Определение ограниченного вещного права складывалось параллельно с осознанием необходимости создания специального правового регулирования для прав, которые оформляют непосредственное и абсолютное господство лица над вещью. Как уже говорилось ранее, в римском праве это понятие не было сформулировано. Оно было выражено пандектным учением лишь в начале XIX в. Излагая дефиницию вещного права, правоведы стремились к достижению двух основных целей: с одной стороны, показать противоположность вещных прав dominium divisum (разделенной собственности), а с другой - отграничить их от обязательственных прав. Кроме того, преследуя обособлением вещного права удовлетворение конкретных практических нужд, ибо оно устанавливалось на наиболее ценный в тот период материальный объект - земельный участок, для цивилистов было важным создать для вещного права особый правовой режим, обеспечивающий его "прочность" посредством особой охраны и защиты.

В связи с тем что понятие вещного права строилось на уже существующих в германском правопорядке особенностях существующей власти лица над вещью, оно не вызывало особых споров в среде пандектистов. Так, Г. Дернбург рассматривал вещные права как такие, которые дают непосредственное господство над телесными вещами, над которыми простирается их действие. Если со стороны владельца последует выдача вещей, т.е. фактический возврат, правовое положение заинтересованных лиц нисколько не изменяется, а изменяется лишь фактическое состояние*(63). Г.Ф. Пухта, основывая его на римских источниках, также полагал, что имеется два класса исков - in personam и in rem, которым соответствуют имущественные права. Actionеs in rem, определяемым им как вещные иски, соответствуют iura in re аliena (т.е. права на чужие вещи или вещные права). Вещные права имеют непосредственную власть над вещью*(64). Аналогичное понятие вкладывал в них и Виншайд, определяя их как Rechte an fremder Sache (права на чужие вещи)*(65).

Сходных взглядов придерживался и известный немецкий германист О. Гирке, обозначая ограниченные вещные права как die begrenzten dinglischen Rechte, видел их сущность в определенном отношении владельца к вещи, которое выражается в его непосредственном господстве*(66).

Сущность вещного права у современных зарубежных правоведов основывается на его понятии в пандектном праве. Например, немецкий правовед Н. Вилинг отмечает: специфическое качество вещного права состоит в том, что оно непосредственно "охватывает" вещь, которая принадлежит человеку; это хозяйственное господство дает владельцу полномочия воздействовать на вещь без участия третьих лиц. Напротив, обязательственное требование не дает такого предметного господства; управомоченное в силу права лицо может требовать от обязанного осуществления определенного действия. Тот, кто еще не получил во владение купленную вещь, не имеет еще никакого права на нее; он может требовать только от продавца, чтобы он передал ему вещь*(67). Современные австрийские правоведы рассматривают вещное право как право непосредственного господства над вещью. Они отмечают, что господство правомочного гражданина исключительно, его нужно уважать другими, оно может защищаться от каждого*(68). По мнению итальянского цивилиста У. Маттеи, определение принципа, лежащего в основе разграничения вещного и личного права, имеет важное значение. Этот принцип он видит в том, что соблюдения вещного права можно требовать от всего мира, в то время как уважения права личного можно требовать только от обязанной стороны*(69).

Такая характеристика вещного права остается основополагающей в современной доктрине большинства стран континентальной Европы, выступает здесь в качестве своеобразной догмы.

Преемственность пандектного и современного западноевропейского учения о вещном праве весьма очевидна. К примеру, в сегодняшней доктрине главнейшими признаками вещного права, отграничивающими его от прав обязательственных, как и несколько веков назад, выступают непосредственное отношение к вещи и абсолютный характер.

