Войны наследников Александра

Квинт Курций Руф. Птенцы гнезда Александрова

Квинт Курций Руф (I в. н. э.) – римский писатель, биография которого неизвестна. Руф создал единственную сохранившуюся на латинском языке «Историю Александра Македонского» в десяти книгах (первые две утрачены). Курций писал риторический труд, поэтому иногда приносил объективность в жертву красоте слога. Тем не менее «История» восполняет некоторые пропуски произведения Арриана. В частности, в ней описаны события после смерти Александра (книга X), связанные с раздорами наследников и военачальников. Печатается по изд.: Квинт Курций Руф. История Александра Македонского. М., 1993. С. 235–244. Перев. с лат. В. С. Соколова, А. Ч. Козаржевского.

6 (1) Между тем в Вавилоне (на чем был прерван рассказ) телохранители царя созвали во дворец ближайших его друзей и вождей. За ними последовала толпа солдат, желавших узнать, к кому перейдет власть Александра. (2) Многие вожди, затертые толпой солдат, не смогли войти во дворец; поэтому глашатай не стал пропускать тех, кого не мог назвать по имени. Но его распоряжений плохо слушались. (3) Сначала возобновился гром­кий вопль и плач, затем в ожидании решения все удержали слезы и установилась тишина. (4) Тогда Пердикка, поставив на виду у всех царское кресло, на котором находились диадема, одежда и оружие Александра, положил на то же кресло пер­стень, переданный ему царем накануне; при виде этих предме­тов у всех опять потекли слезы от горя.

(5) Пердикка начал говорить так: «Вот тот перстень, которым царь обычно скреплял важные государственные решения, дан­ный им лично мне; я возвращаю его вам. (6) Хотя нельзя себе представить, чтобы разгневанные боги могли послать нам ка­кое-нибудь другое несчастие, равное тому, которое на нас обру­шилось теперь, однако величие совершенных Александром дел заставляет верить, что столь великий герой сблизил богов с человеческими делами и они быстро примут в свои сонм того, кто исполнил предназначенное ему судьбой. (7) Поэтому, поскольку от него остались только обычные останки смертного, мы долж­ны прежде всего воздать должное его имени и телу, не забывая при этом, в каком городе и среди кого мы находимся и какого защитника лишились. (8) Нужно, о соратники, обдумать и ре­шить, как нам удержать победу, пребывая среди тех, над кем мы ее одержали. Нам нужна голова. Одна ли моя голова или много голов, – решить это в вашей власти. Вы должны знать, что толпа воинов без вождя – это тело без души. (9) Шестой уже месяц Роксана беременна, будем ждать рождения сына, чтобы, когда он вырастет, ему с помощью богов принадлежало царст­во[315]. Теперь же вы решайте, кем оно будет управляться».

(10) Так говорил Пердикка. Затем выступил Неарх. «Ни для кого не может быть удивительно, – сказал он, – что царское величие подобает только кровным наследникам Александра. (11) Однако ожидать еще не родившегося царя и обходить уже существующего не соответствует ни духу македонцев, ни поло­жению вещей. Есть у царя сын от Барсины, ему и надо пере­дать диадему». (12) Никто не одобрил его речи. По своему обы­чаю все зашумели и долго стучали копьями, и, поскольку Неарх настаивал на своем мнении, дело чуть не дошло до мятежа. (13) Тогда выступил Птолемей: «Конечно, сын Роксаны или Бар­сины явится достойным отпрыском, чтобы управлять македон­ским народом, – сказал он, – однако Европе досадно будет назвать имя того, кто в основном пленник. (14) Стоило нам по­беждать персов, чтобы служить их же роду. Ведь еще законные их цари Дарий и Ксеркс со своими многочисленными армиями и флотами напрасно стремились поработить нас. (15) Мое мне­ние таково: пусть те, кого Александр допускал на свои совеща­ния, сходятся всякий раз, как будет потребность в совместном обсуждении, у его кресла, стоящего во дворце: на том, что ре­шит большинство, и нужно всем стоять, этому должны подчи­няться и все вожди, и военачальники».

(16) Некоторые согласились с Птолемеем, меньшее число – с Пердиккой. Тогда начал говорить Аристон[316]: «Когда Алек­сандра спросили, кому он передаст царство, он сказал, что хо­чет, чтобы оно досталось наилучшему; сам же он признал за лучшего Пердикку, которому и передал перстень. (17) Он был не один при умирающем, и царь, обведя всех глазами, выбрал из толпы друзей именно его, чтобы передать ему перстень. Следо­вательно, ему было угодно, чтобы высшая власть была переда­на Пердикке». (18). Никто не сомневался, что предложение Аристона справедливо. Итак, все предложили Пердикке выйти вперед и взять с кресла перстень царя. Тот колебался между сильным желанием и совестливостью и притом рассчитывал, что чем сдержаннее он будет добиваться желаемого, тем настойчи­вее будут другие ему это предлагать. (19) Итак, после долгих колебаний, не зная, как ему поступить, он все же отошел и стал позади тех, кто сидел ближе.

(20) А между тем один из вождей, человек твердого харак­тера – Мелеагр[317], раздраженный колебанием Пердикки, высту­пил и сказал: «Да не допустят боги, чтобы судьба Александра и величие его власти легли на плечи этого человека; обычные люди этого не выдержат. Я не говорю о более знатных, чем он; вообще же людям не надо брать на себя никакой тяжести про­тив своей воли. (21) Не имеет значения, будете ли вы иметь ца­рем сына Роксаны, когда он родится, или Пердикку, так как он все равно захватит власть под видом опеки. Ведь ему не нра­вится ни один царь, кроме еще не родившегося; при общей то­ропливости, вполне законной и даже необходимой, он один только высчитывает месяцы и даже предсказывает рождение сына; а вы еще сомневаетесь, готов ли он вам уступить? (22) Кля­нусь богами, если бы Александр оставил нам царем вместо се­бя этого человека, то мое мнение таково, что из всех его рас­поряжений именно этого одного не следовало бы исполнять. (23) Что же вы не бежите разграблять царские сокровища. Наследником этих богатств уж, конечно, является народ». (24) Сказав так, он прорвался сквозь ряды, а давшие ему доро­гу последовали за ним за объявленной добычей.

7 (1) Вокруг Мелеагра уже собралась большая толпа воору­женных, и вся сходка превратилась в мятеж и раздор, когда кто-то из самых низов, неизвестный большинству македонцев, сказал: «Зачем прибегать к оружию и гражданской войне, когда у вас есть царь, которого вы ищете? (2) Вы обходите Арри­дея, рожденного Филиппом, брата Александра, только что быв­шего вашим царем, он участник священных церемоний и един­ственный теперь наследник. Чем он это заслужил? Что он сде­лал, что вы лишаете его прав, признанных у всех народов? Если вы ищете подобного Александру, вы такого никогда не найдете; если близкого ему, то таков один он». (3) Услыхав это, сходка сначала как бы по команде умолкла; затем все сразу закрича­ли, что надо позвать Арридея; что смерти достойны те, которые проводили сходку без него. (4) Тогда Пифон[318], обливаясь слезами начал говорить, что теперь особенно жалко Александра, кото­рый обманывался в преданности и услужливости добрых граж­дан и солдат. Они думают только о царском имени и традиции, а все другое у них в тумане. (5) Совершенно недвусмысленно он приписывал пороки юноше, которому предназначалось царство. Но то, в чем он его упрекал, вызвало больше ненависти к нему самому, чем презрения к Арридею: ибо, жалея его, все начали ему покровительствовать. (6) Итак, все упорными криками объ­являют, что не допустят передать власть никому другому, как только тому, кто родился с призванием к власти, и требуют, чтобы позвали Арридея. (7) Мелеагр из ненависти и вражды к Пердикке сейчас же привел его во дворец, и солдаты приветст­вовали его, называя царем Филиппом.

