После взрыва ГБ строжайше запретила самовольно снимать (фотографировать) на территории АЭС. Но два человека, разобрав фотоаппарат, пронесли и собрали его. Черно-белые фотографии в некотором роде раритет, так как за них можно было схлопотать, начиная от увольнения вплоть до срока. Здесь изложены некоторые интересные на мой взгляд фотографии, факты, воспоминания, комментарии к фотографиям.

23.05.87 III и IV блоки

23.05.87 Приехали "химики" на АРСе

23.05.87 Прямо и правее мазутные баки, мазутная ДЭС-2 ("Русский дизель" ), здание "№81", блок-IV (закрыт)

23.05.87 Привезли мазут. Водитель боится... Лепестки сняли в первых числах ноября 1986 г. Помог в первых числах мая 1986г. "РУ-60МТ"

- Ты кого-то принимал на работу? Тут чуваши написано...
- Я же занимался дезактивацией. Каждое утро и потом после обеда я выходил (к въезду), и приходили они. Утром выходишь, и набираешь их (добровольцев), они работают 4 часа. Потом после обеда выходишь, вторую партию берёшь, тоже приходят, на 4 часа. Ну и постоянно были из Чебоксар. Сначала им всё рассказали, «никуда не ходите по территории. Сидите вот здесь вот». Потому что сильно плохо было там. Так они сядут, четыре ящика воды принесут, и я говорю: «Если хотите, мойте оборудование вон там». А они «Сейчас мы будем работать, на территорию, лопатами там!».
«Болеть хотите? Идите тогда...»
Так вот я туда к ним выходил, а они «Насяльник, возьми нас, возьми нас!» и я постоянно одних и тех же брал. Приезжали за «Рейганами».
— А ты сразу дезактивацией начал заниматься?
— Назначили. Создали группу такую, начали заниматься. Юрий Самойленко занимался дезактивацией, получил Героя Соц Труда.

23.05.87 Отметка +11000. Бытовка ЦЦР(Славика Подъячева). Потом Костюченко командовал (мастер ЦЦР).

— Отметка это что?
— От ноля, 11 метров тут высота.

23.05.87 Пыль даже в бытовке.

— Пыль тут какая имеется в виду?
— Бета-частицы.
— А как чистили бытовку?
— Мыли. Мыли и с порошком, СФ-2У. Такой порошок, там было написано «Для обработки... техники. Военной техники и оборудования». Зелёный. Я даже в Киев привозил, стирали постельное бельё. Но после этого оно желтеньким становилось.

— А это где?
— А это дымосос, чтобы удалить дым, чтобы тяга была. Тоже обрабатывали всё. Какой-то гадостью тоже, химией.

23.05.87 После укладки плит. Снимали "Весною". Запрет ГБ на использование фото и киноаппаратуры. Чем не курорт

