В комнате уже давно было тихо, за окном мягко дул ветер. Тонкий аромат орхидей, которые недавно поставили на подставку, витал в воздухе.
Чу Цяо стояла молча, опустив глаза в пол, это продолжалось уже так долго, и она подумала, что Молодой Господин уснул. Девочка размышляла, не подкрасться ли к нему и не проверить ли. Случайно взглянув на него, она встретила взгляд его тёмных глаз, в которые можно было провалиться как в глубокий колодец.
Девочка не могла притвориться, что не видит этого взгляда. Чу Цяо облизнула губы и прошептала: «Четвёртый Молодой Господин…»
«Хорошая была идея, лгать мне?»
Молодой человек поднёс чашку с чаем к губам и медленно отпил. Его голос был успокаивающим и тихим.
Конечно же, на самом деле он был умным человеком, по хитрости сравнимым с лисой.
Сердце Чу Цяо оставалось холодным, но её лицо выражало испуг. Она быстро встала на колени и сказала: «Синъэр не смеет лгать».
«Правда? - Юйвень Юэ усмехнулся, опуская голову – Тогда расскажи, что происходит, я выслушаю».
«В прошлом месяце четвёртого дня, Молодые Господа забрали Синъэр и других маленьких рабынь из дома и отвезли в охотничьи угодья. Синъэр была единственной, кто осталась в живых и вернулась. После случившегося я очень боялась. Мне нужно было время, чтобы оправиться от ран, и тогда я решила собрать свои вещи и убежать».
«Побег? - Юйвень Юэ слегка приподнял брови - Ты жила в поместье с юного возраста. Клан Цзин был уничтожен три года назад. У тебя нет родственников, и ты еще молода. Куда ты собиралась бежать?»
Она была удивлена тем, что он так хорошо осведомлён о жизни своей маленькой рабыни, но сейчас только тихо произнесла: «Синъэр не знает, она просто не хотела здесь оставаться, дожидаясь смерти. Молодой Господин может подумать, что Синъэр не права, но человек может прожить только одну жизнь. Жизнь Синъэр в глазах других ничто. Но она драгоценна в глазах Синъэр. Синъэр была готова сбежать тогда, но Ли Ань узнал и жестоко ударил меня по лицу. Он увидел меня сегодня и подумал, что Молодой Господин благоволит мне, и что я могу теперь найти способ отомстить ему. Поэтому, он захотел навредить мне».
«Да, это было очень смело с его стороны, - Юйвень Юэ сделал ещё глоток чая, его голос звучал тихо, когда он спокойно спросил - Ты всё ещё помнишь, что он ударил тебя?»
Чу Цяо ошеломлённо посмотрела на него и заметила пристальный как у змеи взгляд Юйвень Юэ. Она снова склонила голову и ответила: «Это произошло не так давно, поэтому Синъэр всё ещё помнит».
«У тебя - хорошая память, - Юйвень Юэ кивнул и продолжил – Итак, ты запомнила, как Цзинь Сы и Цинь Чжу спровоцировали меня на убийство Линь Си. Ты запомнила, как Чжу Шунь отдал оставшихся детей из твоей семьи? Помнишь, кто убил твоих сестёр?»                                                                                                           Сердце Чу Цяо замерло, но было благоразумнее не поднимать головы. Она лбом коснулась пола и, громко плача, быстро заговорила: «Молодой Господин, Синъэр всё помнит, но Синъэр также понимает свой статус. Я знаю свои обязанности и понимаю, чем обязана Господину».
«Ты имеешь в виду, что когда у тебя появится такая возможность, ты отомстишь?»
Девочка резко подняла голову и, уже по-настоящему испугавшись, воскликнула: «Четвёртый Молодой Господин!»
«Не отрицай! Когда я впервые увидел тебя, я понял, что ты определенно необычный ребёнок. В твоих глазах много всего такого, чего я не могу разгадать».
