Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
В ДРЕВНЕЙ ИНДИИ
ВДИ. 1951. № 1. С. 83-52
Рабовладельческие отношения в Индии определяли общест-
венную структуру страны в течение многих сотен лет. [...] На-
стоящая работа имеет своей целью выяснить особенности раб-
ства в Индии в последние века до нашей эры. [...]
В древней Индии было много разрядов рабов-»даса». Эти
разряды в некоторых памятниках древнеиндийского права от-
мечены. Основное, что учитывалось при классификации, это
обстоятельства, при которых данный раб оказался принадле-
экащим своему хозяину. Анализ термина «даса» показывает,
что это слово оказывается не совсем равнозначным тому, что
мы обычно понимаем под словом «раб»; а это поможет точнее
определить характер рабовладельческих отношений в древней
Индии.
[...] основными источниками рабства были: 1) естественное
восприизводство рабов, т. е. рождение рабов рабынями, 2) про-
дажа или заклад свободных в рабство, 3) долговая кабала,
4) обращение в рабство военнопленных, 5) обращение в раб-
ство как наказание за преступление.
Рабы, «рожденные в доме», часто встречаются в древнеин-
дийской литературе. [...] Но Каутилья устанавливает, что ре-
бенок рабыни от самого хозяина и его мать становились сво-
бодными и могли уйти от хозяина (III. 13.23).
Одним из основных источников рабства были также прода-
жа и заклад в рабство свободных. Так, родители имели право
продавать своих детей. Наряду с продающим самого себя не-
однократно упоминаются и продаваемые жены и дети. Но Кау.
тилья считает продажу свободных в рабство наказуемым дея-
нием (III. 13.1-4). Продажа себя, жены и детей в рабство
осуждалась и с точки зрения религиозно-кастовой морали. Так,
у Ману (Х1.60,62) и Яджнавалкьи (III.240.242.236) такое
действие считается проступком, влекущим за собой выпадение
из касты ж.
У Яджнавалкьи (II.182) упоминаются «сделанный рабом
силой» и «проданный разбойниками». И в джатаках^ неодно-
кратно рассказываются случаи захвата разбойниками людей с
целью добиться выкупа за них; иногда захваченные обраща-
лись также и в рабство (477). Но вряд ли этот источник рабор,
играл важную роль в древней Индии. За похищение людей по-
лагалось высшее наказание или даже смертная казнь (Ману
III.323; Каутилья III.17; IV. 10). Найти покупателя для такого
раба также было трудно, так как в случае обнаружения истин-
ного происхождения его он распоряжением царя отпускался
на свободу без всякой компенсации (Яджнавалкья III.182).
Нельзя не отметить, что специализированные похитители люде;
в древней Индии не известны, так же как для нее не характер
на типичная для Средиземноморья фигура полукупца-полураз
бойника.
Каутилья указывает, что при некоторых крайних обстоя
тельствах разрешалось обращать своего родственника в раб
ство, но только закладом на определенный срок: «Но заложив
ария по семейным обстоятельствам-в несчастье ариев-и
добыв сумму выкупа, молодого или могущего оказать помощь
пусть выкупят как можно скорее» (III.13.5). [...]
Рассматривая установления Каутильи, имеющие целью
ограничить превращение свободных в рабов, необходимо пом-
нить, кого именно эти ограничения защищают: «Не преступле-
ние для млеччхов продавать или закладывать пото^тво, нс
арий не может быть рабом» (III.13. 3-4). Следовательно, Ка-
утнлья защищает от обращения в рабство не свободных вооб
ще, а только определенную часть этих свободных.
Все законодатели древней Индии весьма много внимания
уделяют долговому праву. Твердо устанавливается неруши-
мость и преемственность долговых обязательств. [...] В том
случае, если должник не мог уплатить долга в срок, он должен
был его отрабатывать. [...]
Обращает на себя внимание тот факт, что ни у Ману, ни у
Яджнавалкьи должник, отрабатывающий долг, рабом не назы-
вается. И хотя у Нарады упоминается «полученный из-за дол-
га» как один из «даса», но надо иметь в виду особенности это-
го древнеиндийского термина. В Риме неоплатный должник по
решению суда подлежал продаже в рабство за пределы стра-
ны и становился пожизненным рабом (аддиктус); в Индии же
решение суда обязывало должника только оплатить свой долг
работой.
