Блажен, кто вовремя созрел.

Те, кто вовремя не созрел, и есть инфантилы.

Проф. Г. Е. Сухарева выделяла два основных варианта психичес­кого инфантилизма у детей и подростков: гармонический и дисгар­монический.

Выше мы останавливались на различиях между ними, сейчас же рассмотрим их более подробно.

Гармонический вариант психической незрелости — это необыч­ный, но нормальный характер. Обнаруживается подобный тип инфантилизма обычно с 7—8-летнего возраста, когда становится заметным отставание темпа психического созревания от возрастных норм: ребенок ведет себя соответственно не своему возрасту, а более младшему. В его поведении преобладают незрелые, плохо контроли­руемые эмоциональные реакции, свойственные маленьким детям: капризность, жажда удовольствия, быстрая пресыщаемость, стрем­ление идти по пути наименьшего сопротивления, преобладают игро­вые интересы. В. школе такие дети отличаются неусидчивостью, стремлением к развлечениям, неспособностью сделать вывод из своих ошибок и из опыта других людей. Им трудно сосредоточиться, их все отвлекает. Беспечны, настроение у большинства из них повышено, они легко смеются, но также быстро обижаются и плачут. Их эмоции поверхностные и бурные («бурная река всегда неглу­бока»). У многих имеются артистические склонности, они любят выступать на сцене, «кривляться». К 10—12 годам у большинства подобных детей черты психической незрелости уменьшаются и в подростковом возрасте обычно проходят бесследно.

Однако иногда темп психического созревания оказывается слиш­ком медленным, и в подростковом возрасте черты психической незре­лости могут еще сохраняться и даже быть достаточно резко выраженными. Слабоволие таких подростков, их чрезмерная внуша­емость и подчиняемость более сильным личностям могут привести к тому, что такие люди становятся на неправильный путь. Некоторые из них перестают учиться в школе, убегают с занятий (им ведь неинтересно заниматься скучной и однообразной деятель­ностью), примыкают к «плохим» компаниям.

В то же время это, как правило, добрые и отзывчивые люди; они любят животных, всяческие приключения и романтику, способны к сопереживанию, любят помогать другим. Они легко дают обещания правильно вести себя, но также легко забывают о них. Наивность, непосредственность, непредусмотрительность, несамостоятельность в суждениях и поступках обращают внимание педагогов и родителей. «Скорей бы ты повзрослел и стал бы, как твои сверстники»,— говорят родители таким детям, видя в них чрезмерное простодушие, детскость в поведении и суждениях.

К 20—25 годам (а у многих людей значительно раньше) черты гармонического типа психического инфантилизма бесследно и окон­чательно проходят, человек как бы дозревает и сравнивается со своими сверстниками.

Для того чтобы раньше сгладились черты психической незрелости, необходимо соответствующее воздействие со стороны родителей и педагогов. Нужно воспитывать в детях стремление к самостоятель­ности, выдержанности, умение довести до конца начатое дело, следует культивировать в таких детях и подростках лидерские свойства, не выраженные у большинства из них, вырабатывать у мальчиков формы мужского поведения.

Из-за того, что в наше время большинство мальчиков воспитываются, и дома и в школе женщинами и будущим мужчинам не всегда есть с кого копировать модели правильного мужского поведения, это нередко задерживает гармоническое созревание психики мальчика, делает его незрелым. Зная о повышенной внушаемости инфантильных детей, следует оберегать их от «плохих» компаний, поскольку психически незрелые люди чрезмерно тянутся к ним и совершают в связи с этим много непоправимых глупостей. В некоторых случаях, если нет строгого контроля, могут возникнуть алкоголизм и болезненное стремление к приему наркотиков. В школе им нужно давать побольше общественных поручений (посильных!), строго контролировать ход их выполнения, т. е. недостаток внутреннего контроля в известной мере заменять внешним.

Положительное воздействие на таких детей и подростков ока­зывает пребывание в военно-спортивных лагерях, участие в походах, служба в армии. Все это способствует тому, что черты психической незрелости у таких юношей постепенно компенсируются.

