Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Два типа. Сдвиг времен. Сдвиг наклонений. Вопросы в косвенной речи. Косвенные просьбы. Заключительные замечания.
Два типа
Если мы хотим сообщить о том, что говорит или говорило (думает или думало) другое лицо, или передать свои собственные слова или мысли, относящиеся к какому-либо прошлому периоду, мы прибегаем обычно к одному из следующих двух способов:
Либо приводим или стремимся привести точные слова, сказанные (или написанные) кем-либо – это прямая речь (oratio recta).
Либо воспроизводим эти слова применительно к обстоятельствам, в которых они теперь приводятся – это косвенная речь (oratio obliqua).
Прямой речи может предшествовать предложение типа «Он сказал» или «Она спросила» и т.п., хотя указание на автора нередко дается и в середине цитируемой речи: «Хотела бы я знать, – сказала она, – что будет с нами?» В латинском языке для таких случаев есть специальное слово со значением «говорить»: inquam, inquit.
Прямое цитирование обусловлено тем же психологическим состоянием и ярким представлением о прошлом, что и «драматическое настоящее время» (стр. 301). Отсюда частое употребление настоящего времени при указании на автора речи: «говорит он, говорю я», вместо «сказал он, сказал я».
Существует два типа косвенной речи, которые я буду называть «зависимой речью» и «представленной речью». В первом случае[174] зависимость устанавливается по отношению к предшествующему глаголу: «он сказал (подумал, надеялся)» или «он спросил (удивился, хотел знать, не имел представления и т.п.)»; во втором случае зависимость обычно подразумевается всем построением.
Что имеется в виду под косвенной речью второго типа, лучше всего показать на примере. После того как Пенденнис проваливается на экзамене в университете, Теккерей пишет (стр. 238): «I don’t envy Pen’s feelings as he thought of what he had done. He had slept, and the tortoise had won the race. He had marred at its outset what might have been a brilliant career. He had dipped ungenerously into a generous mother’s purse; basely and recklessly spilt her little cruse. Oh! it was a coward hand that could strike and rob a creature so tender… Poor Arthur Pendennis felt perfectly convinced that all England would remark the absence of his name from the examination lists, and talk about his misfortune. His wounded tutor, his many dons, the undergraduates of his own time and the years below him, whom he had patronised and scorned – how could he bear to look any of them in the face now?» Несколькими страницами ниже мы читаем о его матери: «All that the Rector could say could not bring Helen to feel any indignation or particular unhappiness, except that the boy should be unhappy. What was this degree that they made such an outcry about, and what good would it do Pen? Why did Doctor Portman and his uncle insist upon sending the boy to a place where there was so much temptation to be risked, and so little good to be won? Why didn’t they leave him at home with his mother? As for his debts, of course they must be paid; – his debts! – wasn’t his father’s money all his, and hadn’t he a right to spend it? In this way the widow met the virtuous Doctor,» и т.д.
Нелегко найти подходящее описательное название для этого вида косвенной речи. Лорк справедливо отвергает термин Тоблера (смешение прямой и косвенной речи), термин Калепки (завуалированная речь) и термин Балли (свободный косвенный стиль), но и его собственный термин erlebte Rede «пережитая речь» немногим лучше. Я не нашел более удачного термина, чем термин «представленная речь» (represented speech). (По-немецки я сказал бы vorgestellte Rede, а по-датски – forestillet tale.)[175]
Балли полагал, что это явление свойственно только французскому языку, но Лерх и Лорк приводят большое количество примеров из немецкого, хотя при этом и высказывают мысль, что здесь, может быть, сказывается влияние французского языка, особенно языка Золя (!). Однако это явление распространено и в Англии (где его можно найти задолго до Золя, например, у Джен Остин), и в Дании, вероятно, также и в других странах (недавно я нашел испанские примеры); этот тип косвенной речи настолько естествен, что мог возникнуть самостоятельно в различных языках. Он характерен главным образом для длинного связного повествования, где рассказ о событиях во внешнем мире прерывается (часто без переходного «он сказал» или «он подумал») сообщением о том, что данное лицо сказало и подумало тогда, как будто эти слова или мысли являются непосредственным продолжением, внешних событий. Автор не испытывает и не «переживает» высказываемые мысли и слова, а представляет их, откуда и данное мной название.
Представленная речь в целом ярче, чем первая разновидность косвенной речи. Она стоит ближе к прямой речи, она сохраняет ряд особенностей последней, в первую очередь ее эмоциональный характер, независимо от того, чем выражается эмоциональность – интонацией или особыми словами, например: Oh! Alas! «Увы!», Thank God! «Благодарение богу!» и т.п.