Ближе к положению раба было положение ахитака-зало-
женного, который, однако, сохранял право на выкуп и нмел
возможность использовать это право. [...]
В древней Индии раб-военнопленный назывался «захвачен-
ный под знаменем» или «захваченный в битве». Эти термины
означают только захваченных в плен, непосредственно участ-
вовавших в битве, а не мирное население, захваченное в ре-
зультате войны. [...] В XIII скальной надписи Ашокн расска-
зывается о его войне с Калингой. Эта война принесла громад-
ные несчастья побежденным и опустошила их страну. «Сто
пятьдесят тысяч человек было угнано, сто тысяч было убито и
во много раз большее число погибло». Но не ясно, были ли
эти угнанные мирным населением или военнопленными: у нас
нет даже уверенности в том, что все эти угнанные люди стали
рабами. [...] Мы не знаем в древнеиндийской литературе раз-
бираемого нами периода упоминаний о превращении в рабство
целых народностей. Мы не имеем также никаких примеров эт-
нических различий между рабами и ни одного упоминания об
этнической принадлежности того или иного раба; имена рабов,
например, ничем не отличались от имен свободных. [...]
Рабство было также наказанием за преступления. Это яв-
ление довольно обычное и встречается во многих государствах
древнего мира. В Индии такие рабы встречаются под различ-
ными названиями: дандадаса, дандапранита, дандапратика-
рин. Г...] Как карательную меру в борьбе с недовольными и
мятежными элементами Каутилья упоминает и ссылку на ра-
боты в рудники (I.13). Присуждались к работам в рудниках
также воры, совершившие, с точки зрения царя, наиболее
опасные кражи (Каутилья II.12). Но нигде не упоминается о
том, что они становились рабамн.
В тех случаях, когда приговоренный судом к денежному
штрафу не в состоянии был уплатить его, он должен был
уплачивать штраф работой: «Приговоренный к денежному
штрафу [дандапраннта] пусть уплатит штраф работой
(III.13.18). [...] Дандапраннта Каутилья считает «даса». Но
рабом его считать нельзя. По точному смыслу приводимых от-
рывков он работал столько времени, сколько необходимо для
отработки штрафа. У нас нет никаких данных о том. что он
был обязан чем-либо большим, кроме своей работы. Возмож-
но. что «дандапранита» и «дандапратикарин» могли попадать
в зависимость не только от государства, но и от частного ли-
ца. если суд устанавливал в его пользу штраф, возмещение
убытков и т. д. Но очень часто не ясно, когда правонаруши-
тель платил правительству, а когда частному лицу, так как в
обоих случаях термин для штрафа один и тот же-данда.
Рассмотрев обстоятельства превращения свободных в ра-
бов, обратимся теперь к условиям их освобождения. При же-
лании и при возможности раб имел право выкупиться в любое
время, и хозяин не имел права ему в этом препятствовать. Так,
Каутилья устанавливает: «Пусть (раб) получит свободу (арь-
ятва) уплатой стоимости» (III.13.15). При этом он считает не-
обходимым подчеркнуть, что право раба на выкуп носит об-
щий характер, независимо от того, каким образом он был по-
рабощен: «Это касается урожденных и и заложенных рабов»
(III.13.16). Установление суммы выкупа также не зависело от
произвола хозяина; мы имеем на этот счет определенные ука-
зания: «А сумма выкупа равна его (раба) стоимости» (там
же). Отказ предоставить свободу после получения выкупа на-
казывался: «На неделающего раба свободным (арья) по полу-
чении соответствующего выкупа-штраф 12 пан; [...].» Нака-
зание невелико, но важен принцип наказуемости этого деяния.
Однако этот вопрос далеко не ясен. Так, например, не ясно,
какую именно стоимость раба имеет в виду Каутилья, когда
говорит об урожденном рабе, хотя он и говорит о ней как о
чем-то определенном. [...]
Менее ясны условия освобождения рабов-военнопленных.
О них говорится у Каутильи следующее «Свободный (арьяпра-
на), захваченный под знаменем, пусть освобождается соответ-
ственным временем работы или половиной стоимости»
(III.13.19). Можно предполагать, что «половина стоимости»-
это половина стоимости урожденного раба; однако далеко не
ясно, как устанавливалась последняя. Не ясно также, что это
за «соответственное время работы».
