К этому направлению мы отнесли объединения, которые стремятся поддерживать альтернативный экологически ориентированный образ жизни по месту жительства, на уровне домашних хозяйств и поселений. Некоторые объединения ориентированы на возрождение элементов традиционной российской культуры в новых условиях (поселения “Нево-Эковиль”, “Рысово”). Другие в значительной мере вдохновлены опытом западных экопоселений и групп альтернативного образа жизни (экогруппы). Неудивительно, что для таких объединений трудно найти порождающую среду в России. Экообъединения по месту жительства появляются в Санкт-Петербургском регионе лишь в середине 1990-х годов, активно опираются на международную поддержку. Мы считаем, что до некоторой степени порождающей средой таких групп стали западные экологические движения и международные фонды поддержки, резиденты которых высаживали в Петербурге десанты экспертов и активистов.

Приведем несколько примеров таких объединений.

Одним из них является движение “Экогрупп”, которое действует в городе с 1997 года. Это движение было инициировано в ходе выполнения международного проекта “Экогруппы” в рамках международной общественной организации “План глобальных действий” (“GAP”), на средства “TACIS”. “Экогруппы” – это программа, цель которой “помочь простым людям внести свой вклад в решение экологических проблем путем сознательного изменения образа жизни и отношения к окружающей среде”. Основные задачи “Экогрупп” – “экологизация” жилища, развитие экологически сбалансированного домашнего хозяйства, экономия энергии, сортировка мусора.

В данном контексте под экогруппами понимаются небольшие группы людей, чаще всего соседские или родственные сообщества (иногда – несколько семей-соседей). Совместно с тренерами из программы “TACIS” представители экогрупп, во-первых, анализируют, во вторых, изменяют свой образ жизни, регулируя в соответствии с проведенными калькуляциями потребление природных ресурсов в домашнем хозяйстве.

Другой пример – санкт-петербургский “Клуб городского огородничества”. Это соседское объединение реализует программу “Огород на крыше”, которая возникла в 1993 году. Участники программы реализуют экопроект на уровне жилищно-строительного кооператива. Коллегиальное решение об участии в программе было принято на собрании жилищного кооператива в Московском районе Санкт-Петербурга. Члены кооператива стали участниками международной программы “Экодом”.

Суть проекта в следующем. На крыше жилого дома в течение шести лет выращивают овощи: свеклу, морковь, капусту, кабачки, огурцы, помидоры, перец, горох, фасоль, зелень. “Огород на крыше” является одновременно проектом поддержки домашних семейных хозяйств и экологическим проектом. Сами члены соседского сообщества оценивают свой проект как систему безотходного производства. Руководительница проекта рассказывает:

“И вот из этого нашего хозяйничанья родилась идея экологического дома, который может обеспечить такую жизнедеятельность своих жильцов, которую можно назвать, по-научному, замкнутой системой жизнедеятельности: на крышах растим, в квартирах употребляем все эти овощи, отходы спускаем в подвал, поедают это там черви, делают нам компост, компост опять поднимаем на крышу, кладем в почву, улучшаем ее плодородие, растим овощи...” (Интервью с председателем кооператива).

Другой вариант объединений, ориентированных на альтернативный образ жизни – экопоселения. В Ленинградской области существует в настоящее время три экопоселения: “Нево-Эковиль”, “Экологическая деревня Рысово” и общественное объединение “Международный центр света в Гришино”. Идея экодеревень – создать возможности для образа жизни, альтернативного современному индустриальному городу. Построение экопоселений рассматривается как “модель устойчивого развития населенных пунктов” (Справочник… 1998). Жители экопоселений не только поддерживают альтернативный (естественный) образ жизни, но и занимаются распространением своего опыта. Они организуют летние экологические лагеря для детей и взрослых, проводят семинары по новым технологиям землепользования, органической агрокультуре и переработке бытовых отходов.

По составу экопоселения можно назвать “деревнями интеллигенции”. По нашим данным, они часто создаются людьми с высшим образованием, разочаровавшимися в городском индустриальном образе жизни. Можно считать экопоселения бегством от урбанизации, культурным протестом. Так, например, рассказывая о мотивах создания поселения “Нево-Эковиль”, его руководитель отмечает следующие: стремление к изменению городского образа жизни, ориентацию на создание общины, исповедующей идеи восточной философии, стремление к реализации своего способа жизни. Приведем фрагмент из его статьи.

