В это время в резиденции Чжу Шунь со скорбным лицом держал коробку, в которой лежала, уже начинавшая источать зловонный запах, отрезанная рука.
Вдруг неожиданно раздался громкий удар. Мужчина, уже некогда «ужаленный змеёй», как заяц поджал хвост, схватил лежавший на постели нож и, вскочив на ноги, завопил, безумно оглядываясь по сторонам: «Кто там?»
Вокруг было тихо, поблизости никого не было. Обернувшись, Чжу Шунь увидел лежащее на полу, привязанное к камню, письмо. Тонкая бумага, на которой были изображены белые цветы груши, источала лёгкий нежный аромат.
Чжу Шунь раскрыл письмо, и его глаза заблестели мерзким огоньком. Но затем, подумав ещё раз, мужчина скривил рот и сел на стул, решив всё-таки не выходить из дома.
Спустя какое-то время, в окно влетел ещё один сверток, развернув который, Чжу Шунь увидел дудоу [1] ярко-красного цвета. Страстно-переплетающиеся мужчина и женщина, изображённые на нём, провоцировали смотрящего, заставляли пульсировать в жилах кровь, и чувствовать, разливающийся по телу, жар.
Гадко смеясь, мужчина поднёс нагрудник к лицу и глубоко вдохнул, потом положил его за пазуху и тихо пробормотал: «Средь бела дня не терпится, маленькая негодница».
Сказав это, он надел халат и вышел во двор.

***

Главный Дворец Юйвень располагался в восточной части Чанъаня. Сзади к нему примыкала гора Чисон, справа - раскинулось озеро Чишуй, фасад был обращен на юг, а само строение занимало огромную площадь. Дворец представлял собой трёхступенчатую систему: глубоко защищённый внутренний двор, снаружи – высокая подвесная башня, из которой 24 часа в сутки охрана вела непрерывное наблюдение, а по периметру располагались четыре стрелковые башни и противопожарный ров. В случае войны, это был бы настоящий небольшой укреплённый форт.
Внутренние покои женщин семьи Юйвень находились в наиболее безопасном месте, у подножия горы Чисон. Чтобы войти во Дворец, необходимо было пройти через охрану, пробраться незамеченным было невозможно.
Сейчас стоял полдень, вокруг - светло и видимость прекрасная. Однако на вершине горы Чишуй мелькнула, быстро соскользнувшая вниз, чёрная точка. Тяжёлый снег покрыл горы, и утёс был затянут слоем льда. Из-за режущего глаза яркого света, который отражался от снега, никто не заметил эту маленькую тень.
С лёгким стуком обе ноги, наконец, приземлились на землю, ребёнок отвязал от себя верёвку и огляделся по сторонам. Вокруг - никого, всё в порядке.                                                                                                                                        Боковая дверь хлопнула. Стражник, охраняющий ворота, приветствовал вошедшего: «А-а, управляющий Чжу, для чего вы идёте во Дворец?»
«Вчера А Сы сказал, что дом на Грушевом дворе залило водой, снег на крыше растаял, и вода просочилась в зал, пойду гляну».
Охранник слегка улыбнулся: «Как можно беспокоить управляющего Чжу такими пустяками? Перепоручите это кому-нибудь другому».
Чжу Шунь усмехнулся и покачал головой: «Да я всё равно бездельничаю. Старший Господин дома?»
«Хозяин и Четвёртый Молодой Господин обсуждают дела в кабинете, они там с утра и, по-видимому, не скоро выйдут».
«Вот как, - Чжу Шунь слегка кивнул головой - Что ж, хорошо, я пошёл. Ничего не говорите Господам, уже полдень, все, должно быть, легли вздремнуть, так что не мешайте им отдыхать».
«Слуга понимает».
Настал подходящий момент, ребёнок укрылся среди цветущих деревьев, его глаза сияли, а губы растянулись в лёгкой улыбке.
Седьмая Госпожа Дуаньму Хуайнин из Дворца Весенних Цветов готовилась вздремнуть. Она скинула свою лёгкую тонкую накидку, обнажая глянцевые, будто смазанные жиром, плечи, пышную грудь, тонкую талию и длинные ноги. У женщины была гладкая нежная кожа, на пальцах красовался красный маникюр, и вся она выглядела кокетливо и очень привлекательно. Служанка, привыкшая к тому, что Седьмая Госпожа всегда спит обнажённой, распахнула для неё покрывало из шёлковой парчи.
Никто не заметил, как в это время куски черепицы на крыше тихо сдвинулись, и вниз медленно стал опускаться мешок, причём сверток непрерывно шевелился, как будто внутри находилось что-то живое.
Слуги вышли, и в комнате стало тихо, единственное, что можно было услышать - это слабое дыхание Седьмой Госпожи.
Пуфф! С легким шлепком около подушки женщины упал мешок нежного розового цвета, на котором был изображён цветок груши.
Седьмая Госпожа сладко спала, вдруг она почувствовала, как что-то пушистое около щеки нежно облизало её шею и благоухающие ушки. Думая, что это сон, она не открыла глаза и продолжала спать. Внезапно, женщина почувствовала боль на лице. Подскочив, Госпожа протёрла глаза, чтобы разглядеть, что же эту боль вызвало. То, что она увидела, потрясло её. Женщина сначала оцепенела, а затем, резкие пронзительные крики разлетелись по всему двору Весенних Цветов!
«Госпожа, Госпожа!» - поспешно вбежали с улицы служанки. Войдя в комнату, девушки побледнели от страха и тоже подняли визг. Вся комната Седьмой Госпожи кишела огромными крысами, чёрными и жирными, которые совершенно не боялись людей. Несколько грызунов сидело прямо на постели Седьмой Госпожи, покусывая её великолепное одеяло из парчи!
«Аа-а! Откуда они взялись!? Уберите их от меня! Уберите!»
В этот полдень весь двор Весенних Цветов был занят уничтожением грызунов. Седьмая Госпожа Дуаньму из рода Хуайнин выпила более 10 чашек успокаивающего чая, её знобило, и она никак не могла прийти в себя.
«Госпожа, мы нашли это в вашей постели», - Охранник показал розовый мешок.                                                                                                                                        Седьмая Госпожа взяла сумку и, лишь мельком взглянув на неё, тут же вытаращила глаза и, резко вскочив, сурово сказала: «Подлая, я так и думала, что это ты! Эй, кто-нибудь! Пойдемте со мной на Грушевый двор, увидите, как я сдиру кожу с этой мерзавки!»
Слуги двора Весенних Цветов, вслед за своей Госпожой, грозной процессией двинулись в сторону Грушевого двора. Никто из присутствующих не обратил внимания, как дверка шкафа в углу медленно отворилась, и показалось спокойное лицо ребёнка.
Пламя уже разгоралось, пусть само себя сожжет. Дело сделано, самое время - отступить.
Чу Цяо быстро вернулась к осыпающимся цветущим деревьям. Весь Дворец «стоял на ушах», громче всего галдели на Грушевом дворе. Девочка легко покинула это опасное место, вернувшись тем же маршрутом, каким пришла.

