В ДРЕВНЕЙ ИНДИИ
Сб. ст. «История и культура древней Индии». М., 1963.
С. 119-151
Древнеиндийский раб был рабом в самом точном смысле
этого слова. Не следует удивляться, что положение рабов в
древней Индии по сравнению с другими странами имело свои
особенности. Гораздо важнее, что наличие этих особенностей
не меняет сущности дела. Одним из блестящих подтверждений
правильности материалистического учения о единстве истори-
ческого процесса служит то, что рабство и в Индии, и в Гре-
ции или Риме по своим основным признакам было порази-
тельно похожим.
Наиболее характерная общая черта, отличающая раба от
других эксплуатируемых, - отсутствие права на свою личность:
он был вещью в образе человека, полностью находящейся во
власти другого. В древнеиндийских источниках это формули-
руется достаточно определенно. [...]
В древней Индии, так же как и в античных странах, счи-
талось само собой разумеющимся право хозяина распоряжать-
ся жизнью и смертью раба. [...]
Хозяин имел право продавать раба, и такая продажа по
форме мало отличалась от сделок подобного рода с движимым
имуществом. [...]
И все же создается впечатление, что торговля рабами в
Индии не была очень развитой. [...]
Непременная особенность рабского состояния - отсутствие
права на результаты своего труда. В странах античного мира
считалось естественным, что человек, потерявший право на
самого себя, не мог и приобретать что-нибудь в собственность.
Но так было и в древней Индии, и это подтверждается самы-
ми различными источниками. [...]
Все-таки вряд ли во всех случаях до конца соблюдалось
положение о полной имущественной неправоспособности раба:
практические жизненные обстоятельства бесконечно разнооб-
разны, и они заставляли отступать от установленных правил.
Общеизвестно, например, что и в древнем Риме, и в древней
Греции рабы иногда владели имуществом и распоряжались им
по своему усмотрению.
По некоторым данным, в древней Индии наблюдалось то
же. Особенно много материала дает Артхашастра. В ней за
рабом признается не только право на собственность, но и право
приумножать ее при определенных условиях: «Пусть (раб) по-
лучает добытое им самим без ущерба для работы на хозяина,
а также наследство и подарок» (III.13.14) [...].
Раб по приказанию хозяина обязан был исполнять любую
работу. Но жизнь в это общее положение вносила некоторые
поправки. Прежде всего необходимо было учитывать, что рабы
теряли свою свободу при разных обстоятельствах, что они про-
исходили из разных общественных слоев и т. д. В какой-то
мере хозяин вынужден был с этим считаться, и это нашло
отражение в Артхашастре. Так, заложенный раб (ахитака)
ограждался от произвола в большей мере, чем другие [...].
Вероятно, хозяин, используя труд рабов, должен был при-
нимать во внимание принадлежность их к той или иной варне,
дабы не заставлять исполнять считающуюся нечистой для его
варны работу.
Раб обязан был постоянно подчеркивать преданность гос-
подину и готовность следовать его приказанию. Выражения
«рабская покорность», «подчиненное положение, подобное раб-
скому» постоянно встречаются в древнеиндийской литера-
туре. [...]
Частые утверждения о специфически мягких формах раб-
ства в древней Индии опираются главным образом на содер-
жащиеся в источниках призывы хорошо обращаться с рабами.
Такие призывы неоднократно встречаются, в частности, в эдик-
тах Ашоки. [...] Если бы отношения между рабами и господами
строились на основе братской любви и взаимного доброжела-
тельства, вряд ли нужно было бы так настойчиво взывать к
мягкосердечию последних. Уже приводились данные о том, что
подобные отношения отнюдь не были идиллическими. А посему
такие призывы способны скорее подтвердить это мнение, чем
опровергнуть его. [...]
