанции.
Абсолютная недопустимость существует как свойство, хотя и относимых сведений, но не доказательств. Абсолютная недопустимость свойство недоказательств. Свойством абсолютной недопустимости сведений обладают незафиксированные следы преступления и снятые вне условий допустимости следы, утратившие в результате снятия первоначальный вид. Снятыми следами (сведениями) без сохранения их первоначального вида могут быть материалы доследственной проверки, результаты оперативно-розыскной деятельности. Такие материалы доследственной проверки и результаты оперативно-розыскной деятельности не являются доказательствами и преобразоваться (трансформироваться) в последние не способны. Эти материалы доследственной проверки и результаты ОРД обладают свойством абсолютной недопустимости, являются недоказательствами.
Допустимость доказательств, формируется в результате собирания доказательств, то есть той деятельности, понятие которой раскрывается в ст.86 УПК РФ. В понятие собирания доказательств не включены представление и истребование как основания получения сведений, имеющих доказательственное значение, а также не разграничены следственные с иными процессуальными действиями. При этом, следует признать, что к иным процессуальным действиям в действующей редакции ст.86 УПК РФ следует относить производство экспертизы, получение заключения специалиста, судебные действия и уже указные представление и истребование. Такая конкретизация требуется, в силу того, что УПК РФ не всегда определяет процессуальные действия не только как более широкий круг действий, производство которых регулируется УПК РФ, в число которых входят следственные действия. Иногда процессуальные действия законодателем определяются как часть следственного действия. В частности, ч.4 ст.166 УПК РФ содержит указание на то, что в протоколе следственного действия описываются процессуальные действия в том порядке, в каком они производились.
Помимо указанного, следует в условиях реформы органов предварительного расследования пересмотреть место прокурора в собирании доказательств.
Кроме того, результатом как представления, так и истребования могут быть не только предметы и письменные документы, но и исходя из ч.2 ст.84 УПК, еще и документы содержащие сведения, зафиксированные не только в письменном, но и в ином виде.
На основании изложенного, предлагается следующая редакция ч.1 и ч.2 ст.86 УПК РФ:
«1. Собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем и судом путем получения сведений в результате производства следственных и судебных действий, получения заключения эксперта и специалиста, получения предметов и документов в результате их представления или истребования.
2. Подозреваемый, обвиняемый, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители вправе представлять документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств».
Предлагается также дополнить статью 86 УПК РФ частью четвертой следующего содержания:
«4. Полученные дознавателем, следователем, судом предметы и документы на основании настоящей статьи признаются вещественными доказательствами и «иными документами» соответственно и приобщаются к уголовному делу, о чем выносится соответствующее постановление или определение».
Дата: 2019-07-30, просмотров: 243.