***

В кабинете Юйвень Хуай с серьезным выражением лица говорил Юйвень Юэ: «Четвёртый Брат, что ты об этом думаешь?»
В комнате было абсолютно тихо, ответа не последовало. Юйвень Хуай нахмурился, внимательно посмотрел на, занятого своими мыслями, Юйвень Юэ, и тихо позвал: «Четвертый Брат?»
«А-а? - Юйвень Юэ встрепенулся и поднял голову, на его лице промелькнуло неловкое выражение - Дворец Янь обречён, Янь Сюню грозит опасность».
«И я так считаю, - Юйвень Хуай кивнул и сказал - Высокое положение Княжеского Дома Янь вызывает зависть, они всегда были «бельмом» на глазу главных семей. Наделённый землёй на западе клан Батуха уже давно бросает жадные взгляды в сторону Яньбэя. В этот раз вся эта грязная вода выльется на голову Князя Янь. Вдобавок, Хозяин Золотого Дворца больше доверяет чужим людям, нежели своим братьям».
В это время с улицы донёсся гул, где-то снаружи кричали и скандалили. Юйвень Хуай нахмурился и громко спросил: «Чжу Юн, что там происходит? Что за галдёж?»
«Докладываю Хозяину: голоса доносятся из Грушевого двора. Кажется, что Седьмая Госпожа ругается с геню[2] Лисьян. К ним также присоединились Третья и Четвёртая Госпожи».  

Примечания

[1] Дудоу - нижнее белье, вроде корсета.

[2] Геню - певица    

ГЛАВА 26: КТО КОГО БЫСТРЕЕ?