Придерживающиеся точки зрения о бессемейности рабов,
по-видимому, слишком большое значение придают формаль-
ным моментам: существует ли семья как прочный обществен-
ный организм, признается ли брак законным государством и
общественным мнением и т. д. Если рассматривать вопрос с
этих позиций, то у рабов семей могло и не быть (или они были
редким явлением). Но нас больше интересует сейчас не фор-
мальная сторона, а фактическая. Брачные отношения между
рабами и рабынями, между рабынями и свободными все равно
поддерживались, и рабыни имели потомство наверное, не
меньшее, чем свободные женщины. Так, в Артхашастре
(III.13.24) говорится о матери, брате и сестре рабыни-тоже
рабах [...]. Семьи рабов называются и в джатаках (№ 454).[...]
Всякий свободный, ставший почему-либо рабом, не переставал
быть чьим-нибудь родственником; родовые и семейные связи
в древней Индии отличались особой прочностью, они не могли
так быстро распасться, и рабовладелец вынужден был с ними
считаться. Выше приводилось то место из Артхашастры
(III.13.22), где объявляется, что наследником имущества раба
хозяин становился только в том случае, если у первого не было
родственников. Там же устанавливается: «Потомство про-
давшего себя пусть остается арийским» (III.13.13). Потом-
ство же рабыни, как уже упоминалось, принадлежало хо-
зяину. [...]
Рабы по рождению, совершенно оторванные от своего пле-
мени и касты, были самыми надежными н послушными, но и
самыми обездоленными. Их меньше всего касались те послаб-
ления, которые иногда вынуждены были допускать рабовла-
дельцы. Впрочем, надо отметить, что в Артхашасгре (III.13.22)
провозглашается право рабыни и ее ребенка на свободу, если
последний – сын хозяина. Но насколько они пользовались
этим в действительности, сказать трудно. [...]
В XIII наскальной надписи Ашоки рассказывается о его
войне с Калингой. Эта война принесла несчастья побежден-
ным и сильно опустошила страну: «Сто пятьдесят тысяч чело-
век было угнано, сто тысяч убито и во много раз большее
число погибло». Таким образом, отрицать факты массового
захвата и порабощения не только военнопленных, но и мир-
ного населения в период войны - значит идеализировать
древнеиндийскую действительность. [...]
В голодные годы, в период массового разорения (в резуль-
тате войны, стихийных бедствий и т. д.) число «рабов за пищу»,
«продавших себя», «передавших себя» должно было резко уве-
личиться. Правда, «продажа себя» и родственников считалась
проступком, влекущим за собой изгнание из касты. В Артха-
шастре высказывается мысль, что кроме морального осуждения
необходимо государственное вмешательство и наказание ви-
новных. Впрочем, тут же добавлялось, что при некоторых край-
них обстоятельствах разрешается отдавать своего родственни-
ка в рабство, но только закладом и на определенный срок.
Для млеччхов никаких ограничений не предусматривалось. Ко-
нечно, переоценивать значение морального осуждения или огра-
ничений, предусматриваемых Артхашастрой, было бы ошибоч-
ным. То немногое, что говорится там, отнюдь не было законом
и вряд ли широко применялось на практике. Попытки ограни-
чить порабощение свободных граждан данного государства, а
не свободных вообще (кстати, уже сама попытка - серьезное
доказательство развитого рабовладения) делались не только в
Индии. В древней Греции (законодательство Солона 594 г. до
н.э.) ив древнем Риме (закон Петелия от 326 г. до н. э.)
они были более основательными и оказались куда более эффек-
тивными, что в немалой степени определило различия в исто-
рических судьбах этих стран. [...]
Указывая на малочисленность рабов в древней Индии.
основываются главным образом на «общих впечатлениях». Это
разумеется, очень ненадежный критерий [...].
Представление о ничтожных масштабах употребления раб-
ского труда в древнеиндийском сельском хозяйстве неправиль-
но. Он применялся гораздо шире, чем обычно думают, хотя
свободный труд, наверное, действительно преобладал. Гораздо
важнее простого численного соотношения то обстоятельство,
что рабы использовались преимущественно в крупных хозяй-
ствах. [...]
Даже если бы мы совершенно не знали, кто работал в этих
поместьях, то и тогда могли бы предполагать, что в них при-
менялся и труд рабов. Но у нас есть доказательства. В цар-
ском хозяйстве рабы использовались определенно (КА II.24). [...]