Взгляд девочки был направлен в его глазах, она слабо фыркнула и сказала: «Что Молодой Господин думает я смогу сделать? Вы думаете, что Синъэр будет бегать повсюду и убивать людей? Или что сестра Цзинь Сы и Цинь Чжу были убиты Синъэр? Я ещё маленькая. Даже если в моем сердце есть ненависть, я знаю, что должна делать, а что - нет. Все члены семьи Цзин умерли. Тысячи людей погибли за одну ночь. Статус Синъэр изменился с дочери богатого клана Цзин до бесправной рабыни. Если Синъэр будет ненавидеть, то нужно ли ей ненавидеть Императора, живущего в Золотом Дворце? Не должна ли я ненавидеть Совет Старейшин, который отдал приказ или солдат армии Великой Вэй, которые его исполнили? Молодой Господин, вряд ли у меня будет такая возможность. Я просто хочу хорошо жить, а ненависть - это слишком тяжело. Синъэр не может позволить себе такого».
Чу Цяо стояла на коленях, её спина была прямой, а голова низко опущенной, но тонкие маленькие плечи девочки не могли перестать дрожать. Казалось, она очень испуганна, и ей трудно даже плакать.
Взгляд Юйвень Юэ скользнул по девочке. Его глаза были спокойными и ясными, наконец, из-за тихого плача Чу Цяо они смягчились. Юйвень Юэ поставил чашку на маленький столик и, облокотившись на мягкую спинку кушетки сказал: «Вставай».
Девочка крепко сжала губы и широко раскрыла глаза. Они были красными и затуманенными от слёз.
Юйвень Юэ посмотрел на ребёнка: маленькое личико раскраснелось, кулачки крепко сжаты. Он заметил, что девочка сдерживается, но готова заплакать в любой момент. Она походила на маленького зверька, который был сильно обижен и выглядел очень жалким.
Юйвень Юэ невольно вздохнул. В этом доме, тёмные коридоры которого были свидетелями множества опасных интриг, он привык не доверять другим, а всё происходящее сейчас, действительно, было очень подозрительным: «Хорошо, давай просто решим, что я был несправедлив к тебе. Если хочешь плакать, то иди и плачь».
Это были извинения Юйвень Юэ, которые он спрятал за снисходительностью. Но несмотря на его слова, девочка продолжала стоять на одном месте, глядя ему в глаза, плотно сжав губы и отказываясь плакать.
Четвёртый Молодой Господин, который очень редко поддавался раздражению, махнул рукой: «Уходи, не стой там. Выглядишь неприглядно».
Ребёнок развернулся и, ничего говоря, и пошёл к выходу.
«Остановись!»                                                                                                                                    

ГЛАВА 23: СМОТРИ ВПЕРЕД.

Резкий приказ Юйвень Юэ заставил Чу Цяо остановиться, но поворачивать головы она не стала.
Молодой Господин достал маленькую фарфоровую бутылочку из бокового ящика в столе и медленно подошёл к девочке. Его сапоги наступали на мягкий медвежий ковер почти беззвучно. Дойдя до Чу Цяо, он положил руки ей на плечи, желая развернуть к себе, но девочка упорно не поддавалась. Он нахмурился, глядя на её неповиновение.
В конце концов, Юйвень Юэ был старше её и, соответственно, выше и сильнее: его руки сжали плечи Чу Цяо и, применив небольшое усилие, он заставил её развернуться.
Маленькое бледное лицо и большие, полные слез, глаза девочки встретились с раздражённым взглядом Юйвень Юэ. Ему стало неприятно. Глаза ребёнка были красными, а слёзы собирались течь всё сильнее и сильнее.
«Хорошо, не плачь. Я только сказал несколько неприятных для тебя слов», - Юноша нахмурился - Ты сама допустила ошибку, но другие, по-твоему, не могут ошибаться?»
«Какую ошибку я сделала? Молодой Господин приказал мне научиться кататься на лошади, я хорошо училась и ничего не делала, чтобы спровоцировать нападение», - Восьмилетняя девочка, наконец, проявила характер, уверенно отвечая хозяину. Но успокоиться до конца она не могла, говоря прерываясь, всхлипывая и проглатывая слёзы, которые бежали по её лицу.
Юйвень Юэ слегка нахмурился и достал платок, чтобы вытереть слёзы на лице ребёнка. Похоже, раньше он этого не делал, поскольку его движения не были уверенными. Вытирая слёзы Чу Цяо, он говорил: «У меня также есть причины расстраиваться. Вчера - ты потеряла мою лошадь. Сегодня - ты сама чуть не умерла. Хороший пустынный белый пони также был потерян, верно?»