Юйвень Хуай нахмурил брови и сказал тяжёлым голосом: «Ни дня спокойствия, не знаю, что и делать».
Юйвень Юэ приподнял длинную бровь, и слабо улыбнувшись, произнёс: «Раз уж Старший Брат боится скандалов, почему бы не последовать моему примеру и не съехать с внутреннего двора? С глаз долой - из сердца вон».
Выражение лица Юйвень Хуая тут же немного смягчилось, и юноша ответил с улыбкой: «Конечно же, я мечтаю быть таким же вольным как Четвёртый Брат, найти себе тихое местечко и жить беззаботно. Однако Старший Брат, он также и Старший Сын, и, когда отца нет дома, вести дела приходится мне. Ничего не поделаешь».
Юйвень Юэ лишь улыбнулся. Ничего не ответив, он взял чашку с чаем и, сделав глоток, молча опустил голову.
«Старший Молодой Господин, Третья Госпожа просит Вас и Четвёртого Молодого Господина подойти на Грушевый двор. Она просит, чтобы Вы разобрались с одним важным делом».
Юйвень Хуай был несколько недоволен этой просьбой: «Какое ещё дело они хотят, чтобы мы разрешили с Четвёртым Братом? Скажи им, что у меня нет свободного времени».
«Старший Молодой Господин, Третья Госпожа говорит, что это касается чести Дома. Она собирается убить Лисьян из Грушевого двора».
Юйвень Юэ поставил чашку, встал и сказал: «Старший Брат, давайте взглянем, в чём там дело, вдруг это действительно важно».
Юйвень Хуай тяжело вздохнул и вслед за братом вышел из кабинета.
На Грушевом дворе раздавались яростные крики. Женщины от каждого дома поочередно включались в перебранку, перекрикивая друг друга, но за этой яростью, на самом деле, скрывалось злорадство чужой беде: сегодня эта маленькая, приворожившая хозяина, не знающая своего места дрянь, наконец-то, поплатится.
Посреди двора, высоко задрав нос, Седьмая Супруга, с ухмылкой высказывала стоявшей напротив, неприглядно одетой, Лисьян: «Вот уж представить не могла, что в нашей резиденции Юйвень может случиться подобный позор. Хозяин был добр к тебе, и это - твоя благодарность ему? Бесстыжая!»
Третья супруга была одета в роскошную шубу из меха рыжей лисы. Женщине было уже больше 30 лет, но благодаря тщательному уходу за собой, она выглядела довольно молодо. С сожалением женщина сказала: «Лисьян, Господин сказал, что по возвращении, он примет тебя в семью, а ты совершила такой безнравственный поступок. Как законная супруга, я не могу простить тебя».
«Третья Сестра, к чему эта пустая болтовня? На мой взгляд, надо немедленно убить её, чтобы не было грязи в семье».
Наспех одетая Лисьян, вся бледная, со стеклянными глазами, стояла на коленях, сложив на груди руки, женщину лихорадочно трясло. Время от времени она ловила взгляды стоявших рядом мужчин, однако видела, что и они дрожат, а их лица еще зеленее, чем её собственное.
Вот такая неразбериха предстала перед глазами Юйвень Юэ, когда он вошёл на Грушевый двор. Выслушав монолог Седьмой Супруги, брови Четвёртого Молодого Господина семьи Юйвень сомкнулись, в глазах промелькнул стальной блеск, а мысли в голове начали быстро вращаться.                                   «Старший Молодой Господин!» - заметив Юйвень Хуая, Чжу Шунь воспрянул, будто увидел спасительный лучик, рыдая, мужчина бросился к его ногам. Размазывая по лицу слёзы и сопли, управляющий закричал что есть мочи: «Это - она соблазнила меня! Она прислала мне письмо и велела прийти. Как только я вошёл, она сняла одежду, завлекая меня. Слуга помнит доброту Хозяина и Молодого Господина, он всегда думает только о благе для семьи Юйвень, не щадя своих сил до самой смерти. Разве мог я совершить такое страшное преступление?! Слуга отчаянно сопротивлялся замыслам этой подлой женщины. Я - невиновен, я не знал о её планах! Ах!»
«Негодяй! У тебя нет совести, очевидно, ты…»
«Всё ещё осмеливаешься выкручиваться!» - огрызнулась Седьмая Супруга, звонко отвешивая оплеуху Лисьян, и с холодной усмешкой проговорила: «Дешёвка она и есть дешёвка! Да ещё осмеливается подло вредить мне исподтишка (речь о крысах в постели)! Но, в конце концов, камень, который ты подняла, раздавил твою же собственную ногу! И поделом!»
«Четвёртый Брат! Куда ты уходишь?» - удивленно спросил Юйвень Хуай, видя, что Юйвень Юэ развернулся, намереваясь уйти.
«Старший Брат, у меня есть срочно дело, я вернусь позже», - бросив поспешно одну фразу, Четвёртый Молодой Господин Юйвень тут же покинул Грушевый двор и поспешил во двор Зелёных Холмов.
Бам! Сильным толчком распахнулись ворота двора Зелёных Холмов. Хуанъэр и ещё несколько слуг, в это время поливавшие в саду орхидеи, увидев Юйвень Юэ немедленно расступились, почтительно приветствуя Господина. Не глядя на них, Юйвень Юэ направился к комнатам прислуги, попутно спросив: «Куда ушла Синъэр? Её кто-нибудь видел?»
