В 3 часа утра отправились в путь по земляно-бугристой возвышенности, которая с поверхности состояла на полфута из чернозема, смешанного с песком, под ним находилась песчаная глина, а потом песчаный камень. Повсюду приметна была желтая охра и в большом количестве кварцевый кругляк, непорядочно рассеянные.

В ложбинах довольно было корма, а инде видны овраги от весенних перетоков воды; по высотам растет много саксеула, но колодцев нет совсем.

Возвышенность сия продолжается от Аральского моря от урочища Турнак к востоку и оканчивается при высотах Тугатау.

В низких местах кочуют киргизцы только зимою, ибо снега там бывают.

Спустясь потом с упомянутой возвышенности по крутой пологости ее в долину, униженную в горизонт до 8 сажен, предстали глазам нашим и пескиПарчакум (Пески сии были назначены местом к встрече посланным к чиклинцам для известий с нами при их возвращении), составляющие конец Каракумов; за ними чрез 70 верст идут горы, более каменные и безводные, разделявшие нас тогда с Сырдарьею, текущею подле оных.

О причине возвращения

Не доходя пяти верст до песков, выезжает к нам навстречу посланный от 2 сентября в аулы чиклинцев Дюнанча-бий и мулла. Они уведомляют нас, что киргизцы, называемые кичкиня-чиклы, со всеми их биями под начальством хана Аблазы, с частью каракалпаков, чумекейцев из отделений аюсырымского, кунтского и сары-кашкинцев, с присовокуплением также части дюрткаринцев и самих хивинцев, заняв чрез Сырдарью все перевозы, ожидают нашего прибытия. Посланные объявили также нам, что старшины, приняв между собою по обыкновению их клятвенную присягу, вознамерились не токмо взять нас, взять всех бывших с нами русских, но и лишить тирански жизни вместе с самими киргизскими вожаками. Они называют нас шпионами, говорил мулла, и дабы более вселить в простой народ противу нас ожесточение, то описывали чародеями и предвозвестниками всем киргизским ордам общего несчастья.

Всех сильнее наущаемы они были от хивинских узбеков, кои, разглашая будто бы мы везем великое богатство, подстрекнули корыстолюбивую жадность киргизцев к уничтожению нашего следования.

Мулла в проезд свой заметил, что при всем том собрании киргизцев уже до 5000 человек, со всех сторон сбегались еще оные на верблюдах, лошадях и пешком, торопясь к получению добычи.

После сего думали мы податься еще вперед и укрепиться около находящегося на краю песков колодца Байгары, но когда уведомлены были муллою, что и тут уже место занято немалым вестовым киргизцев отрядом, то ни один из нашего каравана киргизский вожак и ни один купец не хотели далее следовать. Они, подавая мысль воротиться назад, отойти к верным киргизцам нашим из чумекейского рода, кочевавшим от нас в расстоянии не более 200 верст, оборачивали уже и всех верблюдов своих. Купцы, согласившись потом с проводниками, говорили, что там, уклонясь от поисков чиклинских, можно предпринять в Бухарию другой путь чрез Среднюю орду далее к востоку.

Увидя выгодность мнений сих и зная притом, что главное скопище злодеев находилось от нас с лишком за 150 верст, решились, и почти должны были последовать устрашенным смертью купцам. Мы думали успеть укрыться от ожесточенных киргизцев в аулы верных вожаков наших, ежели не дано будет им известие вскорости о нашем возвращении и пять часов разности могли бы нам доставить свободу, но несчастие следовало за нами повсюду.

Пастухи от табунов, пасомых близ нашего пути, тотчас дали знать о нас в аул парчакумский, где кочевали каракасальцы, сообщники чиклинцев. Сии в скором времени по нашем возвращении нагнали нас и, узнав, что мы точно ожидаемая ими добыча, послали тот же час к Сырдарье нарочного с подставною лошадью для скорейшего извещения злодеев о нашем возвращении, что могли мы узнать уже после.

Киргизцы, готовящиеся на нас напасть, суть всегдашние грабители караванов и большая часть таких, кои никогда не приближались к российским границам; не чтят и не знают повинностей подданства.

Обратный путь

Уже тогда был второй час, и мы предприняли обратный путь наш левее предыдущего, что видно и на прилагаемой карте, шли со всеми предосторожностями и с наивозможною скоростью, так что при всем тяжелом грузе верблюдов уходили в час более 5 верст. Для отдохновения же остановились уже пополуночи в песках Мансуркум при довольно хороших колодцах. В темную ночь сию следовали мы чрезвычайно излучисто, придерживаясь сигналам опять чрез вспышки передних наших вожаков.

Сентября 8-го дня

В 3 часа утра, еще ночь была покрыта ужасною темнотою, мы вышли в путь и продолжали оный до 12 часов полудня, когда между высотами усталые верблюды наши требовали отдохновения. Здесь остановились мы также у колодцев, и, пробыв два часа, отправились далее.

В 7-м часу взошли на Кайнарские высоты, где находились ключи Аяккайнар (Кайнарские ноги). Тут напоив лошадей, запася на целые сутки воды и нарубив несколько камышу для кормления лошадей, пошли опять в путь, который имел направление в параллель шедшей вперед дороге. Перемен в положении мест было не приметно.

Спустясь с горы Аяккайнар, вошли опять в безводную степь Музбиль, где, следуя, расставляли с боков и сзади в 10 и 15 верстах отъезжие из киргизцев по высотам караулы.

Во 2-м часу пополуночи остановились для малого накормления запасным тростником лошадей наших в безводном совершенно месте, а в 3 часа на утомленных лошадях отправились далее.

Сентября 9-го дня

Лишь только вышли со стана, [как] оставленный назади с половины прошедшего дня киргизец из вожаков наших, нагнав нас, уведомил о виденной им вдали ужасной пыли. Из чего заключить было должно о непременном преследовании нас злодеями, хотя сие и против киргизского обыкновения, ибо они в столь дальнем расстоянии никогда, как говорят купцы, бывшие прежде в сем несчастном жребии, не могли решиться к настижению.

Еще с большими предосторожностями мы не преставали следовать далее с поспешением, ибо предполагаемый нами аул к укрытию находился от нас тогда верстах еще в 100. Бекчурин в сие время, пользуясь темнотою еще утра, отъехал от каравана вперед для собрания к помощи приверженных киргизцев.

Пред рассветом боковые разъезды наши объявляют нам, что заметили по обеим сторонам пути нашего движения немалых скопищ посторонних киргизцев. И напоследок, при восхождении лучезарного солнца против урочища или могилы Ходжибергана, описанной выше в равнинах Музбильских, при поднятии на высоту сажен 6, в расстоянии 90 верст только от аулов верных чумекейских вожаков наших, тут окружили нас собравшиеся чиклинские злодеи.