«Нет, я не виновата, но не стоит винить и Янь Шидзи. Он был тем, кто снял меня со спины лошади. Это из-за него вчера лошадь была потеряна. Но я слышала, что Янь Шидзи уже нашёл и отправил её назад в поместье», - Девочка словно считала, что была необоснованно обвинена, и слёзы из её глаз продолжали течь, не переставая.
Она намочила носовой платок Юйвень Юэ, и ему пришлось забрать его у неё из рук и потянуться за новым. Внезапно он увидел, что ребёнок держит его рукав и вытирает им нос.
Юйвень Юэ ошеломленно, с омерзением, рассматривал ущерб, причинённый его одежде. Поэтому сейчас он мог только слушать то, что девочка продолжала говорить: «Даже сегодня всё случилось в основном из-за Молодого Господина Янь».
«Эй, ты будешь разумной? Не тебе судить его действия».
Девочка склонила голову и пробормотала, настаивая на своём: «Слуга говорит правду».
На улице сияло солнце, и солнечные лучи из углового окна танцевали на одежде двух собеседников, стоящих посреди комнаты. Девочка всё ещё была очень маленькой. Даже сейчас, когда она встала во весь рост, то макушкой едва доставала до плеча юноши. Её лицо, обращённое к нему, горело, а щёки напоминали два больших яблока.
«Возьми, это тебе, - вложив в её руку маленькую фарфоровую бутылочку, Юйвень Юэ сказал - Вернись к себе и намажь синяки».
В Чу Цяо действительно было что-то от ребёнка, поскольку её внимание сразу же переключилось. Юйвень Юэ слабо улыбнулся, наблюдая, как девочка с интересом рассматривает, оказавшуюся у неё в руках бутылочку, и спрашивает: «Что это?»
«Это - лекарство, чтобы вылечить синяки».                                                                           Из-за того, что пони бежал слишком быстро, руки Чу Цяо были в ссадинах и синяках. Ребёнок, надувшись от важности и серьёзно кивнув, сказал: «Четвёртый Молодой Господин, Синъэр благодарна».
Юйвень Юэ сел и откинулся на спинку кушетки. Не поднимая глаз, словно не хотел её больше видеть, он неохотно махнул рукой и произнёс: «Можешь идти».
Когда девочка уже хотела открыть дверь, Молодой Господин внезапно снова окликнул её: «Синъер, если увидишь позже Янь Шидзи, постарайся держаться от него подальше».
Она наклонила голову, озадаченно глядя на него. Юйвень Юэ раздражённо нахмурился и затем спросил: «Ты не поняла, что я сказал?»
«Поняла!» - Громко ответила девочка и повернулась, чтобы уйти. Переступая через высокий порог, она чуть не упала.
Кажется, этот ребёнок стал вести себя намного увереннее. Лицо молодого человека потемнело, и он чувствовал, что ему становится трудно дышать.
Как только, Чу Цяо открыла дверь, первое что она увидела, это обеспокоенное лицо Чжу Чэна. Тот быстро подошёл к ней и, увидев слёзы на лице девочки, быстро спросил: «Молодой Господин рассердился?»
Чу Цяо посмотрела на него, кивнула и направилась в сторону своей комнаты. Чжу Чэн испугался, но быстро вошёл в зал, опустив голову и стараясь не привлекать внимания Юйвень Юэ. Он не осмеливался что-то говорить, только тихо встал сбоку от кушетки.
Через некоторое время что-то полетело в голову Чжу Чэна. Потрясённый, он не осмелился увернуться или хотя бы наклониться. Чжу Чэн уже попрощался с жизнью, но комок, попавший ему в лоб, оказался мягким и, не причинив ему вреда, упал на пол. Посмотрев вниз, слуга увидел, что это был грязный носовой платок с вышитым на нём маленьким иероглифом.
«Возьми его и выброси».
Чжу Чэн, вспомнив заплаканное лицо Чу Цяо, вдруг понял, что это такое. Он удивлённо взглянул на своего Господина и, быстро кивнув, сказал: «Слуга подчиняется».
