Возникновение органов управления эвакуацией раненых и больных с театра военных действий в тыл страны в России относится к семиде­сятым годам XIX в. Опыт войн конца XVIII и начала XIX в. показал, что с началом боевых действий имевшиеся в войсках лечебные учреж­дения быстро заполнялись ранеными и больными, что затрудняло пе­редвижение войск и вело к большому отставанию от них госпиталей. В связи с этим возникла необходимость эвакуации в тыл страны большого числа раненых и больных. Так, согласно плану медицинского обеспечения, разработанному лейб-медиком Я. Виллие в августе 1812 г., раненые и больные 1-й Западной армии с продолжительными сроками лечения, а также «неспособные» должны были быть эвакуированы из Смоленска в Москву и Тверь.

 В период Крымской войны 1853 – 1856 гг., несмотря на плохие доро­ги, из Крыма в ближайшие губернии (Екатеринославскую, Полтавскую, Харьковскую и Херсонскую) было эвакуировано более 12 тыс. раненых и больных, что составило 24,3 % от общего числа санитарных потерь.

Вместе с тем эвакуация раненых и больных и их последующее лече­ние в тылу страны были организованы плохо. Вся система лечеб­но-эвакуационного обеспечения, по определению Н.И. Пирогова, строилась на принципе «эвакуация во что бы то ни стало». Лечение во время эвакуации не предусматривалось, поэтому летальность среди ра­неных и больных в этот период достигала 14,5 %.

Разработанные в трудах Н.И. Пирогова основные принципы меди­цинской сортировки и руководства эвакуацией раненых и больных в тыл страны широко применялись в лечебно-эвакуационном обеспече­нии войск России, Пруссии, США и других государств. Затем они были положены в основу «Проекта организации эвакуации», состав­ленного Главным штабом России в 1876 г. Они явились теоретической предпосылкой к возникновению органов управления эвакуацией ране­ных и больных и организацией их лечения в тылу страны.

Значительный рост санитарных потерь в войнах второй половины XIX в. вызвал необходимость массовой эвакуации раненых и больных в тыл страны, а развитие железнодорожного и водного транспорта способ­ствовало ее обеспечению. В русско-турецкую войну 1877 – 1878 гг. в России впервые появились органы управления массовой эвакуацией раненых и больных в виде «эвакуационных комиссий», располагавшихся на узло­вых железнодорожных станциях. При них развертывались группы госпи­талей и лазаретов. Работа эвакуационных комиссий регламентировалась циркуляром Генерального штаба 1877 г. «О правилах распределения и развозки раненых и больных с театра войны во внутрь империи».

Во время русско-турецкой войны 1877 – 1878 гг. эвакуация раненых и больных с театра военных действий проводилась в более широком масштабе и на большую территорию страны, чем в предыдущие войны. Только из Дунайской армии в период с апреля 1877 г. по март 1878 г. в Россию перевезено по железной дороге более 125 тыс. и по морю более 81 тыс. раненых и больных.

Вместе с тем в эту войну мало что изменилось в организации эваку­ации и лечения раненых и больных. По-прежнему врачи были отстра­нены от руководства эвакуацией раненых и больных, эвакуация же была оторвана от лечения. Возглавляли эвакуационные комиссии стро­евые генералы (офицеры), которые не подчинялись медицинской службе и рассматривали эвакуацию раненых и больных как чисто воен­ное мероприятие, направленное на высвобождение войск от утратив­ших боеспособность воинов. В результате эвакуация раненых и боль­ных теряла всякий медицинский смысл и часто носила нерациональ­ный характер. Например, легкораненые могли быть эвакуированы в глубокий тыл, а инфекционные больные развозились по всей России.

После окончания русско-турецкой войны Н.И. Пирогов обобщил опыт работы эвакуационных комиссий в книге «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии и в тылу действующей армии в 1877 – 1878 гг.». На основе этого труда в 1890 г. было изда­но «Положение об эвакуации больных и раненых». Однако важнейшие идеи Н.И. Пирогова о медицинской сущности эвакуации и подготовке еще в мирное время всей системы медицинского обеспечения в нем были проигнорированы.

«Положение об эвакуации больных и раненых» 1890 г. действовало в русско-японскую войну 1904 – 1905 гг. Эвакуационные комиссии в этой войне были организованы во фронтовом районе (полевые и тыловые эвакуационные комиссии) и в тылу страны (внутренние эвакуационные комиссии) «Для содействия в перевозке, размещении и призре­нии больных и раненых...» создавались губернские и уездные «распорядительные по эвакуации комитеты», которые обеспечивали размеще­ние, содержание и лечение раненых и больных в местных больницах.

Недостатки в деле лечебно-эвакуационного обеспечения русской ар­мии в те годы можно объяснить несколькими основными причинами:

– отсутствием специального медицинского органа управления в стране, руководящего эвакуацией раненых и больных;

– отсутствием предварительных разработок по предполагаемому количеству санитарных потерь на войне и нуждаемости в эвакуации;

– неподготовленностью необходимого количества санитарного транспорта для эвакуации раненых и больных;

– неподготовленностью госпиталей с соответствующим количеством коек и помещений для их развертывания;

– несовершенством организационно-штатной структуры эвакуационных комиссий.