(8) Но это был голос народа, мнение старшин было другое. Из них Пифон начал проводить план Пердикки: он объявляет опекунами будущего сына Роксаны Пердикку и Леонната, рож­денных от царской крови. (9) Кроме того, поручает Кратеру и Антипатру управлять делами в Европе. После этого от каждого была принята присяга признавать власть сына Александра. (10) Мелеагр же со своими людьми удалился было, с полным основанием испугавшись угрозы. Потом он снова ворвался во дворец, увлекая за собой Филиппа и крича, что в интересах государства он поддерживает только что избранного царя: пусть все проверят зрелость его возраста и сами убедятся, что он по­томок Филиппа, царский сын и брат. (11) Никакое глубокое мо­ре, никакой бурный пролив не может поднять таких волн, ка­кими бывают движения в толпе, особенно если она упивается новой и недолговечной свободой. (12) Лишь немногие голосовали за только что избранного Пердикку, большинство хотело пре­доставить власть Филиппу, которого презирали, и не могли долго придерживаться определенного желания или нежелания: то раскаивались в принятом решении, то жалели о своем рас­каянии. В конце концов симпатии больше склонились в сторо­ну царского сына. (13) Арридей удалился с собрания, подавлен­ный выступлением вельмож; при его уходе солдаты скорее приумолкли, чем отказались от своих симпатий; его позвали об­ратно, и он надел на себя то самое платье царя, которое ле­жало на кресле. (14) А Мелеагр надел панцирь и взял оружие как защитник нового царя. Затем появилась фаланга, ударяя копьями о щиты, готовая обагрить себя кровью тех, которые претендовали на совершенно им не предназначенное царство. (15) Солдаты радовались, что силы царства останутся в руках той же семьи и дома. Наследственная власть укрепит царский род; они привыкли чтить и уважать само имя царя и думали, что никто не должен посягать на него, кроме рожденных царст­вовать.

(16) Между тем Пердикка из предосторожности приказывает запереть зал, в котором лежало тело Александра. С ним было шестьсот выдающихся мужеством воинов, присоединился к нему так­же Птолемей и царская когорта юношей. (17) Однако без труда запоры были сломаны тысячной толпой вооруженных. Ворвал­ся и царь, окруженный толпой прислужников во главе с Ме­леагром. (18) Возмущенный Пердикка отзывает в сторону же­лающих охранять тело Александра, но ворвавшиеся силой из­дали мечут в него копья. Многие были ранены, когда вельможи, сняв шлемы, чтобы их легче было признать, начали просить бывших с Пердиккой не начинать распри, а уступить царю и большинству. (19) Пердикка первый сложил оружие, остальные сделали то же. Затем ввиду того, что Мелеагр убеждал их не отходить от тела Александра, они, предполагая, что готовится засада, вышли из дворца с другой стороны и бежали к Евфра­ту. (20) Конница, состоявшая из знатнейших юношей, следовала сомкнутым строем за Пердиккой и Леоннатом; думали выйти из города и расположиться в поле. (21) Но Пердикка, не надеясь на то, что за ним пойдет пехота, решил остаться в городе, чтобы не казалось, что он, уведя конницу, оторвал ее от осталь­ного войска.

8 (1) А Мелеагр не прекращал убеждать царя покарать смертью Пердикку за его претензии на власть: если не обуздать его непомерной гордости, он затеет переворот; он помнит свои заслуги перед Александром, нет ведь ни одного столь предан­ного ему человека, которого можно было бы не опасаться. (2) Царь допускал эти разговоры, но не соглашался с ними. Ме­леагр истолковал его молчание как приказ и послал от имени царя людей вызвать Пердикку. Им же было поручено убить его, если он не согласится прийти. (3) Пердикка, когда ему сооб­щили о приходе царских приспешников, занял порог своего до­ма всего с шестнадцатью молодцами из царской когорты; он обрушился на пришедших с порицаниями, называл рабами Мелеагра и так поразил их твердостью своего духа и выражения лица, что те без памяти пустились в бегство. (4) Пердикка же велел своим людям сесть на коней и с немногими друзьями поехал к Леоннату, чтобы в случае нового нападения выставить более крепкую защиту. (5) На другой день македонцы признали недостой­ным делом, что Пердикка подвергается опасности, и решили применить оружие для наказания Мелеагра за его дерзость. (6) Но тот, предвидя возмущение, обратившись к царю, спросил, сам ли он издал приказ об аресте Пердикки. Тот ответил, что распорядился в соответствии с желанием Мелеагра, но это не должно служить поводом для смуты, ведь Пердикка жив.

(7) Итак, Мелеагр, сильно обеспокоенный отпадением конни­цы, распустив собрание, и не зная, на что решится (ибо опас­ность, в которую он только что вверг своего врага, обернулась теперь против него самого), употребил почти три дня на обду­мывание планов действия. (8) А во дворце внешне все остава­лось по-прежнему: к царю приходили послы от племен, толпи­лись военачальники, проходы были наполнены прислужниками и вооруженными людьми. (9) Но глубокая непроизвольная по­давленность указывала на крайнюю безнадежность положения: все друг друга подозревали, никто не решался сойтись с кем-нибудь и поговорить, каждый обдумывал про себя свои тайные планы; приглядываясь к новому царю, все больше оплакивали утрату прежнего. (10) Все спрашивали себя, где же тот, воле которого они подчинялись и за которым следовали. Они оси­ротели среди враждебных непокорных народов, которые при первой возможности выместят на них понесенные ими поражения. (11) От таких размышлении ослабел их дух, когда вдруг сообщают, что всадники во главе с Пердиккой, заняв все поля вокруг Вавилона, задержали хлеб, который везли в город. (12) Поэтому сначала стал чувствоваться недостаток провианта, потом и голод, и находившиеся в городе требовали, чтобы с Пердиккой примирились или выступили против него с оружием. (13) Случилось так, что сельские жители, опасаясь разорения сел и хуторов, сбежались в город, а горожане, когда стало не хватать продовольствия, покидали город, и всем казалось, что положение других лучше, чем их собственное.

(14) Македонцы, опасаясь общего смятения, сходятся в цар­ский дворец и излагают свое мнение. Им казалось нужным отправить к всадникам послов, чтобы покончить с распрей и сложить оружие. (15) Итак, царь посылает к ним фессалийца Паоса, мегалополитанца Амисса и Перилая; когда они изложи­ли поручение царя, всадники сказали, что сложат оружие толь­ко в том случае, если царь выдаст им зачинщиков разногласия. (16) Когда это стало известно, солдаты царя со своей стороны тоже взялись за оружие. Филипп, выйдя на их шум из дворца, сказал: «Не нужно распрей! Тот из сражающихся получит награду, кто раньше успокоится. (17) Вместе с тем не забывай­те, что вы имеете дело с гражданами; сразу лишить их надеж­ды на примирение будет на руку тем, кто стремится к граждан­ской войне. (18) Испытаем, не удастся ли их смягчить вторичным посольством; я уверен, что, поскольку тело царя еще не погребено, все сойдутся, чтобы отдать ему последний долг. (19) Что касается меня, я больше всего хочу сложить с себя эту власть, чтобы не вызвать пролития крови граждан, и если нет никакой надежды иначе добиться согласия, убедительно прошу вас: изберите другого, более достойного царя!» (20) Со слезами на глазах он снял с себя диадему и предлагал взять ее тому, кто признает себя более достойным. (21) Эта скромная речь зароди­ла у всех веру в высокие качества его души, померкшую было перед светлым воспоминанием о его брате. Итак, все стали настаивать, чтобы он выполнил задуманное. (22) Он отправляет тех же послов с просьбой, чтобы двое вождей приняли к себе третьим Мелеагра. На это без труда дано было согласие, так как Пердикка стремился разлучить царя с Мелеагром и рас­считывал, что он один не будет равен по силе им двум. (23) Итак, навстречу Мелеагру, выступившему с фалангой, вышел Пердик­ка во главе своей конницы Оба отряда молчаливо приветство­вали друг друга и соединились, полагая, что навсегда закрепи­ли мир и согласие.