У Ману и ранних законодателей нет ничего о порядке
освобождения от рабства. Поэтому не лишним будет обра-
титься к более поздним источникам, которые по содержанию,
однако, тесно примыкают к «Артхашастре» и «Законам Ману».
У Яджнавалкьи есть один стих, посвященный отпуску рабов
на волю: «Освобождается (царем) сделанный рабом насильно,
а также проданный разбойниками; вследствие отказа от пищи,
а также вследствие его выкупа» (II.182). Сделанный рабом
насильно или проданный разбойниками должен был освобож-
даться царем без всякой компенсации. Освобождаемый «вслед-
ствие отказа от пищи», очевидно, «раб за пищу»; отказ от при-
ема пищи хозяина считается, следовательно, достаточным для
его освобождения. Яджнавалкья, говоря об освобождении в
результате выкупа, не устанавливает размера этого выкупа.
Некоторые весьма важные добавления дает Нарада. Так, пос-
ле перечисления своих 15 видов рабов он, гак же как и Яджна-
валкья, устанавливает, что обязанностью царя является отпуск
на волю тех рабов, которые были обращены в рабство насиль-
но или проданы разбойниками; его 15 видов рабов даже не
включают этих последних, поскольку превращение их в раб-
ство-действие незаконное (V. 38). Устанавливается также
(V.29), что раб, «рожденный в доме хозяина от рабыни», «куп-
ленный», «полученный в дар» и «полученный в долю наслед-
ства», не может быть освобожден иначе, как по добровольно-
му согласию хозяина; мы только что видели, что у Каутильи
подобного ограничения нет. Но тот из них, кто спасал жизнь
хозяина, так же как у Яджнавалкьи, имел право на освобож-
дение; Нарада предписывает даже обязательность его усынов-
ления и установления ему доли в наследстве (V. 30). Тот, кто
продал сам себя, считался худшим из рабов и мог быть осво-
божден только по желанию хозяина (Нарада V.37). Однако
не мог быть освобожден «отступник» - давший обет нищен-
ства и не исполняющий его; это преступление считалось таким,
которое не могло быть искуплено (V. 35). Раб, который полу-
чал питание во время голода, освобождался уплатой пары бы-
ков (V. 31). В этом его отличие от «раба за пищу», который
освобождался, как уже упоминалось ранее у Яджнавалкьи и
как это подтверждается у Нарады (V. 36), в результате про-
стого отказа от пищи хозяина; причина этого отличия заклю-
чается, вероятно, в том, что прокормление раба во время голо-
да обходилось дороже, чем в обычное время, и труд раба мог
и не оправдать расходов на его содержание.
Раб на определенный срок становился свободным по исте-
чении этого срока (V. 33). Тот, кто стал рабом вследствие
своей брачной связи с рабыней, перестает быть рабом после
разрыва этой связи (V.36). [...]
Рабы-заложники и рабы-должники получали свободу упла-
той суммы денег, взятых ими, с процентами (Нарада V.32.33).
[...]
О дальнейшей какой-либо зависимости от хозяина отпу-
щенного на свободу мы ничего не знаем. Только в Махабхара-
те упоминается о том, что отпущенный на свободу должен по-
читать своего бывшего хозяина, как ученик своего гуру; если
это и считалось «обсеквиум», то все же нет ничего, что указы-
вало бы на «оффицнум» и «опера» к. Мы не знаем также, чем
отличался освобожденный раб от других свободных в их от-
ношении к государству. Трудно себе представить, чтобы про-
слойка вольноотпущенников нс нашла своего, хотя бы и огра-
ниченного, места в древнеиндийском законодательстве, если бы
она существовала; а между тем места ей не нашлось, и терми-
на такого в санскритском языке нет.
Рассмотрим теперь, какова была сфера применения раб-
ского труда в древней Индии.
Основной отраслью экономики в рассматриваемую эпоху
истории Индии было сельское хозяйство. В «Артхашастре»
имеются многочисленные данные, на основании которых мож-
но судить о методах ведения сельского хозяйства в древней
Индии, о положении производителей материальных благ и т. д.
Но эти данные касаются главным образом царского хозяйства,
о хозяйстве сельских общинников говорится обычно только в
их отношении к царю.