Дальнейшее развитие система эвакуации раненых и больных и их ле­чения в тылу страны получила в Первую мировую войну 1914 – 1918 гг. С августа 1914 г. по ноябрь 1916 г. с театра военных действий во внут­ренние районы страны было эвакуировано 4 154 493 раненых и боль­ных, для лечения которых было сформировано значительное количество госпиталей, главным образом за счет общественных организаций – Союзов городов, общества Красного Креста, Земского общества и др. Об­щая коечная емкость госпиталей составляла 427 тыс. коек (43,5 % от об­щего числа коек в тылу страны и на театре военных действий).

Эвакуационные комиссии, сформированные в начале войны по мо­билизационным планам, не смогли обеспечить выполнение возложен­ных на них задач, и были упразднены. Согласно «Временному положе­нию об эвакуации раненых и больных», утвержденному в августе 1914 г., была создана система  эвакуационных пунктов: на театре воен­ных действий – головных и тыловых, а во внутреннем районе страны – распределительных и окружных. Переход к организации эвакуа­ционных пунктов осуществлялся уже в ходе войны с большими затруднениями и формально был завершен к началу 1915 г. Всего же за период Первой мировой воины в России было развернуто 8 распреде­лительных и 25 окружных эвакуационных пунктов.

По сравнению с эвакуационными комиссиями, являвшимися по су­ществу начальной формой организации управления сортировкой и эва­куацией раненых и больных, функции вновь созданных эвакуационных пунктов были значительно расширены. Кроме того, в тылу страны появились два органа управления эвакуацией раненых и больных, различ­ных по своей организационно-штатном структуре и  задачам.

Распределительные эвакуационные пункты (РЭП) развертывались во внутреннем районе на узловых железнодорожных станциях с таким расчетом, чтобы все раненые и больные, прибывающие с фронта, непременно проходили через них.

В состав РЭП согласно «Временному положению об эвакуации ране­ных и больных» входили канцелярии и полевые запасные госпитали, предназначенные для временного размещения прибывших с фронта ра­неных и больных, которые по состоянию здоровья «не могут выдержать дальнейшей перевозки», оказания им медицинской помощи, а также для «обсерваций и лечения острозаразных больных». При РЭП содержа­лись: санитарно-гигиенический отряд, дезинфекционные камеры, бани и прачечные, а также запасы интендантского имущества и продовольст­вия для обеспечения эвакуируемых с пункта раненых и больных.

Одной из главных задач РЭП являлось проведение медицинской сортировки, распределение и отправка раненых и больных «в зависи­мости от места их службы, родины или избранного места жительства по соответствующим окружным эвакуационным пунктам».

Окружные эвакуационные пункты (ОЭП) развертывались также на узловых железнодорожных станциях в каждом военном округе, куда осуществлялась эвакуация раненых и больных из РЭП. Распределение по количеству и структуре раненых и больных, направляемых из рас­пределительных в окружные эвакуационные пункты, осуществлялось по эвакуационным направлениям Генеральным штабом. В силу этого, распределительные и окружные эвакуационные пункты работали неза­висимо друг от друга и не имели отношений подчиненности.

В состав ОЭП входили канцелярия и полевые запасные госпитали. Основной задачей ОЭП являлось распределение раненых и больных, требующих госпитального лечения, по лечебным учреждениям военно­го и гражданского ведомств и отправка «неспособных к службе» на ро­дину или в избранные места жительства.

Как распределительные, так и окружные эвакуационные пункты возглавлялись строевыми офицерами, поэтому изложенная во «Вре­менном положении об эвакуации раненых и больных» 1914 г. стройная и в целом прогрессивная система эвакуации раненых и больных на практике не была реализована.

Член Государственной Думы А.П. Шингарев в докладе на заседа­нии бюджетной комиссии 10.12.1915 г. так характеризовал состояние эвакуации: «...Развозка раненых была неправильна. Первое время мож­но было в ужас прийти от такой картины, которая оказалась. В Москву приходили поезда с некормленными несколько суток, голодными лю­дьми, с ранами неперевязанными, а если перевязанными – однажды, в течение нескольких дней не перевязанными вновь. Иногда даже с та­ким количеством личинок мух, червей, что трудно было даже медицин­скому персоналу выносить такие ужасы, которые обнаруживались при осмотре больных».

Поступившие в таком состоянии в лечебные учреждения тыла стра­ны раненые и больные получали, наконец, исчерпывающую медицин­скую помощь и лечение. Однако уровень этой помощи в лечебных учреждениях различных ведомств был далеко не одинаков. Окружные эвакуационные пункты не только не имели своей задачей контролиро­вать постановку лечебной работы в этих учреждениях, но и в связи с отсутствием в их штатах врачей-специалистов практически не могли ее осуществлять. Это обстоятельство, безусловно, отрицательно сказыва­лось на результатах лечения раненых и больных в тылу страны.