Приспособление к изменившимся условиям, характерное для косвенной речи, достигается следующими способами:
происходит сдвиг лица,
сдвиг времени,
сдвиг наклонения,
меняется форма вопроса,
форма приказания или просьбы.
Различие между зависимой и представленной речью проявляется главным образом в последних двух изменениях. Сдвиг лица уже рассматривался в гл. XVI; здесь мы рассмотрим остальные изменения.
Сдвиг времен
В соответствии с:
(1) I am ill – Я болен;
(2) I saw her the other day – Я видел ее на днях;
(3) I have not yet seen her – Я еще не видел ее;
(4) I shall soon see her, and then everything will be all right – Я скоро увижу ее, и тогда все будет в порядке;
(5) I shall have finished by noon – Я кончу к полудню.
В косвенной речи произойдет следующий сдвиг времен:
Не said that – Он сказал, что
— (1) he was ill (косвенное настоящее время);
— (2) he had seen her the other day (косвенное прошедшее время);
— (3) he had not seen her yet (косвенный перфект);
— (4) he should soon see her, and then everything would be all right (косвенное будущее время);
— (5) he should have finished by noon (косвенное добудущее время).
Допрошедшее время нельзя сдвинуть дальше: I had already seen her before she nodded «Я уже заметил ее, до того как она кивнула» в косвенной речи будет: Не said that he had already seen her before she nodded. Прошедшее время нереальности часто также остается несдвинутым; таким образом: Не said that he would pay if he could может соответствовать как I would pay if I could «Я заплатил бы, если бы мог», так и I will pay if I can «Я заплачу, если смогу». Поскольку must «должен» имеет сейчас только одну форму, оно остается неизменным в косвенной речи: Не said that he must leave at once «Он сказал, что должен ехать немедленно» = Не said: I must leave at once. Это фактически единственный случай, когда must может употребляться в современной разговорной речи как форма прошедшего времени.
Из примеров видно, что косвенное прошедшее время и косвенный перфект совпадают по форме с допрошедшим временем, а косвенное будущее время – с условным наклонением: так же и во французском языке, где j’йcrirais выполняет две функции – условного наклонения (J’йcrirais si je savais son adresse) и косвенного простого будущего (Il disait qu’il йcrirait le plus tфt possible = прямой: J’йcrirai le plus tфt possible).
Если теперь задать вопрос, каково взаимоотношение между косвенными временами и списком форм, установленным выше (стр. 300), то надо будет сказать: эти времена не следует включать в список; они не имеют никакого отношения к обычным временным формам, так как ориентируются на другой нулевой пункт («тогда»), а не на настоящий момент («сейчас»). Предложение (Не said that) he should come as soon as he could «(Он сказал, что) он придет, как только сможет» ничего не говорит нам о моменте его прихода по отношению к настоящему времени; его приход рассматривается исключительно по отношению к тому моменту, когда он говорил. Может быть, он уже пришел, может быть, он как раз приходит сейчас или придет в будущем – все это остается неясным; ясно лишь одно: когда он говорил, он упоминал о своем приходе как о действии, которое мыслилось тогда в будущем времени.
Нет никакой необходимости также и в особых терминах для временных форм, получающихся в результате сдвига. В Оксфордском словаре (shall 14b) говорится о «предшествующем будущем» (anterior future) или «будущем в прошедшем» (future in the past) в предложении Не had expected that he should be able to push forward, но это просто сдвинутое (или косвенное) будущее время. На «предшествующее будущее перфектное» примера не дается, но, очевидно, имеются в виду случаи типа Не said that he should have dined by eight «Он сказал, что пообедает к восьми часам,» которое соответствует прямому: I shall have dined by eight; таким образом, здесь мы имеем дело со сдвинутым (или косвенным) добудущим временем (или, если обозначить его как временнэю форму, – с формой сдвинутого или косвенного будущего времени).