9 (1) Но судьба готовила македонскому народу гражданские войны, ибо царская власть неделима, а добивались ее многие. (2) Итак, сначала силы были собраны, потом они рассеялись, и так как брали на себя бремя выше своих сил, отдельные час­ти тела отказались служить, и империя, прочно державшаяся на плечах одного, распалась, когда ее стало подпирать несколько человек. (3) Поэтому по праву и справедливости римский народ признает, что обязан своим спасением принцепсу, явившемуся как новое светило в ночи, которую мы считали уже своей последней[319] <...>

(7) Пердикка единственную надежду на свое спасение полагал в смерти Мелеагра и считал нужным захватить этого пустого и неверного, готового на немедленный переворот и крайне враждебного человека. (8) Но он усердно скрывал от всех свое намерение, чтобы захватить Мелеагра врасплох. Итак, он тайно подговорил некоторых из подначаль­ного тому войска, чтобы те открыто, но якобы без его ведома стали жаловаться на то, что Мелеагр уравнен в положении с Пердиккой. (9) Когда Мелеагру донесли об их разговоре, он вне себя от гнева высказал Пердикке все, что узнал. Тот прики­нулся удивленным как бы новым для себя обстоятельством и стал разыгрывать сочувствие и выражать сожаление; под конец они уговорились выявить зачинщиков таких мятежных речей. (10) Мелеагр благодарит и даже обнимает Перддикку, хвалит его за такое к себе расположение. (11) После этого они соглашаются на совместное преследование виновных. Решают провести про­верку всего войска по обычаю предков. Уважительной причиной было признано недавнее их разногласие. (12) Цари македонские обычно производили проверку своего войска так: в конце поля, на которое выводится войско, с двух сторон бросают внутренно­сти зарезанной собаки, а внутри этого пространства становятся все вооруженные: с одной стороны конница, с другой – фа­ланга.

(13) Итак, в тот день, на который была назначена эта священ­ная процедура, царь с конницей и слонами встал против пехо­ты, которой командовал Мелеагр. (14) Вот конница пришла в движение, и пехота, сразу насторожившись из-за недавних рас­прей, после которых еще не успокоилась и все время чего то ожидала, стала опасаться, уж не поведут ли войско в город; к тому же перед конницей находилась большая равнина. (15) Впрочем, усомнившись, справедливо ли они заподозрили своих сотоварищей, пехотинцы остались на месте, в душе при­готовившись дать отпор, если бы кто на них напал. И вот уже отряды сходились, и их ряды разделяло лишь небольшое рас­стояние. (16) Тогда царь с одним отрядом стал объезжать ряды пехоты, требуя на расправу, по настоянию Пердикки, зачинщи­ков смуты, за которыми должен был сам наблюдать; он угро­жал в случае их упорства бросить на них всю конницу и сло­нов. (17) Пехотинцы были поражены неожиданной угрозой, и сам Мелеагр растерялся и пал духом. При создавшемся положении самым безопасным казалось выжидать и не ускорять судьбу.

(18) Тогда Пердикка, увидев их смущение и покорность, отделил от остальных примерно 300 человек, которые последовали за Мелеагром, когда он вырвался из первого собрания, происхо­дившего после смерти Александра, и на глазах у всего войска подставил их слонам. Все они были растоптаны этими зверями, и ни Филипп, ни сам он не воспрепятствовал этому. (19) Было очевидно, что он припишет себе только то, что будет оправдано исходом всего происшествия. Это явилось предзнаменованием и даже началом гражданских войн среди македонцев. (20) Мелеагр поздно понял хитрость Пердикки; но так как лично над ним не было совершено насилие, спокойно оставался на своем месте в строю. (21) Но вскоре он отчаялся в спасении, так как видел, что враги его злоупотребляли на его погибель именем того, кого он сам поставил царем, и укрылся в храм. Но даже святость места его не спасла, и он был убит.

10 (1) Пердикка, отведя войско в город, собрал совещание вид­нейших военачальников. На нем решено было так поделить им­перию, чтобы царь сохранил в ней высшую власть. Сатрапом Египта и африканских народов, ему подвластных, был сделан Птолемей. (2) Лаомедонту была дана Сирия с Финикией, Фило­ту назначена Киликия, Ликию с Памфилией и с Великой Фри­гией должен был принять Антигон; в Карию был послан Кас­сандр, в Лидию – Менандр. (3) Малую Фригию, прилегающую к Геллеспонту, сделали провинцией Леонната; Каппадокия с Пафлагонией отошла к Евмену. Ему было приказано охранять эту страну до самого Трапезунта и вести войну с Ариаратом. Только он один не претендовал на власть. (4) Пифону было при­казано управлять Мидией, Лисимаху – Фракией и прилегаю­щими к ней понтийскими народами. Было также решено, чтобы стоящие во главе Индии, Бактрии, Согдианы и других племен на берегу океана или Красного моря обладали и военной властью в пределах подвластных им стран. Пердикка должен был находиться при царе и командовать состоявшими при нем войсками. (5) Некоторые думали, что провинции были распреде­лены согласно завещанию Александра, но эта молва, хотя и принятая некоторыми писателями, по нашей проверке, оказа­лась ложной. (6) После разделения империй на части каждый охранял накопленное им богатство в расчете, что когда-нибудь будет поставлен предел чрезмерным домогательствам. (7) Дело в том, что незадолго до этого слуги царя под предлогом за­воевания чужих царств по отдельности захватывали огромные пространства без всяких причин для войны, поскольку все жи­тели там принадлежали к одному племени и были отделены от других границами своего царства. (8) Но трудно было довольст­воваться тем, что предоставлял случай; когда претендуешь на большее, первое попавшееся кажется неприглядным. Поэтому всем казалось, что лучше самим расширять пределы своих вла­дений, чем получать то, что имелось.

(9) Шел уже седьмой день, как тело царя лежало на ката­фалке, а мысли всех были отвлечены от ритуальных забот раз­решением вопросов об устройстве государства. (10) Нигде боль­ше нет такого жаркого климата, как в Месопотамии; многих животных, застигнутых на голой почве, солнце там убивает. Та­кова сила накаленного воздуха, что все сжигается как бы огнем. (11) Источники воды там редки, и жители их скрывают, сами ими пользуются, иноземцам их не показывают. (12) Когда друзья смогли наконец отдаться заботам о бездыханном теле и вошли в зал, не заметили на теле никаких признаков тления, ни даже бледности смерти: с лица его не сошла и та живость, которая поддерживается дыханием. (13) Так что египтяне и халдеи, ко­торым было приказано приготовить тело по их обычаю, сначала не решались тронуть его руками, думая, что оно дышит; затем, помолившись, чтобы им, смертным, было позволено прикоснуть­ся к божеству, они очистили тело, наполнили благовониями и положили на золотое ложе, украсив голову знаками его сана.

