В общем виде выделяют два вертикальных уровня знания — уровень обыденного знания и уровень научного знания. Научное познание — это организованная форма познания своих объектов. Формой такой организации является научное исследование, осно­ванное на применении специальных методов познания. В этом отношении научное познание противостоит вненаучному знанию, к которому относят литературу, мифологию, религию, филосо­фию, идеологию и обыденное знание. Обыденное и научное зна­ние отличаются друг от друга не только формой организации, но в первую очередь содержанием, контекстами и способами форми­рования и использования. Обыденное знание состоит из стихийно складывающихся представлений и так называемых «размытых» понятий о вещах, явлениях, процессах, способах действия с ними, о микросоциальных взаимодействиях субъекта знания с другими людьми. Главным источником формирования обыденных знаний

37

являются личные наблюдения, личный опыт человека. Более об­ширным источником обыденных знаний является языковая (уст­ная и письменная) коммуникация. Она осуществляется в форме непосредственного языкового общения с другими людьми («зна­ние понаслышке») и косвенного языкового накопления знаний в форме чтения литературы, газет, просмотра телепрограмм, ки­нофильмов, театральных постановок и т. п.

Обыденное знание в собственном смысле слова представлено предметным содержанием информации об объектах, явлениях и процессах непосредственно окружающего человека природного и социального мира. Содержание обыденного знания выражает вместе с тем экзистенциальные характеристики человеческой лич­ности—преимущественную направленность на важные и полезные для человека объекты и ситуации, заботы, нужды, потребности. В контексте жизни человека обыденное знание тесно взаимосвяза­но с выражением житейских переживаний, таких как радость или печаль, надежда или безысходность, любовь или ненависть, уверен­ность или смятение, гордость или стыд и др. Обыденное знание — это не только отдельные представления и понятия, но и целые кар­тины окружающей действительности, сценарии возможных после­довательностей событий и действий самого человека.

Ценностные аспекты обыденного знания служат расстановке знаков и символов в естественном пространстве жизни. Элемен­ты окружающей действительности (здания, улицы, площади, насе­ленные пункты, степь, лес, река, горы, области, страны и т. д.) наделяются закрепленными в языке специфическими смыслами, репрезентирующими «типовые» формы использования соответ­ствующих объектов и процессов. Средством закрепления указан­ных смыслов является, прежде всего, язык (поговорки, послови­цы, наставления, запреты, приметы, мифы, легенды, истории, рассказы), но затем и формы социальных практик (ритуалы, обря­ды, церемонии и др.).

Обыденное знание фрагментарно в том смысле, что обычно представляет собой конгломерат автономных и слабо связанных друг с другом «конечных областей значений» языковых выраже­ний, релевантных различным сферам действительности. Оно в высокой степени относительно, часто поверхностно, ситуацион­но. Критерием правильности обыденного знания является прак­тическая польза. В этом смысле обыденные знания подтверждают­ся реальной повседневной практикой. Естественно, что отдель­ные элементы обыденного знания недостоверны, субъективны и представляют собой обычные мнения. Вместе с тем в обыденном

38

знании фиксируются, по крайней мере, поверхностные регуляр­ности («чем острее заточен нож, тем лучше он режет»). Оно не просто описывает непосредственно данную человеку реальность, но включает в себя простейшие индуктивные обобщения. Объем и содержание обыденного знания исторически меняются, однако это знание более устойчиво по сравнению с научным знанием, так что справедливо его рассматривать как концентрирующееся вокруг опыта самотождественности человека.

Таким образом, обыденное, «житейское» знание, выражающее здравый смысл человека, относится к объектам (предметам и их свойствам), входящим в сферу непосредственной индивидуальной или коллективной жизнедеятельности людей, в сферу конкретного бытия человека. Такие объекты доступны освоению с помощью исто­рически конкретных форм наличной повседневной практики (в ча­стности, производственной практики). К обыденному знанию отно­сят неявное (невербализованное) знание, практические знания, складывающиеся стихийно рабочие, профессиональные знания.