Сколько крупных рабовладельческих хозяйств было в древ-
неиндийском земледелии, никто точно не знает. Но если они
по численности и уступали мелким хозяйствам рядовых общин-
ников, где рабский труд не употреблялся, все равно нет осно-
ваний считать, что их роль в хозяйственной и политической
жизни страны была пропорционально меньше. Хотя удельный
вес их в общем объеме сельскохозяйственного производства мог
быть весьма скромным, именно они противостояли хозяйствам
рядовых общинников и выступали носителями прогресса в
обществе, определяли объем и формы товарообмена, денеж-
ного обращения и т. д. Им принадлежала и важная полити-
ческая роль, ибо от их существования и размеров в немалой
степени зависели отношения внутри господствующего класса -
между царем, вельможами, кшатрийской знатью, жречеством
и т. д. [...]
В Артхашастре подробно описываются царские мастерские.
В главе 11.23 перечисляются те, кто привлекался для работы
в прядильне: вдовы, женщины-калеки, девочки, отшельницы,
женщины, отрабатывающие штраф, матери гетер, старые рабы-
ни царя и отпущенные храмовые прислужницы. [...] И то об-
стоятельство, что в прядильной мастерской трудились рабы,
позволяет думать, что иные предприятия, широко применяв-
шие неквалифицированную рабочую силу, вряд ли организо-
вывались на принципиально иной социальной основе. [...]
Относительная бедность материала источников дает воз-
можность некоторым историкам аргументировать положение,
что рабский труд не охватывал основные сферы производства.
Отсюда они делают вывод, что неправомерно называть древне-
индийское общество рабовладельческим. При этом обычно про-
сто утверждается, будто рабский труд применялся главным
образом в домашнем хозяйстве, т. е. носил непроизводственный
характер и потому не мог играть существенную роль в мате-
риальном производстве.
Действительно, в источниках более всего сведений содер-
жится о труде рабов в домашнем хозяйстве. Но это в первую
очередь объясняется характером источников, где описывается
преимущественно жизнь царей, знати, жрецов, богатых горо-
жан. Если бы до нас дошли такие же древнеримские или древ-
негреческие источники, то, вероятно, в оценке классового ха-
рактера античного общества были бы допущены не менее гру-
бые ошибки. [...]
Нельзя считать также, что работы по дому, даже не при-
водящие непосредственно к созданию материальных ценностей»
не имеют никакого отношения к производству: ведь при вы-
полнении их одними освобождаются силы и время для дея-
тельности других (особенно в мелких хозяйствах). [...] В древ-
ней Индии (вероятно, и в других странах древнего Востока)
основная масса свободных размещалась между крайними по-
люсами общества - рабами и рабовладельцами. Рабовладель-
цы с помощью силы, используя долговую кабалу, судебные
преследования, стремились обратить рядовых свободных в ра-
бов; свободные, опираясь на общинную организацию в деревне
и на союзы ремесленников в городах, а также на традиции
прошлого, сопротивлялись этому как могли. Некоторые не су-
мели себя отстоять и пополнили армию рабов. Другим уда-
лось сохранить частичную или полную независимость, и лишь
немногие пробились в ряды рабовладельцев. На каждого раба
приходилось несколько потенциальных рабов - людей, нахо-
дящихся в разной степени зависимости, т. е. прошедших неоди-
наковые расстояния на пути превращения их в действительных
рабов. Что касается форм зависимости, то они в древней Индии
отличались исключительным многообразием, причем одна не-
заметно переходила в другую.
Таким образом, наличие рабства в рабовладельческом обще-
стве обусловливало и отношения между свободными, даже если
их было большинство.
Рабство определяло не только классовую структуру древне-
индийского общества, но и накладывало отпечаток на все сто-
роны жизни: государственный строй, идеологию, семейные отно-
шения, моральный облик человека и т. д. Поэтому мы и назы-
ваем древнеиндийское общество рабовладельческим.
Дата: 2018-11-18, просмотров: 579.