Еще одной теоретической моделью, значимой для понимания формирования и сохранения мотивации к отказу от потребления наркотического вещества, можно считать модель терапевтического альянса, значимость которого в терапии наркологических больных доказана многими авторами (Darchuk A.J., 2007; Ilgen M.A., et al., 2006). Отдельные исследователи не согласны считать сопротивление лечению генуинной, обязательно присущей данному типу расстройств чертой, но, напротив, во многих случаях видят его как межличностную проблему, как результат неправильно выбранной терапевтической тактики (Miller W.R., 1995; Miller W. R., et al., 1993). Со ссылкой на конкретные исследования (Miller W. R., et al., 1985) можно утверждать, что при анализе различий выбранной врачом терапевтической тактики, обнаруживаются различия в отношениях пациентов к лечению. Доказанным можно считать то, что «важные составные части поведения клиента в большей степени являются функцией, производной от межличностного взаимодействия, осуществляющегося в процессе лечения, хотя частично зависят и от других параметров контекста, в котором протекает данное взаимодействие» (Miller W.R., 1995; стр. 16). В одном из обширных недавних обзоров литературы (Meier P.S., et al., 2005), было доказано, что рано формирующийся удовлетворительный терапевтический альянс является безусловным предиктором как длительности приема пациентом приписанных ему лекарств, так и обязательности этого приема. Очевидно, что речь идет о терапевтическом альянсе как предикторе комплаентности пациентов, устойчивости у них мотивации выздоровления. Об этом писало множество исследователей, тогда как заметно реже изучался вопрос о детерминантах альянса, во многом остающихся неясными.

Первое, что необходимо подчеркнуть, это значительную роль в нем личностей терапевта и пациента. Факт глубокой личностной измененности, дефицитарности пациента с наркологическим заболеванием давно стал общим местом и тем самым предопределяет всегда значительную сложность установления отношений альянса – как для любых пациентов с личностными дефицитами. Таким образом, при реализации подхода, основанного на отношениях врач-пациент, обязательно необходимо учитывать специфику пациентов с наркологическими заболеваниями, наблюдающуюся  у них личностную дефицитарность.

Во многих авторитетных работах дается сходная с обозначенной нами выше трактовка сопротивления лечению у пациентов наркологического профиля.

Резюмируя сказанное, можно сослаться на мнение ряда авторов (W.W.Fleischhacker, M.A.Oehl, M.Hummer, 2003), полагающих, что уровень мотивированности на лечение у психически больных (в том числе и у лиц с химическими зависимостями) определяют факторы, которые можно разделить на четыре группы.

1. Факторы, относящиеся к клинике болезни и личности пациента, среди которых рассматриваются особенности психопатологической симптоматики и ее динамики в рамках основной патологии и коморбидных психических расстройств, явлений когнитивного, эмоционально-волевого снижения, других проявлений личностной дефицитарности; в одном блоке с клиническими фигурируют данные о половой принадлежности случаев, демографические сведения.

2. Факторы, относящиеся к социальной среде пациента – это степень и качество социальной поддержки, финансовое положение, установки по отношению к лечению, не только существующие у самого пациента, но и разделяемые его близкими, контроль за лечением со стороны близких, социальный ранг заболевания, местоположение и доступность помощи;

3. Факторы, относящиеся собственно к лечению – побочные эффекты медикаментов, способы назначения терапии, дозы, длительность терапии, стоимость лечения, необходимость сочетания медикаментов и различных других видов помощи;

4. Факторы, относящиеся к межличностным отношениям в процессе терапии – указания по приему медикаментов, наличие либо отсутствие веры в излечение, характер отношений с врачом, внимание к пациенту после лечения, владение пациентом информацией о терапии.