Практика градостроительства в России была связана с мировым опытом, однако имела и особенности. Для градостроительства 20-30-е гг. были удивительным временем. Это был поразительный взрыв идей, казалось, раскрепощенных надеждами, порожденными революцией. Лишь в последние годы богатство, новаторский дух этих идей, надолго опередивших свое время, были оценены по достоинству. Ученые, архитекторы, инженеры, талантливая студенческая молодежь выдвигали яркие замыслы по всем важнейшим направлениям градостроительства. В области планировки городов в 20-е - начале 30-х гг. была сформулирована концепция регионального расселения, тесно связанная с планом ГОЭЛРО (схема расселения Б. Сакулина, предусматривавшая кольца городов-спутников вокруг Москвы на каркасе сходящихся к столице железных дорог, 1918; проект Большой Москвы, включая ее пригородную зону, принадлежащий С. Шестакову, 1921-1925): Была развита концепция линейного развития городов («парабола» П. Ладовского, наметившая рост Москвы в северо-западном направлении почти параллельно и динамично развивавшимся производственным, селитебным и центральным зонам, 1930; схемы линейных городов, разработанные Н. Милютиным, П. Ладовским и другими применительно к новым крупнейшим промышленным центрам, проектировавшимся и строившимся в стране - Сталинграду, Магнитогорску и многим другим). Эти идеи предвосхитили позднейшие разработки по региональному расселению и линейному развитию городов (в том числе схемы Корбюзье, Доксиадиса).

Крупнейшее теоретическое значение имела концепция преемственного развития крупных сложившихся городов, получившая реализацию в ряде проектов, начиная от плана «Новой Москвы» А. Щусева и И. Жолтовского (1918) до Генерального плана Москвы 1935 г. Идеи Генерального плана Москвы 1935 г., предусматривали реконструкцию столицы с сохранением исторического ядра города, развитие его сложившейся радиально-кольцевой структуры, создание зеленого кольца вокруг Москвы, формирование городов-спутников. В архитектуре жилых и общественных зданий мировое значение имели идеи конструктивизма, провозглашенные в первые послереволюционные годы и требовавшие бескомпромиссного отказа от сложившихся архитектурных форм. Ясность, чистота и обнаженность конструктивных и объемно-пространственных решений должны были строго отвечать функциональному назначению зданий.

Построенные в 20-30-е гг. нашего столетия в Москве Дворец культуры ЗИЛ (братья Веснины), комбинат «Правда» (И. Голосов), здание бывшего Наркомзема в Орликовом пер. (А. Щусев и др.), жилой комплекс на ул. Серафимовича (Б. Иофан), здание Госкомстата, бывшего Центросоюза на ул. Мясницкой (Корбюзье при участии П. Жаннере и И. Колли), здание «Известий» на Пушкинской площади (Г. Бархин) и многие другие, здания клубов в Санкт-Петербурге, комплекс зданий Госпрома на пл. Дзержинского в Харькове (С. Серафимов и др.), плотина и машинное здание Днепрогэса (братья Веснины), многие сооружения в Н.Новгороде, Екатеринбурге и других городах страны принадлежат к лучшим достижениям мировой архитектуры.

Среди других «прозрений» градостроительной мысли 20-х гг. следует отметить Генеральный план Новосибирска 1928 г. уникальный в истории градостроительных проектов, предсказавший с почти неправдоподобной точностью на 50 лет вперед расчетную численность населения Новосибирска в 1350 тыс. человек (близкую к фактически достигнутой этим городом в 1978 г.).

В 30-е гг. начались большие работы по переустройству центра Москвы, застройке юго-запада Ленинграда, формированию центров столиц союзных и автономных республик, а также важнейших промышленных центров.

Наиболее масштабными были работы по реконструкции центра Москвы. В короткий срок были сооружены ансамбли новых площадей и магистралей. К сожалению, были снесены храм Христа Спасителя (ныне восстановлен), Сухарева башня, Триумфальные ворота (позднее восстановленные на др\том месте), Красные ворота, множество других памятников архитектуры.

Аскетизм архитектуры 20-х гг., казалось, уже не отвечал новым общественным требованиям страны, решавшей провозглашенные задачи строительства социализма. В архитектуре все более усиливалось стремление к парадности, импозантности, использованию художественных приемов, частично заимствованных из классики и призванных создать новый стиль социалистического реализма. Большое воздействие на развитие архитектурной мысли в это время оказал амбициозный проект Дворца Советов. После ряда конкурсов, лучшим был признан проект Б. Иофана, Шуко и В. Гельфрейха. Согласно этому проекту Дворец Советов должен был представлять собой огромную многоярусную композицию: пьедестал для статуи Ленина общей высотой 415 м, в том числе 80-метровая статуя, с главным залом на 20 тыс. человек. В 1937 г. строительство Дворца Советов началось, был сооружен котлован (на месте храма Христа спасителя), быстро поднимался огромный металлический каркас. Во время Отечественной войны каркас пришлось демонтировать и использовать стальные конструкции для оборонных нужд. После войны проект Дворца Советов неоднократно перерабатывался, а затем его реализация была признана нецелесообразной, и котлован, подготовленный для фундамента дворца, был использован для сооружения плавательного бассейна.