Каковы причины такой детскости? Их много, и не все из них хорошо изучены. Одной из главнейших (в ряде случаев един­ственной) является изнеживающее, инфантилизирующее воспитание, когда ребенок растет в оранжерейных условиях, когда выполняются все его капризы, когда в семье ребенка искусственно ограждают от сложностей жизни, лишают его самостоятельности, все делают за него. Именно в таких семьях нередко вырастают слабовольные, неспособные постоять за себя дети, легко теряющиеся, поддающиеся унынию, панике и идущие по пути наименьшего сопротивления. Это своеобразный инфантильный тип патологического формирования характера. Неверное воспитание нередко сочетается с биологичес­ки особенностями ребенка, что обычно приводит к более заметным формам психической незрелости, и они медленнее компенсируются.

Инфантильные субъекты склонны к эмоциональным решениям и порывам, в том числе и к самоубийствам. Это бывает при неудачах, стремлении стать жертвой, найти быстрый выход из мучительного конфликта.

Инфантилы выбирают дело полегче, где поменьше ответственности, где бы получить больше удовольствий и меньше трудов потратить. Принцип удовольствия — главный в поведении инфантилов. Именно поэтому многие из них потом оказываются слабовольными, нерешительными, никчемными, живущими по линии наименьшего сопротивления, хотя в общем добрыми, милыми и приятными людьми.

Дисгармоничные инфантилы. Есть еще одна группа психически незрелых людей, чаще всего и попадающих в поле зрения милиции, врачей и т. д. Их незрелость не гармонична, а дисгармонична. У дисгармоничных инфантилов встречаются те же свойства, что и у гармоничных, но какая-то одна или несколько черт характера резко выделяются, выпячиваются, преобладают:

у одних — возбудимость,

у других — слабоволие,

у третьих — склон­ность ко лжи и т. д.

Возбудимый вариант дисгармоничного инфантилизма заклю­чается в том, что у этих детей и подростков на первый план выходит горячность, легкая взрывчатость, кулаки обычно работают быстрее, чем голова. Из-за самой незначительной причины они дерутся, кричат, скандалят, но потом быстро приходят в себя, раскаиваются и тут же забывают о данном обещании. Возбуждаются они от несправедливого к ним отношения (по-детски обидчивые и ранимые, они очень часто во всем видят несправедливость), из-за конфликта в играх. Учатся очень неровно: то пятерки, то двойки (чаще последнее). Поскольку они пребывают почти в постоянном конфликте с педагогами и одноклассниками, боль­шинство из них довольно быстро оказываются в поле зрения детского психиатра, вообще, чем раньше это случится, тем лучше. Врачи умеют влиять на эту форму патологии: назначают препараты, которые следует принимать годами. На фоне приема медикаментов, делающих подобных школьников более управляемыми, послушными, менее непоседливыми и не такими взрывчатыми, как прежде, важную роль играют и воспитательные меры, тренирующие способность ребенка лучше себя контролировать, сдерживаться, доводить дело до конца. Обычно к 20-летнему возрасту у двух третей возбудимых дисгармоничных инфантилов признаки незрелости проходят, если:

1) не было дополнительных мозговых инфекций и травм (поэтому им нельзя играть в хок­кей, футбол и другие спортивные игры, при которых неминуемы ушибы головы);

2) ребенок постоянно и строго контролировался взрослыми;

3) была выработана стойкая и положительная эмоци­онально-насыщенная доминанта, т. е. школьник увлекся каким-либо занятием: авиамоделированием, коллекционированием, спортом и т. д.

Но третья часть возбудимых дисгармоничных инфантилов с годами оказываются людьми с более стойкой дисгармонией характера, именуемой психопатией. Это обычно бывает с теми подростками, в отношении которых не выполнялись три вышеуказан­ных условия.