Чжу Чэн уже собирался выйти, когда Юйвень Юэ внезапно снова остановил его: «Подожди». Слуга вернулся и, быстро наклонившись, стал ждать приказа Молодого Господина, но тот продолжал молчать.
Обычно бледное лицо Четвертого Молодого Господина, не известно почему, вдруг покраснело. Время проходило, но он всё ещё ничего не говорил. Чжу Чэн внимательно посмотрел на Юйвень Юэ и увидел, как тот нахмурился, словно принимая какое-то серьёзное решение. Выражение на его лице стало похоже на то, каким оно было во время серьёзных собраний.
Чжу Чэн насторожился, ожидая распоряжений своего Господина.
Спустя достаточно долгое время Юйвень Юэ наконец сказал голосом, не терпящим возражений: «Просто отнеси его постирать, а затем верни его мне».
«А?» - Чжу Чэн ошеломленно смотрел на своего хозяина.
Юйвень Юэ был раздражен: «Что? Ты не понял, что я сказал?»
«Я понял... понимаю... слуга уходит».
Дверь захлопнулась, и Юйвень Юэ присел на кушетку, постепенно его дыхание стало успокаиваться. Думая о том, как много эта девочка плакала, он, не зная почему, испытывал беспокойство.
Юйвень Юэ встал и направился во внутренний зал, который в своём убранстве выглядел простым и чистым. На стене висел портрет. На нём была изображена молодая девушка, или даже девочка, которая выглядела на 11-12 лет, с яркими глазами и милой улыбкой. Одетая в ярко-жёлтое верхнее платье и светло-зелёную юбку, она выглядела очень нежной и прекрасной.
Юйвень Юэ медленно протянул руку и коснулся портрета. Долгое время он молчал, а затем тихо прошептал: «Я снова верю».                                                               

***

Маленькое тело Цзин Юэр шло по извилистому коридору с опущенной головой. Она не обращала внимания на людей, которые приветствовали её, когда она проходила мимо. Девочка выглядела обиженной, всем своим видом показывая, что её отругали несправедливо.
Люди провожали Чу Цяо взглядами, предполагая или выдумывая, что могло произойти за закрытыми дверями между ней и Четвёртым Молодым Господином. Кто-то шёл за ней следом, кто-то просто наблюдал, как девочка возвращается в свою комнату. Подойдя к своей двери, Чу Цяо внезапно подняла глаза и внимательно посмотрела на окружающих. Они тут же развернулись, чтобы отправиться по своим делам, никто не посмел о чём-либо спросить её.
Девочка протянула маленькую руку, открыла дверь и вошла внутрь.
В комнате её лицо сразу потеряло невинное и обиженное выражение. Как - то сразу обострились черты, а взгляд стал уверенным и жёстким. Чу Цяо медленно опустилась на стул, протянула руку и налила в чашку чай, который не пила, а просто держала в ладонях, о чём-то задумавшись.
Во всяком случае, сегодня она справилась и избежала расставленных на неё ловушек. Независимо от того, насколько Юйвень Юэ ей поверил, но, по крайней мере, временно он оставил её в покое.
Вся одежда на спине Чу Цяо пропиталась потом, всё-таки она сильно нервничала. Холодный ветер пробивался сквозь плохо закрытые ставни, дул, остужая комнату и проникая под одежду. Холодно… очень холодно. Постепенно успокаиваясь, Чу Цяо выпила уже остывший чай. Её дыхание пришло в норму, девочка закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
В любом случае она должна ускорить выполнение своих планов, у неё просто нет времени.
Холодный ветер - словно нож режущий плоть. Эта зима - особенно холодная.

ГЛАВА 24: ШАНС.

Яркие звёзды, сияющие на тёмном небе, озаряют сонную землю, словно равнодушные глаза, спокойно следящие за судьбами мира. В 466 году по календарю Бай Цан, в самый разгар зимы, налетели сильнейшие снежные бури. Императорская столица, только что торжественно отпраздновавшая Фестиваль Фонарей, столкнулась с первым кризисом.
