В комментариях к Дополнительному протоколу II под защитой понимается «принятие мер, направленных на то, чтобы вынести, если это возможно, раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекруше­ние, из зоны военных действий, поместить их в укрытие и действи­тельно обеспечить им уважение, т.е. убедиться, что никто не восполь­зуется их слабостью с тем, чтобы жестоко обойтись с ними, не украдет принадлежащие им вещи или каким-либо другим образом не нанесет им ущерба».

В пункте «а» статьи 8 Дополнительного протокола I содержатся понятия «раненые» и «больные», которые «означают лиц, как во­еннослужащих, так и гражданских, которые вследствие травмы, болез­ни или другого физического или психического расстройства или ин­валидности нуждаются в медицинской помощи или уходе и которые воздерживаются от любых враждебных действий. Эти слова также от­носятся к роженицам, ново­рожденным детям и другим людям, которые

мо­гут нуждаться в медицинской помощи или уходе, например бе­ременные женщины или немощные, и которые воздерживаются от любых враждебных действий». Как видно из этого определения ране­ных и больных, они основываются на двух критериях — потребности в медицинском уходе и воздержании от любых враждебных действий. Критерий воздержания от враждебных действий был сохранен также при формулировании определения «лиц, потерпевших кораб­лекрушение», которым в соответствии с пунктом «Ь» вышеуказанной статьи «означают лиц, как военнослужащих, так и гражданских, кото­рые подвергаются опасности на море или других водах в результате несчастья, случившегося либо с ними, либо с перевозившим их суд­ном или летательным аппаратом, и которые воздерживаются от лю­бых враждебных действий».

22 августа 1864 г. в Женеве на дипломатической конференции была принята Конвенция об улучшении участи раненых и больных воинов во время сухопутной войны. В Конвенции закреплялось, что в условиях сухопутной войны санитарные транспорты и полевые госпитали «признавались нейтраль­ными и, пока давали убежище раненым и больным, подлежали как та­ковые защите и покровительству со стороны всех участников конфликта»; медицинский персонал не только не мог быть захвачен в плен или обстрелян, но и получал «возможность сохранять нейтраль­ный статус, пока выполнял свои обязанности, а также до тех пор, пока на поле боя оставались раненые, которых надлежало подобрать или которым необходимо было оказать помощь»; «раненых и больных комбатантов, к какой бы стороне они ни принадлежали, следовало подбирать и обеспечивать необходимым уходом», а также, что «госпи­тали, санитарные транспорты и личный состав подразделений, заня­тых подбором и эвакуацией раненых» получат отличительный знак в виде флага или нарукавной повязки единого образца с изображением «Красного Креста на белом фоне».

Дальнейшее развитие международно-правовая защита раненых и больных получила в IV Гаагской конвенции 1907 г., первой, второй и третьей Женевских конвенциях 1949 г., а также в Дополнительных протоколах к ним 1977 г.

В соответствии с Женевскими конвенциями их положения приме­няются по-разному, в зависимости от того, является раненый, больной или потерпевший кораблекрушение лицом из состава вооруженных сил или гражданским лицом. Дополнительный протокол I покончил с таким разграничением, поскольку в статье 8 государства-участники дали более широкую трактовку терминам «раненые», «больные» и «лица, потерпевшие кораблекрушение», «медицинские формирова­ния». Теперь понятием «раненый» или «больной» обозначают как во­еннослужащих, так и гражданских лиц, а «медицинские формирова­ния» — как принадлежащие военному ведомству, так и гражданскому. Защита распространяется теперь и на человека, и на учреждение и не связывается с их военным или гражданским статусом. Так, статья 10 Дополнительного протокола I гласит: «1. Все раненые, больные и лица, потерпевшие кораблекрушение, независимо от того, к какой стороне они принадлежат, пользуются уважением и защитой. 2. При всех обстоятельствах с ними обращаются гуманно и пре­доставляют им в максимально возможной мере и в кратчайшие сроки медицинскую помощь и уход, которых требует их состояние. Между ними не проводится ни какого различия по каким бы то ни было со­ображениям, кроме медицинских». Аналогичные по смыслу и почти совпадающие по форме нормы содержатся в статье 7 Дополнительно­го протокола II.