То же самое относится и к неустойчивому варианту дисгармо­нического инфантилизма, при котором на первый план выходит болезненное слабоволие, несамостоятельность, неумение и неспособ­ность довести до конца любое дело. Лечить неустойчивых инфантилов очень трудно, так как лекарств, усиливающих волю, пока еще нет. Тут нужно постоянно тренировать волю, постепенно увеличивая нагрузку. Лучше делать это в коллективе, поскольку для коррекции инфантилизма очень важна роль коллектива, где имеется взаимная ответственная зависимость. Для этого более подходит трудовой детский коллектив и ему подобные, в которых контроль осу­ществляется не только педагогом, но и самими детьми. Главное здесь — развить у такого инфантила чувство ответственности хотя бы перед другими. Неустойчивому инфантилу следует давать больше заданий и строго контролировать их выполнение.

К сожалению, именно из неустойчивых инфантилов потом фор­мируются пьяницы и тунеядцы, с которыми очень трудно сладить.

Третий вариант дисгармоничного инфантилизма — истери­ческий — встречается несколько реже, чем предыдущие, и в отличие от них в основном свойствен девочкам. Тут следует отметить, что, помимо истерических неврозов существуют психопатии истерического типа, формирующиеся из истерического варианта дисгармоничного инфантилизма. Все взрослые истерические психопаты в детстве были истерически­ми инфантилами, но лишь приблизительно четвертая часть истерических инфантилов с годами становится истерическими психопатами.

Выделяют - три вида истерического варианта дисгармоничного инфантилизма:

 - с патологической жаждой признания,

- с ненормальной лживостью,

- с чрезмерной склонностью к фантазированию.

Деление это, конечно, условно.

Уже в детском саду, в школе, в каком-нибудь ином учебном заведении стремление ребенка выделиться (плохим или хорошим — как удастся) бросается всем в глаза. Если оно более или менее разумное, обоснованное и контролируется самим человеком, то вреда от него нет. К сожалению, очень часто оно настолько выделяет людей из сверстников, что приносит лишь несчастья и хлопоты окружающим.

Эта черта часто переплетается с патологической лживостью медики употребляют и другое слово: псевдология и склонностью к фантазированию, т. е. все то, что у детей выражено в свойственной возрасту степени, у дисгармоничных инфантилов карикатурно преувеличено.

Хотя у дисгармоничных инфантильных личности имеется явно недостаточное понимание сложности отношений между людьми, снижение чувства ответственности, легкая внушае­шь и пр., большинство врачей все же приходит к выводу, что, с такими инфантилами нужно долго и много заниматься, нет оснований для педагогического пессимизма. Инфантильных детей нужно раньше фиксировать на мысли о приобретении конкретной специальности, соответствующие профессиональные навыки следует развивать у них с подросткового возраста.

 Маски лжи. Врачи дифференцированно подходят к проблеме детской лжи, счи­тая, что это не какая-то особая болезнь, а чаще всего крайний вариант здоровой детской психики. Лишь в очень редких случаях лживость детей является патологической и нуждается в срочном вмешательстве врача.

То, что является нормой для одного возраста, может стать патологией для другого. Например, дошкольники вообще любят превращать обыденную жизнь в игру, они привносят в эту игру столь­ко фантазии, так сживаются с нею и верят своей выдумке, что взрослые начинают принимать их рассказы за правду. У маленьких детей склонность ко лжи связана с неспособностью удержать в узде свое богатое воображение, дифференцировать реальные и сказочные явления. В силу большой внушаемости и эмоциональности они пешком уходят в мир своих фантазий. Их ложь, так сказать, невинна, неосознанна, не преследует каких-либо корыстных целей, содержание фантазий быстро меняется.

В некоторых случаях склонность ко лжи может зафиксироваться, и ребенок привыкает лгать. Эта особенность маленького лгунишки может быть ликвидирована с помощью педагогических мер и, как правило, не нуждается во вмешательстве врачей.

