(% от общего числа заключенных)

Среди неполитических преступлений, за которые в 30-е годы XX в. осуждалось к лишению свободы значительное число лиц, мож­ но выделить хулиганство и хищения.

Так, в литературе приводятся данные, что «в течение 1937 и 1938 гг. осуждение к лишению свободы за хулиганство перешло за отметку в 50%».*

Хищение было вторым видом неполитических преступлений, которые способствовали увеличению процентной доли приговоров, связанных с лишением свободы. Фрагментарный характер имею­щейся в распоряжении исследователей информации делает невоз­ можным четкое описание всех тенденций, но подсчеты, произведен­ ные отдельными авторами, показывают рост удельного веса пригово­ ров к лишению свободы за различные преступления в 1934—1935 гг. Например, за кражу личной собственности — от 10—15% до 20—25%; за хищение государственной собственности — от ориентировочной цифры в 35% до официальной цифры в 43%.²

После кровавого террора 1937—1938 гг. количество смертных казней в стране резко уменьшилось. Основным видом наказания ста­ ло заключение в исправительно-трудовой лагерь на 10 лет. Поток за­ ключенных, направляемый в ГУЛАГ, был мощным и беспрерывным.

¹ Соломон П. Советская юстиция при Сталине / Пер. с англ. М., 1998. С. 215.

² Там же.

Цазнагение уголовных наказаний на разлигных этапах развития...                521

В 1940 г. ГУЛАГ объединял 53 лагеря с тысячами лагерных отделений и пунктов, 425 колоний — промышленных, сельскохозяйственных, контрагентских и прочих, 50 колоний для несовершеннолетних, 90 «домов младенца».¹ Но наряду с исправительно-трудовыми лагерями ОГПУ, как уже отмечалось, лишение свободы осужденные отбывали и в исправительно-трудовых колониях Наркомюста. В стране сложились две системы исправительно-трудовых учреждений, каждая из которых регулировалась особыми законодательными актами.

Следует подчеркнуть, что данные различных исследователей о количестве осужденных к лишению свободы в рассматриваемый период расходятся. Так, Р. Конквест пишет, что по самым осторож­ ным оценкам этот показатель составлял в 1930 г. — свыше 600 тыс. чел.; в 1931-1932 гг. - около 2 млн чел.; 1933-1935 гг. - 5 млн; в 1935—1937 гг. — 6 млн.² Некоторые зарубежные исследователи на­ зывают еще более внушительные цифры. В частности, по мнению Л. Шапиро, количество заключенных «варьировалось в различные периоды от нескольких до 20 миллионов человек».³ По данным рос­ сийского ученого А. Емелина, численность заключенных к середине 1939 г . составляла 16 682 тыс. человек.⁴ Можно привести данные и других исследователей, пытающихся, как справедливо заметил И. В. Упоров, «поразить читателей огромными цифрами».⁵

На наш взгляд, можно согласиться с мнением большинства уче­ ных,⁶ что самыми достоверными являются данные, представленные в основанных на архивных материалах работах В. Н. Земскова, А. Н. Дугина, А. Н. Малыгина. Основываясь на этих данных, можно составить следующую таблицу (см. табл. 73).⁷

¹ Земское В. Я. ГУЛАГ // Социологические исследования. 1991. № 6. С. 16.

² Конквест Р. Большой террор. Том 2. Рига, 1992. С. 88.

³ Шапиро Л. История коммунистической партии Советского Союза. Лондон, 1990.
С 646.

⁴ Емелин А. ГУЛАГ в годы Великой Отечественной войны // Военно-исторический
журнал. 1991. № 1. С. 19.

⁵ Упоров И. В. Наказание в виде лишения свободы в Советском государстве. Красно­
дар, 2000. С. 55.

⁶ Там же; Курицын В. М. История государства и права России. 1929-1940 гг. М., 1998.
С. Ш-114 и др.

⁷ Земское В. Я. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Социологические ис­
следования. 1991. № 6. С. 11; ДугинА. Я, Малыгин А. Я. Солженицын, Рыбаков: техно­
логия лжи // Военно-исторический журнал. 1991. № 7. С. 69.

522

Глава IV Таблица 73