Холодный мороз окутал весь Чанъань. Всю ночь напролёт улицы между Дворцом Совета Старейшин и Большим Золотым Дворцом утопали в огнях повозок и экипажей. Войска Хуан Тянь, оправленные походом на запад, понесли самые тяжёлые потери за всю историю государства. Запах свежей крови с плато Юнь Цзи по холодным водам реки Ганг распространился по всей Вэй, проникая прямо в сердце Империи. Устроенная чернью провокация привела в гнев верхушку имперской аристократии. Подвергался сомнению и бесцеремонно попирался непоколебимый авторитет власти. В период затишья тайно назревала новая война, но, для начала, кто-то должен был заплатить кровью за неудачу в освоении Запада, хотя бы лишь для того, чтобы сохранить достоинство Империи.
Изданный Золотым Дворцом Его Величества императорский указ в золотой оправе, после рассмотрения его в Совете Старейшин, пройдя площадь Цзывэй, главную улицу Цзывэй, алтарь Чентьен и главные ворота Неба и Земли, наконец, был отправлен на границу. Накануне ночью разыгралась непогода, а в Чанъане люди по-прежнему безмятежно спали.
«Старшая Сестра Юэр», - Сяо Ба хотела что-то сказать, но Чу Цяо тут же зажала ей рот. Ясные глаза девушки огляделись вокруг. Затем Чу Цяо вынула из-за пазухи тканный мешочек и, отдав его Сяо Ба, вполголоса прошептала: «Сяо Ба, у нас мало времени, поэтому я буду говорить кратко. Завтра вечером, если я не приду за тобой, убегай сама через задние ворота конного двора на склоне холма. Я найду способ выманить стражу, так что перед ужином около часа ворота никто не будет охранять. Здесь немного денег в дорогу и поддельный документ, разрешающий выезд из города. Возьми всё это с собой. Не жди меня и немедленно уходи из города».
«Старшая Сестра Юэр, - Девочка быстро схватила руку Чу Цяо и поспешно спросила - Что ты собираешься делать? Ты идёшь мстить? Сяо Ба тоже может помочь тебе, я не хочу уходить одна».
«Послушай, - Чу Цяо погладила ребёнка по голове - Из семьи Цзин в живых остались только ты и я. Я - старшая сестра, и ты должна меня слушаться. Пока остаётся хоть один человек, семья Цзин не погибнет, и если со мной что-то случится, ты сможешь отомстить за меня».
«Старшая Сестра Юэр...»
«Сяо Ба, послушай меня. Когда ты выйдешь из города, чтобы ни случилось, иди на восток к границе между Вэй и Бяньтан и жди меня там в течение трех дней. Если через три дня я не появлюсь, иди дальше и ни о чём не беспокойся, значит это нужно для реализации моих планов. Как только я выберусь, то обязательно догоню тебя».
Глаза Сяо Ба покраснели, она крепко сжала губы. Внезапно ребёнок протянул руки, крепко обнял Чу Цяо за талию и, задыхаясь, произнёс: «Старшая Сестра Юэр - самая умная и талантливая, конечно, с ней ничего не может случиться».
У Чу Цяо сдавило сердце, она крепко обняла девочку за плечи и горько усмехнулась: «Не беспокойся, после того, как мы покинем это место, больше никто не обидит нас».                                                                                                            Холодная луна за окном напоминает серп, западный ветер сметает снег, наполняя воздух унылым шелестом.
На следующий день, встав как обычно с утра пораньше, Чу Цяо отправилась прислуживать в покоях Юйвень Юэ, однако ей сообщили, что Четвёртый Молодой Господин с самого утра выехал за ворота и сейчас его нет дома.
Облегченно вздохнув про себя и подумав, что сами Небеса помогают ей, Чу Цяо тут же повернулась и направилась к главному двору. Кто бы мог подумать, что как только она достигнет Зелёной комнаты, находящейся перед величественным Павильоном, путь ей преградит Юэ Ци, личный телохранитель Юйвень Юэ. Молодой охранник, не достигнувший еще 15-летнего возраста, холодно посмотрел на Чу Цяо и медленно проговорил: «Молодой Господин приказал не позволять Синъэр выходить за ворота двора Зелёных Холмов».
Чу Цяо остолбенела, она понятия не имела, что творилось в голове Юйвень Юэ. Девочка подняла глаза и, мило улыбнувшись, сказала: «Старший брат, я не собиралась покидать двор, я всего лишь хочу сходить на кухню и посмотреть, хорош ли присланный вчера чай». Договорив, она развернулась и направилась к кухне.