— А потом вот такими плитами покрыли. Поливали таким... латексом. Он застывал, начинал коробиться, его отрывали и куда-то увозили, ну, на хранилище.
— Потом заново?
— Потом заново. Там был грунт, сняли грунт, и положили такие плиты.
— По всей территории?
— По всей. Чтобы прикрыть, чтобы не пылило. Сначала земляные были, потом землю эту собрали, а оно всё равно. Фон очень сильный.
(Александр мог пойти 25-го числа на ночную рыбалку, но не пошёл по счастливой случайности. Если бы не приезд отца, всё сложилось бы в жизни совсем не так.)
— А на рыбалку ты с кем должен был пойти?
— Начальник смены электроцеха, Виктор Бельников. Он и пошёл на рыбалку. Он приходит, «идём на рыбалку». Я говорю «я не могу, отец приехал». Он: «тогда давай мне все свои снасти, и спиннинг.» И пошёл. И внутри станции сел, на канале. Когда взрыв произошёл, начала объезжать окрестности станции милиция. Подошли к нему, а он встать уже не может... Отправили в больницу его, потом в Обухове квартиру дали, а потом он уехал.
— А отец должен был приехать?
— Он и приехал.
— Он это планировал?
— Приехал, и планировал. А я как раз с работы пришел, задержался, мы вообще до 5
работаем. А там говорят «слушай, чтобы в субботу не выходить, давай сегодня часа ещё полтора-два поработаем. Давай вывезем вот этот весь мусор.». Ну давай. Там не то что сложно этот мусор вывезти, сложно потому что охранника вызывай, дозиметриста вызывай... Бытовой мусор, и палки, и камни. Он приходит и меряет, а это тоже время. Наверное пару машин вывезли и пошли домой. К семи пришел, и отец приехал, «Ну, как дела?» «Хорошо.»
— Какой был обычный режим работы?
— Мы ходили с 8-ми часов, с понедельника по пятницу, я не в смены работал. Олег в сменах, у него не было никаких там выходных, праздников. У них всё расписано было. А мы с 8-ми до 16-ти. В три смены было. Отец уехал в субботу, вечером.
— Ещё же ничего не было известно?
— Да, все ещё везде ходили, на улицу выходили. Были какие-то разговоры... А мне ещё старший мастер зашёл, и говорит «В понедельник же на работу!» Я говорю «я знаю». Там я в одной комнате, скоблил пол, от краски... И так получилось, что мы вышли на работу, а эти все мастера, зам-начальники, а они не вышли. Можно сказать так, что работало на станции 6 тысяч, а когда это рвануло, все такие патриоты, что осталось 300 человек. Ещё 300 было как-бы резерв, замена. И потом все работаем, 40 дней. Направили меня на отдых, и уже в конце июня и квартира была. Вот так начали ездить по 15 дней.
— 15, и потом 15 дома?
— Ага.
— 28 в воскресенье начали эвакуировать, в 12-00 начали сборы, подогнали вроде 1200 автобусов, начали собираться. И паники не было, спокойно выходили, никто ничего не понимал.
— А потом на станции я приехал, ходили в костюмах же, позабирали всё. В понедельник я пошёл на работу, пришёл с работы, уже переодетый, взял вещи, и нас вывезли в пионерский лагерь, Иловница. Я например в доме один был. Вечером все же поуезжали, а там два человека ходят, орут что-то. С другой стороны три. Да вот говорят, шляемся, не знаем что делать.
— Вечером начало чуть-чуть темнеть, человек десять я увидел наверное, всё. В понедельник я пошёл, в центр, и туман сел. Воняет, какой-то тухлятиной и щавелевой кислотой. Тухлятина вроде как и не тухлятина, какая-то синтетика горит, с добавлением щавелевой кислоты. Щавелевой кислотой промывают турбины, когда на ремонт выводят, промывают. А это всё намешалось всё, как село — белое такое. В автобус сели, поехали на станцию. Приезжаем, начальник цеха стоял, «Андрей Андреевич, мы нужны?» «Да, да, заходи». Вот так и начали работать. Женщины работали. И молодые работали. Вот так осталось 300 человек, потом ещё сказали 300 есть. Потом уже начали списки готовить, обеспечить всем, и квартиру дали. Расположили в лагере, Иловница. Нас окружили, выехать оттуда нельзя. И письма например, мы пишем, потом глядим, какие-то в гражданском вечером палят костры. Подошли, а там письма. «Что это такое, ёханый бабай!?» «Чтобы паники не было». «Так мы же пишем, никакой паники, живы-здоровы? Родителям...» «Нельзя. Политическое дело, нельзя.»
— Перестраховывались может, паника плохая штука?
— Паника... вот некоторые в Норильске остановились, и сейчас инвалиды такие, что будь здоров, и машины пополучали, и квартиры. Так быстро бежали оттуда. А мы два года проработали, и ничего. Хорошо хоть 50% оплата. Ну и здесь в Полтаве надо показать удостоверение в облсуд, и тебе выдадут вкладыш по которому будешь бесплатно на
кольцевом автобусе ездить. Ничего страшного. Главное, чтоб паники не было.
— С апреля чем занимались, как события развивались?
— Ну ... дежурили. Самое главное связь, связь тепловых и подземных коммуникаций. Мы например, с Олегом работали, на котельной. Пар и горячую воду давали. А потом сказали «выделить одного мастера, который будет заниматься дезактивацией». И мне сказали «Вот ты и будешь.»
— Когда это было?
— Наверное в мае. 86-го. Потом из-за постоянных угроз и поуходили.
— А чем угрожали?
— Славутич. Славутич. Надо заселять Славутич. А «Мы в Славутич не по-е-дем». Славутич. Тюрьма. Станцию закрыли — мёртвый город. Конечно теплится что-то, кто-то на станцию ездит, а дальше что? Чернигов? Так хоть в Киеве, хоть есть работа. Потом в июне 86-го я приехал в Полтаву, мама меня как увидела... До сих пор видишь что творится (рука в небольших пятнах). А на левой была перчатка. А потом домой ехать, а правая рука, как сухая и слабая. И она начала облазить. Я приехал, папа встречает, подаёт руку, а я не могу, у меня... ну, руки как нет. Мама в плач. Ничего, пережили. И работал до августа 88го.
— С какого времени ты работал на станции?
— Я работал с 85 года.
— А ушёл?
— В 88-ом. 1-го августа. Олег раньше уехал, а я поехал в отпуск, вернулся и ушёл. Нас начали загонять в Славутич. Я сказал «не, не поеду». Потом мы не могли устроиться, и «те» говорят что будут и руки выворачивать... У нас же в паспорте стояло «Э». Эвакуированный. Мы приходим, я говорю, харьковский щит? да, знаю. Те говорят, «О, берём, всё, решено!». Потом «давайте паспорт», открывает, а там «Э». Я говорю, «объясните?», он говорит «Есть негласный приказ, "Э" — не брать. Для вас строится Славутич». И мы начали увольняться, сидели без работы, я ходил, ходил, а потом директор экспериментально-механического завода, Межуев, говорит: «А мне по барабану. Кто что говорит. Ты мне нужен.» Я начал работать. А потом начали давать прописку, прописали, квартиру дали.