Обыденные знания, отражающие практический опыт, скла­дываются входе стихийно-эмпирического познания, передаются с помощью обыденного языка и включают в себя правила, нормы, процедуры, сведения, традиции. Их достоверность подтвержда­ется повседневной практикой. Обыденные, практические знания формируются под влиянием ценностей, убеждений, целей, стра­тегий (моделей обучения, моделей поведения и др.), принципов, контекстуальных факторов, метафор и образов. Обыденное зна­ние представляет собой конгломерат сведений, рецептов и т. п. Лишь отдельные элементы этого конгломерата связаны друг с дру­гом. Даже специализированное по своему предмету обыденное знание не доводится до уровня целостной структуры.

Обыденные знания являются, как отмечал Дж. Бернал, самы­ми непосредственными источниками науки, существующими с са­мых ранних веков жизни человека и задолго до того, как науку ста­ли считать институтом или мог развиться метод, отличный от здравого смысла. В этом отношении обыденное знание является основой, фундаментом научного знания.

Обыденное знание связано с научным знанием, что можно продемонстрировать на примере древней преднауки. Под предна-укой мы подразумеваем исторический этап развития знаний, кото­рые, говоря метафорически, одной ногой стояли на почве разума, а другой — на почве вненаучных форм познавательного отношения к миру. Рациональным знание этого исторического периода было в части внешнего описания вещей и явлений действительности,

39

вненаучным это знание было в части объяснения и предсказания соответствующих явлений.

Вненаучные формы познавательного отношения к миру пред­ставлены, в частности, тотемизмом, объясняющим события и судь­бы человека почтительным или непочтительным отношением к животному или растению, являющемуся покровителем рода,— тотему как объекту религиозного почитания, а также магией (при­знанием сверхъестественного характера воздействий некоторых вещей на другие вещи и на человека). Тотемные обряды посвяще­ния (в жизнь рода) сопровождались пением гимнов, выражающих мифы о происхождении и развитии мира, человека с точки зрения тотемных представлений. Магия, по Дж. Фрейзеру, представляет собой ложное причинно-следственное увязывание явлений, ошибоч­ное объяснение того, как действуют вещи в мире. Выделяются обыч­но хозяйственная магия (например обряды вызывания дождя, при­влечения удачи на охоте и др.), лечебная «белая» магия, вредоносная «черная» магия. В рамках магии формировались зачатки опытного познания. Мифы представляют собой прототипы теорий, в которых силы природы персонифицированы. Ионийские греки позднее пе­ресказали эти мифы без отсылки на действия богов.

Интересы первобытного человека были строго ограниченны­ми (локальными) и практическими. Первобытный человек ясно осознавал различие между областью опыта, в которой он мог управ­лять вещами, и областью, в которой он должен был полагаться па ритуалы и магию. Находясь в практическом отношении к миру чело­век мог извлекать для себя пользу из окружающей среды. На этой основе формировалась область наблюдательных и описательных знаний, составляющих основу искусства охоты и собирания плодов.

Начала рациональной области знания формировались под влиянием наследственно передающихся координированных дей­ствий в системе «глаза — руки». Именно здесь коренятся основы рациональной науки механики. На основе наблюдения возникла практика классификации явлений, которая закрепляла накоплен­ные биологические и отчасти химические знания. Фиксация подо­бия явлений и процессов создала предпосылки для рассуждений по аналогии, подкрепляемых накопленными наблюдениями. Примерами таких рассуждений являются рассуждения древних египтян о небесном мире как холмистой плоской равнине, через которую протекает «небесный Нил» — Млечный Путь. Древние вавилоняне уподобляли мир большому шару, в котором звезды под­вешены к потолку. После изобретения колеса появилось пред­ставление о вращении небес вокруг своей оси. Смена времен года

40

связывалась с вызывающими их регулярными небесными явлени­ями. По аналогии влияние небес на материальный мир распростра­нялось на жизнь человека (астрология).