Уважительное отношение к раненым, больным и потерпевшим ко­раблекрушение предполагает, что с беззащитными людьми всегда следует обращаться так, как этого требует их состояние, и всегда гу­манно. Гуманное обращение является общим принципом, который применяется всегда и везде; оно вытекает из уважения и защиты.

С учетом этих аспектов рассмотрим более подробно основные по­ложения данного института международного гуманитарного права.

Предоставление медицинской помощи предполагает, что раненым больным и потерпевшим кораблекрушение необходимо оказывать ме­дицинскую помощь, их нельзя оставлять на произвол судьбы на том основании, что они принадлежат к стороне противника. При этом нет необходимости обращаться с ними лучше, чем это возможно: за ране­ными и больными стороны противника не нужно ухаживать лучше чем за своими собственными комбатантами в такой же ситуации. Од­нако это положение не в коей мере не может служить, во-первых, ос­нованием для отказа в их защите, а, во-вторых, запрет проводить какое-либо неблагоприятное различие не означает, что необходимо обращаться со всеми ранеными и больными одинаково. Особое вни­мание может быть уделено более уязвимым категориям: старикам, де­тям и беременным женщинам.

Принцип предоставления медицинской помощи без какой-либо дискриминации проистекает как из медицинской этики, так и одного из основополагающих принципов движения Красного Креста — прин­ципа беспристрастности. Он означает недопустимость различий в об­ращении, обусловленных такими факторами, как раса, политические взгляды, вероисповедание, пол, происхождение, язык, националь­ность, социальное или имущественное положение или какими-либо сходными критериями. Таким образом, единственными факторами, которые могут учитываться при определении очередности предостав­ления медицинской помощи и ухода, является необходимая срочность помощи и медицинская этика.

Больные и раненые, а также санитарный и духовный персонал ни в коем случае не могут отказываться, полностью или частично, от прав, которые им обеспечивают Женевские конвенции и специальные соглашения, если таковые имеются (ст. 7 I ЖК). Данное положение о неотчуждаемости прав покровительствуемых лиц призвано уберечь их от давления, которое может оказываться на них с целью принудить отказаться от своих прав. В конечном счете, не отчуждаемость прав покровительствуемых лиц служит главной цели международного гу­манитарного права — защите жертв вооруженных конфликтов. В це­лях обеспечения реализации общего положения о защите раненых, больных и потерпевших кораблекрушение запрещается:

- посягательство на жизнь и физическую неприкосновенность, в
частности, всякие виды убийства, увечья, жестокое обращение,
пытки и истязания; взятие заложников; посягательство на человеческое достоинство, в частности ос­корбительное и унижающее обращение; осуждение и применение наказания без предварительного су­дебного решения, вынесенного надлежащим образом учрежденным судом, при наличии судебных гарантий (ст.З общая для всех Женевских конвенций); добивать или истреблять их, подвергать их пыткам, проводить
над ними биологические опыты, преднамеренно оставлять их
без медицинской помощи или ухода, предумышленно создавать
условия для их заражения. При этом преимущество в очеред­ности оказания медицинской помощи допускается только по
медицинским причинам неотложного характера. К женщинам
необходимо относиться со всем полагающимся их полу особым
уважением (ст. 12 1 ЖК); применять репрессалии к раненым и больным (ст. 46 I ЖК).

Во всякое время, и в особенности после боя, стороны, находящие­ся в конфликте, немедленно примут всевозможные меры к тому, что­бы разыскать и подобрать раненых и больных и оградить их от ограб­ления и дурного обращения, обеспечить им необходимый уход, а также к тому, чтобы разыскать мертвых и воспрепятствовать их ог­раблению. Каждый раз, когда это позволят обстоятельства, должны заключаться соглашения о перемирии или о прекращении огня или же местные соглашения, чтобы позволить подобрать раненых, остав­шихся на поле боя, транспортировать их, а также произвести обмен ими. Равным образом, между сторонами, находящимися в конфликте, могут быть заключены местные соглашения об эвакуации раненых и больных из осажденной или окруженной зоны, об обмене ими и о пропуске в эту зону направляющегося туда санитарного и духовного персонала и имущества (ст. 15 I ЖК).

