Пресвятая Богородица, услышь мою мольбу, Я проклинал тебя тысячи раз. Я предавал свою душу гневу. Пресвятая Богородица, я не владею собой.

Эрик Клэптон, из песни «Богородица»

Если бы мне еще год назад сказали, что я буду перебирать четки, стоя на коленях, или шепотом перечислять мои грехи в исповедальне, то бы умерла со смеху… Скорее, я могла бы представить себя танцующей на шесте, участницей международного шпионажа, перевозки наркотиков, наемных убийств.

Мэри Карр, из книги мемуаров «Свет»

Каждый раз, когда Эрика Клэптона[32] посещали мысли о самоубийстве, а присходило это часто, его останавливало одно соображение: если он убьет себя, то не сможет больше выпивать. Алкоголь был его самой устойчивой привязанностью, и ее дополняли более или менее продолжительные увлечения кокаином, героином и любыми другими наркотиками, которые удавалось достать. Когда Эрику было около сорока и он впервые попал на детоксикацию в клинику «Хейзелден», то едва не погиб, не предупредив врачей о том, что принимает валиум. Валиум, по его мнению, был «женским лекарством», и он просто забыл про него на фоне других интересных веществ и препаратов.

В течение нескольких лет после пребывания в клинике он не пил, но как-то летним вечером Эрик проезжал мимо паба неподалеку от своего дома в Англии, и его посетила одна мысль. «Моя избирательная память, – вспоминает Клэптон, – напомнила мне, что летний вечер в пабе с большой кружкой пива с лаймом – это рай на земле. Почему-то она не напомнила мне о ночах, когда я обдумывал самоубийство в компании бутылки водки, грамма кокаина и заряженного ружья».

Он заказал пиво и очень скоро вновь оказался в плену запоев и мыслей о самоубийстве. В один из особенно мерзких вечеров он начал сочинять «Богородицу» – песню-мольбу о божественной помощи. Он вредил карьере и разрушил свой брак, попал в серьезную аварию из-за вождения в пьяном виде, но остановиться не мог. Рождение сына подвигло его вернуться на лечение в «Хейзелдене», однако к концу курса реабилитации его все равно тянуло к бутылке.

«Я постоянно думал о выпивке, – пишет в автобиографии Клэптон. – Я был в отчаянии, в полном ужасе. У меня не осталось сил бороться. Тогда я вспомнил о том, что означает отдаться на милость Божию. Это было немыслимо для меня, гордыня не позволяла мне этого. Но понимал, что в одиночку мне не справиться, пал на колени и попросил о милости». По его словам, с этого момента он ни разу не подумал о том, чтобы выпить, даже в тот страшный день в Нью-Йорке, когда ему пришлось опознавать тело сына, который разбился насмерть, упав с 34-го этажа.

Вопреки распространенному мнению, алкоголь не побуждает людей вести себя глупо или совершать пагубные проступки; на самом деле алкоголь просто снимает ограничения. Он уменьшает самоконтроль двояко: снижает уровень глюкозы в крови и затуманивает самосознание. Таким образом, он влияет на области внутреннего конфликта, т. е. на ситуации, обычно находящиеся в сфере внутренних запретов (например, заняться сексом с кем-то, потратить много денег, подраться или напиться). В ситуацию нужно вмешиваться до начала запоя, что просто, если вокруг вас есть квалифицированный персонал клиники «Хейзелден». Но откуда вдруг возьмется сила, чтобы противостоять этому в одиночку? Почему решение Клэптона «отдаться на милость Божью» добавило ему самоконтроля?

«Атеист скажет, что я просто изменил свое отношение к этим вещам, и будет в определенной степени прав. Но есть нечто большее», – говорит Клэптон. С тех пор каждое утро и каждый вечер он молится о помощи, стоя на коленях, поскольку считал, что должен смирять себя.