«Синъэр сказала, что плохо себя чувствует, и отправилась в сою комнату, чтобы прилечь», - сказала маленькая служанка.
Стоящий рядом Хуанъэр, опасаясь, что Синъэр могут наказать, поспешно добавил: «Она вместе с нами весь день перебирала присланный свежий чай и только что ушла».
С мрачным выражением лица Юйвень Юэ широкими шагами направился к комнате Чу Цяо. Идущий следом за ним Юэ Ци шёпотом сказал: «Синъэр действительно весь день была занята на кухне. Я не видел, чтобы она уходила».
Дверь со стуком распахнулась и внутрь, с почерневшим от гнева лицом, вломился Юйвень Юэ. Взглянув на Синъэр, он увидел, что девочка, вся бледная, лежит на постели. Она выглядела так, как будто ей действительно нездоровилось.
Юйвень Юэ обомлел. Он не ожидал, что Синъэр действительно окажется в комнате. Сам не зная почему, но увидев её, спокойно лежащую в постели, юноша тут же облегчённо вздохнул про себя, а с его души будто свалился огромный камень.                                                                                          «Четвёртый Молодой Господин?» - придерживая одеяло, девочка испуганно поднялась и села на кровати. Сонным голосом, она спросила: «Синъэр сделала что-то не так?»
Всё ещё находясь в состоянии потрясения, Юйвень Юэ немного сконфуженно покачал головой: «Нет, я слышал, как Хуанъэр говорил, что ты больна, вот и пришёл проведать».
«О, - слегка кивнула головой девочка - Господин захватил с собой так много людей навестить Синъэр. Синъэр благодарна Молодому Господину».
Юйвень Юэ вдруг покраснел. Он не знал что делать, не знал что сказать, стоя на одном месте, он лишь громко прокашлялся.
Чжу Чэн видя, что Юйвень Юэ чувствует себя неловко, решил разрядить обстановку: «Синъэр, к тебе пришел Молодой Господин, живее поднимайся».
Девочка оцепенела, она взволнованно закусила губу, но по-прежнему не двигалась.
Юйвень Юэ слегка прищурился, и в его глазах появилась подозрительность. Организация сегодняшнего происшествия требовала огромных усилий, если Синъэр намеревалась пройти через множество постов, ей нужно было красться незаметно, и в этом случае на одежде девочки должны были остаться следы. Сам он, услышав новости, немедленно вернулся назад, а значит, задержался не на много дольше злоумышленника. И этот её взгляд… неужели, под этим одеялом, может быть что-то, что другим видеть не следует.
«Синъэр, - Юйвень Юэ медленно шагнул вперед, его глаза пристально смотрели на лицо девочки, понизив голос, юноша медленно произнёс - Подай мне чашку чая».
Девочка испугалась и, закусив губу, промолвила: «Не мог бы Молодой Господин сначала выйти, Синъэр встанет и тут же придёт».
«Нет», - Юйвень Юэ подошел к кровати и длинными пальцами схватил тонкое одеяло, накрывавшее тело ребёнка. Его тёмные глаза пристально смотрели в большие глаза девочки. Медленно, выделяя каждое слово, он произнёс: «Я хочу сейчас».
«Аа-а!» - раздался испуганный крик. Ошарашенно округлив глаза, все окружающие издали удивлённый возглас. На маленькой кровати, держась за коленки, сидел тощий ребёнок. Девочка прятала лицо за локтями, руки у неё дрожали, а по плечам рассыпались чёрные волосы. На ней совершенно ничего не было!
Поражённый Юйвень Юэ застыл с одеялом в руках, его лицо покраснело. Внезапно он развернулся и заорал на вытаращивших глаза слуг: «На что уставились?! Выметайтесь!»
Словно, только что, очнувшись слуги, один за другим, вышли из комнаты.
Юйвень Юэ накинул одеяло на тело Чу Цяо и непривычным для него немного взволнованным голосом проговорил: «Немедленно оденься!»
За спиной еле слышно раздавались тихие всхлипывания. Юйвень Юэ нахмурился и, сам не понимая, на кого злится, раздражённо прикрикнул: «Ладно, можешь лежать».
Затем он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Оставшись одна, Чу Цяо подняла глаза, в которых не осталось ни капли печали. Её лицо выглядело безразличным, а взгляд был абсолютно спокойным. Встав с кровати, она вытащила из-под матраца перепачканную глиной грязную одежду и без жалости кинула её на пол.
Юйвень Юэ действительно оказался достаточно бдительным, примчался так быстро, что она даже не успела одеться.
Но и так тоже вышло неплохо. Сегодня до самого вечера уже никто не отважится войти в её комнату, так что теперь у Чу Цяо достаточно времени для решения ещё одного вопроса.
Девочка опустила голову. На её губах играла лёгкая усмешка, но маленькое личико, не неизвестно отчего, было грустным.
Пришло время рассчитаться по долгам.