В подростковом периоде у некоторых лиц также появляется склонность ко лжи; обычно это связано с многочисленными особен­ностями психики подростков, с быстрыми гормональными и психи­ческими изменениями, которые происходят в организме и душе подростка. Это — обостренное стремление к самостоятельности, сложные мечтания об эстетических, этических и других идеалах, критическое (чаще всего с максималистским оттенком) отношение к близким им людям. Однако все это преходяще, и большинство подростков, замеченных в чрезмерной лжи, не нуждаются в помощи врачей.

Очень часто ребенок стремится приукрасить свои достоинства (если они существуют) или выдумать их. Обычно это бывает в школь­ном возрасте: ребенок хочет привлечь к себе внимание и, чтобы добиться этого, придумывает всевозможные истории, в которых он играет самую привлекательную и уж во всяком случае, заметную роль. Склонностью к такого рода лжи обладают дети разного возраста, пола и умственного развития; обычно она кратковременна. Они сму­щаются, если их разоблачают; это служит детям хорошим уроком, и в дальнейшем они редко и более осторожно прибегают к такому способу привлечения к себе внимания.

У лиц же с некоторыми специфическими особенностями психики лживость может быть более стойкой, грубой, плохо и, главное, не­надолго поддающейся исправлению. Эта аномалия свойственна людям с гипертрофированным честолюбием и самолюбием, стремле­нием выделиться, привлечь к себе внимание, вызвать восторг окру­жающих. Многие из них инфантильны, эмоционально незрелы, они долго сохраняют черты детскости с присущим детству фантази­рованием. Лживость их ограничивается преувеличением своих достоинств. К такого рода лжи нередко прибегают девочки. Боль­шинство из них по мере созревания избавляются от этого недос­татка.

 У детей и подростков с некото­рыми видами психического инфантилизма ложь превращается в самоцель. Эти люди лгут самозабвенно, не столько ради приукра­шивания своих достоинств, сколько без всякой цели, лгут ради лжи, «из любви к искусству». Они выдумывают фантастические истории, к ним никакого отношения не имеющие; по ходу рассказа мгновенно импровизируют, забывая о деталях и необходимости хоть как-то связывать концы с концами в своем рассказе. Их легко разоблачают, но они не смущаются и продолжают врать, как ни в чем не бывало. Речь идет, о псевдологии, патологической склонности ко лжи. Дети и подростки с псевдологией обычно обнаруживают, и другие отклонения нуждаются в длительной медико-педагогической помощи.

Существует и иная категория лгунишек, для которых ложь является средством компенсации их физической (многие из них страдают эндокринной патологией) или психической ущербности. Это застенчивые, боязливые, послушные, внушаемые дети, чаще мальчики. Их ложь часто лишена косметического оттенка и псевдологии: они выдумывают не столько ради того, чтобы приукрасить себя, доказать себя в выгодном свете, сколько для того, чтобы раскра­сить, сделать более занимательной и интересной ту или иную рас­сказанную ими историю. Они лгут, так сказать, не ради себя, а ради собеседников, слушателей, для общества, чтобы окружающим было интересно. Разоблаченные в своей лжи, которая, впрочем, имеет обычное содержание (ничего фантастического в ней нет, детали ее сюжетов почерпнуты из учебников по истории и географии, детективных сюжетов и слухов), эти дети и подростки очень переживают, обещают больше не врать, иногда упорствуют, доказывая, что все на самом деле так и происходило, как они рассказы­вают. Обещая исправиться, они первое время действительно не лгут, но потом вновь возникает соблазн расцветить ту или иную историю, и такой ребенок (повторю, что чаще это бывает у маль­чиков) вновь начинает рассказывать правдоподобные небылицы. Эти рассказы чаще всего адресуются более младшим детям и рассчи­таны на некритическое восприятие, «на дураков». Подобные лгунишки — послушные, внушаемые, застенчивые и трусливые. Они любят прокомментировать то или иное событие, сами же редко участвуют в играх (особенно подвижных), не пользуются уважением сверстников, так как физически они нередко плохо раз­виты, неуклюжи, медлительны, в то же время непрактичны, несамо­стоятельны, не могут защитить себя, слабовольны и пугливы. Они любят поговорить, знают о своих недостатках (в том числе и склон­ности к вранью), в той или иной степени борются с ними.