Сдвиг времен в косвенной речи является вполне естественным, а во многих случаях даже неизбежным: Не told me that he was ill, but now he is all right «Он сказал мне, что он болен, но теперь он здоров» – здесь употребление формы прошедшего времени was мотивируется реальным положением дел; was в одно и то же время является формой прямого прошедшего времени и косвенного настоящего. Однако это не всегда бывает так; очень часто глагол ставится в форме прошедшего времени только потому, что в этом времени стоит главный глагол, и говорящий не делает перерыва в речи, чтобы установить, в каком отношении к настоящему моменту находится упомянутое им действие. Вот что говорит об этом ван Гиннекен: « Je пе savais pas qui il й tait . Est-ce que je veux dire par lа qu’il est quelque autre maintenant? Nullement. Etait se trouve lа par inertie, et par savait seul on comprend qu’il faut entendre la chose ainsi: йtait et est encore» (Van Ginneken, Principes de linguistique psychologique, Amsterdam, Paris, 1907, 499). Или, скорее, можно сказать, что здесь не говорится, остается ли положение таким, каким было раньше. I told you he was ill «Я сказал вам, что он болен» – он, может быть, болен еще и сейчас, а может быть, уже поправился. В следующих примерах на настоящее время указывает скорее природа самих обозначаемых явлений, чем слова, но сдвиг вполне естественен: What did you say your name was ? «Как, вы сказали, вас зовут?»; I didn’t know you knew Bright «Я не знал, что вы знаете Брайта»; How did you know I was here? «Как вы узнали, что я здесь?» Последний пример особо интересен из-за contradictio in adjecto между его присутствием и формой was: I am here now, but how did you know that?
Необходимо известное умственное усилие для того, чтобы отказаться от формы прошедшего времени и употребить логически более оправданную форму настоящего времени, даже если речь идет о какой-нибудь общеизвестной истине. Поэтому нельзя ожидать, что говорящие всегда будут неизменно логичны в своей практике применения последовательности времен. Мы можем колебаться в случаях типа Не told us that an unmarried man was (или is) only half a man «Он сказал нам, что неженатый человек – это только полчеловека», но мы, очевидно, предпочтем несдвинутый вариант в случаях типа It was he who taught me that twice two is four «Именно он научил меня тому, что дважды два – четыре».
Употребление несдвинутого настоящего времени означает, что сам говорящий убежден в истинности своего утверждения, тогда как сдвиг времен перекладывает ответственность за это утверждение на первого, высказавшего мысль; отсюда и следующее различие: Не told us that it was sometimes lawful to kill «Он сказал, что иногда убийство бывает законным» (но, может быть, он ошибался) и I did not know then that it is sometimes lawful to kill «Я тогда не знал, что убийство иногда бывает законным» (но оно бывает законным). Обратите внимание на форму прошедшего времени в реплике Фальстафа: Did I say you were an honest man? с продолжением: Setting my knighthood and my souldiership aside, I had lyed in my throat, if I had said so. Иногда решающее значение имеет интонация: I thought he was married «Я думал, что он женат» с одной интонацией значит: «Теперь я вижу, что ошибся, считая его женатым», а с другой – «Конечно, он женат, – разве я вам не говорил?«
Настоящее время сослагательного наклонения не подвергается сдвигу в прошедшее в сообщениях о предложениях на собрании и т.п.: Не moved that the bill be read a second time «Он предложил, чтобы законопроект был рассмотрен во втором чтении». Здесь форма be воспринимается как указание на будущее время, а поэтому является более адекватной, чем форма were, которая привнесла бы значение нереальности или гипотетичности. У других глаголов не было бы никакого различия в прошедшем времени между формами изъявительного и сослагательного наклонения, а поэтому форма глагола в той конструкции, в которой высказывается предложение, остается неизменной, несмотря на союз that[176].
В большинстве случаев сдвиг времен происходит тогда, когда главный глагол относится к какому-нибудь моменту в прошлом; однако, правда, гораздо реже, такой сдвиг может происходить и при глаголе в будущем времени. Если мы представим себе, что человек, в настоящее время отсутствующий, скажет в будущем I regret I was not with them then «Я сожалею, что не был с ними тогда», мы, естественно, скажем: «Не will regret that he is not with us now «Он будет сожалеть, что он сейчас не с нами». Однако Генрих V у Шекспира (IV. 3. 64) употребляет форму прошедшего времени, содержащуюся в прямой речи дворян, о которых говорит (хотя и произносит here «здесь», что предполагает его собственную точку зрения): And gentlemen in England, now a bed, Shall thinke themselues accurst they were not here, And hold their manhoods cheape, whiles any speakes, That fought with vs vpon Saint Crispines day. Это напоминает латинские «эпистолярные времена», суть которых состоит в том, что автор письма переносится в то время, когда это письмо будет читаться, и поэтому употребляет имперфект или перфект, где для нас единственно естественной является форма настоящего времени.