Юэ Ци цепким взглядом, словно ястреб пристально смотрел ей в спину.
Увидев через некоторое время вышедшего из кухни Хуанъэра, Юэ Цы нахмурился и, подойдя, спросил: «Где Синъэр?»
«Внутри, вместе со всеми перебирает чай».
Юэ Ци нахмурился: «Зачем ей заниматься такой работой с её то нынешним положением?»
«Ну и дела! Ты думаешь, что Синъэр так же как Цинь Чжу и Цзинь Сы злоупотребляет своей властью? - вздёрнув бровь, Хуанъэр бросил презрительный взгляд на Юэ Ци и выпалил, глядя прямо в его глаза - Сноб!»
Далеко на горизонте плывут лёгкие облака, погода сегодня обещает быть хорошей.
Отделавшись от Юэ Ци, Чу Цяо нашла удобный предлог и, осторожно покинув Зелёные Холмы, быстро направилась к пастбищу. Опасаясь, что её могут увидеть, она выбрала самый отдалённый путь. Как только она достигла сливовой рощи, из кустов внезапно выскользнула тень. Вздрогнув, девочка нахмурилась, но тут увидела знакомое юное лицо.                                                                 «Не бойся, я Фэн Мянь, слуга Его Высочества Князя Янь Сюня. Пришёл сюда специально для того, чтобы передать тебе сообщение от него».
«Передать сообщение? - приподняв удивленно бровь, Чу Цяо с интересом окинула юношу взглядом - Откуда ты узнал, что меня нужно ждать здесь?»
Фэн Мянь довольно улыбнулся: «Шидзи сказал, что в том случае, если я не смогу попасть во двор Зелёных Холмов, мне нужно выйти на самую заброшенную тропинку, ведущую к внешней границе резиденции, и там я тебя точно встречу».
Чу Цяо равнодушно фыркнула и холодно съязвила: «Ваш Шидзи, однако, - прорицатель».
«Ха-ха, - обнажив белые зубы, рассмеялся юный слуга - Наш Князь, действительно, очень умён».
«Что за сообщение? Если собираешься говорить, то делай это быстрее, у меня ещё есть дела».
Фэн Мянь был ошеломлён, рабыня оказалась с характером. Неудивительно, что Князь и Четвёртый Молодой Господин Юйвень так увлечены ею. Слуга быстро ответил: «Янь Шидзи хотел, чтобы я передал тебе, что завтра рано утром он возвращается в Яньбэй. Он хочет попрощаться с тобой и просит встретиться вечером там, где вы встречались в последний раз».
«Возвращается в Яньбэй? - Чу Цяо слегка нахмурилась и сказала - Разве Ваш Князь не заложник в столице? Почему он вдруг решил вернуться?»
«Подробностей я не знаю, но наш Старый Князь послал людей в столицу, чтобы вернуть Шидзи домой, наверное, что-то срочное, Совет Старейшин уже одобрил его отъезд. Так что, завтра утром мы возвращаемся в Яньбэй».
Чу Цяо молча кивнула: «Передай Вашему Князю, что я рабыня, и не могу так запросто покидать резиденцию. К тому же меня совершенно не касается, возвращается он в Яньбэй или нет. У меня низкое положение, и я не осмеливаюсь искать дружбы Его Высочества. О том, чтобы прощаться, и говорить нечего».
Фэн Мянь расхохотался: «Янь Шидзи сказал, что если ты захочешь уйти, то никто не сможет тебя остановить. Что же касается того, что имеет для тебя значение, а что нет, не мне вмешиваться. Похоже, Госпожа занята, Фен Мянь уходит».
Недобро улыбнувшись, юный слуга исчез в сливовом саду. В глубине души, Чу Цяо посетовала на плохую охрану резиденции Юйвень, что позволило чужому слуге свободно ходить туда - сюда.
Весь оставшийся путь Чу Цяо проделала очень осторожно. Примерно через полчаса она наконец-то достигла боковой пристройки перед пастбищем, и сейчас перед ней открывался вид на неохраняемый двор старшего управляющего Чжу Шуня.