В ходе охотничьей практики было найдено решение многих механических и технических проблем: гарпун со съемным нако­нечником, лучковое сверло, составной лук, лодка и др. Лук — это первая используемая человеком машина, основанная на медлен­ном накоплении энергии при натягивании тетивы и быстром ее расходовании в момент пускания стрелы. Лучковое сверло являет­ся примером поддерживаемого вращательного движения, исполь­зование которого привело, в частности, к возникновению пряде­ния. Проверяемое в процессе земледелия отношение труда к его результатам привело к расширению знаний причинно-следствен­ных связей, ставших основой рациональной и осознанной науки.

Знание основ геометрии и арифметики реализовалось в тка­честве, плетении корзин, изготовлении глиняных сосудов. Последнее сделало возможным выплавку металлов (меди) и по­явление первоначальной химии. Были освоены плавка и литье металлов; отработана технология шлифования и обтесывания ка­менных орудий. Для изготовления сложных украшений, сосудов, статуй использовались сварка, паяние, клепка. Применение кир­пичной кладки привело к формированию идей прямого угла, пря­мой линии, площади и объема геометрических фигур. Расчет объема пирамид древними египтянами предвосхитил методы интегрального исчисления.

Возникли практическая астрономия и география, связанные с поиском земли по звездам при плавании в открытом море. Разви­тие наземного транспорта базировалось на идеях использования силы животных и колеса, прикрепляемого к колеснице, в частно­сти с помощью примитивного (кожаного) подшипника. Основы механики были заложены использованием рычага и наклонной плоскости при строительстве огромных пирамид и храмов. Сфор­мировались процедуры измерения количества предметов в ходе товарного обмена и распределения продуктов (метод сопоставле­ния совокупностей предметов) и стандартные единицы измере­ния. Сначала предметы сопоставлялись десяти пальцам рук, а за­тем в практик)' вошло сопоставление предметов совокупности камней, что положило начало калькуляции. Замена камней бусин­ками привела к возникновению первой счетной машины — абака. Переход к действиям с обозначениями предметов привел к про­стейшим операциям сложения и вычитания без подсчета реаль­ных предметов. Практика вычислений положила начало созданию

41

лунного и солнечного календарей, закреплявших число дней в году, часов — в сутках, минут — в часе.

Человек опытным путем изучал сложные химические реакции в ходе выплавки руд, очистки металлов, их окраски и покрытия гла­зурью. Первобытные химики знали, по меньшей мере, девять хими­ческих элементов — золото, серебро, медь, олово, свинец, ртуть, железо, серу, углерод. Они различали сплавы таких элементов, как цинк, сурьма, мышьяк. Решающим шагом в истории химии явилась практика химического анализа — отделения металлов, находящихся в сплаве или в виде примеси в рудах. Древние химики были знако­мы с основными принципами окисления и восстановления. При попытках сделать медь похожей на золото они получили бронзу, гла­зурь, из которой затем произошло стекло. Из поразительных хими­ческих преобразований ранние химики сделали вывод, что нет гра­ниц для таких преобразований. Этот вывод составляет содержание мистического суеверия, получившего название «алхимия».

О связи обыденного и научного знания свидетельствует и со­временная практика популяризации научного знания в смысле упрощенного изложения и разъяснения научных знаний с помощью языка «здравого смысла». Известный немецкий физик М. Борн счи­тал, что результаты науки должны быть истолкованы в такой фор­ме, которая была бы доступна каждому мыслящему человеку. Науч­ное познание по сути представляет собой продолжение обыденно­го познания, но отличается непротиворечивостью (в тенденции), системностью, целенаправленностью, методичностью (формиру­ется на основе научного метода).

В определенном смысле уровнями знания являются также эмпирические и теоретические научные знания. При этом харак­теристика эмпирических и теоретических научных знаний как уровней не должна трактоваться в смысле их разделения абсолют­но непроходимой границей, отрыва друг от друга, отрицания их сложных, многообразных связей.