Сдвиг наклонений
Сдвиг наклонений, при котором изъявительное наклонение заменяется в косвенной речи каким-либо другим наклонением, ни в современном английском, ни в датском языке не встречается; однако это явление характерно для других родственных языков. В латинском языке широко употребляется винительный падеж с инфинитивом как соответствие главному предложению в прямой речи, а также более самостоятельным подчиненным предложениям; в остальных же подчиненных предложениях употребляется сослагательное наклонение. В других языках действуют иные правила, а употребление сослагательного или желательного наклонения в косвенной речи различно по различным древним языкам нашей семьи, и представляется более вероятным, что оно развилось самостоятельно в разных местах и по разным причинам. Т. Фрэнк (Т. Frank, «Journal of English and Germanic Philology», 7. 64 и сл.), отвергая более ранние «метафизические» объяснения, исходящие из «субъективности» и «потенциальности», приводит убедительные доводы в пользу того, что употребление сослагательного наклонения в германских языках представляет собой перенесение по аналогии употребления сослагательного наклонения в зависимых предложениях при таких глаголах, как гот. wenjan, др.-англ. wenan, нем. wдhnen, имевших сначала значение «надеяться, желать», а поэтому, естественно, требовавших желательного наклонения. Такое употребление сохранилось и тогда, когда эти глаголы приобрели значение «воображать, думать», а затем оно было перенесено и на глаголы «думать, говорить» и т.п.
Особенно поучительно развитие форм косвенной речи в немецком языке, потому что оно определяется различными и часто противоречивыми тенденциями: с одной стороны, тенденцией к согласованию временнуй формы глагола в косвенной речи с временнуй формой главного глагола (выраженной или подразумеваемой), а с другой – тенденцией к сохранению временнуй формы, употребленной в первоначальном высказывании; далее – тенденцией к употреблению сослагательного наклонения для выражения сомнения и неуверенности, а также для выражения подчинения даже тогда, когда не имеется в виду сомнение, и, наконец, – общей тенденцией к ограничению употребления сослагательного наклонения и замене его изъявительным. Поскольку сила всех этих тенденций различна в разные периоды истории языка и в разных частях страны, немецкие писатели и немецкие грамматисты не всегда единодушны в решении вопроса о том, какую форму нужно предпочесть. Реально же мы встречаемся со следующими конструкциями:
Er sagt, daЯ er krank ist «Он говорит, что он болен».
Er sagt, er ist krank.
Er sagt, daЯ er krank sei.
Er sagt, er sei krank.
Er sagt, daЯ er krank wдre.
Er sagt, er wдre krank.
Er sagte, daЯ er krank war.
Er sagte, er war krank.
Er sagte, daЯ er krank sei.
Er sagte, daЯ er krank wдre.
Er sagte, er wдre krank.
(См., например, Delbrьck, Grundlagen der neuhochdeutschen Satziehre, Berlin, 1920, 73 и сл.; Behaghel, Die Zeitfolge der abhдngigen Rede, 1878; Curme, A Grammar of the German Language, 237.) Конечно, в этом вопросе царит не такой уж хаос, как можно было бы заключить из приведенного списка. Но я не имею возможности останавливаться здесь на подробностях. Однако я хочу обратить внимание читателя на то, как стремление к недвусмысленности форм осуществляется даже за счет последовательности, что превосходно было сформулировано Кермом в следующем отрывке:
«Хотя можно соблюдать и новую последовательность [т.е. употреблять в косвенной речи ту же временнэю форму, что и в прямой]… обычно ее применяют только тогда, когда формы сослагательного наклонения ясно отграничиваются от форм изъявительного, а в остальных случаях придерживаются традиционной последовательности. Так, поскольку в прошедшем времени сослагательное наклонение отграничивается яснее, чем в настоящем, форма настоящего времени после прошедшего времени в главном предложении… регулярно заменяется формой прошедшего времени… во всех тех случаях, где форма настоящего неясна: Sokrates erklдrte, alles, was er wisse, sei, daЯ er nichts wisse; viele wьЯten (сослагательное наклонение настоящего времени не отличалось бы от изъявительного) aber auch dies nicht. Sie sagten, sie hдtten (форма прошедшего времени вместо формы настоящего времени haben) es nicht getan. Sie sagten, sie wьrden (форма прошедшего времени вместо формы настоящего времени werden) morgen kommen. Стремление к ясной форме сослагательного наклонения так велико, что форма прошедшего времени употребляется вместо формы настоящего даже после глагола настоящего времени, если таким образом обеспечивается ясная форма сослагательного наклонения: Sie sagen, sie hдtten es nicht geselien и т.п. Sagen Sie ihm, ich kдme schon. – В случае если обе формы не отличаются от форм изъявительного наклонения, предпочитаются все же формы прошедшего времени: Die Bildhauerei, sagen sie, kцnne keine Stoffe nachinachen; dicke Falten machten eine ьbie Wirkung (Лессинг). Самый факт выбора формы прошедшего времени воспринимается как желание выразить сослагательное наклонение» (стр. 240). (Это может быть отчасти обусловлено тем, что форма прошедшего времени указывает на нечто более отдаленное от реальной действительности, например: If he was well, he would write, и т.д.; см. стр. 310).
