В результате анализа суждений Доценко Е. выводит некоторую обоб­щающую формулу манипуляции, где четко прослеживаются семь «групп признаков, в каждой из которых выделен обоб­щенный критерий, претендующий на то, чтобы войти в определение манипуляции:

1. родовой признак – психологическое воздействие;

2. отношение манипулятора к объекту манипуляции, как к сред­ству достижения собственных целей;

3. стремление получить односторонний выигрыш;

4. скрытый характер воздействия, как факта воздействия, так и его направленности;

5. использование (психологической) силы, игра на слабостях, потребностях и интересах объекта манипуляции.

Кроме того, еще два критерия оказались несколько обособленными:

6. побуждение, мотивационное привнесение;

7. мастерство и сноровка в осуществлении манипулятивных действий[8].

Более подробно, но во многом схоже с формулой Доценко Е., определены родовые  признаки манипуляции в работе Г. Шиллера. Во-первых, манипуляция – это вид духовного, психологического воздействия (а не физическое насилие или угроза насилия). Мишенью действий манипулятора является дух, психологические структуры человеческой личности.

Во-вторых, это скрытое воздействие, факт которого не должен быть замечен объектом манипуляции, для достижения успеха манипуляция должна оставаться незаметной. Успех гарантирован, когда объект манипуляции верит, что все происходящее естественно и неизбежно. Короче говоря, для манипуляции требуется фальшивая действительность, в которой ее присутствие не будет ощущаться. Еще более тщательно скрывается главная цель, так, чтобы даже разоблачение самого факта попытки манипуляции не привело к выяснению дальних намерений, поэтому сокрытие, утаивание информации - обязательный признак, хотя некоторые приемы манипуляции включают в себя «предельное самораскрытие», игру в искренность.

В-третьих, манипуляция - «это воздействие, которое требует значительного мастерства и знаний»[9]. Если речь идет об общественном сознании, то к разработке акции обычно привлекаются специалисты или хотя бы специальные знания, почерпнутые из литературы или инструкций. Поскольку манипулирование общественным сознанием стало технологией, появились профессиональные работники, владеющие этой технологией (или ее частями); система подготовки кадров, научные учреждения, научная и научно-популярная литература.

К вышеперечисленным признакам следует добавить также то, что все приемы манипулирования строятся на отвлечении внимания объекта от основной цели субъекта, т.е. манипуляция предполагает некий внешний стимул, фиксирующий внимание объекта, и стимул скрытый, побуждающий объект к действию, которое сам бы он не совершил, но которое по какой-то причине необходимо субъекту. Дешифровка скрытого стимула лишает манипуляцию смысла. Чтобы манипуляция была осуществлена успешно, внешний стимул должен быть значимым для объекта. Не приняв внешнего стимула, объект, соответственно, проигнорирует скрытый. Суть данного эффекта точно сформулировал Д. Карнеги: «Лично я люблю землянику со сливками. Но рыба почему-то предпочитает другие кушанья. Поэтому когда я иду на рыбалку, я беру для нее не то, что люблю, а червяков и сушеных кузнечиков».

Как видим, основной механизм манипуляции, с точки зрения Г. Шиллера – это скрытое принуждение, программирование мыслей, намерений, чувств, отношений, установок, поведения объекта манипуляции.

Обобщенная формула выглядит так: «Манипуляция – это вид психологического воздействия, искусное исполнение которого ведет к скрытому возбуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуально существующими желаниями»[10].      Таким образом, манипуляция – это вид психологического воздействия, используемый для достижения односторон­него выигрыша посредством скрытого побуждения другого к совершению определенных действий, посредством воздействия на различные структуры личности.

Рассмотрев определение понятия «манипуляция», возникает вопрос: насколько тождественны понятия манипуляция и ложь? Как отличить манипуляцию от простого обмана или лжи? Ответ на поставленные вопросы зависит от того, каким будет исходное определение понятия «ложь (обман)».