Однако хозяйство самого царя, видимо, не имело большого
удельного веса: управляющий этим царским хозяйством -
«смотритель над сельским хозяйством» - вовсе не был чиноз-
ником высокого ранга; это видно по тому, что он стоял на од-
ном уровне с такими чиновниками, как смотрители над бойня-
ми, колесницами и т. д., а также по его относительно невысо-
кому жалованью (Каутилья V. 3). То, что относится к лично-
му хозяйству царя, изложено в главе 24 книги II «Артхашаст-
ры» - «Смотритель над сельским хозяйством». В этой главе
говорится о подготовке к севу, о его проведении, об уборке,
Говорится и о тех, кто должен исполнять эти работы: «Его
(царя) землю, многократно вспаханную, пусть (смотритель над
сельским хозяйством) засевает посредством рабов, наемных
работников и отрабатывающих штраф» (II. 24).
Однако, как видно из главы 24 книги II «Артхашастры», в
животноводстве царского хозяйства рабский труд не приме-
нялся. Стада царских коров или паслись за плату, или сдава-
лись пастухам в аренду. По условиям обслуживания эти ста-
да делились на три группы: 1) пасомые за жалованье; 2) за
установленное количество молочной продукции; 3) за долю
продукции. Во всех трех случаях речь идет, несомненно, о ра-
ботающих по договору на определенных условиях, что доказы-
вается и подробным регулированием других вопросов, касаю-
щихся взаимоотношений сторон (штрафы за небрежное или
грубое обращение со скотом, возмещение убытков, расходы на
лечение скота и т. д.). [...]
Таким образом, в царском хозяйстве наряду со свободными
работали и рабы и, по-видимому, в значительном числе, хотя
точно установить, в каком именно-невозможно. Однако Дру-
гих примеров применения труда рабов в крупных хозяйствах
мы не имеем 1 [...] и в описаниях греческих авторов нет ни од-
ного упоминания о латифундиальных хозяйствах с большим
числом рабов. Несомненно, рабы были и в индийской деревне:
это видно из перечисления того, что должно учитываться в де-
ревне: «А в них (в домах должно быть описано) числи ^ките-
лей) четырех вари и число земледельцев, пастухов, КУПЦОВ, ре-
месленников, наемных работников, рабов. лошадей, (вообще
всех) двуногих и четырехногих, установлено количество золо-
та, обязательного труд;), налогов и штрафов» (Каутилья II.35).
В джатаках мы также встречаем несколько раз упоминание о
рабах у жителей деревни (№ 330, 354. 520). Однако нет ника-
ких данных, на основании которых можно было бы заллючить
о значительной роли рабского труда: упоминаемые в наших
источниках рабы-это все подсобные работники или домаш-
ние слуги: например, упоминается пашущий хозяин и носящий
ему в поле обед раб.
В земледелии древней Индии издавна большую роль игра-
ло искусственное орошение. Оросительные сооружения были
самых различных масштабов, от искусственных озер и кана-
лов до простых колодцев с переноской воды для полива на
плечах. Возможно, что работа по поливу полей и огородов ле-
жала в значительной мере на рабах, на что, возможно, ука-
зывает обряд снятия с плеча раба сосуда с водой и разбива-
ния его в церемонии отпуска раба на волю. Но мы не имеем
фактов, которые дали бы нам основание с уверенностью утвер-
ждать это. То же относится и к постройке таких обществен-
ных сооружений, как каналы, дороги, мосты и т. д. Очень лег-
ко предположить, что эти работы совершались рабами, в част-
ности военнопленными, но очень трудно доказать это ввиду от-
сутствия определенных фактических данных. Те же немного-
численные отрывочные сведения, которые имеются, не могут
служить подтверждением этого. Одно место в Артхашастре
(II.35) дает повод думать, что обязанность производить обще-
ственные работы государственного масштаба лежала на об-
щинниках. Деревни, платящие налог «обязательным трудом»,
вероятно, и поставляли рабочую силу для строительства обще-
ственных, общегосударственных сооружений. Но можно допу-
стить, что при определенных условиях для таких работ при-
влекалось и все другое сельское население.
Все эти отрывочные данные, разумеется, недостаточны так
же и для того, чтобы отрицать полностью применение в обще-
ственных работах (общинных или государственных) труда ра-
бов, да никто, вероятно, и не станет делать этого.
С точки зрения применения труда рабов в древней Индии
вообще и в промышленном производстве в частности характер-
ными должны быть царские мастерские.
Наиболее полно в интересующем нас отношении описана в
«Артхашастре» царская прядильно-ткацкая мастерская (II.23).