“Идея изменить городской образ жизни, полной социальных условностей, замкнутых искусственных пространств, оторванной от естественной природной среды, возникла у нас – группы молодых ребят, окончивших институты и работавших в обычных советских учреждениях – еще в 1985 году. Увлечение восточной философией, особенно агни-йогой, определило форму воплощения этой идеи как общины. Выбрав место на Карельском перешейке в Ленинградской области, мы принялись реализовывать свой способ жить. А он включал в себя: строительство большого дома на три семьи, рассчитанного на общинный образ жизни, с большим участком под сад и огород и создание детской художественной школы с декоративно-прикладным уклоном, где мы могли бы работать, развивая творческое сознание детей” (Из статьи руководителя программы “Нево-Эковиль”).

Поселение “Нево-Эковиль”, основанное в 1994 году, юридически зарегистрировано как общественная организация с тем же названием. Такой статус позволяет легальным образом обеспечивать экопоселение необходимыми ресурсами – организация имеет свой офис, земельный участок, при ней действуют несколько производств, поддерживающих программу: архитектурно-строительные мастерские и питомническое хозяйство. В экопоселении разрабатываются проекты по экологическому туризму, экологическому образованию, рыборазведению, торговле. В 1995 году “Нево-Эковиль” получил финансирование от Датского фонда “Gaia Trust”, поддерживающего сеть экопоселений по всему миру. В настоящее время “Нево-Эковиль” является членом глобальной сети экопоселений.

Обсуждение и заключение

Предложенная в статье классификация построена на основании исследования экологических объединений третьего сектора Петербурга. Анализ западной литературы, посвященной современным общественным движениям, и опыт собственного эмпирического исследования позволяет сделать нам ряд выводов о состоянии экологического движения в Петербурге в конце 1990-х годов.

Наши выводы будут сгруппированы следующим образом. Вначале мы рассмотрим особенности контекста, в котором действует современное экологическое движение Санкт-Петербурга, и некоторые характерные черты движения, а затем сопоставим их с характеристиками Новых общественных движений западных стран.

Современный российский и региональный политический контекст двойственным образом влияет на возможности развития экодвижения. С одной стороны, политическая нестабильность в обществе способствует обострению экологических проблем и создает политические возможности для деятельности экообъединений. С другой стороны, экологические неправительственные организации сталкиваются с теми же проблемами становления и нестабильности, что и другие организации российского третьего сектора.

В том случае, когда политическая ситуация в обществе благоприятна для действий ЭНПО, они используют практику “политической эффективности” (Hjelmar 1996), в репертуар которой входит лоббирование законов, обсуждение и разработка различных программ совместно с правительством, давление на отдельных членов правительства. В том же случае, когда структура политических возможностей неблагоприятна для институализации действий организаций, они используют практику проблематизации экологической ситуации.

Рассмотрим, как политический контекст обуславливает мобилизационные возможности и шансы на успешность экологических движений разного профиля.

С одной стороны, политическая и экономическая нестабильность позволяет движению зеленых активно использовать практику проблематизации экологических вопросов, а в некоторых случаях и скандализировать ситуацию, используя акции прямого действия и мобилизуя новые ресурсы (Hjelmar 1996). С другой стороны, этот же контекст препятствует политической эффективности этого типа движения, так как во властных структурах отсутствуют действенные механизмы для разрешения экологических проблем.

В отношении экополитического направления движения политический контекст также имеет двойственный эффект. Нестабильная расстановка политических сил способствует выдвижению новых политических лидеров, создает возможности артикуляции и скандализации экологических проблем. В то же время, налицо слабое представительство зеленого движения в органах законодательной власти, что препятствует успеху экополитического лоббирования.

Исследование позволяет утверждать, что современный российский политический контекст является относительно благоприятным для экофилософского, образовательного, информационного направлений и для движения за альтернативный образ жизни. Такая “благоприятность” связана с тем, что успешность экологического воспитания и образования не находится в прямой зависимости от политической ситуации. Поскольку структура политических возможностей в современной России не является “запретительной”, эти направления успешно развиваются.

В репертуаре большинства ЭНПО Санкт-Петербурга в начале 90-х годов тактика проблематизации (с элементами скандализации) являлась ведущей. Во второй половине 90-х годов большее распространение стали получать такие способы политического воздействия, как судебные иски, лоббирование законопроектов, участие в общественных слушаниях и общественная экологическая экспертиза хозяйственных проектов.