Правда, иногда это занимает время, как в случае с циничным агностиком Мэри Карр[33], автором бестселлера «Клуб лжецов» – о своем отрочестве, проведенном в нефтяном городке на востоке Техаса. В книге описано, как ее мать-алкоголичка, выходившая замуж семь раз, сжигала ее игрушки и пыталсь забить дочь до смерти. Мэри выросла, стала известной поэтессой и решила бороться с собственным пристрастием к алкоголю. После одного из запоев, когда ее машина слетела с шоссе, Карр решила завязать с выпивкой и, согласно кодексу Общества анонимных алкоголиков, решила искать помощи у высшей силы. Она встала на колени на подушечку на полу и впервые в жизни произнесла молитву – в своей собственной версии. Самое лучшее, на что она оказалась способна, было: «Высшая сила, где тебя на хрен носило?» Она не могла поверить во что-либо божественное, но решила ежевечерне возносить благодарность за то, что оставалась трезвой. Еще через неделю, как описано в ее мемуарах «Свет», Мэри стала упоминать в ежевечерней молитве и другие вещи, за которые была благодарна, а также и те, в которых она нуждалась, например деньги.

Она продолжала сомневаться по поводу высшей силы, и когда члены АА[34] пытались убедить ее «отдаться воле Господней», она возражала: «А что, если я не верю в Бога? Как будто меня посадили перед манекеном и велят влюбиться в него. Нельзя принудить к чувству». Религия казалась ей совершенно иррациональной. Однако когда ей сильно захотелось выпить во время коктейля для нью-йоркских литераторов в библиотеке Моргана, она сбежала в дамскую комнату, зашла в кабинку, упала на колени и принялась молиться: «Убереги меня от выпивки. Знаю, что я не просила как следует, но мне это очень нужно. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!» Как и в случае с Клэптоном, это помогло: «Свербить в голове перестало как по волшебству».

Ученые не разделяют веру в сверхъестественное, но признают роль религии как исключительно влиятельного общественного явления, в рамках которого на протяжении тысячелетий создавались и развивались эффективные механизмы самоконтроля. Если бы «Анонимные алкоголики» не делали ничего полезного, им не удалось бы привлекать в свои ряды миллионы последователей, таких как Эрик Клэптон и Мэри Карр. Может ли высшая сила добавить им самоконтроля? А может быть, происходит что-то другое, во что могут поверить даже неверующие?

Загадка АА

«Анонимные алкоголики» – возможно, самая большая в истории программа по укреплению самоконтроля, за исключением конфессиональных религий. Она привлекает больше людей, испытывающих проблемы с алкоголем, чем профессиональные и клинические программы, вместе взятые, а для многих психотерапевтов стало обычной практикой направлять своих клиентов на собрания АА.

Секции АА действуют независимо друг от друга, берегут анонимность своих участников и не ведут систематических записей, что делает изучение этой организации достаточно сложным. Каждая из секций придерживается одной и той же программы «12 шагов», но шаги не являются какой-то специально разработанной системой – это число было выбрано по числу святых апостолов.

Члены АА любят сравнивать алкоголизм с диабетом, гипертонией, депрессией или болезнью Альцгеймера, но такие аналогии сомнительны. Существуют физиологические аспекты алкоголизма, и некоторые люди предрас-положены к нему генетически, но посещение АА совершенно не похоже на посещение больницы. Диабетики и гипертоники не лечатся, усевшись в кружок и обмениваясь словами поддержки. Невозможно принять твердое решение об отказе от сердечной недостаточности или болезни Альцгеймера. Алкоголизм – комплексное явление, и это заставляет ученых ломать голову над противоречивыми результатами, полученными при изучении АА.

Некоторые считают, что отсутствие систематических данных ставит под сомнение эффективность АА; по мнению других, исследователи просто не понимают, каким образом правильно трактовать взаимосвязанные факторы.

Сторонники АА обращают внимание на то, что алкоголики, посещающие собрания регулярно, обычно пьют реже тех, кто бывает на них редко. Критики не вполне уверены в причинно-следственной связи: именно посещение собраний помогает человеку воздерживаться или в период воздержания ему свойственно посещать собрания чаще? Может быть, тому, кто сорвался, бывает стыдно прийти снова? Или он просто начинал бросать пить с меньшей мотивацией и бóльшими психологическими проблемами?