(14) Многие думают, что он был умерщвлен ядом, который дал ему по приказанию отца сын Антипатра, по имени Иолла, бывший среди слуг царя. Часто, правда, слышали слава Александра, что Антипатр пре­тендует на царское досто­инство, что он, гордясь своей победой над спартан­цами, считает себя по силе выше обычного военачаль­ника и что все получаемое от царя приписывает себе. (15) Думали также, что Кратер был послан для убийства с отрядом ветера­нов. (16) Сила яда, добы­ваемого в Македонии, тако­ва, что он разрывает даже подковы, но копыто живот­ного его выдерживает. (17) Источник, из которого до­бывают этот яд, называют Стиксом; его привез Кас­сандр и передал брату Иолле, а этот влил его в питье царя. (18) Как бы этому слуху ни верили, его заставило забыть могуще­ство тех, кого он задевал. Ведь Антипатр захватил царство Македонское, а также и Грецию. (19) Власть его переняли его потомки, так как были истреблены все, кто остался в каком-либо родстве с Александром. (20). Тело Александра было наконец перевезено Птолемеем, которому достался Египет, в Мемфис, а оттуда че­рез несколько лет в Александрию. Имени и памяти его там воздаются всяческие почести[320].

Религия. Астрология

Гигин. Мифы, ставшие звездами

Юлий Гигин (II в. н. э.) – некий аноним, видимо, воспользовавшийся именем известного энциклопедиста, который жил в правление Октавиана Августа (27 г. до Р. Х. – 14 г. н. э.). Гигин написал «Астрономию» – книгу, систематически излагавшую сведения по астрономии и рассчитанную на широкую публику. В ней приводятся основные мифы, связанные с происхождением небесных созвездий (Книга II), систематизация этих сказаний относится еще к эллинистическому времени, когда астрология пользовалась большой популярностью. Печатается по изд.: Гигин. Астрономия. СПб., 1997 (сер. «Античная библиотека»). С. 64, 67, 69–75. Перев. с лат. А. И. Рубана.

20. (1) ОВЕН. Считают, что это тот овен, кото­рый, согласно легенде, перенес Фрикса и Геллу через Геллеспонт ... Многие говорят, что: Гелла упала в Геллеспонт … Что касается Фрикса, то он невредимо прибыл к Ээту, принес овна в жертву Юпитеру и прибил его руно в храме. Изображение же самого овна, поме­щенное среди созвездий Нефелой, отмечает то время года, когда сеют зерно, то зерно, что раньше Ино сеяла изжаренным, – это и послужило главной при­чиной бегства[321]. Эратосфен говорит, что овен сам снял с себя золотую шкуру, отдал в память о слу­чившемся Фриксу и по своей воле вознесся на небосвод: вот почему, как мы сказали выше, он представляется взору тусклым <…>

21. (1) ТЕЛЕЦ. Говорят, что Телец был помещен среди созвездий потому, что он, по словам Еврипида, невредимой доставил Европу на Крит. Неко­торые рассказывают, что Юпитер, когда Ио была превращена в корову, словно в оправданье перед нею поместил ее изображение на небосводе таким образом, что ее передняя часть представляется взору в виде быка, остальное же тело плохо различимо. Телец обращен к восходу солнца, и звезды, состав­ляющие очертания его головы, называются Гиады. Ферекид из Афин утверждает, что это – кормили­цы Либера, числом семь, которых раньше называли также додонскими нимфами <…> Рассказывают, что Ликург обратил их в бегство, и все они … кроме Амвросии, нашли пристанище у Фетиды. По сви­детельству же Ферекида, они сопровождали Либера до Фив, чтобы вверить попечению Ино. За это Юпитер отблагодарил их тем, что поместил среди созвездий <…>

22. БЛИЗНЕЦЫ. Это, по свидетельству многих астрономов, – Кастор и Поллукс. Рассказывают, что они любили друг друга сильнее, чем какие-либо другие братья на свете, никогда не споря о главенстве и ко всякому делу приступая по взаимному согласию. За это их взаимное угождение и поместил их, счита­ют, Юпитер среди самых знаменитых созвездий. По этой же причине и Нептун вознаградил их: он одарил их конями, на которых они ездили верхом, и дал силу спасать потерпевших кораблекрушение. Другие го­ворят, что это – Геркулес и Аполлон, некоторые же утверждают, что это – Триптолем, о котором мы рассказали выше, и Иасион, возлюбленные Цереры, оба помещенные среди созвездий. Но те, которые называют их Кастором и Поллуксом, добавляют, что Кастор был убит у города Афидны[322] в те времена, ког­да лакедемоняне воевали с афинянами … Поллукс, говорит Гомер, уступил брату половину жизни, и поэтому они светят поочередно, через день.

23. (1) РАК. Говорят, что он помещен среди со­звездий по милости Юноны: когда Геркулес бился с Лернейской гидрой, он выполз из болота и вце­пился ему в ногу. Разгневанный Геркулес убил его, Юнона же поместила среди созвездий и причислила к двенадцати знакам, которые нераздельно связаны друг с другом движением Солнца <…>

24. (1) ЛЕВ. Говорят, что Юпитер поместил его среди созвездий потому, что он считается царем всех зверей. Некоторые также добавляют к этому, что Геркулес начал череду своих подвигов со льва и что он задушил его голыми руками … Поверх со­звездия Льва, рядом с Девой, различимы еще семь звезд, образующие треугольник близ его хвоста, ко­торые математик Конон с Самоса и Каллимах на­зывают Волосами Береники. Когда Птолемей всту­пил в брак со своей сестрой Береникой, дочерью Птолемея и Арсинои[323], и спустя короткое время от­правился на завоевание Азии, Береника дала обет, что она острижет свои волосы, если Птолемей вер­нется победителем. Она исполнила свое обещание и посвятила волосы в храм Венеры-Арсинои Зефиритидской[324], но на другой день они исчезли. Это привело царя в ярость[325], но математик Конон, как мы сказали выше, стремясь добиться царского расположения, объявил, что он разглядел волосы среди созвездий, и указал на семь звезд, не входивших ни в одно созвездие, которые, по его словам, и есть ее волосы <…>

25. (1) ДЕВА. Гесиод называет ее дочерью Юпите­ра и Фемиды, Арат же говорит, что ее считают до­черью Астрея и Авроры и что она жила во времена золотого века человечества и управляла им. За усерд­ное попечение о людях и праведный суд она звалась Справедливостью, и в те времена люди не вели жес­токих войн с соседями, не плавали по морям, но за­нимались только хлебопашеством. Люди же, родив­шиеся по смерти этого поколения, перестали соблю­дать законы и сделались более алчны, и поэтому Справедливость меньше времени проводила среди людей. Наконец, пришло то время, когда народилось людское племя, названное медным. Она уже не могла долее переносить их и вознеслась к созвездиям <…>

26. СКОРПИОН. Вследствие великости тела он разделен на два знака, один из которых мы называем Весы. Но все созвездие целиком было помещено на небосвод по следующей, считают, причине: Орион, будучи страстным охотником, счел в этом занятии себя искуснейшим ловчим и стал похваляться перед Дианой и Латоной, что он способен истребить все живое, что рождается на земле. Поэтому рассер­женная Теллус наслала на него скорпиона, который, рассказывают, убил его. Юпитер же, восхищенный мужеством обоих, поместил скорпиона среди со­звездий в назидание людям, чтобы они не были чересчур самонадеянны. Диана же, из-за любви к Ориону, попросила Юпитера оказать ему такое же благодеяние по ее просьбе, какое он даровал Теллус по своей воле. Поэтому Юпитер установил такой порядок, чтобы с восхождением Скорпиона заходил Орион.