Раритетная таблетка. Выдавалась сотрудникам для определения полученной дозы на территории. Все таблетки сдавались и отправлялись на экспертизу

— А с чем таблетка?
— Таблетка не знаю, там какая-то химия, оно накапливается, и потом её поджаривают, и по излучению смотрят, сколько получили. Вот такой раритет.
— Их же забирать должны были?
— Да. Но я «приховав». Не стал отдавать.
— Но она не излучает?
— Нет, она приняла, и всё, держит.

— Вот таким вот... наградили.

— Это вот благодарственное письмо.

— Это пропуски, такие были. Правый даёт право ходить всюду, и действует постоянно, без срока окончания.
В настоящее время Александр мирно живет в своём домике, интересуется историей и находит радость в своём огороде. Гражданский герой на заслуженной пенсии.

Источник: http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=2925215
За ссылку спасибо Toni (pripyat.com)
Размещение фото: VladLit

Мародерами Зоны были даже подростки
Андрей Подройко, Новоайдар (Памяти Чернобыля)

В ту роковую апрельскую ночь на реакторе четвертого энергоблока Чернобыльской атомной электростанции из-под контроля человека вышла чудовищно разрушительная энергия атома. В первые дни после аварии силами органов внутренних дел были взяты под охрану наиболее важные объекты самого Чернобыля и населенных пунктов, прилегающих непосредственно к опасной территории. Сотрудники милиции сделали все, чтобы не только обеспечить спасение мирных жителей, но и не допустить среди них паники, оградить от преступных посягательств. По степени важности и характеру на подразделения ОВД была возложена самая настоящая боевая задача, и люди в милицейских погонах с ней достойно справились.

«Так называемую зону отчуждения, прилегающую к станции, где уровень радиации составлял 29 миллирентген на час, мы взяли под свой контроль, - рассказывает ветеран ОВД, участник ликвидации последствий аварии на ЧАЭС полковник милиции Андрей Васильевич Подройко. - Она охватывала территорию станции, город Припять и 15 населенных пунктов вокруг него. Из этой мертвой зоны силами милиции было эвакуировано свыше 60 тысяч человек, которые ранее здесь проживали. Дежурная часть Припятского городского отдела внутренних дел стала диспетчерским пунктом, с которого осуществлялась координация и руководство всеми силами и средствами, задействованными в ликвидацию последствий аварии. На улицах населенных пунктов, которые оказались на этой территории, было организовано милицейское патрулирование».