Вышеуказанные причины обусловили сравнительно низкие показа­тели деятельности военно-санитарной службы русской армии в Первой мировой войне 1914 – 1918 гг.: до 10 % раненых и больных умирали,        до 20 % – становились инвалидами, а из общего числа эвакуированных в тыл страны раненых и больных в строй вернулось не более 42 %.

После гражданской войны система эвакуации раненых и больных в тыл страны и их лечения продолжала совершенствоваться.. В 1929 г. было введено в действие «Руководство по санитарной эвакуации в РККА», в котором законодательно закреплялись основные принципы лечебно-эва­куационного обеспечения войск Красной Армии. Общее руководство са­нитарной эвакуацией было сосредоточено в Военно-санитарном управле­нии РККА. Основными учреждениями санитарной эвакуации являлись: в армейском и фронтовом тыловых районах – полевые, фронтовые и вспо­могательные эвакуационные пункты, а во внутреннем районе страны – распределительные и местные эвакуационные пункты.

Начальники местных эвакуационных пунктов (МЭП) подчинялись «в отношении санитарной эвакуации» начальникам РЭП, при которых создавались лазареты для выздоравливающих и закреплялись воен­но-санитарные поезда. В эвакопункты внутреннего района страны пла­нировались к эвакуации раненые и больные, нуждающиеся в длитель­ных сроках лечения или в специальных видах медицинской помощи, которые не могли быть обеспечены на фронте. При всех внутренних эвакуационных пунктах и приписанных к ним лечебных учреждениях предписывалось иметь военно-врачебные комиссии для проведения военно-врачебной экспертизы.

В ходе советско-финляндской войны, несмотря на ее непродолжите­льный характер, Красная Армия понесла значительные потери. С ноября 1939 г. по август 1940 г. из госпитальной базы Северо-Западного фронта было эвакуировано в эвакогоспитали тыла страны 142 925 раненых и больных, из них 11 200 человек – транзитом без оказания медицинской помощи в госпитальной базе фронта из-за ее большой перегрузки.

Для лечения раненых и больных, поступающих с фронта, в 8 воен­ных округах (Киевском, Московском, Орловском, Приволжском, Ура­льском, Белорусском, Харьковском и Северо-Кавказском) было раз­вернуто 214 тыловых госпиталей, приписанных к 18 МЭП. Общая емкость эвакогоспиталей на 1.08.1940 г. составляла 81412 коек. Кроме того, в составе госпитальной базы Северо-Западного фронта было раз­вернуто 14 эвакуационных госпиталей на 4083 койки.

Таким образом, несмотря на непродолжительность войны и ее локаль­ный характер, страна вынуждена была привлечь огромные силы и средст­ва военного и гражданского здравоохранения для медицинского обеспе­чения войск на фронте и в тылу страны. Опыт войны в целом подтвердил правильность принципов принятой системы этапного лечения, однако был  выявлен ряд слабых мест. Наиболее существенными из них были:

– весьма нечеткое разграничение прав и обязанностей между управ­лениями МЭП и органами здравоохранения по руководству эва­куационными госпиталями Наркомата здравоохранения;

– недостаточная специализация коечной сети в госпитальных базах тыла страны и несоответствие структуры коечного фонда структуре входящего потока раненых и больных;

– отсутствие производственной базы для протезирования инвалидов войны;

– отсутствие в составе МЭП специализированных лечебных учреж­дений, а также штатных сортировочных госпиталей с прирельсо­выми приемниками.

В июне 1940 г. Народным Комиссаром здравоохранения СССР было утверждено «Положение о формировании эвакуационных госпи­талей, развертываемых органами здравоохранения Союза ССР в военное время», которым были регламентированы основные принципы управления и руководства эвакуационными госпиталями. Эти принци­пы сводились к следующим положениям. Эвакуационные госпитали в медицинском, административном и финансовом отношениях подчиня­лись органам гражданского здравоохранения по месту их развертыва­ния. В оперативном отношении эвакогоспитали подчинялись Народ­ному Комиссариату обороны через его местные органы (санитарные отделы военных округов, управления РЭП, управления МЭП), которые осуществляли контроль за медицинским обслуживанием раненых и бо­льных и проводили мероприятия по улучшению работы этих госпиталей через местные органы здравоохранения, непосредственно формирую­щие их. Однако в указанном документе не давалось четкого разграниче­ния правовых функций органов управления военного и гражданского ведомств, что часто приводило к их конфронтации.

Для предусмотренных к развертыванию в военное время госпиталь­ных коек в тылу страны Директивой Генерального штаба от 13.02.1941 г. была определена их специализация (табл. 23.1). Это явилось сущест­венным шагом в реализации приобретенного опыта медицинского обеспечения в ходе советско-финляндской войны.

Таблица 23.1.