Нас будут в первую очередь интересовать те, кто работал в
этой мастерской. [...]. Принцип оплаты был установлен общий
для всех: «Пусть (смотритель) устанавливает оплату, прини-
мая по внимание тонкость, грубость и среднее качество пряжи
и (исходя) из большого или малого количества (выхода) ее».
Что речь идет о наемном труде, подтверждается и дальнейшим
текстом: «По праздникам они должны быть обставляемы на
работе наградами и почестями». Время получения этой платы
фиксировалось, и за нарушение установленных сроков смотри-
тель серьезно наказывался: «При пропуске срока уплаты жа-
лованья-средняя степень штрафа: такое же наказание при
уплате жалованья за несделанную работу». Тяжелые наказа-
ния налагались и на работницу: «Пусть заставит сделать отре-
зание пальца у неделающей работу, если она уже получила
оплату. (То же наказание) на расточающих (материал), кра-
дущих и убегающих». Калечение как наказание показывает,
что работающие в мастерской не могли быть рабами: лише-
ние или ограничение трудоспособности в качестве наказания
для рабов было бы бессмысленным. В случае нанесения како-
го-либо материального ущерба работница должна была воз-
местить этот ущерб; обычными были вычеты из жалованья, на
что прямо указывает Каутилья: «Соответствующий (ущербу)
штраф-из жалованья рабочих».
В мастерской государственного золотых дел мастера, если
судить по описанию Каутильи (II.14), рабы, как рабочая сила,
также не использовались. [...].
Имеется основание считать, что в царских оружейных ма-
стерских дело обстояло подобным же образом [...].
На основании приведенных данных следует считать, что
большинство работников царских мастерских не были рабами.
От нас, возможно, ускользают некоторые важные специфиче-
ские особенности в положении этих работников; на существо-
вание этих особенностей указывает, например, суровость нака-
заний за различные проступки, наличие в числе свободных ра-
ботников таких, как «отрабатывающий штраф», «старая ра-
быня царя» и других, но все же основные работники в царских
мастерских не были рабами. [...]
Ремесленники часто упоминаются в джатаках. Мы встре-
чаем там целые деревни со стандартным числом дворов – 500
или 1000 (№ 156, 387), населенные кузнецами, плотниками
и т. д. Всегда это-мелкое ремесленное производство; мы не
имеем ни одного упоминания об использовании ремесленника-
ми труда рабов. Но хотя подобных упоминаний и нет, можно
допустить эпизодическое их использование, для массового же
применения труда рабов не было соответствующих условий -
крупных мастерских типа греческих эргастериев.
Относительно работающих в рудниках имеются некоторые
данные в главе 12 книги II «Артхашастры». При тогдашнем
уровне техники условия труда в рудниках должны были быть
очень тяжелыми, поэтому большинство работающих в рудни-
ках работали там по принуждению. Но и в связи с работами
в рудниках «даса» не упоминается ни разу; лиц, осужденных
на работы в рудниках, как уже упоминалось ранее, невозмож-
но назвать рабами, так как для этого нет достаточно данных в
источниках. В рудниках работали и свободные, которых Кау-
тилья называет «кармакара» - наемный работник или «акарн-
ка» - горнорабочий; посредине были тоже наемными работни-
ками, что видно из факта наложения на них крупных денеж-
ных штрафов за кражи. Какие были взаимоотношения между
свободными работниками и заключенными-не ясно. Если
даже заключенных и было большинство, то все же невозмож-
но утверждать, что рудники были предприятиями специфиче-
ски рабовладельческого характера. [...]
Использование рабов в домашнем хозяйстве как слуг и
подсобных рабочих было наиболее обычным применением раб-
ского труда в древней Индии. Дворцовый штат был весьма ве-
лик и разнообразен. [...] И хотя рабы при этом упоминаются
редко, но, вероятно, они составляли значительную их часть.
Среди этих слуг также должно было быть и некоторое число
свободных, так как наказание на них устанавливается Кау-
тильей в виде вычетов из жалованья. В богатых частных до-
мах использование рабов как домашних слуг также было
обычным явлением. Вся глава 13 книги III «Артхашастры» ис-
ходит в определении отношений между хозяином и рабом в
первую очередь из того, что раб является по преимуществу до-
машним слугой. [...] Хотя рабы встречаются в джатаках не-
однократно, но мы не находим ни одного упоминания об ис-
пользовании труда рабов в производстве, сельском хозяйстве
или ремесле; почти все рабы, о занятии которых можно соста-
вить себе представление на основании прямых или косвенных
данных, были домашними слугами.