27. СТРЕЛЕЦ. Многие говорят, что это – кен­тавр. Другие же отрицают это на том основании что ни один кентавр не пользовался стрелами. По­стараемся все же выяснить, почему его представляют с лошадиными ногами и хвостом как у сатира. Taк вот, некоторые говорят, что его зовут Кротос и что он сын Евфемы, кормилицы Муз. Как рассказывает сочинитель трагедий Сосифей, он избрал местожи­тельством гору Геликон и радовался частому общению с Музами, временами также со страстью преда­ваясь охоте. За это похвальное усердие он удостоил­ся великой милости: он стал и в лесах искуснейшим ловчим, и в мусических искусствах непревзойденным мастером. За его рвение Музы попросили Юпитера образовать звездами его фигуру на небосводе, и он исполнил их просьбу. Так как он хотел отличить особенными приметами все его умения в одной фигуре, он наделил его лошадиными ногами, ведь Кротос часто пользовался лошадью, и прибавил стре­лы, ибо они являются знаком проницательности и быстроты. Юпитер присовокупил к телу хвост са­тира, ведь Музы испытывали от общения с ним такое же удовольствие, какое Либер с сатирами. У его ног несколько звезд образуют крут[326]. Некоторые говорят, что это – его венок, отброшенный словно во время игры.

28. КОЗЕРОГ. Это созвездие имеет сходство с Эгипаном, которого Юпитер пожелал поместить сре­ди созвездий, поскольку он был вскормлен вместе с ним ... Он также первым, по словам Эратосфена, внушил, говорят, врагам страх, когда Юпитер сра­жался с Титанами, который назвали паническим. По этой причине и внутренняя часть его фигуры предстает в виде рыбы, потому что он бросал во врагов раковины вместо камней. Египетские же жре­цы и некоторые поэты рассказывают, что в то время, когда почти все боги собрались в Египте, туда вне­запно явился Тифон, чудовищный гигант и смер­тельный враг богов. От страха они приняли разные обличья: Меркурий превратился в ибиса, Аполлон – в птицу, называемую фракийской[327], а Диана обра­тилась в кошку. Рассказывают, что это событие послужило основанием того, что египтяне не дозво­ляют причинять вред этим видам животных, ибо они суть обличья богов. В то же самое время, го­ворят, Пан бросился в реку и задней части тела придал рыбье обличье, а всему остальному телу – козлиное, и таким образом спасся от Тифона. Юпи­тер, дивясь его хитроумию, поместил его изображе­ние среди созвездий.

29. ВОДОЛЕЙ. Многие говорят, что это – Ганимед. Рассказывают, что Юпитер похитил его у родителей, пленившись его замечательной красотой, и сделал виночерпием богов. Он представляется взо­ру так, словно выливает воду из урны. Гегесианакт[328] же говорит, что это – Девкалион, ведь именно в его царствование с небес низверглось столько воды, что, говорят, сделался потоп. По мнению же Эвбула[329], это – Кекроп; он упоминает о древности его рода и указывает на то, что до того, как люди получили в дар вино, при жертвоприношениях богам упот­реблялась вода, и что Кекроп царствовал до откры­тия вина.

30. РЫБЫ. Диогнет Эритрейский[330] рассказывает, что однажды Венера и ее сын Купидон пришли в Сирии к реке Евфрат. Внезапно в том же месте появился Тифон, о котором мы рассказали выше. Венера и ее сын бросились в реку и там превратились в рыб, тем самым избежав опасности. Поэтому впоследствии сирийцы, обитавшие вблизи тех мест, перестали питаться рыбой, не осмеливаясь ее ловить, чтобы не показалось, что они, по сходству обстоятельств, или нападают на убежище богов, или пы­таются изловить их самих. Эратосфен же говорит, что эти рыбы суть порождения той рыбы, о которой мы расскажем далее <…>

Марк Манилий. Наука о гороскопах

Марк Манилий (кон. I в. до Р. Х. – нач. I в. н. э.) – римский автор поэмы «Астрономика». О происхождении Манилия ничего неизвестно, скорее всего, он был вольноотпущенником. Данный труд был создан в конце правления императора Октавиана Августа или в начале правления Тиберия (2-е десятилетие I в. н. э.). Несмотря на позднее возникновение, это произведение достаточно полно отражает представления людей позднеэллинистического времени о взаимосвязи человеческих судеб и положения небесных планет (IV кн.). Печатается по изд.: Марк Манилий. Астрономика: наука о гороскопах. М., 1993. С. 100–106. Перев. с лат. Е. М. Штаерман.

Зачем проводим мы жизнь в волнениях, муках страхов и пустых вожделений, преждевременно старясь от беспрерывных тревог, сокращая свои дни попытками их продлить; наши жела­ния не знают предела и их исполнение не приносит удовлетво­рения; мы лишь стремимся жить, но не живем. Мы обедняем себя желанием иметь больше, чем имеем, не радуясь тому, что у нас есть, но сожалея о том, чего у нас нет. Хотя природа наша требует малого, мы все увеличиваем высоту, с которой нам предстоит упасть, обращаем наши приобретения в роскошь и страх ее лишиться и наибольшую ценность имущества видим в возможности его растранжирить. Снимите тяжесть с души, о люди, избавьте себя от пустых вожделений, свою жизнь – от забот! Миром правит Судьба, законы ее незыблемы, ход собы­тий предопределен на долгие времена, рожденные – смертны, начало решает исход. Судьба – источник богатств и власти и более частой бедности, характеров и способностей людей, их пороков и достоинств, потерь и обретений. Нельзя иметь то, в чем она отказала, то, что дала, – неотъемлемо. Невозможно ни поторопить, ни отвратить судьбу мольбами; каждый получа­ет свое <…> Бывает, что добродетель бедствует, а порок торжествует, дурной совет принимается, предусмотрительность проигрывает; Судьба не изучает дел, не оценивает достоинств, но идет своим путем, ни для чего не делая исключения. Значит, есть другой, величайший, нас ведущий и правящий нами, даю­щий людям свои законы, распределяющий между рождающи­мися по своей воле годы и превратности жизни … Звезды меня­ют формы, небо смешивает черты. Если нет Судьбы, как под­держивается порядок и почему события происходят в назначен­ный момент? Все это сказано не затем, чтоб оправдать зло и лишить добродетель наград, которых она достойна. Мы не мень­ше ненавидим ядовитые травы потому, что убийственна их при­рода, а не воля, не меньше любим сладкие блюда за то, что сладость дают им плоды, из которых они приготовлены, а не их желания. Так и человеческие достоинства тем славнее, чем больше должно благодарить за них небо, а пороки тем нена­вистнее, ибо с ними люди родятся. Злодеяние, где бы ни совер­шилось оно, есть злодеяние. Такое понимание Судьбы также дано мне Судьбою.

Теперь я опишу по порядку характеры, склонности, знания и способности, даваемые людям созвездиями.

Богатый шелковистым руном Овен, лишенный его, всегда надеется обрести новое; после крушения он поднимается к но­вым благам, чтобы снова пасть, и снова произносит обеты; людям он отдаст то, что имеет, и многим, связанным с шерстью, одарит своих детей: умением обработать сырую шерсть, прясть тонкую нить, создавать ткани, шить и дорого продавать разные одежды, без которых не могут обойтись люди, не говоря о люби­телях роскоши. Так почтенно это искусство, что его сочла до­стойным своих рук сама Паллада, гордившаяся победой над Арахной. Это и похожие таланты даст Овен своим детям, и вечные сомнения в трепетном сердце, и вечное желание продать то, чем они обладают.

Телец даст земле простодушных пахарей, им самим – мир­ный труд. Им не нужно будет иной награды, кроме плодородия земли. Так он сам склоняет среди звезд свою шею, словно про­сит о ярме для плеч своих. Принося шар Феба на рогах, он объ­являет начало битвы с землей, сам возглавляет ее, заставляет иссохшую почву стать плодородной как прежде и не приляжет на борозде и не позволит своей груди отдохнуть в пыли … Его дети рады тайной любви; их мысли и тела медлительны, тяже­ловесны и здоровы, в их душе живет дитя – Купидон.