Вопросы в косвенной речи
Здесь обнаруживается основное различие между двумя типами косвенной речи – зависимой и представленной речью. Сначала рассмотрим зависимые вопросы.
Когда вопрос передается в косвенной речи, вопросительная интонация, которая часто бывает основным показателем вопроса, по необходимости теряется или ослабляется; однако утрата вопросительной интонации до некоторой степени компенсируется, oтчacти во вводной (или вставной) формуле, где вместо глагола say «говорить» употребляется глагол ask «спрашивать», отчасти употреблением вопросительного союза, если нет вопросительного местоимения. Союз часто восходит к местоимению, означавшему «который из двух»: англ. whether, исл. hvбrt, лат. utrum; однако в других случаях его происхождение может быть самым различным; нередко встречается условный союз: англ. if, франц. si, дат. om; ср. нем. оb. Очень часто различие между прямым и косвенным вопросом отмечается различным порядком слов[177]: Who is she? «Кто она такая?» – Не asked who she was «Он спросил, кто она такая»; How can I bear to look any of them in the face? – … how he could bear to look…; Hasn’t he a right to spend his money? – … whether he had not… Также и в других языках, например в датском: Hvem er hun? – Han spurgte, hvem hun var; Hvor kan jeg holde det ud? – … hvor jeg kunde holde det ud; Har han ikke ret? – …om han ikke havde ret. Во французском: Qui est-elle? (Qui est-ce?) – Il a demandй qui elle йtait (qui c’йtait); Comment peut-on le souffrir? – … comment on pouvait le soufirir; N’a-t-il pas raison? – … s’il n’avait pas raison. В датском языке есть и дополнительное различие: вопросительное местоимение в функции подлежащего требует добавления der в косвенном вопросе: Hvem har ret? – Han spurgte (om) hvem der havde ret?; Hvad er grunden? – … hvad der var grunden (но если grunden трактуется как подлежащее, что также возможно, получается обратный порядок слов: Han spurgte om hvad grunden var).
В английском языке становится все более обычным употреблять вместо формы, характерной для зависимых косвенных вопросов, ту форму, которая употребляется также в представленной речи, – без вводящего if или whether и с обратным порядком слов. Так: I know not yet, was it a dream or no «Я еще не знаю, сон это был или нет» (Шелли); Не said was I coming back, and I said yes; and he said did I know you, and I said yes; and he said if that was the case, would I say to you what I have said, and as soon as I ever saw you, would I ask you to step round the corner (Диккенс). У современных авторов такие случаи встречаются очень часто; в следующем примере налицо смешение с зависимой формой: They asked where she was going, and would she come along with them? (Карлейль). В немецком языке также встречается такая форма, хотя и редко: Man weiЯ nicht recht, ist er Junggeselle, Witwer oder gar geschieden (G. Hermann).
Косвенные вопросы очень часто употребляются не только для передачи прямых вопросов, но и (в качестве «первичных предложений» – clause primaries) при глаголах know «знать», doubt «сомневаться», see «видеть, понимать» и т.п.: I want to know if he has been there «Я хочу знать, был ли он там»; Go and see who it is, and try to find out where he comes from «Пойди посмотри, кто это, и постарайся выяснить, откуда он»; It is not easy to say why the book is so fascinating «He легко сказать, почему книга производит такое сильное впечатление». Косвенный вопрос может быть и подлежащим, например: Whether this is true or not is still an open question «Правда это или нет, – вопрос открытый». Иногда главное предложение может быть опущено, и (формально) косвенный вопрос таким образом становится (с точки зрения значения) прямым: If I may leave it at that? (I ask if… = May I leave it at that?) «Можно мне ограничиться этим?«
В представленной речи в косвенных вопросах происходят только те сдвиги, которые характерны для всякой косвенной речи, а именно – сдвиг лица и сдвиг времени; в остальных отношениях эти вопросы ничем не отличаются от прямых вопросов. Так, вопросы How can I bear to look any of them in the face now? и Hasn’t he a right to spend it? в отрывке из «Пенденниса» превратились просто в How could he bear… и Hadn’t he a right… What does she see? стало What did she see?[178] Во французском языке настоящее время (prйsent) заменяется имперфектом (imparfait), в немецком употребляется прошедшее время изъявительного наклонения (не сослагательного) и т.д.