Есть довольно популярный пример, предложенный российским исследователем Е. Доценко в книге «Психология манипуляции»: «Например, кто-то спрашивает у нас дорогу на Минск, а мы его направляем ложно на Пинск – это лишь обман. Манипуляция будет иметь место в том слу­чае, если тот, другой, собирался идти в Минск, а мы сделали так, что­бы он захотел пойти в Пинск»[11].

Однако, если использовать определение понятия ложь, предложенное Полом Экманом, то мы увидим, что в данном примере оба варианта общения содержат в себе ложь.

С точки зрения известного американского исследователя феномена лжи Пола Экмана, ложь (или обман) – это «действие, которым один человек вводит в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного уведомления о своих целях и без отчетливо выраженной со стороны жертвы просьбы не раскрывать правды». Экман П. выделяет две основные формы лжи: умолчание и искажение. При умолчании лжец скрывает истинную информацию, но не сообщает ложной. При искажении же лжец предпринимает некие дополнительные действия – он не только скрывает правду, но и предоставляет взамен ложную информацию, выдавая ее за истинную. Зачастую только сочетание умолчания и искажения приводит к обману, но в некоторых случаях лжец может достичь успеха и просто не говоря всей правды[12].

Феномен лжи имеет несколько основных аспектов: гносеологический, логический, нравственный и пр. Гносеологический аспект лжи основывается на условиях познания, при которых происходит искажение информации. Последнее может происходить по объективным причинам – в силу природы физических объектов (например, мы не способны в силу ограниченных возможностей наших органов чувств, в полной мере отражать все внешние раздражители, отсюда неизбежно искажение представлений о внешних объектах),  или же по субъективным причинам – в силу природы человеческого сознания и мышления (например, в силу недостаточного словарного запаса человек не способен корректно отражать то, что с ним происходит или то, что он видит).

С точки зрения формальной логики, ложь выступает в паре с таким понятием как истина. Под истиной понимается способность данного суждения отражать объективную реальность такой, какая она есть на самом деле, отсюда ложь – это суждение, которое отражает реальность не такой, какая она есть на самом деле.

Парадоксальность феномена лжи проявляется и с точки зрения нравственности. Сознательная ложь, как обман, имеет явно негативное значение, а лживость является пороком. Но в то же время в философии морали встает также вопрос о необходимости лжи. Например, в крайнем случае, для спасения чьей-нибудь жизни. И тогда ложь оказывается добродетелью. Как писал Владимир Соловьев: “...Жертвовать человеческой жизнью для точного исполнения отдельного предписания – есть внутреннее противоречие и не может быть нравственным”[13].

Таким образом, возвращаясь к приведенному примеру с городами, в первом случае присутствует искажение информации, мы ложно направляем человека вместо города Минска в город Пинск. Во втором случае также присутствует ложь, но в этом варианте в форме умолчания о своих истинных намерениях. Отсюда мы видим, что ложь может выступать в качестве приема манипулятивного воздействия, однако отождествлять понятие ложь и манипуляция не правильно, т.к. если человек лжет – это не всегда значит, что он намерен манипулировать другим человеком, ложь может иметь цель обезопасить самого лжеца, тогда о манипуляции речи идти не может.

Отличие манипуляции ото лжи можно проиллюстрировать еще одним приме­ром из реальной жизни. Так, люди, в принципе, очень осторожно от­носятся к различным химическим добавкам – консервантам, порош­ковым напиткам, косметическим средствам, которые используют химические соединения для достижения желаемого эффекта. Но стоит производителям указать на присутствие в составе товара «мультивитаминов», «каротинов», «натуральных компонентов», как недове­рие к нему исчезает. Исследователями показано на практике, что люди, весьма скептично относящиеся к напиткам наподобие «просто добавь воды», становятся активными потребителями чая в раствори­мых гранулах «с натуральным вкусом лесных ягод, витаминами А, О, Е», не задумываясь особо над тем, существуют ли «натуральные» ви­тамины в сухом виде[14].