Не так тяжек труд Близнецов, нежнее их жизнь, наполнен­ная сладкими звуками флейт и струн и словами, созвучными музыке. Сам труд для них в радость. Зов оружия и военных труб им ничто, как и печальная старость. Они полны беззабот­ности и вечно юной любви. Они открывают дороги в небо, рису­ют мерами и числами картину мира, обгоняя звезды. Природа уступает их многогранным талантам.

Рак сверкает у пика мира, который Солнце огибает в вер­шине своего пути, владеет сочленением неба и изломом света. Сильный духом, не склонный к трудам и ремеслам, он оделяет жаждой и умением получать прибыль: продавать в городах ино­земные товары, сбыть по высокой цене хороший урожай, дорого продавать по всему миру во всем мире изготовленные вещи, связать торговыми узами неведомые друг другу страны, искать под новым солнцем новую добычу, из высоких цен быстро со­ставить богатство, жаждущим лености или развлечений продать услады разных времен года, торгуя, словно Юпитер, временем. Острый ум детей Рака направлен на выгоду.

Кто усомнится в характере огромного Льва и умениях тех, кто рожден под его звездой? Они всегда готовы к новым бит­вам, новым схваткам с хищниками, живут охотой и зверолов­ством. Они рады украсить свои дома великолепными шкурами, выставить у дверей плененных животных; они несут в леса ужасную тишину и живут добычей. Их дух безудержен: они гордо пройдут по центру города с караваном зверей, повесят отрубленные лапы у входа в таверну, сочтут схватку роскошью, убийство – выгодой. Но сила их души и мудрое слово усмирят ярость их сердец, столь же пылких, сколь простых и чистых.

Эригона[331] ведет тех, чей жизненный путь она определяет, дорогой познания; она дает им мудрую душу и ум, открытый искусствам, склонный не столько к поиску богатства, сколько к познанию сути вещей. Она награждает даром красноречия, дает власть над звуками и умственный взор, способный прони­кать в скрытый смысл творений природы. Быстрой рукой они пишут знаки, равные словам, опережая речь оратора, и созда­ют новые кратчайшие изображения слов[332]. Но (добро и зло не­разлучны) стыдливость в юные года сдержит, стеснит могучую натуру: Деве свойственно опасаться препятствий и авторитетов. Рожденные под этими звездами будут бесплодны, что присуще Деве.

Клешни, равняя ночь, приносят вновь, после года ожидания, спелые дары Вакха и учат своих детей производить измерения любого свойства; равняясь искусством с Паламедом, они со­поставляют вещам числа, числам – названия, верными знака­ми записывают точные меры; они наново запишут таблицы за­конов и установленное право, легко изображая знаками мудрые слова; они знают, что дозволено и какое наказание следует за какой виной и будут пожизненными преторами своего рода. Никакие другие звезды не могли дать жизнь Сервию[333] – спра­ведливому реформатору законов. Любое спорное дело, требую­щее мудрого арбитра, решат дети Весов.

Вооруженный остроплетным хвостом Скорпион, ведя по сво­им звездам колесницу Феба, взрыхляет землю и опускает семя в борозду[334]. Он рождает души, жаждущие битв и лагерей Мар­са; эти кровожадные натуры рады не столько добыче, сколько сечи. Они и мирное время проводят с оружием в руках: прору­бают просеки и проникают в чащу лесов, сражаются то с людь­ми, то с хищными зверями, продают себя для кровавой схватки на арене[335] и, если нет войны, сами находят себе врагов. Они любят и военные игры и потехи (так велика их тяга к битвам), посвящают досуг изучению военного дела и всех связанных с оружием искусств.

Те, кому выпал жребий родиться с двутелым Центавром[336], рады подчинить себе мчащуюся колесницу, заставляя горячих лошадей быть послушными воле узды, следовать за пасущи­мися в поле табунами, укротить любого, кто принадлежит к четвероногому племени: смягчить ярость тигра и свирепого льва, управлять слоном, заставлять эту громаду быть послушным человеческому слову, так же как человеческая часть созвездия, возвышенная над звериной, подчиняет ее себе. И так как Цен­тавр вечно несет острую стрелу на натянутой тетиве тугого лука, он делает тело сильным, ум острым, движения быстрыми, а дух несгибаемым.

Веста согревает твои пронизывающие огни, Козерог[337], и от нее исходят даримые тобой таланты и свойства: в твоей власти находится все, что требует огня или разжигания нового пламе­ни. Искать скрытые металлы, вскрывать рудоносные жилы, вер­ной рукой удвоить ценность их сокровищ – вот твои искусства, как и производство серебра или золота. Горны, где плавится раскаленный металл, литейные формы Цереры, где он обре­тает облик, – твои дары, как и теплая одежда и другие вещи, прогоняющие холод, ибо ты всегда служишь зиме, заставляешь отступить достигшую вершины ночь и, удлиняя свет, даешь рож­дение году. Поэтому твои дети беспокойны и непостоянны; пер­вая часть твоего знака служит греховным радостям Венеры, вторая, рыбья, обещает спокойную старость.

Тот, кто изливает поток из перевернутой чаши, также дару­ет искусства, свойственные ему, юному Водолею: находить под­земные воды и выводить их на поверхность, достигать струями звезд, наново сработанными ради роскоши берегами дразнить море, создавать рукотворные озера и потоки, обращать к дому издали текущие реки. Тысячи под ним обитают дел, связанных с водой; вода заставит двигаться даже лицо мира и обитель звезд и даст новое вращение небу[338]. Никогда не утомят сынов Водолея труды, связанные с водой и источниками. Дети его звезд – люди приятные, с мягким характером, беззлобные; лег­ко переносят они невзгоды и не гонятся за богатством, не нуж­даются в нем. Такие свойства изливает чаша.

Рожденные под знаком Рыб-близнецов посвятят себя морю, доверят жизнь глубинам, добыв корабли и снаряжение и все, что нужно мореплавателю. Бесчисленны их умения: едва ли можно назвать все, что моряк должен знать. Добавь науку ко­раблевождения, достигшую звезд, соединившую море и небо, знание морей и портов, ветров и климата, умение легко владеть рулем, смирить ход корабля, избегая встречных течений, мед­ленно маневрировать, идя на веслах. Им нравится бороздить сетями спокойные воды и выносить на берег плененных жите­лей глубин, попавшихся на крючок с приманкой или в хитро расставленную ловушку, вести бой на море и во время жаркой морской битвы окрашивать волны кровавым цветом. Они и их потомки плодовиты, привлекательны и дружелюбны, их движе­ния грациозны, а жизнь полна перемен.

Таковы характеры и способности, сообщаемые людям дваж­ды шестью знаками, согласно их собственным свойствам и силе <…>

Клавдий Птолемей. Рожденные под созвездиями

Клавдий Птолемей (90/100–160/165 гг. н. э.) – живший в Александрии греческий астроном, математик, философ, автор изложенной в «Альмагесте» геоцентрической системы мироздания, надолго определившей представления последующих поколений людей в области астрономии. Ниже приводится отрывок из II книги «Математического трактата, или Четверокнижия (Тетрабиблос)», в котором собраны все имевшиеся на II в. сведения о влиянии планет и звезд на жизнь людей и земные события. «Тетрабиблос» являет собой пример естественного для человека эллинистического времени сочетания строгой науки и астрологии. Печатается по изд.: Клавдий Птолемей. Математический трактат, или Четверокнижие // Знание за пределами науки: мистицизм, герметизм, астрология, алхимия, магия в интеллектуальных традициях I–XIV вв. М., 1996. С. 112–119. Перев. с древнегреч. Ю. А. Данилова.