ГЛАВА 27: СЕРДЦЕ ЛИСЫ.

Быстро сменив одежду, Чу Цяо приготовилась тихо покинуть свою комнату. Но тут со стороны двора раздались странные звуки. Она на минуту остановилась, нахмурив брови и удивленно прислушиваясь.
Раздался стук в дверь и послышался тихий голос Хуанъэра: «Синъэр, хорошие новости!»
Потом дверь открылась, и маленький слуга вбежал внутрь. Явно волнуясь, он улыбнулся и сказал: «Синъэр, есть хорошие новости, хочешь услышать?»
Сидя на своем стуле, она насмешливо взглянула на него, потом налила чашку чая. Сохраняя достоинство, Синъэр попробовала чай и предложила: «Рассказывай».
«Синъер! - Хуанъэр, кажется, даже обиделся, что она так спокойна - В конце концов, ты хочешь услышать, что случилось или нет? Я не могу понять интересно тебе или нет. Из-за твоего безразличного выражения лица, даже не хочется рассказывать».
В ответ Синъэр насмешливо улыбнулась: «Если хочешь рассказать, то просто сделай это. Возможно, тогда я пойму, интересно мне это или нет».
«Ну ладно, я не беспокоюсь о тебе, но это - действительно хорошие новости, - Хуанъэр рассмеялся - У этой девушки, которая раньше была певицей, и которую взяли в дом, как будущую жену Господина, был незаконный роман с управляющим Чжу Шунем. Они были пойманы с поличным Седьмой Госпожой, Третьей Госпожой и Молодым Господином. Все были в ужасе. Затем, они приказали утопить госпожу Лисьян в колодце, а Чжу Шунь получил тридцать досок. Как тебе? Хорошие новости, верно?»
Рука с чашкой чая внезапно застыла, девочка, сидящая на стуле, выглядела, так словно ей уже исполнилось сто лет. Она была совершенно спокойна. Тёмные как чернила глаза скрывали все эмоции, которые были внутри неё. Кивнув Хуанъэру, она тихо сказала: «Согласна, хорошие новости».
Юный слуга немного обиделся, но продолжил говорить сердитым тоном: «Этот Чжу Шунь, как собака, которая покусилась на хозяйское добро. Он всегда издевался над людьми! Сколько рабов пострадали от его глупости и жадности, даже те дети Цзин были отправлены к Лаотайе из-за него. Он не сможет теперь избежать наказания, его жестоко избили прямо на полу. Это можно рассматривать как волю Небес, наконец открывших глаза. Но его поступки всё равно оставят в наших сердцах неприятный след».
Выражение лица Чу Цяо не изменилось, слегка удивленным голосом она тихо спросила: «Эта Госпожа Лисьян и Чжу Шунь совершили тяжелый грех против Господина, и за такое преступление - всего тридцать досок. Да это - просто детское наказание».
«Кто говорит, что это не так? - мрачно произнёс Хуанъер - Седьмая Госпожа пошла к Четвёртому Молодому Господину с этим же вопросом. Жаль, что наш Господин Юйвень Юэ не всегда готов принимать строгие решения при разборе подобных дел. А Старшая Госпожа и Молодой Господин предоставили все права по решению этого проступка Четвёртому Молодому Господину, поскольку Чжу Шунь - его слуга. Так что... да».
Соглашаясь, Чу Цяо медленно кивнула головой и сказала: «Ну, теперь я всё знаю. Хуанъер, спасибо, что рассказал мне».
Хуанъер, посмотрев на неё, заметил на лице девочки странное выражение. Он притих, а потом с беспокойством спросил: «Синъер, тебе неудобно? Может, ты плохо себя чувствуешь? Хочешь, я позову врача?»
«Нет, - Чу Цяо слабо улыбнулась и, успокаивая его, сказала - Мне просто нужно отдохнуть, тогда я буду в порядке».
«О», - Хуанъер кивнул головой, понимая, что от него хотят, и быстро вышел из комнаты.
Как только дверь за ним закрылась, с лица Чу Цяо слетело наивное детское выражение: «Значит, Чжу Шуня так и не убили? Придётся всё делать самой, похоже, избавиться от него она сможет только лично».
Девочка медленно закусила губу, сидя в кресле и раздумывая. Оказалось, что все её планы теперь нужно переделывать.                                                                ***
Дверь во двор, где жил Чжу Шунь была надежно закрыта, но даже за его пределами время от времени можно было услышать стоны. Люди, проходящие мимо, опускали головы, не осмеливаясь заглядывать внутрь. Никто не мог скрыть радости от того, что Чжу Шунь так страдает. Счастливое состояние людей было даже больше, чем при праздновании Нового года, когда они получали «красные» конверты.
Чжу Шунь лежал на кровати, вверх ягодицами. Он кричал и выл, постоянно ругаясь, пока двое слуг мазали его лекарствами: «Твоя бабушка! Ты хочешь умереть?!»
Один из слуг с лицом, покрытым потом, старающийся действовать по возможности осторожно, мягко говорил ему: «Чжу Шунь, ты должен терпеть. Ткань от штанов впилась в твою плоть и присохла, мы должны оторвать её, чтобы стало лучше».
Комната выходила окнами на восток, на озеро, где на берегу росли редкие невысокие кусты. Чу Цяо вставила острый нож, чтобы приоткрыть окно и зафиксировала его в таком положении. Из-за криков мужчины никто не обратил на это внимание. Затем, осторожно встав, она закрепила самодельный складной арбалет, нацелив его в голову Чжу Шуня.