Трудно найти в истории градостроительства другой проект, который, оставаясь неосуществленным, оказал бы столь большое влияние на развитие градостроительной мысли, как проект Дворца Советов. На определенное время он казался образцом, эталоном градостроительных решений. И в первое время с ним сообразовывались все проектные предложения по развитию Москвы (в том числе расстановка и сама идея сооружения в Москве высотных зданий в конце 40-х — начале 50-х гг.).

После Отечественной войны стремление к парадности, три-умфальности, нередко помпезности в архитектуре усилилось. Многие центры крупных городов получили в целом достойные решения, сформировавшие их современный облик, например Крещатик в Киеве (А. Власов и др.), ул. Ленина в Минске (М. Парусников и др.), центр Волгограда (В. Симбирцев и др.).

Крупнейшим градостроительным событием было сооружение в 1949-1954 гг. семи высотных зданий Москвы: Московского университета на Воробьевых горах (Л. Руднев и др.), административных зданий на Смоленской площади (В. Гельфрейх и др.) и у Красных ворот (А. Душкин и др.), гостиниц «Украина» (А. Мордвинов и др.) и «Ленинградская» (Л. Поляков и др.), жи­лых домов на Котельнической набережной (Д. Чечулин и др.) и площади Восстания (М. Посохин и др.). Корона из высотных зданий, сооруженных на тщательно отобранных возвышенных точках Москвы, окружающих Кремль, и проектировавшийся Дворец Советов были призваны охватить историческое ядро столицы, вернуть ей вертикальный силуэт, утерянный после того, как характерные для нее вертикали церквей и колоколен оказались скрытыми рядовой пяти-семиэтажной застройкой города.

В середине 50-х гг. произошел резкий перелом - быстрое наращивание темпов массового строительства на индустриальной основе сопровождалось требованиями решительного отказа от «украшательства» в архитектуре. Ценности и приоритеты предшествующего этапа развития архитектурного стиля были отвергнуты. Поощрялось массовое строительство в основном пятиэтажных домов, признанных наиболее экономичными, возводимых по типовым проектам из блоков и панелей. Крупносборное строительство на основе монтажа конструкций, изготовленных на домостроительных комбинатах, стало определяющим. Одинаковые жилые дома и микрорайоны тиражировались в огромном количестве во всех городах. Московский жилой район «Черемушки» оказался прототипом бесчисленного множества «Черемушек», сооруженных в сотнях городов огромной страны. Социально-экономическое значение этого массового строительства было очевидным: благоустроенные жилища, оснащенные всеми необходимыми видами инженерного оборудования (централизованным теплоснабжением, ваннами, газом и пр.), получили в короткий срок десятки миллионов людей, многие из которых переехали в них из бараков, подвалов, тесно заселенных старых домов.

Хотя преобладающим в городах в конце 50-х и в 60-70-е гг. было массовое жилищное строительство, широко осуществлялось также строительство общественных зданий. В их архитектуре возобладал стиль, основанный на широком использовании стандартных конструкций из стекла, алюминия, пластмасс, железобетона. Наиболее представительным и типичным для этого периода было сооружение проспекта Калинина (Новый Арбат) в Москве, включившего комплексы 26-этажных административных зданий на левой стороне и 23-этажных жилых зданий на правой стороне проспекта, объединенных крупными блоками магазинов и других общественных сооружений (М. Посохин и др.). Одновременно были сооружены здания бывшего СЭВ (М. Посохин и др.) и гостиницы «Россия» (Д. Чечулин и др.) на набережных р. Москвы, Кремлевский дворец съездов (М. Посохин и др.), гостиница «Интурист» (Ю. Шевердяев) и ряд других зданий. «Стандартно-стеклянная» архитектура, тиражированная примерно в одном стиле во всех городах, вскоре стала столь же назойливо однообразной, как пяти- и девятиэтажные жилые дома, построенные по почти одинаковым типовым проектам. К тому же шаблонное и чрезмерное применение сплошного остекления стен в условиях преобладающих низких или, напротив, высоких температур выявило его неудовлетворительные теплозащитные свойства, нетерпимые в контрастных климатических зонах страны.

Нараставшая резкая критика типовых решений 60-70-х гг. определила необходимость поиска новых путей формирования городской среды и внешнего облика городов. Особое внимание при этом привлекала проблема сохранения и восстановления исторических памятников истории и культуры.