В положении древнеиндийских рабов было много сходного
с положением их в странах античности, но были и значитель-
ные различия.
Хозяин мог продавать и закладывать своего раба. Продажа
или заклад раба по форме мало отличались от сделок подоб-
ного рода с другой движимой собственностью. В торговых
сделках рабы, бывшие предметом этих сделок, рассматрива-
лись наравне со скотом; в отличие от «четвероногих» они при
перечислении товаров назывались «двуногими». Правила тор-
говли рабами, как и другими товарами, устанавливались пра-
вительством, которое принимало на себя ее регламентацию и
наказания за несоблюдение этой регламентации. При продаже
раба следовало объявлять данные, которые необходимо было
знать покупателям; умолчание о дефектах, относящихся к здо-
ровью раба, со стороны продавца наказывалось (Каутилья.
III.15). Древние индийские законодатели устанавливали и га-
рантийный срок, в течение которого покупатель имеет право
вернуть купленного раба, как не соответствующего объявлен-
ным качествам. [...]
В торговых сделках, объектом которых являлся раб, был
целый ряд ограничений, отличающих древнеиндийское рабство
от античного. Так, например, Каутилья устанавливает, что раб
не мог закладываться многократно (III.13.25). Продавать ма-
лолетнего (до 8 лет) раба в другую страну можно было только
вместе с его родными. Не разрешалось продавать беременную
рабыню (Каутилья. III.13.20). Такие мероприятия ограничива-
ли торговлю рабами, тормозили развитие рабства. Нельзя со-
гласиться с мнением Банерджи, что эти ограничения были
фактической отменой работорговли: этому противоречат уста-
новление Каутильей пошлины при торговле «двуногими» в 1/20
или 1/25 их цены наравне с другими товарами (II.22) и упо-
минание о «купленных рабах» (см. выше). Но что работоргов-
ля не была очень развитой, это с некоторой уверенностью
утверждать можно; так, например, в санскритском языке от-
сутствуют специальные термины, обозначающие понятия: «ра-
боторговля», «работорговец», «рынок рабов», «аукцион рабов»
и пр. Немаловажным свидетельством является и то, что если
вообще торговля считалась недостойным делом для членов
высших каст, то торговля рабами-наиболее предосудитель-
ный из всех ее видов (Ману X.85,86; Апастамба 1.20-25; Гау-
тама VII. 14). У древних римлян самые знатные из них не счи-
тали для себя позорным «разводить» рабов на продажу, а Ка-
лигула сам продавал своих рабов с аукциона.
Интересно в данной связи коснуться вопроса о ценах на ра-
бов. У Каутильи (III.16) и Яджнавалкьи (II.147) при рассмот-
рении вопроса о восстановлении хозяином своих прав на уте-
рянную или похищенную собственность указывается, что вы-
куп за раба должен быть на 1/4 больше, чем за лошадь, в
21/2 раза больше, чем за буйвола или корову, и в 20 раз боль-
ше, чем за овцу или козу. Эти цифры можно принять как по-
казатель относительной ценности выкупаемого. Для сравнения
можно указать, что в Греции в середине IV в. до н. э. лошадь
стоила в 3-4 раза больше, чем раб-ремесленник. Следова-
тельно, в Индии рабы стоили гораздо дороже, чем в Греции.
Если судить по источникам, рабы в древней Индии могли
иметь семьи. У Каутильи упоминаются мать, брат и сестра ра-
быни, сами являющиеся рабами (III.13.24). Семьи рабов упо-
минаются также в джатаках (например, № 454). У Каутильи
имеется следующее установление: «Потомство продавшего се-
бя пусть остается арийским» (III.13.13) 2. Это, видимо, значит,
что потомство остается «арийским», если оно порождено отцом
до продажи им самого себя, но не ясно, остается ли таковым
потомство, порожденное им после продажи себя в рабство, да-
же если у него осталась свободной жена [...].