Этот арбалет был похож на те, которые использовали аборигены из Южной Африки: он имел небольшой размер, и легко изготавливался из подручных материалов. Его можно было быстро собрать на месте и выстрелить из него с близкого расстояния с большой точностью совершенно бесшумно. Чу Цяо затаилась. Ей нужно было дождаться удачного момента.
Раньше, в своей прошлой жизни, Чу Цяо использовала этот тип оружия, когда необходимо было убить кого-то, например, на частной вечеринке, где присутствовала усиленная охрана и проводилась тщательная проверка при входе. Этот арбалет был не только удобен для того, чтобы пронести его в места, где следили за огнестрельным оружием, он был ещё и, весьма, смертоносен. Опытный охотник мог полагаться на него при охоте на взрослого тигра. Здесь, в это время и в этом мире, ничего подобного ещё не было изобретено. Чжу Шуню повезло - он станет первым, кто умрёт от выстрела из такого оружия в этом мире.                                                                                                                                В это время слуга, охваченный паникой, ворвался в комнату, громко крича: «Управляющий Чжу, управляющий Чжу!»
«Кто меня зовёт? - возмутился Чжу Шунь - Словно созывает народ, на похороны! Я ещё не умер!»
Слуга быстро ответил: «Управляющий Чжу, я - слуга со двора Лаотайе, он приказал вас найти. Когда вы отправите на наш двор ту маленькую рабыню, которую обещали ему?»
Вздрогнув, Чжу Шунь быстро вскочил, у него не было слов, чтобы ответить. От слабости он снова рухнул на землю. Сев на больное место и завизжав от боли, он не сразу смог дать ответ: «Эта девушка… боюсь, не подойдет. Она принадлежит Четвёртому Молодому Господину. Он не отпускает своих людей, а если что случится, призовёт к ответу. Я подготовил десять маленьких рабынь, которых недавно купили в Сюньцзюане. Приведи людей, чтобы забрать их».
«Да, слуга понял», - человек кивнул, развернулся и выбежал.
Чжу Шунь крикнул: «Не забудь сказать Старому Господину, что я серьёзно болен, и поэтому не явился по его повелению. Когда я поправляюсь, то смогу прийти и поприветствовать его».
Арбалет за окном опустился, а глаза ребёнка сверкнули. На ум пришла новая идея: возможно, она смогла бы использовать другой способ, чтобы избавиться от этих двух людей, не пачкая свои руки в крови, а сделав всё аккуратно и чисто.
Подземелье, где держали купленных рабов, открыли, и неприятный запах разнёсся по округе. Слуга двора Лаотайе наморщил лоб, когда увидел часть девочек выведенных на улицу. Зажав нос, он спросил: «Что это? Можно ли передать такой товар Старому Господину?»
Слуга рядом с ним быстро поклонился и ответил: «В последнее время покупать рабов стало не просто. Я слышал, что на тех, кто будет продан в нашу резиденцию в поместье Юйвень, безумно завышают цены, но управляющий Чжу должен быть доволен. Они будут очищены и вымыты. Эти рабыни - маленькие красивые девочки. Старому Господину они, безусловно, понравятся».
«Пойдём, не говори глупостей и вытаскивай их отсюда. У нас мало времени, и я не собираюсь тратить его на споры с тобой».
Сидящие внутри темницы дети долго не видели солнца. Похоже, что их держали в ужасных условиях. Покрытые грязью, в лохмотьях вместо одежды, они сбились вместе, глядя на слуг двора Юйвень, словно маленькие зверёныши на страшных хищников.
Слуга двора Лаотайе посмотрел на них, а затем, нахмурившись, спросил: «Разве их не должно быть всего десять? Почему здесь одиннадцать?»
«Да? - Слуга поспешно пересчитал всех и удивлённо сказал - Возможно, управляющий Чжу неправильно вспомнил, я вернусь и спрошу».
«Незачем спрашивать, у меня нет свободного времени, пошли уже!»
Несколько крупных вооруженных людей из охраны двора Лаотайе подошли к детям, один из них сердито приказал: «Все вы идите вперёд!»
Девочки очень боялись, кто-то из них тихо заплакал.
«Кто осмелится плакать, тому я отрублю голову! Все вы - мятежники!» - Слуга продолжал выкрикивать угрозы, удерживая за плечо грязного ребёнка,  который заплакал. Но внезапно девочка вывернулась и укусила запястье мужчины. Тот жалобно закричал, отпустив её и схватившись за свою руку. Словно кролик, ребёнок кинулся в ближайшие кусты и быстро убежал!
«Ах! Вперёд! Поймайте её, поймайте!»
Слуга, принадлежащий поместью Юйвень, увидев направление, в котором скрылся ребёнок, внезапно испугался. Он бросился к слуге Старого Господина, умоляя: «Прошу вас, это же - двор Четвёртого Молодого Господина, мы не можем свободно войти туда!»
«Нам надо просто поймать сбежавшего раба, почему мы не можем туда войти?» - слуга двора Лаотайе раздражённо отодвинул слугу поместья Юйвень с дороги и последовал за ребёнком, которого ещё можно было разглядеть в темноте ночи.