Восклицания, вводимые вопросительным словом, остаются без изменений, за исключением сдвига во времени и в лице: What а nuisance it is to change! становится What a nuisance it was to change и в том случае, когда оно стоит после такого глагола, как Не said, и в том случае, когда оно входит в состав представленной речи.
Косвенные просьбы
Такие просьбы (приказания и т.д.), которые в прямой речи выражаются в форме повелительного наклонения, должны претерпевать изменения. В зависимой речи элемент просьбы выражается в главном глаголе, например в случае, когда Come at once «Приходи немедленно» превращается в Не ordered (commanded, told, asked, implored) me (her) to come at once «Он приказал (скомандовал, сказал) мне, попросил, умолял меня (ее) прийти немедленно». Но когда главный глагол не выражает элемента просьбы, последний находит свое выражение в зависимом предложении: Не said (wrote) that I (she) was to come at once «Он сказал (написал), что я (она) должен (должна) прийти немедленно». В представленной речи обычно употребляется последняя форма, хотя в отдельных случаях может сохраняться повелительное наклонение, например в следующем отрывке из Диккенса: Mr. Spenlow argued the matter with me. He said, Look at the world, there was good and evil in that; look at the ecclesiastical law, there was good and evil in that. It was all part of a system. Very good. There you were. Повелительное наклонение с let us по-разному передается в обоих типах косвенной речи: Не proposed that we (they) were to go «Он предложил, чтобы мы (они) ушли» и Let us (them) go «Давайте пойдем (Пусть они идут)».
Заключительные замечания
Различие между прямой и косвенной речью не всегда строго соблюдается. Цитируемая прямая речь может вводиться союзом «что», который, вообще говоря, характерен для косвенной речи; так бывает нередко в греческом языке. Греческое Kai legōn autō? hoti ean thelē? s, dunasai me katharisai было воспроизведено Вульфилой: Jah qiюands du imma юatei jabai wileis, magt mis gahrainjan (Марк, 1. 40; ср. там же, 1. 37). Приведу современный пример из Теннисона: She thought that peradventure he will fight for me[179]. Во французском языке находим Je crois que non, хотя non принадлежит к прямой речи.
Забывчивость человека или неспособность его сохранить в течение долгого времени измененную точку зрения, необходимую для косвенной речи, часто приводит к тому, что он начинает речь. как косвенную, а продолжает ее уже в форме прямой речи. Примеры из греческих писателей, в частности из Ксенофонта, даются в учебниках греческого синтаксиса. Очень много такого рода примеров встречается в исландских сагах: Segir at Breрi hafi riрit frб honum б skуginn, ok var hann senn уr augliti mйr, ok veit ek ekki til hans «Он говорит, что Б. поехал от него в лес, и я скоро потерял его из виду, и я ничего не знаю о нем» (Vols. 1); Mжlti at hann skyidi gera til brauр юeira, en ek man sњkja eldiviр «Он сказал, что он (другой) будет приготовлять хлеб, но я принесу топливо» (там же, 6); Hann spyrr, hverir юar vжri, eрa hvн eru‑юйr svб reiрuligir? «Он спрашивает, кто был там и почему вы так сердиты» (там же, 9). Иного рода смешение двух типов речи находим у Гольдсмита: But tell me how hast thou been relieved, or who the ruffianswere who carried thee away? (Vicar, 2. 166).
В немецком и датском языках существует любопытный способ выражения того, что по содержанию является косвенной речью: для этого используется глагол soll, skal: Er soll sehr reich sein (gewesen sein); Han skal vжre (ha vжret) meget rig «Говорят, что он очень богат (был очень богат)». Поскольку soll, skal в большинстве случаев представляет собой ослабленное muЯ, то, я полагаю, что это употребление можно рассматривать как своего рода ослабленный эквивалент muЯ, mе, must, выражающий логическую необходимость или неизбежность известного вывода, как в предложении Не must be very rich (since he can give so much to the poor) «Он должен быть очень богат (раз он может столько давать бедным)».
Дата: 2019-05-29, просмотров: 259.