- Как Вы узнали о трагедии? Где Вы были в это время?
- Я в то время служил в уголовном розыске в Новоайдарском райотделе милиции. Сразу же после майских праздников по телевидению с обращением к народу выступил Михаил Горбачев и довел до населения, что же на самом деле случилось в Чернобыле. И уже 25 мая пришла телефонограмма из областного УВД на имя начальника райотдела о том, что необходимо направить двух добровольцев в зону катастрофы для обеспечения охраны общественного порядка. В их числе оказался и я.
- Как происходила непосредственно отправка в эту командировку?
- Из Новоайдара мы прибыли в Луганск, здесь в большом актовом зале областного УВД был сформирован сводный милицейский отряд от Луганской области численностью около ста сотрудников, половина из которых были офицеры. Прибыли вначале в Киев ранним утром и отправились на сборный пункт, который был создан на бывшей базе отдыха, на берегу Киевского водохранилища. Сюда же через некоторое время были подтянуты аналогичные сводные отряды из других регионов Украины. В конечном итоге, образовалось подразделение, которое насчитывало примерно тысячу человек. Весь этот личный состав был распределен между двумя ОВД - города Припяти и Чернобыля. После десяти дней карантина, во время которого мы отрабатывали навыки противорадиационной защиты под руководством инструкторов ГО, нас, представителей Луганщины, переправили на место новой дислокации Припятского ГОВД, находившегося в 30-километровой зоне.
- Какую миссию на Вас возложили?
- Нас распределили и закрепили за тремя десятками населенных пунктов. В одних из них, где уровень радиации был в пределах нормы, продолжали проживать люди, а там, где приборы зашкаливали, образовались «мертвые» села. Наша служба заключалась в том, чтобы обеспечить полную изоляцию от внешнего мира именно безлюдных населенных пунктов, которые были ограждены колючей проволокой, и в них можно было попасть лишь через КПП, на которых мы несли службу в суточном режиме.В первую очередь, мы обязаны были контролировать въезд и выезд транспорта в закрытые территории. У каждого из нас был прибор – «карандаш», на котором была максимальная отметка - 200 миллирентген. Припоминаю, когда мы несли службу первую неделю, радиация зашкаливала. Для профилактики мы меняли респираторы каждый день.
- Кто мог проникнуть в зону?
- Желающих посетить чужие пустующие брошенные жилища оказалось более чем достаточно. В основном это нетрезвые жители соседних «благополучных» в радиационном плане сел и подростки, которых одолевало любопытство и желание что-нибудь стащить из чужого жилища. Через некоторое время жителям брошенных населенных пунктов дали добро вывозить свои вещи. Это было в августе. В этот период мы находились в самих населенных пунктах и следили, чтобы граждане случайно не прихватили с собой и соседские чужие вещи. Каждый раз мы проверяли документы людей, прибывших за своим имуществом, уточняли точное место прописки и не допускали фактов мародерства. Мы в это время были полноценными представителями власти, и наш авторитет у населения был невероятно высок, потому что мы были для людей и «скорой помощью», и службой спасения одновременно.

Незаметно пролетели 6 месяцев напряженной службы, и 9 декабря 1986 года наступил для нас «дембель». Весь наш сводный отряд постепенно стал возвращаться на родину, а нам на смену прибывали сотрудники из других регионов страны.

- Прошло почти четверть века с тех пор. Поддерживаете связь с Вашими чернобыльскими товарищами?
- После возвращения домой я продолжил свою деятельность в уголовном розыске Новоайдарского райотдела милиции, где после 25 лет службы ушел на заслуженный отдых. Скажу одно - узы братства, которые нас, посланцев Луганщины, связали в то время, невозможно разорвать. Мы постоянно созваниваемся, встречаемся, делимся своими радостями и печалями, всегда стараемся поддержать друг друга морально…

Юрий Корсун, Отдел связей с общественностью УМВД в Луганской области
Источник: http://cxid.info/70650.html

О настоящем человеке

В Киеве я встречалась с командиром 731 спецбатальона, выполнявшем особое задание на Чернобыльской АЭС с первых же дней после катастрофы в апреле 1986 года - подполковником Николаем Федотовичем Босым.
Одна женщина, во время взрыва на 4 реакторе, пребывавшая непосредственно в городе Припять, где расположена ЧАЭС, сказала так:
- Есть люди - атланты, которые приходят на землю, кажется, только с одной целью - спасти мир.
Такой человек - комбат Босый. Это не сентиментальный пафос. Едва увидев его, я сразу почувствовала: он - другой. Разговаривая, вдруг поняла - Ангел передо мной. В обличие человеческом.
Краткое общение с ним переиначило всё моё мировоззрение.
Я уже не смогу жить как раньше, как невозможно стало жить на Земле по-прежнему после трагедии на ядерном реакторе.

К сожалению, я не могу передать на фотографии того света, что исходит от этого великого человека. Это просто снимок...

Карта-схема. Первый круг Ада. Вертолётные площадки, где беспрерывно загружались вертолёты свинцом, доломитом, песком. Сбрасываемые свинец и песок плавились в воздухе, не долетая до дна взорвавшегося реактора. Жёлтый квадрат в центре - ЧАЭС. Справа внизу - палаточный городок 731 ОБСЗ.

Источник: http://vragsharapov.livejournal.com/393916.html