В Наказе Екатерины II политические преступления занимали столь же важное место, что и в петровском законодательстве. Наказ относил к их числу действия, направленные против жизни и безопас­ности государя, и измену государству.¹ За совершение подобных пре­ступлений предусматривались, разумеется, самые суровые наказа­ния, вплоть до смертной казни.

Так, в 1762 г. офицеры Петр Хрущов, Семен, Иван и Петр Гурье­вы были привлечены к ответственности за заговор, предполагавший возведение на престол Ивана Антоновича. Следствие показало, что

¹ Латкин В. Н. Учебник истории русского права периода империи ( XVIII - XIX ст.). СПб., 1909. С. 470.

^азнагение уголовных наказаний на разлигных этапах развития...                 255

дальше разговоров дело не зашло, но тем не менее Хрущов и Семен Гурьев были приговорены к смертной казни путем отсечения голо­ вы, а другие — к каторжным работам. Однако впоследствии смертная казнь была заменена заговорщикам вечной ссылкой на Камчатку, а каторжные работы — вечной ссылкой в Якутск. В Манифесте Екате­ рины II в связи с этим делом говорилось, что заговорщики замышля­ ли свержение императрицы с престола.¹

Как государственное преступление было расценено и восстание Емельяна Пугачева. Уже в первом Манифесте по этому поводу Екате­ рина назвала Пугачева государственным изменником. В приговоре Пугачев именовался «изменником, бунтовщиком и самозванцем».²

В 1790 г. Перечень государственных преступлений был попол­ нен новым составом в связи с привлечением к ответственности А. Н. Радищева за издание книги «Путешествие из Петербурга в Мо­скву». В вину А. Н. Радищеву было вменено нарушение правил цен­ зуры.

13 июня 1790 г. Екатерина II издала указ о предании А. Н. Ради­ щева суду уголовной палаты, в котором в вину писателю была по­ ставлена его «книга под названием "Путешествие из Петербурга в Москву", наполненная самыми вредными умствованиями, разру­шающими покой общественный, умаляющими должное к властям уважение, стремящимися к тому, чтобы произвесть в народе негодо­ вание противу начальников и начальства, наконец, оскорбительны­ ми изражениями противу сана и власти царской». 24 июля 1790 г. А. Н. Радищеву был вынесен приговор, в котором в качестве обосно­ вания просто повторялись слова указа Екатерины П. А. Н. Радищев был обвинен и осужден на основании ст. 13 главы XXII Соборного Уложения, артикулов 20,101,127,135,137,149 Артикула воинского. Смертная казнь ему была заменена лишением дворянского досто­ инства, чинов, орденов и ссылкой на 10 лет в Сибирь в Илимский острог.³

В1792 г. в государственном преступлении был обвинен Н. И. Но­виков. Он и его сообщники обвинялись в организации тайных сбо- Рищ, масонских храмов и принесении клятвы Ордену златорозового ^к реста, тайны которого они обязаны были хранить. Им вменялась

! Законодательство Екатерины И. Том 2. М., 2001. С. 832. ₃ Там же. С. 833. ЪабкинД. С. Процесс А. Н. Радищева. М., 1952. С. 227.

256                                                                                                                        Глава ly

также в вину переписка с принцем Гессен-Кассельским и другими за* рубежными корреспондентами в период напряженных отношений между Пруссией и Россией. Указом от 1 августа 1792 г. Новикову бьь ло назначено наказание — 15 лет заключения в Шлиссельбургской крепости.¹

В законодательстве Екатерины II более четко, нежели ранее, был сформулирован состав государственной измены — переход на сторо­ну неприятеля во время войны, тайная переписка с неприятелем, пе­ редача ему секретных сведений, шпионаж. Так, в апреле 1763 г. Воен­ ный суд приговорил генерала Тотлебена за «вредительные намере­ния против Российского государства» к смертной казни, которая впоследствии была заменена лишением чинов и орденов, высылкой за границу и объявлением вне закона в случае самовольного возвра­ щения в Россию.²

Как государственные преступления рассматривались и массовые беспорядки. Соответствующую оценку, в частности, получил бунт, поднятый в 1771 г. в Москве во время эпидемии моровой язвы. Убийцы архиепископа Амвросия были приговорены к смертной казни.³

В отличие от петровского законодательства, Наказ Екатерины II в качестве оскорбления Ее Величества рассматривает только дейст­ вие, а «слова не вменяются никогда в преступление, разве они приго­ товляют или соединяются или последуют действию беззаконному». Но не усматривая в «слове» и «письме» государственного преступле­ ния, Наказ все-таки предполагал назначение за эти деяния наказа­ ний, но не столь суровых, как за государственные преступления, а го­ раздо более легких.⁴

Во время лравления Петра III в законодательстве ограничивает­ ся ответственность за доносы, в частности в указе от 21 февраля 1762 г .⁵