ГЛАВА 28: БАМБУКОВАЯ ЛОШАДКА И ЗЕЛЕНЫЕ СЛИВЫ.
("ДЕТСКАЯ ДРУЖБА, ПРИВЯЗАННОСТЬ")

Перевод части стихотворения Ли Бо:

«Еще не носила прически я – Играла я у ворот,
И рвала цветы у себя в саду, смотрела, как сад цветет.
На палочке мой муженек верхом скакал, не жалея сил, —
Он в гости ко мне приезжал тогда и сливы мне приносил.
Мы были детьми в деревне Чангань, не знающими труда,
И, вместе играя по целым дням, не ссорились никогда».

***

Входная дверь двора Зелёных Холмов настолько резко распахнулась, что отлетел замок. Охранники Лаотайе действовали жёстко. Хуанъер и другие маленькие слуги со служанками, сидевшие на корточках на террасе и протиравшие старинные вазы, вскочили, растерянно оглядываясь, когда услышали страшный шум, которому не было место в этой части поместья.
Четвёртого Молодого Господина только что вызвали в Главный Дворец Юйвень для встречи с Юйвень Хуай. Чжу Чэн, другие слуги и охранники сопровождали его. Не осталось никого, чтобы охранять дом, ведь резиденция Юйвень Юэ была тихим и спокойным местом. Даже во дворе, где и в обычное время встречалось не так много людей, на данный момент не было видно вообще никого из взрослых.
Хуанъер и маленькие рабы выглядели напуганными. Дрожа, они вышли навстречу слугам Лаотайе: «Кто вы? Как вы посмели прийти сюда, у вас так много мужества? Разве вы не знаете, что это - двор Четвёртого Молодого Господина?»
«Мы здесь, чтобы поймать рабыню, которая убежала. Если Ваш Господин будет оскорблён, передайте ему наши извинения».
«Как здесь мог оказаться ваш раб? - Хуанъер сообразив, что пришедшие ведут себя вежливо, почувствовал себя увереннее и уже более смело спросил - Какому двору вы принадлежите, как вы можете так себя вести, разве вы не знаете правил?»
«Мы - из Резиденции Старого Господина, люди Лаотайе. Мы пришли за девочкой, которая сюда убежала, хотя это и двор Четвёртого Молодого Господина. Позже мы сообщим Лаотайе о наших действиях, и если вы захотите пожаловаться, то это - ваше право».
Услышав имя Лаотайе, Хуанъер замолчал, а затем сказал уже не так уверенно: «Мы не видели чужой рабыни, поэтому вы поступаете неправильно».
Слуга Лаотайе подошел ближе и сказал: «Нет. Это – именно тот дом. Мы видели, как она поднялась и заглянула в то окно, собственными глазами видели, а потом, она влезла внутрь».
«Ах! - Хуанъер удивленно посмотрел на них и воскликнул - Это - комната Молодого Хозяина, и там может находиться только его личная служанка. Вы не можете войти в неё». Было похоже, что Слуга Лаотайе засомневался, услышав слова, произнесённые Хуанъером, но затем, он всё равно приказал одному из своих людей: «Иди и проверь».                                                            «Нет!» - желая остановить их, Хуанъер быстро вышел вперёд, но был перехвачен одним из охранников и мог только беспомощно смотреть, как они ворвались внутрь. Затем в комнате громко и испуганно закричала девочка.
«Это она!»
«Синъер! - Хуанъер повернулся и, увидев, кого выводит охранник, воскликнул - Вы арестовали не того человека. Это - служанка нашего двора, а ни недавно купленная рабыня, которую вы ищете!»
Слуга Лаотайе посмотрел на Хуанъера снисходительным взглядом и ответил: «Не надейся, что я поверю. Я часто видел, как вы прикрываете друг друга, маленькие рабы. Советую тебе быть честным, иначе, выгораживание девчонки не принесёт тебе пользы».
Затем он кивнул слуге, и тот вывел Чу Цяо со двора Зелёных Холмов.
«Синъер!» - крикнул Хуанъер, глядя, как охранник из резиденции Старого Господина уходят, уводя за руку Чу Цяо. Она не вырывалась и шла спокойно. Потом Хуанъер увидел слугу, которого знал. Он кинулся к нему и, схватив его за руку, сказал: «Ты же - человек Чжу Шуня. Зачем ты привел их сюда? Ты должен быстро вернуть Синъер!"
Слуга, который и раньше не хотел идти в резиденцию Четвёртого Молодого Господина, стоял немного смущённый. Конечно, он видел, как рабыня влезла в окно этой комнаты, но не ожидал, что слуги двора Зелёных Холмов были с ней знакомы. Несмотря на это, он всё равно оттолкнул Хуанъэра и тихо проговорил: «Не обманывай себя. Это - рабыня управляющего Чжу, купленная, чтобы отдать её Лаотайе. Чем больше вы все вмешиваетесь в это дело, тем больше шанс, что всех вас тоже отправят к Старому Господину!»