К юношес­кому возрасту склонность ко лжи у большинства из них проходит и без всякого вмешательства врача. Их ложь не мюнхгаузенская, как у псевдологов, она легко поддается исправлению со сторо­ны родителей и педагогов, особенно если те долго, терпели­во и тактично отучают ребенка от такого невинного, но ненужного и некрасивого качества.

Конечно, во всех случаях, когда обнаруживается упорная склон­ность ко лжи, необходимо решительно бороться с таким, никого не украшающим, пороком. Но работа с детьми должна быть длительной и, главное, тактичной. Мы наблюдали много случаев, когда за редкую и не такую уж злостную ложь родители сурово наказы­вали ребенка, а педагоги высмеивали учащегося перед всем клас­сом. В результате у такого ребенка возникали реакции протеста невротические нарушения, побеги из дома и школы. Эти дети стано­вились тяжелобольными из-за слишком рьяной, прямолинейной и грубой борьбы с их лживостью.

Бывают и такие ситуации, в которых не столько сам ребенок виноват в своей лживости, сколько окружающие его люди. Иногда родители сами культивируют в ребенке лживость, объясняя ее «не­обходимость» различными мотивами. Тогда одновременно с лживо­стью в ребенке воспитываются цинизм, подозрительность, неуваже­ние к людям, стремление делать окружающим пакости, т. е. все то, что во все времена сопровождала ложь. Из таких детей нередко вырастают духовно опустошенные, расчетливые, несчастливые лю­ди, которые сами недовольны окружающими, но окружающие недовольны ими в еще большей степени.

ЧАСТИЧНАЯ ЗАДЕРЖКА ПСИХИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

Задержка развития с речи (алалия), чтения (дислексия),

письма (дисграфия).

Известно, что мы обладаем, по крайней мере, тремя видами слуха. Первый слух – физический. Он позволяет нам различать шум листвы и дождя, летний гром жужжание пчелы, писк комара, гул авиалайнера, перестук колес поезда, шуршание шин автомобиля... Вторая разновидность – музыкальный слух. Наконец, третий вид – речевой слух. Можно обладать хорошим музыкальным и очень неважным речевым слухом. Последний позволяет понимать речь, улавливать тончайшие оттенки сказанного отличать один звук от другого

Если у ребенка нарушен речевой слух, то, понятно, ему очень трудно научиться говорить, писать и читать. В самом деле, как он может читать или правильно говорить, если нечетко слышит звучащую речь? Овладевать письмом он также не в состоянии, так как не знает, какой звук обозначает та или иная буква. Задача осложняется еще и тем, что ребенок должен правильно уловить определенный звук и представить его в виде знака (буквы) в быстром потоке воспринимаемой им речи. Поэтому обучение грамоте ребенка с дефектным речевым слухом – сложная педагогическая проблема.

А учить надо, потому что искажение одного-двух звуков меняет смысл слова. Сравните, к примеру, слова “дочка-точка”, “уголь-угол”, “палка-балка”, “чашка-Сашка”. Замена глухого звука звонким, твердого – мягким, шипящего – свистящим придает слову новое содержание.

Наряду с речевым (фонематическим) слухом люди обладают особым зрением на буквы. Оказывается, что просто видеть окружающий мир (свет, деревья, людей, различные предметы) недостаточно для овладения письмом. Необходимо обладать зрением на буквы (способностью анализировать их графическое изображение), позволяющим запомнить и воспроизвести их очертания.