В Греции и Риме одной из основных особенностей, характе-
ризующих положение раба, является непризнание за рабом
права на собственность. Положение, что человек, потерявший
право на себя, потерял право и на принадлежащую ему соб-
ственность, характерно для идеологии развитого рабовладель-
ческого общества. В Индии этот принцип не мог иметь столь
определенного вида вследствие того, что рабы были в основ-
ном не военнопленными, не чужестранцами, а соплеменника-
ми, и не могли быть полностью вырваны из своей семьи, готры
и общины. [...] 3
Каутилья признает за рабом не только право иметь соб-
ственность, но и право умножать ее при определенных усло-
виях: «Пусть (раб) получит добытое лично им самим', без
ущерба для работы на хозяина, а также наследство и пода-
рок» (III.13.14). К сожалению, отсутствуют некоторые необхо-
димые подробности, и потому нам трудно себе представить.
каким образом раб на практике использовал свое право рабо-
тать и на других, помимо хозяина, и быть полным собственни-
ком заработанного на стороне. Если определение того, в какой
мере эта работа на стороне приносит ущерб хозяину, было де-
лом самого хозяина, то возможности ее могли быть ограничен-
яыми, поскольку они зависели от такого непостоянного факто-
ра, как каприз хозяина; возможно, что существовали неизвест-
яые нам нормы обычного пра^а. Как бы то ни было, но важно
уже то, что Каутилье пришлось касаться этого вопроса и ре-
шать его так, как приведено выше. Важно также признание за
рабом права на наследство и собственности на получаемые
дары. Имущественные права рабов не только провозглаша-
лись, но и охранялись. Так, Каутилья устанавливает: «На от-
нимающего имущество у раба и на лишающего (его) положе-
ния ария-половина штрафа» (III.13.6-7). [...] в отношении
собственности смысл фразы ясен - собственность раба не яв-
ляется собственностью хозяина. Это подтверждается еще и
следующим важным установлением: «Наследниками имущест-
ва раба являются родственники; в отсутствие их-хозяин»
(Каутилья III.13.22). Этим установлением подтверждается так-
же и то, что свободный, становясь рабом, не терял своих се-
мейных, родовых и кастовых связей. Неясным остается размер
денежного штрафа, накладываемого на хозяина за превыше-
ние своих прав на собственность раба. Указано только, что он
должен быть равен «половине штрафа». Вероятно, это 6 пан,
так как обычным штрафом, упоминаемым у Каутильи, являет-
ся 12 пан.
Раб не мог выступать на суде как свидетель в чужом деле;
сделки, заключенные им от лица хозяина, также считались не-
действительными (Каутилья III.1; Ману III.163; Яджнавалкья
II.92). Но в этом отношении он не отличался от неполноправ-
ных членов семьи (младший брат, сын, жена и т. д.). Если раб
имел собственность, можно предположить, что раб имел в свя-
зи с этим и некоторые права по отстаиванию своих имущест-
венных интересов; но это предположение невозможно доказать
ссылками на источники.
Поведение господина по отношению к рабу должно было
быть различным-в зависимости от категории, к которой при-
надлежал раб. Так, например, раб-заложник охранялся от про-
извола хозяина в большей степени, чем другие [...]. Вероятно
[...] хозяин при использовании труда рабов должен был при-
нимать во внимание его принадлежность к той или иной варне
с тем, чтобы не заставлять делать нечистую для его варны ра-
боту, не заставлять есть запрещенную для его варны пищу
и т. д.
Хотя и у Каутильи очень мало данных об отношениях меж-
ду господином и рабом, но это почти единственные данные, ко-
торые вообще имеются. Древнеиндийская литература бедна в
этом отношении. Мы совершенно не знаем некоторых важных
сторон рабства в древней Индии; не знаем, как наказывался
раб за преступления против своего господина; не находим ни
единого намека на такие вопросы, как организация поимки
беглых рабов, награды за их поимку, наказания за укрыва-
тельство и т. д. А ведь это все такие вопросы, которых не мог-
ли обойти даже гораздо более ограниченные по объему памят-
ники древневосточного законодательства, такие, как Законы
Хаммурапи или хеттский судебник. Между тем и в Инди^ бег.
ство рабов имело место. В джатаках мы имеем по крайней ме-
ре три упоминания об этом (№ 4, № 125 и 127). Розыск сбе-
жавших рабов лежал, вероятно, только на хозяине; в джата-
ках хозяева сами разыскивают своих сбежавших рабов; не
видно, чтобы центральные или местные органы власти оказы-
вали им какое-либо содействие. У Каутильи упоминается толь-
ко о бегстве заложников. [...]