Признак вещного права "непосредственное господство над вещью" берет начало с пандектного права, его образованию способствовало существование у германских народов конструкции под названием Gewere, которая обозначала полное господство лица над вещью. В тот период не было четких представлений о праве собственности и вещном праве, и власть над вещью, в противоположность обязательствам, определялась как Gewere*(70). Поэтому для старогерманского права было характерно отграничение обязательств от Gewere не в зависимости от способов защиты (как в римском праве), поскольку до рецепции четкой дифференциации защиты в зависимости от содержания права не было, а в непосредственном господстве над вещью, без участия других лиц. В связи с этим и было сформировано воззрение, что каждое личное право, которое основано на господстве над вещью, приближенное к Gewere, могло быть признано в виде отдельного вещного права. Для выражения непосредственного господства власти вассала в противовес сеньору был создан термин ledichlike Gewere, впоследствии прокомментированный О. Гирке как ummittelbare Gewere (непосредственное господство)*(71). Так, Г. Дернбург пишет, что "вещные права предоставляют нам непосредственное господство над телесными вещами: обязательства не дают непосредственно никакого господства над предметами физического мира, они устанавливаются только в отношении одного лица к другому в области имущественных интересов"*(72).

С рецепцией римского права германским правом было заимствовано деление исков action in rem и action personarum в отношении различных по содержанию имущественных прав, т.е. к Gewere и Obligation. Данное деление прав в зависимости от способа защиты имело то же практическое действие, что и в Риме - обладатели вещных способов защиты имели право хода против третьих лиц, а обладатели иных прав - против конкретного лица*(73).

Таким образом, германское право, сохранив с рецепцией римского права германские воззрения, признало в качестве вещных права, имеющие непосредственную связь с вещью (признак, выросший на немецкой почве) и возможность абсолютной защиты против каждого (свойство, сформированное в недрах римского права)*(74).

Подобная характеристика выступила предпосылкой для значительного расширения перечня вещных прав германскими правоведами, не сводя их содержание к какому-либо правомочию, выделенному из права собственности (в том числе исключительно к праву пользования чужими вещами). Аргументация непосредственного господства над вещью и абсолютного характера залога, вещного обременения, преимущественного приобретения вещи при определенных условиях позволила выделить в среде вещных прав наряду с вещными "правами пользования" группы "прав ответственности" и "преимущественного приобретения", характеристика которых была сведена главным образом как к правам на имущественную ценность вещи. Как далее будет показано в работе, указанная дифференциация вещных прав сохраняет свою актуальность в континентальном праве уже не одно столетие.

Однако пандектное право значительно расширило по сравнению с римским правом сферу вещно-правовой защиты, распространив ее и на другие права - преимущественное право покупки и вещное обременение*(75). При этом под "непосредственным господством" стали понимать не только возможность пользования вещью, но и непосредственное воздействие на вещь путем принудительной реализации, а также приобретения на нее права собственности без участия третьих лиц.

Поэтому и содержание ограниченных вещных прав не основывается исключительно на каком-либо правомочии собственника, выделенного из состава собственности и переданного обладателю вещного права. С одной стороны, субъект ограниченного вещного права не может иметь больше прав, чем сам собственник, а с другой стороны, следует учитывать, что вещное право может предоставить его субъекту достаточно большую власть над чужой вещью - в виде возможности принудительной реализации вещи, принадлежащей собственнику (например, при залоге и вещном обременении), а также возможности перевести на себя правомочия собственника при определенных законом или договором условиях (при вещном преимущественном праве покупки)*(76).

Представленные признаки выступают основанием определения понятия ограниченного вещного права как предусмотренного законом права на чужую вещь, обладающего непосредственным господством и абсолютным характером, выражающегося в возможности владения, пользования, а в случаях, предусмотренных законом или договором, и распоряжения чужой вещью, либо при наступлении определенного условия ее принудительной реализации или преимущественного приобретения на нее права собственности.

Серьезной отличительной особенностью современной зарубежной доктрины вещного права от отечественной цивилистики является отсутствие споров относительно понятия, признаков и принципов вещного права. Эти элементы представляют фундамент современного вещного права, считается, что они не нуждаются в дополнительной аргументации. Произведенное пандектным учением деление прав имеет чрезвычайно важное значение в нынешней германской доктрине, были даже высказаны суждения о том, что систематическое отделение обязательственного права от вещного представляет догматическое Grundbegrife (т.е. сущность, основное понятие)*(77).