2. Об особенностях, присущих обитателям различных областей

Различия между особенностями обитателей областей отчасти определя­ются целыми параллелями и углами, местоположением относительно эклип­тики[339] и Солнца. Область, в которой мы обитаем, расположена в одной из северных четвертей[340], в то время как люди, обитающие на более южных парал­лелях, то есть от экватора до южного тропика, поскольку Солнце у них всег­да над головой и палит нещадно, имеют черный цвет кожи и густые шерстис­тые волосы, они низкорослы и сухощавы, сангвинического характера и при­держиваются большей частью дикарских обычаев, ибо жилища их постоянно угнетаемы жарой; мы называем их общим именем эфиопы. В таком состоя­нии мы видим не только их самих: климат, животные и растения той области, в которой обитают <эфиопы>, как бы изжарены на Солнце.

Обитателям более северных параллелей (я имею в виду тех, у кого над го­ловами Медведицы, поскольку <эти созвездия> находятся вдали от зодиака и солнечного тепла) прохладнее; но поскольку влаги в тех областях больше, а последняя наиболее питательна и не иссушена теплом, их отличают белая кожа, прямые волосы, высокий рост, упитанность и некоторая холодность по природе; они также придерживаются дикарских обычаев, поскольку в их жилищах всегда холодно. Зимний характер их климата, величина их планет и дикость их животных согласуются с этими качествами. Этих людей мы назы­ваем общим именем скифы.

Обитатели области между летним тропиком и Медведицами, поскольку Солнце не стоит прямо над их головами и не перемещается далеко от своих переходов ночь – день, имеют дело с ровной температурой воздуха, которая слегка изменяется, но не знает резких перепадов жары и холода. У <обитателей средних широт> средний <ни белый и ни черный> цвет кожи, они среднего сложения и роста, спокойного характера, живут вместе и при­держиваются цивилизованных обычаев. Самые южные из них в целом более изощренны, изобретательны и склонны к знанию всего божественного, по­скольку зенит здесь близок к зодиаку и к обращающимся вокруг него плане­там. Это сродство наделяет людей активностью духа, проницательного, пыт­ливого и склонного к занятиям науками, особенно математическими. В свою очередь, восточная группа отличается большей мужественностью, дерзостью духа и откровенностью во всем, поскольку разумно предположить, что во­сток разделяет природу Солнца. Следовательно, эта область дневная, муж­ская и правая; здесь у животных правая сторона также лучше приспособлена к силе и напору. Те же, кто обитает на западе, более женственны, мягче духом и скрытны, поскольку их область – лунная, ибо Луна всегда восходит на западе и появляется после соединения. Именно поэтому западная область ночная, женская и в отличие от востока левая.

В каждой из этих общих областей естественно возникают некоторые част­ные особенности характера и обычаев. Подобно тому как в некоторых мест­ностях и странах, которые принято считать жаркими, холодными или уме­ренными, климат имеет свои особенности – избыток или недостаток <общего качества> по причине местоположения отдельных областей, высоты их или низкости, влияния сопредельных стран, подобно тому, говорю я, как некото­рые люди обнаруживают большую склонность к верховой езде, ибо живут на равнине, или к мореплаванию, ибо живут поблизости от моря, или к цивили­зации, ибо велико богатство их духа, такие особенности, возникающие от есте­ственного сродства данной области со звездами в знаках зодиака, можно было бы обнаружить в каждом случае. Особенности эти присущи <обитателям об­ласти> в общем, но не каждому из них в отдельности. Следовательно, проводя соответствующие изыскания, необходимо рассматривать предмет в целом.

3. О сродстве между странами, с одной стороны, и тригонами и звездами – с другой

Из четырех треугольных образований (тригонов)[341], известных в зодиаке, северо-западный, как мы показали, состоит из Овна, Льва и Стрельца, правит им в основном Юпитер из-за северного ветра, а Марс примешивается к прав­лению из-за юго-западного ветра. Юго-восточный треугольник состоит из Тельца, Девы и Козерога и правит им в основном Венера из-за южного ветра, а Сатурн примешивается к правлению из-за восточного ветра. Северо­-восточный треугольник состоит из Близнецов, Весов и Водолея, и правит им в основном Сатурн из-за восточного ветра, а Юпитер примешивается из-за северного ветра. Треугольник, состоящий из Рака, Скорпиона и Рыб, – юго-западный, и правит им в основном Марс из-за западного ветра, а Венера присоединяется к нему как соправительница из-за южного ветра.

В таком случае и наш обитаемый мир разделен на четыре четверти по числу тригонов <…>

При таком устроении нашего мира остальная часть первой четверти, под которой я понимаю европейскую четверть, расположенная на северо-западе обитаемого мира, находится в сродстве с северо-западным треугольником из Овна, Льва и Стрельца, и правят ею – как и следовало ожидать – правители этого треугольника Юпитер и Марс в западном аспекте. Если говорить о целых нациях, то эти части состоят из Британии, (Трансальпинской) Галлии, Германии, Бастарнии, Италии, (Цизальпинской) Галлии, Апулии, Сицилии, Тиррении, Кельтики и Испании[342]. Как и следовало ожидать, этим нациям в общем – по причине преобладающего влияния тригона и звезд, соединив­шихся в его правлении, – присущи такие черты, как независимость, свободо­любие, любовь к оружию, трудолюбие, воинственность в сочетании с такими качествами, как склонность к предводительству, чистоплотность и велико­душие. Но из-за западного аспекта Юпитера и Марса, а также в силу того, что первые части указанного треугольника мужские, а последние – женские, эти нации лишены страсти по отношению к женщинам, они свысока смотрят на радости любви ... сохраняют в душе мужественность, готовность прийти на помощь, честность, любовь к соплеменникам и щедрость. В более тесном сродстве с Овном и Марсом находятся Британия, (Трансальпийская) Галлия, Германия и Бастарния. Поэтому большинство их обитателей отличаются свирепостью, упрямством и грубостью. Италия же, Апулия, (Цизальпинская) Галлия и Сицилия отмечены сродством со Львом и Солнцем, поэтому их народы мастеровиты, благожелательны и склонны к согласованным действи­ям. Тиррения, Кельтика и Испания находятся под влиянием Стрельца и Юпитера, отсюда их независимость, простота и любовь к чистоте. Части этой четверти, расположенные около центра обитаемого мира, – Фракия, Македо­ния, Иллирия, Эллада, Ахея[343], Крит, а также Киклады и прибрежные области Малой Азии и Кипр находятся в юго-восточной части всей четверти и обла­дают дополнительным сродством к юго-восточному тригону из Тельца, Девы и Козерога и к его соправителям Венере, Сатурну и Меркурию. Под правле­нием названных <планет> и находятся обитатели этих стран, телом и духом принадлежа к смешанному типу. Им также присущи такие черты, как стре­мление к предводительству, благородство и независимость, – из-за Марса; они свободолюбивы и предпочитают самоуправление, демократичны и склонны к законотворчеству – из-за Юпитера; они любят музыку и ученость, питают слабость к состязаниям и очень чистоплотны – из-за Венеры; они общительны, дружественны с незнакомцами, выступают поборниками спра­ведливости, искусны в красноречии – из-за Меркурия; еще одна их особен­ность – склонность разыгрывать мистерии – из-за западного аспекта Венеры. Мы видим, таким образом, что те из рассматриваемой группы, кто живет на Кикладах, на побережье Малой Азии и на Кипре, находятся в более тесном сродстве с Тельцом и Венерой. По этой причине они в общем склонны к рос­коши, любят чистоту и заботятся о своем теле. Обитатели же Эллады, Ахеи и Крита находятся в сродстве с Девой и Меркурием и поэтому сильны в логике и любят ученость, упражнениям духа отдавая предпочтение перед упражне­ниями тела. Македонцы, фракийцы и иллирийцы обладают сродством с Ко­зерогом и Сатурном, и поэтому они, несмотря на восприимчивость, не столь мягки по природе и обычно не столь общительны.