Практика проблематизации и в настоящее время используется и успешно развивается практически всеми типами движений. При этом прямые акции, такие, как массовые пикеты, митинги, демонстрации, бойкоты, не свойственны сегодняшнему санкт-петербургскому экологическому движению. Исключение составляют группы движения зеленых, которые предпочитают репертуар прямого действия, не встречающий массовой поддержки.

В условиях низких мобилизационных возможностей экологические группы из возможных практик проблематизации используют наименее радикальные стратегии – не стратегии раскачивания масс, а экологическое образование и работу с другими институциональными структурами. Этим и объясняется столь высокая распространенность школьных групп и объединений экофилософского профиля.

У питерского экологического движения есть определенные региональные политические особенности. Также как для западных Новых общественных движений, для экодвижения Санкт-Петербурга характерна автономия местных групп от крупных национальных общественных организаций (Johnston et al. 1994). В настоящее время в Санкт-Петербурге лишь немногие ЭНПО активно взаимодействуют с общероссийскими экологическими организациями, такими, как “СоЭС” (“Социально-экологический союз”). Кроме того, мы наблюдаем в Петербурге несколько специфических порождающих сред и иное, чем в других городах России, развитие экодвижения в перестроечный период.

Исследования показали, что сектор экологических инициатив в Петербурге и области развит и дифференцирован. При этом выделенные семь направлений питерского экодвижения не имеют четко очерченных границ, наблюдаются множественные пересечения между типами в репертуаре действий, членстве, лидерстве.

Современные группы экологического движения предпочитают институциональные формы работы: семинары, конференции, общественные слушания и др. Одна из наиболее важных новых форм работы – местные экологические проекты, направленные на решение конкретных проблем с участием политических структур.

Прослеживается преемственность в репертуаре действий и формах работы между природоохранными и другими общественными организациями советского времени, инициативами периода перестройки и современными ЭНПО.

Лидерство играет значительную роль для экологических организаций в Санкт-Петербурге. Почти все ЭНПО известны в первую очередь именем своего лидера. При появлении новых лидеров происходят конфликты, и в результате организации, как правило, распадаются на несколько более мелких структур.

Современные ЭНПО Петербурга испытывают воздействие процессов глобализации, которые сказываются следующим образом. Движение приобретает транснациональный характер – его порождающими средами становятся западные международные экологические организации и фонды. Результатом такой динамики является определённая зависимость российских экообъединений от западных партнеров, поскольку последние обеспечивают их материально-техническими, финансовыми, информационными и организационными ресурсами. Включённость в международные контакты позволяет сохранять региональное экодвижение при неблагоприятной политической конъюнктуре или в условиях кризиса членства и лидерства.

Проведенные исследования позволяют отметить сходство экологического движения Санкт-Петербурга и западных новых общественных движений (НОД) по ряду параметров. Одним из таких параметров является организационная структура экологических объединений. Питерское экодвижение сегментировано и децентрализовано. Оно ориентировано на создание небольших неформальных групп с горизонтальными информационными и координационными сетями. Внутри таких групп ЭНПО обмениваются информацией и другими ресурсами. По мнению некоторых исследователей, объединение в сеть является стратегией ЭНПО, помогающей самосохранению движения, поскольку сеть облегчает интеграцию в глобальное экологическое сообщество (Кузьмина 1998). Правда, такие сети несколько ограничены неравномерными возможностями доступа к Интернету и электронной почте. Те, кто имеет этот доступ, входят в эксклюзивное “сообщество электронной почты”.

Подобно НОД, питерские экологические объединения ориентированы на формирование новой идентичности: постиндустриальных ценностей, альтернативного образа жизни и новых образцов взаимодействия с окружающей средой. Выражение Мелуччи “свобода иметь... была заменена свободой быть” (Melucci 1989) – вполне применимо по отношению к российским участникам экодвижения.

По мнению некоторых западных исследователей, развитие новых общественных движений вызвано кризисом доверия к демократическим институтам. Этот кризис мотивирует новые общественные движения к разработке альтернативных способов принятия решений (Johnston et al. 1994). На наш взгляд, тезис о недоверии к институтам власти релевантен и в российском контексте. Формирование альтернативных поселений в России, на наш взгляд, можно рассматривать как один из вариантов политического эскапизма.

Противоречивый характер действия политического контекста позволяет нам предположить, что и в дальнейшем мы будем наблюдать диверсификацию питерского экологического движения и успешное развитие тех объединений, которые обеспечиваются международными и современными информационными ресурсами.

Олег Яницкий