Бесспорно, что лицо, допустившее нарушение субъективного гражданского права, может нести ответственность лишь за последствия, причиненные именно этим нарушением, т.е. одним из условий ответственности является наличие причинной связи между нарушением и наступившими негативными последствиями.

Сразу оговоримся, как и в случае с самими последствиями нарушения, что установление причинной связи имеет правовое значение, а сама причинная связь приобретает характер необходимого условия договорной ответственности лишь тогда, когда речь идет о возмещении убытков. Если же применяются иные формы ответственности: неустойка (штраф, пеня), ответственность по денежному обязательству, – наличие (либо отсутствие) причинной связи, впрочем, как и самих последствий в виде убытков, носит факультативный характер и приобретает правовое значение только при решении судом вопроса об уменьшении неустойки, несоразмерной причиненным убыткам.

На ограниченный характер применения такого условия ответственности, как причинная связь между допущенным нарушением и вызванными им последствиями, ранее обращалось внимание в юридической литературе. Например, Б.С. Антимонов полагает, что положение о причинной связи как обязательном условии ответственности, справедливо лишь «в отношении требования о возмещении договорных убытков, но не имеет отношения к требованию о взыскании неустойки», поскольку возмещение убытков и уплата неустойки – «это различные институты гражданского права, хотя они тесно связаны между собою и оба входят в общее понятие договорной ответственности… требуя взыскания с неисправного контрагента неустойки, вовсе не нужно доказывать ни размера, ни даже факта возникновения договорных убытков»[913].

Куда проще и продуктивнее сделать вывод, основанный на реальном положении вещей: причинная связь между нарушением обязательств и вызванными им негативными последствиями подлежит установлению судом и, стало быть, приобретает правовое значение только в случае применения такой формы ответственности, как возмещение убытков. При взыскании же неустойки кредитору достаточно подтвердить соответствующими доказательствами лишь сам факт неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обязательства. Если же должник выдвигает доводы о несоразмерности взыскиваемой неустойки последствиям допущенного нарушения и представляет доказательства, свидетельствующие о том, что убытки кредитора, вызванные нарушением, никак не могли достичь размера предъявленной им неустойки, суд может (но не обязан!) учесть и обстоятельства, связанные с наличием причинной связи. При таком подходе «рассыпается» теоретическая конструкция состава правонарушения как общего и единственного основания гражданско-правовой ответственности, но зато сохраняется в неизменном виде сущность реальных категорий гражданского права: неустойки, возмещения убытков и в целом гражданско-правовой ответственности.

Различные теории ПСС

Теория общей причинной связи (теория причины-условия), согласно которой под причиной понимается всякое предшествующее действие, без которого негативный результат не наступил. Другими словами, «все причины, каким-либо образом связанные с наступившим результатом, признаются «равно-способствовавшие» его наступлению». Данные концепция подвергнута справедливой критике, поскольку её последовательная реализация может привести к нелепым выводам: «Причиной смерти лица, например, умершего от простуды, будет и портной, сшивший ему холодное платье, и слуга, ошибочно уверивший его, что погода теплая, и извозчик, который вез его слишком медленно по улицам города в морозный день, и, наконец, он сам, надевший холодное платье в большой мороз»[2].

Теория необходимой и случайной причинной связи. Основоположниками данной теории в отечественном гражданском праве являются И.Б. Новицкий и Л.А. Лунц, которые полагают, что «причинно-необходимая связь» имеет юридическое значение и её наличие должно влечь юридическую ответственность, а «причинно-случайная связь» между поведением и результатом не позволяет привлекать к ответственности[3]. Основная проблема в реализации этой концепции заключается в сложности разграничения необходимых и случайных условий[4].

Теория возможности и действительности. В соответствии с этой теорией одни условия создают возможность наступления негативного результата, другие – превращают эту возможность в действительность. При этом различали конкретные и абстрактные возможности. Конкретная возможность превращается в действительность объективно повторяющимися в данной обстановке условиями, а абстрактная возможность превращается в действительность объективно не повторяющимися в данной обстановке условиями: «Нарушитель должен отвечать, если он обусловил действительность результата, т.е. воплотил в отличительных особенностях последнего индивидуальные свойства причиняющей силы своего неправомерного поведения, т.е. совершил такое действие, благодаря которому дальнейшее превращение возможности в действительность становится в зависимость от обстоятельств, и без того повторяющихся в данной конкретной обстановке. Если нет ни того, ни другого, значит оцениваемое поведение соотносится с результатом как вызвавшее всего только абстрактную возможность, а потому недостаточно для возложения ответственности»[5].

Теория прямой и косвенной причинной связи базируется на двух постулатах. Во-первых, причинность есть объективная связь между явлениями, не зависит от сознания. Во-вторых, причина и следствие имеют значение только для данного конкретного случая. «Противоправное поведение только тогда является причиной убытков, когда оно прямо (непосредственно) связано с этими убытками. Наличие же косвенной (опосредованной) связи между противоправным поведением и убытками означает, что данное поведение лежит за пределами конкретного случая, а стало быть и за пределами юридически значимой причинной связи». Развернутая критика этого подхода дана В.А. Беловым.