Вторая четверть, охватывающая южную часть Великой Азии, и другие, в число которых входит Индия, Ариана, Гедрозия, Парфия[344], Мидия, Персия, Вавилония, Месопотамия и Ассирия, расположенные в юго-восточной части всего обитаемого мира, обладает, если мы не ошибаемся, сродством к юго-восточному треугольнику из Тельца, Девы и Козерога и управляется Венерой и Сатурном в восточных аспектах. Мы видим, что природа обитателей этой четверти согласуется со смешанными влияниями, в которых властвуют такие правители. Они почитают звезду Венеру под именем Изиды и звезду Сатурн под именем Митры Солнца, в большинстве своем обожествляют будущие события <…> Кроме того, они пылки, похотливы и склонны к лю­бовным утехам; из-за влияния Венеры они увлекаются плясками, верховой ездой и украшениями, под влиянием Сатурна отличаются любовью к рос­кошной жизни <…> По своему характеру и предрасположенности они великодушны, благородны и воинственны из-за сродства с восточным Сатурном. Следующая часть: Парфия, Мидия и Персия имеют более тесное сродство с Тельцом и Венерой; их обитатели носят расшитое платье … обычно они склонны к роскоши и чистоплот­ны. Вавилония, Месопотамия и Ассирия имеют сродство с Девой и Меркури­ем, поэтому в числе отличительных особенностей народов <живущих там> – занятия математикой и астрономией. Индия, Ариана и Гедрозия в сродстве с Козерогом и Сатурном; соответственно обитатели этих стран безобразны, грязны и грубы. Остальные части четверти, расположенные вокруг центра обитаемого мира, – Идумея, Келесирия, Иудея, Финикия, Халдея, Орхиния и Плодородная Аравия, – находясь на северо-западе всей четверти, обладают дополнительным сродством с северо-западным тригоном из Овна, Льва и Стрельца и имеют, кроме того, соправителями Юпитера, Марса и Меркурия. Поэтому эти народы одарены по сравнению с другими большими способно­стями к торговле и обмену; они менее разборчивы в средствах, трусливы, вероломны, подобострастны и непостоянны из-за аспекта упомянутых звезд. Среди них обитатели Келесирии, Идумеи и Иудеи, в свою очередь, обладают более тесным сродством с Овном и Марсом, поэтому эти народы в общем дерзки, безбожны и любят плести интриги. Финикийцы, халдеи и орхинейцы в сродстве со Львом и Солнцем, поэтому они проще, любезнее, с увлечением предаются занятиям астрологией и превыше других людей поклоняются Солнцу. Обитатели Плодородной Аравии обладают сродством с Стрельцом и Юпитером; этим объясняются плодородие страны в соответствии с ее названием и множество произрастающих здесь пряностей, грация ее обитате­лей, их вольный дух в повседневной жизни, в обмене и в делах.

Третья четверть, включающая в себя северную часть Великой Азии, остальные части, охватывающие Гирканию, Армению, Матиану, Бактриану, Касперию, Серику, Савроматию, Оксиану, Согдиану[345] и другие области на северо-востоке обитаемого мира, имеет сродство с северо-восточным триго­ном из Близнецов, Весов и Водолея, а правят ими, как и следовало ожидать, Юпитер и Сатурн в восточном аспекте. Соответственно обитатели этих стран поклоняются Юпитеру и Сатурну; они владеют огромными богатствами и золотом и ненавидят зло, они опрятны и приличны в повседневной жизни, учены и сведущи в религии, справедливы и великодушны в обращении, воз­вышенны и благородны духом, преданы друзьям и считают святым и правым делом принять смерть за них; они исполнены чувства собственного досто­инства и чисты в половых сношениях, склонны к излишествам в одежде, гра­циозны и великодушны; все это в общем связано с Сатурном и Юпитером в восточных аспектах. Среди них Гиркания, Армения и Матиана обладают, в свою очередь, более тесным сродством с Близнецами и Меркурием; соответ­ственно их обитатели легковозбудимы и падки на мошенничество. Бактриа­на, Касперия и Согдиана в сродстве с Весами и Венерой, поэтому <населяющие их> народы богаты, они поклоняются музам и питают сла­бость к роскоши. Области Савроматия, Оксиана и Согдиана находятся в сродстве с Водолеем и Сатурном; следовательно, их народы менее любезны, суровы и грубы. Остальные страны юго-западной части этой четверти, лежа­щие вблизи центра обитаемого мира, – Вифиния, Фригия, Колхида, Сирия, Коммагена, Каппадокия, Лидия, Ликия, Киликия и Памфилия[346] – обладают дополнительным сродством с юго-западной четвертью – Раком, Скорпионом и Рыбами и имеют соправителей Марса, Венеру и Меркурия. Поэтому обита­тели этих стран обычно почитают Венеру матерью богов, называя ее различ­ными местными именами, а Марса Адонисом, которому они также дают различные имена, в их честь разыгрываются мистерии, сопровождаемые оплакиванием. Они чрезвычайно развратны, раболепны, трудолюбивы, не­честны, могут участвовать в экспедициях в качестве наемников, захватывая добычу и пленных, порабощая собственные народы и ведя разрушительные войны. Из-за соединения Марса и Венеры на востоке … их женщины исключитель­но доброжелательны к своим мужьям; они хорошие хозяйки, прилежные, преданные, всегда готовые прийти на помощь и во всех отношениях трудо­любивые и послушные. В свою очередь, народы, обитающие в Вифинии, Фригии и Колхиде обладают более тесным сродством с Раком и Луной; поэтому мужчины здесь, как правило, осторожны и послушны, а большин­ство женщин – под влиянием восточного и мужского аспекта Луны – любят повелевать, они мужественны и воинственны, как амазонки, которые избе­гают вести торговлю с мужчинами, любят оружие ... Народы Сирии, Коммагены и Каппадокии в сродстве со Скорпионом и Марсом; отсюда – их необычная дерзость, мо­шенничество, вероломство и трудолюбие. Народы Лидии, Киликии и Пам­филии обладают сродством с Рыбами и Юпитером; благодаря этому у них склонность к торговле, они состоятельны, общительны, свободны и верны данному слову <…>

Таков краткий обзор сродства планет, знаков зодиака и различных наро­дов, а также общих черт, присущих последним. Для удобства приведем пере­чень нескольких стран, обладающих сродством [со знаками зодиака], указав против каждого знака страны в соответствии с тем, что о них известно.

Овен: Британия, Галлия, Германия, Бастарния; в центре – Келесирия, Па­лестина, Идумея, Иудея.

Телец: Парфия, Мидия, Персия; в центре – Киклады, Кипр, побережье Малой Азии.

Близнецы: Гиркания, Армения, Матиана; в центре – Киренаика, Марма­рика, Нижний Египет.

Рак: Нумидия, Карфаген, Африка; в центре – Вифиния, Фригия, Колхида.

Лев: Италия, (Цизальпинская) Галлия, Сицилия, Апулия; в центре – Фи­никия, Халдея, Орхиния.

Дева: Месопотамия, Вавилония, Ассирия; в центре – Эллада, Ахея, Крит.

Весы: Бактриана, Касперия, Серика; в центре – Фивы, Оазис, Троглодитика.

Скорпион: страна метагонитов, Мавритания, Гетулия; в центре – Сирия, Коммагена, Каппадокия.

Стрелец: Тиррения, Кельтика, Испания; в центре – Плодородная Аравия.

Козерог: Индия, Ариана, Гедрозия; в центре – Фракия, Македония, Илли­рия.

Водолей: Савроматия, Оксиана, Согдиана; в центре – Аравия, Азания, Средняя Эфиопия.

Рыбы: Фазания, страна насамонов, страна гарамантов; в центре – Лидия, Киликия, Памфилия[347] <…>