То, что до нас дошло, трактует, как мы уже видели, глав-
ным образом об ограничении произвола хозяина по отношению
к рабу в юридическом отношении. Но о бытовом и трудовом
положении раба (о его рабочем времени, контроле над ним со
стороны хозяина, о наказаниях и поощрениях и т. д.) мы име-
ем очень мало сведений. [...] Хорошее отношение к рабу все-
гда считалось добродетельным делом. Это неоднократно под-
черкивает и Ашока в своих эдиктах; хорошее отношение к ра-
бам считалось им столь же обязательным, как и почитание
учителей, послушание родителям и т. д. Сходные предписания
для благочестивого брахмана имеются и у Ману. [...]
Примеры плохого обращения с рабом не меняют того об-
щего впечатления, которое создается на основании чтения
джатак, а именно: отношения между рабом и господином в
древней Индии отличались патриархальной простотой. Поня-
тие «патриархальная простота» не обязательно совпадает с
понятием «хорошее отношение»; в древнеримской семье отец
мог как угодно наказать сына, продать его в рабство и даже
убить, однако отношения между нимя были патриархальными.
Под «патриархальной простотой отношений» понимается мною
только отсутствие резких проявлений классового антагонизма.
Это объясняет нам и отсутствие данных об условиях жизни ра-
ба-его жилище, платье, обуви и питании. Условия эти вряд
ли существенно отличались от положения прочей домашней
челяди. [...]
Общеизвестным является античное положение [...], (что)
раб был всего только «говорящим орудием». Если сравнить та-
то мы найдем интересные различия. [...] раб всегда как у
Каутильи, так и у Ману выступает наряду с наемным работ-
ником и членами семьи. Интересное объяснение сущности ба-
ского состояния дает Катьяяна л: «Из-за дарения своей свобо-
ды происходит состояние рабства, подобное состоянию замуж-
ней женщины». [...] Это характеризует не только положение
женщины, но и положение раба.
Между свободными и рабами в Индии не было такой рез-
кой границы, как в античных государствах, что также свиде-
тельствует об известной патриархальности рабства. Переход
свободного в рабское состояние, разумеется, резко снижал его
во мнении других свободных; в джатаках, например, дважды
встречается «сын рабыни» как бранное выражение (№ 39 и
377). Но рабское состояние все же не считалось столь позор-
ным, как, скажем, в древнем Риме. В древней Индии самыми
презренными людьми считались члены низших каст-чандала,
антьявасайин и другие, хотя они и были свободными. Поэтому
если в античных государствах наиболее презираемые работы
исполнялись рабами, то в древней Индии презираемые работы
общественного характера, такие, как уборка нечистот и подме-
тание улиц, работы на кладбищах, наказание преступников
и т. д. исполнялись членами презираемых каст. [...]
Мы не знаем в древнеиндийских источниках сообщений о
каких-либо рабских войнах, о восстаниях, мятежах ил'и загово-
рах рабов. Конечно, было бы не основательно предполагать на
основании одного этого, что такие формы классовой борьбы
вообще отсутствовали, но можно предположить, что они не
принимали таких масштабов, как в странах античного мира,
что естественно, если иметь в виду особенности рабства в древ-
ней Индии. [...]
Насколько мы можем судить по сохранившимся источни-
кам, основной особенностью древнеиндийского рабства явля-
лась его неразвитость; наряду с рабовладельческими отноше-
ниями продолжали сохраняться весьма значительные пережит-
ки первобытнообщинного строя.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Наряду с ведением латифунднального хозяйства на царских землях эти
земли сдавались также и в аренду (КА 11.24). Сдача земель в аренду, а так-
же сдача в аренду стад скота практиковались и частными лицами (Апастам-
6а 11.11.28; 1-3). У Апастамбы речь идет о свободных арендаторах, а не о
рабах.
2 У Каутильи слово «арья» часто применяется в смысле «свободный».
Это вполне согласуется с обычным противопоставлением слов «арья» и
«даса».
3 В Риме это обстоятельство также играло значительную роль. Так, раб-
военнопленный, получив свободу, становился вольноотпущенником, но раб-
должник получал обратно свои права гражданина; будучи рабом, он все же
сохранял свое родовое имя.
Дата: 2018-11-18, просмотров: 555.