31 F. Znaniecki. The Social Role of the Man of Knowledge. Harvard, 1969.Первое издание вышло в 1940 году и практически не было замечено. Усилиями Льюиса Козера оно приобрело некоторую известность с начала 70-х годов, но до сих пор неадекватно востребовано.

Ahmad Sadri. Max Weber's Sociology of Intellectuals Oxford, 1992, р.33

Ibid, p.93; 39

F.Znaniecki, op. cit. p. 38

35 Как занятно в этой связи брошенное походя замечание П.Струве, что "российская интеллигенция принимает эстафету у казачества".

36 Принимая во внимание её господство на рынке, её трудно теперь называть "маргинальной", хотя на ней всё равно лежит клеймо маргинальности и некоторые её представители (вроде битла Пола Маккартни)старательно и последовательно стараются это клеймо смыть, в результате чего возникает гибрид "популярного" и "высокого" искусства. В редких случаях он обладает достоинствами того и другого. Чаще он страдает от пороков того и другого. Но чаще всего он оказывается попросту стерильным - как мул. Герои маргиналии и их продукт, попав в эстаблишмент, быстро омертвляются.Такова судьба всей подпольной культуры советского времени - от Высоцкого до Бродского и Мандельштама.

37 См. очерк "Исполнители или гласность как приватизация в сфере культуры"

38 Была ли эта активность полноценной или неполноценной,в этом контексте не имеет значения. Часто она производит впечатление вполне ублюдочной, но, она, вероятно, была адекватна той ситуации, в которой находились её носители, и потребностям их социального заказчика (снова Знанецкий и Вебер). Вряд ли у её агнтуры был выбор. Так что с критикой советской устной интеллектуальной традиции нужно быть осторожным. Однако, то,что эта традиция была столь некритически перенесена сперва в письменную, а потом и в академическую традицию, уже вызывает обоснованное неприятие. И, надо думать, задача трезвых комментаторов состоит теперь именно в том, чтобы эту связь как можно более решительно оборвать, или хотя бы осознать и интерпретировать.

N.Elias. Ueber den Prozess der Zivilisation. Suhrkamp, 1991, Band I, s. 9

40 Маргинальность этого института не просто относительна,но и совершенно особенна, поскольку он одновременно и совершенно централен. Надо думать, что именно такая двойственность особо благоприятна для умственной активности. В светском обществе тоже существуют институты, комбинирующие центральность и маргинальность: университеты, клубы. О"центрально-маргинальности" советской интеллигенции мы говорили чуть выше.

[41] A.Gramszi, (op.cit.,стр.335)

42 "Русская интеллигенция возникает в процессе трансплантации западной культуры" (Б.Успенский. Русская интеллигенция как специальный феномен русской культуры. "Русская интеллигенция и западные интеллектуалы: история и типология. Москва-Венеция, 1999, стр.12). Эту мысль Успенский варьирует на протяжении всей статьи, считает "импортность"русской интеллигенции её типологической доминантой, противопоставляющей её"западной" интеллигенции, и выводит из неё другой"фундаментальный" признак -"принципиальную оппозиционность к доминирующим в социуме институтам", в первую очередь - власти (стр.12). Типичный ход мысли для российского теоретика., ориентированного с самого начала на поиски уникальности своего объекта. Кто ищет, тот всегда найдёт.

43 Я не делаю здесь разницы между "городом" и"монастырём", хотя на самом деле это не вполне одно и то же, и если мы подчеркнём различие между ними, т о перед нами откроется новая интересная первпектива для рассуждений.

44 См. очерк "Чего же ты хочешь"

P.Hohendahl. The Scholar, the Intellectual, and the Essay: Weber, Lukacs, Adorno, and postwar Germany. German Quarterly, Summer 1997