Значит, для полноценного обучения ребенок должен иметь удовлетворительное интеллектуальное развитие, речевой слух и особое зрение на буквы. Иначе успешно овладеть речью, чтением и письмом он не сможет. Не случайно, поэтому психоневрологи и логопеды при знакомстве со слабоуспевающим школьником внимательно изучают содержание его тетрадей, почерк, особенности его речи. Нередко низкая успеваемость ребенка объясняется не состоянием его интеллекта, а наличием специфических нарушений чтения и письма, о которых идёт речь. Распознать подобные расстройства может, разумеется, только специалист. Какая область мозга «отвечает» за письмо и чтение? Оказывается, центр речи у большинства людей находится в левом полушарии. Правая же гемисфера мозга «заведует» предметными символами, зрительными образами. Поэтому у народов, письменность которых представлена иероглифами (например, у китайцев), лучше развита правая половина мозга -- письмо и чтение у жителей Китая, в отличие от европейцев, пострадает при неполадках справа (допустим, при кровоизлиянии в мозг).

Анатомическими особенностями центральной нервной системы объясняются известные врачам факты неплохих способностей к рисованию у дисграфиков. Такой ребенок с трудом осваивает письмо, но получает похвальные отзывы учителя рисования. Так и должно быть, потому что у этого ребенка более “древняя”, автоматизированная область правого полушария никоим образом не изменена. Нелады с языком не мешают этим детям “объясняться” с помощью рисунка (как в древности – посредством изображения на скалах, бересте, глиняных изделиях).

АЛАЛИЯ.

Чтобы тебя поняли другие, надо говорить отчетливо.

В формировании речи ребенка участвуют несколько нервных центров коры головного мозга. Сначала ребенок слышит речь окружающих и учится различать звуки человеческой речи, в этом процессе участвуют центры слуха (сенсорная часть) при их повреждении ребенок слышит неразборчивую речь, плохо различая звуки. Постепенно ребенок начинает учиться воспроизводить звуки человеческой речи. В этом процессе участвуют нервные центры, управляющие мышцами (моторная часть речи). Звуки нашей речи «рождаются» при работе речедвигательных мышц и органов артикуляции – языка, нёба, щёк, губ. Мышцы, участвующие в артикуляционных процессах, должны быть достаточно сильными, гибкими и подвижными. Если этими качествами речедвигательные мышцы не обладают, то они работают «плохо» – речь становится смазанной и неясной. При повреждении нервных клеток сенсорного или моторного центров участвующих в формировании речи, у ребенка наблюдается сенсорная алалия или моторная алалия- (дизартрия), при повреждении обеих центров наблюдается сенсомоторная алалия.

СЕНСОРНАЯ АЛАЛИЯ

При сенсорной алалии нарушена работа нервных клеток слуховых центров находящихся в височной части коры головного мозга, при этом наблюдается резкое нарушение фонетической стороны речи, нет четкой дифференциации звуков, соотнесения слова с предметом. Дети не понимают речи окружающих, их собственная речь либо отсутствует, либо крайне ограничена и не контролируется слухом: искажают слова, смешивают сходные по произношению звуки. Дети могут не реагировать на зов, не прислушиваться к речи окружающих и обращать внимание на слабые посторонние звуки. В раннем возрасте отсутствует лепетная речь, только к 2-3 годам появляются искаженные, малопонятные окружающим слова, к 4-5 годам – упрощенная фразовая речь. В дошкольном и младшем школьном возрасте речь отличается бедностью словарного запаса, перестановкой звуков и слогов в словах, отсутствием дифференциации звуков, разнообразными нарушениями произношения. Длительное время отсутствует согласование в роде, числе и падеже, часто отмечается неправильное употребление предлогов, глагольных форм. Сложное сочетание звуков воспринимаются ими как нечленораздельные. Отмечается недостаточность и не стойкость акустического внимания. Динамика речевого и интеллектуального развития в последующие годы при раннем выявлении, своевременном лечении и логопедической коррекции, в основном, благоприятна. Однако и в старших классах у таких детей возникают затруднения при усвоении и, особенно в изложении гуманитарных предметов. С трудом осваивают произношение при изучении иностранных языков. При изучении точных дисциплин дети плохо понимают условие задачи и не правильно формулируют ход решения. У детей наблюдается несколько ограниченный круг представлений, нередко снижение успеваемости в школе, особенно по предметам с высокой речевой нагрузкой.