Воюющие должны, как это только будет возможно, зарегистрировать все данные, способствующие установлению личности раненых, больных и умерших неприятельской стороны, попавших в их руки. Эти сведения должны по возможности включать следующие данные: государство, гражданином которого является это лицо; войсковой или личный номер, фамилию, имя (или имена), дату рождения, все другие сведения, содер­жащиеся в его удостоверении личности или опознавательном медальоне; дату и место взятия в плен или смерти; сведения, касающиеся ранений, болезни или причины смерти. Все эти данные должны быть незамедли­тельно переданы в Справочное бюро по делам военнопленных, образо­ванное в воюющем государстве, а последнее передает эти сведения в Центральное Справочное Агентство по делам военнопленных, учрежден­ное в нейтральном государстве (в Швейцарии).

Военные власти могут обращаться с призывом к человеколюбию местных жителей, добровольно подбирать и ухаживать под их контро­лем за ранеными и больными, предоставляя этим жителям необходи­мое покровительство и льготы. Стороны, находящиеся в конфликте, могут обращаться с призы­вом к человеколюбию капитанов нейтральных торговых судов, яхт и мелких судов принять на борт раненых, больных и потерпевших кораблекрушение и ухаживать за ними, а также подбирать умер­ших.

Суда всех видов, которые ответят на этот призыв, а также те, ко­торые по собственному почину подберут раненых, больных и потер­певших кораблекрушение, будут пользоваться специальным покрови­тельством и содействием для выполнения их миссии по оказанию этой помощи (ст. 21 II ЖК)

Защита медицинского и духовного персонала. Защите подлежат как отдельные лица так и медицинские формирования. В ст. 8 ДП1 содержится следующее определение: Медицинский персонал означает лиц, которые назначены стороной, находящейся в конфликте, исключительно для медицинских целей, перечисленных в п. «е», для административно-хозяйственного обеспечения медицинских формирований или для работы на санитарно-транспортных средствах и для их административно-технического обеспечения.

Медицинские цели – розыск, подбирание, транспортировка, установление диагноза или лечение, профилактика заболеваний.

Медицинский персонал может быть военный и гражданский. Гражданский персонал пользуется защитой, если он получил назначение от находящейся в конфликте стороны, к которой он принадлежит. Услуги может предоставлять мед. Персонал иностранных государств либо МККК.

Защита пре­доставляется медицинскому персоналу, с тем чтобы облегчить ему выполнение гуманных задач по оказанию помощи раненым, больным и потерпевшим кораблекрушение и только при том условии, что он занимается исключительно их выполнением, и только на время их вы­полнения. При выполнении этих задач медицинский персонал должен воздерживаться от каких-либо враждебных действий, т.е. он должен быть нейтральным в вооруженном конфликте. Если медицинский персонал принимает участие в боевых действиях, то он теряет право на защиту.

Медицинскому персоналу разрешено иметь только личное оружие и использовать его только для самообороны и защиты своих раненых и больных (ст. 22 I ЖК, ст. 35 II ЖК, ст.ст. 13, 28, 63, 65, 67 ДП I). Ноше­ние личного оружия и его использование медицинским персоналом в целях самозащиты от недозволенных насильственных действий, совер­шаемых против него или раненых и больных, находящихся на его попе­чении, не рассматривается как участие в вооруженной борьбе. Медицинский персонал, предоставляющий свои услуги во время во­оруженного конфликта, обязан, как и в мирное время, соблюдать прин­ципы медицинской этики. Эти требования содержатся в статье 16 До­полнительного протокола I и статье 10 Дополнительного протокола II. Принципы медицинской этики, т.е. профессиональные обязанности врача, первоначально изложенные в «клятве Гиппократа» (460—380 гг. до н.э.), остаются непреложными правилами для медицинских работни­ков как в мирное, так и военное время.

К медицинским формированиям относятся стационарные и под­вижные госпитали, полевые госпитали или другие учреждения, соз­данные для медицинских целей, как, например, фармацевтические склады. При этом не важно, являются они мобильными или стацио­нарными, действуют на временной или постоянной основе. Эти фор­мирования могут быть как военными, так и гражданскими. Един­ственное условие для гражданских медицинских формирований, принадлежащих сторонам в конфликте, состоит в том, что они дол­жны быть признаны и уполномочены компетентными властями одной из сторон в конфликте.