После того, как люди Лаотайе ушли, уведя Синъэр, ошеломлённые дети некоторое время сидели на земле. Маленькие рабы боялись пошевелиться, поражённые случившимся.
Внезапно Хуанъэр поднялся, вытер слёзы с лица и быстро побежал в сторону Главной Резиденции Юйвень.
В это время Юйвень Юэ находился в кабинете Юйвень Хуай, они обсуждали текущие дела поместья. Неожиданно в комнату, постучавшись, вошел Чжу Чэн и доложил: «Четвёртый Молодой Господин, только что прибежал Хуанъэр, он говорит, что у него - важное сообщение, и ему срочно надо Вас увидеть».
Юйвень Юэ нахмурился: «Что настолько важное могло случиться, что он не может подождать моего возвращения? И более того, вынудило Хуанъера игнорировать правила поместья? Заставьте его вернуться и подождать».
Какое-то время всё было тихо, но тут Чжу Чэн снова постучал в дверь и тихо произнёс: «Четвёртый Молодой Господин, это … кое-что произошло в Вашей резиденции. Люди Чжу Шуня увели Синъэр из Вашего дома».                   Дверь распахнулась, и Юйвень Юэ с мрачным видом уточнил: «О чём ты говоришь?»
Холодный пот выступил на лбу Чжу Чэна. Он заглянул внутрь, чтобы понять, как Юйвень Хуай отнёсся к его вмешательству в разговор, и, облизнув губы, медленно объяснил: «Люди управляющего Чжу сказали, что их рабыня убежала, и настояли на том, что этой девочкой была Синъэр, поэтому, они насильно увели её со двора Зелёных Холмов».
«Увели? Куда они её забрали?»
«Они сказали, что отправят её во двор Лаотайе».
Лицо Юйвень Юэ стало похоже на уродливую маску.
«Возможно, они ошиблись и забрали не того человека. Чжу Шунь получил тридцать ударов и вряд ли может двигаться, так что он, скорее всего, не с ними».
Юйвень Хуай подошёл, похлопал Юйвень Юэ по плечу и, улыбнувшись, заметил: «Четвёртый Брат, так как она была отправлена во Дворец Старшего Господина, то ты вряд ли её ещё когда-нибудь увидишь. Позже Старший Брат выберет несколько красивых рабынь, которые будут доставлены на твой двор в качестве компенсации. Я прослежу за тем, чтобы вы не понесли потерь».
«Сколько времени прошло с этого события?» - Юйвень Юэ смотрел на Чжу Чэна. Казалось, он не слышал ничего из сказанного Юйвень Хуаем. Голос его был таким холодным, словно он хотел сковать вечным льдом всё вокруг.
«Примерно полчаса назад».
Дверь глухо ударилась о стену, Юйвень Юэ прошёл через боковые ворота и быстро покинул поместье. Ветер проник в комнату, задувая свечи. Люди со двора Зелёных Холмов последовали за своим Господином, даже не успев поприветствовать его.
Юйвень Хуай удивленно следил за уходом Младшего Брата. Чжу Юн, управляющий его резиденцией, тихо стоял с боку, не поднимая головы. Он был молчалив, как сухой кусок дерева.
«Чжу Юн, что ты об этом думаешь?»
Управляющему Юйвень Хуая было более тридцати лет и, по сравнению с Чжу Чэном, Чжу Шунем и другими, его глаза казались старыми. Глядя спокойным взглядом, он медленно произнёс низким голосом: «Молодой Господин, разве Вы не говорили, что Ваш Четвёртый Брат очень разумен и уравновешен, а его вид - всегда холоден и равнодушен? Но на самом деле, он просто прикладывает максимум усилий, чтобы так выглядеть. Мне кажется, что сегодня он не похож на себя, и его поведение не соответствует этому описанию».
Юйвень Хуай насмешливо улыбнулся, слегка покачал головой, затем повернулся и произнёс, возвращаясь в свой кабинет: «Ах, романтика… детская влюбленность - самая важная в этом возрасте. Молодость, невинность… это хорошо… ах!»
Задумавшись, он слегка поднял голову, и его губы слегка изогнулись в насмешливой улыбке: «Пойдите, проверьте, кто эта служанка Синъер ... Возможно, что когда-нибудь эти сведения окажутся для меня очень важными».
Чжу Юн кивнул в знак одобрения, затем отступил, подумав: «Юйвень Юэ был так потрясен, что забыл скрыть свои эмоции». Управляющий продолжал размышлять об этой девочке: «Похоже, что это - вариант «бамбуковой лошадки и зелёного цветка сливы» («детской привязанности»). Странно, что девочке всего восемь лет».
Постепенно наступал новый день, северный ветер дул со стороны гор.
Юйвень Хуай слабо улыбнулся: «Синъер ...»