Несмотря на эти противоречия, ученым удалось найти подтверждения действенности АА. Группа специалистов под руководством Джона Маккеллара из Стэнфордского университета наблюдала более 2000 мужчин с алкогольными проблемами в течение двух лет и пришла к выводу: посещение встреч АА приводило к уменьшению этих проблем в будущем. Более того, положительный эффект АА наблюдался и после того, как данные корректировались с учетом уровня мотивации и психологических проблем субъектов наблюдения.

Другие исследователи тоже считают, что АА как минимум лучше, чем ничего. Процент срывов у членов АА высок, но, как правило, после этого люди возобновляют воздержание от алкоголя. В действительности АА не менее эффективны, чем профессиональное лечение алкоголизма.

Широкомасштабный исследовательский проект MATCH, предпринятый в 1990-х годах, был призван проверить гипотезу о том, что все методы лечения алкоголизма полезны, но в разной степени для разных людей. Одним больше помогают АА, другим – профессиональная терапия. Часть алкоголиков, принимавших участие в проекте, были направлены в сообщества АА; другие проходили психотерапию по одной из двух программ под руководством профессионалов – когнитивно-поведенческую терапию и повышающую мотивацию психотерапию. Причем некоторых алкоголиков направляли на такое лечение методом случайной выборки, но часть больных проходила именно те программы, которые были сочтены наиболее подходящими для них.

Через несколько лет выяснилось, что все способы воздействия примерно одинаково эффективны и даже выбор оптимального метода лечения не особенно влияет на результат. (В действительности не удалось даже подтвердить, что любое лечение лучше, чем его отсутствие, поскольку не было контрольной группы. Утверждать, что участники программы не смогли бы достичь тех же результатов самостоятельно, таким образом, было невозможно.)

Мы знаем, что самоконтроль начинается с установления правил или постановки целей, и нам известно, что АА помогают людям поставить перед собой вполне конкретную и выполнимую задачу – не пить лишь сегодня (главная мантра АА: «Мы живем сегодня»). Самоконтроль нуждается в мониторинге, и АА помогают и здесь: часто выступления на собраниях начинаются с сообщения о том, сколько дней выступающий уже провел в трезвости. Члены АА иногда выбирают себе «спонсора», с которым поддерживают регулярный, иногда ежедневный контакт, и это тоже мощный инструмент мониторинга.

Регулярные встречи оказывают членам АА социальную поддержку. Алкоголики и наркоманы (как и все остальные люди) способны на впечатляющие подвиги самоконтроля, если речь идет о возможности общественного признания. Зачастую именно социальные факторы служат источником их проблем.

Большинство людей не испытывают удовольствия от первого знакомства с алкоголем или табаком. Вводить в организм незнакомые вещества страшно. Нужно определенное мужество для того, чтобы сделать первую инъекцию героина. Однако подростки не принимают во внимание ничего: ни собственные страхи, ни предупреждения родителей, ни физическую боль или боязнь смерти, – если убеждены, что этот «крутой» поступок добавит им значимости в глазах сверстников. Они прилагают самообладание лишь для того, чтобы побороть внутренние запреты и скрыть собственные отрицательные ощущения.

Однажды юный Эрик Клэптон отправился вместе с друзьями на джазовый фестиваль. Вечером они напились в пабе, а утром он очнулся в одиночестве в незнакомом месте. «Я был без денег, облеванный и обоссанный, и плохо представлял, где нахожусь. Но самое странное – мне это ужасно понравилось. Мне казалось, что, впервые напившись, я вступил в какой-то важный, волшебный клуб для избранных», – вспоминает он.

Это – отрицательная сторона воздействия социальной среды. Положительное воздействие начинается с желания поддержки и понимания людей, особенно вставших на праведный путь «друзей по несчастью», таких как члены АА, которые помогали Клэптону и Карр. Поддержка этих людей может значить гораздо больше, чем пресловутые «12 шагов» или вера в высшую силу. Может быть, они и представляют собой высшую силу.