Наземные санитарно-транспортные средства (санитарные маши­ны) должны пользоваться таким же уважением и защитой, как подвижные медицинские формирования. Военные санитарные автомаши­ны, попав в руки неприятеля, попадают под действие законов войны при том условии, что захватившая их сторона, участвующая в кон­фликте, принимает на себя обязательство позаботиться о находящихся на них раненых и больных (ст.35 I ЖК, ст.21 ДП I).

Конвенциями определено, что постоянные санитарные учрежде­ния и подвижные санитарные формирования медицинской службы, санитарные летательные аппараты, военные госпитальные суда, госпи­тальные суда воюющих сторон, нейтральных государств, благотвори­тельных обществ и частных лиц ни при каких обстоятельствах не мо­гут быть подвергнуты нападению или захвачены. Наоборот, они во всякое время должны пользоваться уважением и защитой.

Сторона, находящаяся в конфликте, вынужденная оставить неп­риятелю раненых или больных, должна оставить вместе с ними, нас­колько это позволят военные требования, часть своего санитарного персонала и снаряжения для содействия уходу за ними. В таких слу­чаях медицинский персонал несет особую ответственность. Он дол­жен позаботится о том, чтобы его было легко опознать, а также по возможности быстро связаться со стороной, во власть которой они по­падают, с тем, чтобы добиться наиболее благоприятного решения судь­бы раненых и больных, вверенных его попечению. Этот персонал, попавший во власть противной стороны, должен задерживаться лишь в той мере, в какой этого будет требовать санитарное состояние, духовные потребности и количество военноплен­ных. Лица, принадлежащие к этому персоналу и задержанные таким образом, не считаются военнопленными. Однако они будут пользо­ваться, по меньшей мере, преимуществами всех положений Женевской конвенции «Об обращении с военнопленными». В рамках военных за­конов и распоряжений задержавшей их державы и под руководством ее компетентной службы, а также в соответствии с их профессиональ­ной этикой они будут продолжать осуществлять свои медицинские и духовные обязанности на пользу военнопленных предпочтительно из состава тех вооруженных сил, к которым они сами принадлежат.

Имущество подвижных санитарных формирований вооруженных сил, которые попадут в руки противника, должно оставляться им для ухода за ранеными и больными. Право реквизиции, признанное за во­юющими по законам и обычаям войны, будет осуществляться лишь в случае крайней необходимости, после того как судьба раненых и боль­ных будет обеспечена.

Эмблемы Красного Креста и Красного полумесяца являются символами защиты и нейтральности во время вооруженного конфликта. Эмблемы могут использоваться только в качестве защитного или отличительного знака. Ст. 19, 27, 40, 41, 43 I ЖК; ст. 9, 12, 18 ДП I; ст. 9, 12 ДП II определяют объекты, которые находятся под защитой эмблемы. Незаконное использование эмблемы преследуется (ст. 54 ЖК I). В декабре 2005 г. был принят ДП III, касающийся принятия дополнительной отличительной эмблемы в виде красного ромба на белом фоне с целью укрепления доверия к основополагающему принципу универсальности движения Красного Креста, а также нейтральности и беспристрастности. В символике Красного Креста содержится национальный символ Швейцарии; в полумесяце – религиозная символика мусульманских стран (с 1929г.); красный лев и солнце (1929 г.) – национальные символы Турции и Ирана.  

Духовный персонал - означает лиц, как военных, так и гражданских, как, например, священников, которые заняты исключительно выполнением своих ду­ховных функций» и приданы вооруженным силам, медицинским фор­мированиям или санитарно-транспортным средствам, организациям гражданской обороны сторон, находящихся в конфликте, а также ме­дицинским формированиям или санитарно-транспортным средствам третьих стран, не участвующих в конфликте, обществ помощи таких государств или беспристрастных международных организаций (ст. 8 Дополнительного протокола I )

Режим уважения и защиты духовного персонала такой же, как и для медицинского персонала, предполагает, что пользующийся им ду­ховный персонал должен воздерживаться от враждебных действий и в этом случае не окажется объектом нападения. Духовный персонал также может пользоваться отличительной эмблемой.