Соглашение о прекращении огня (которое, заметим, не является просто перемирием) было подписано 27 июля 1953 г. С одной стороны, американцы пошли на значительные уступки, с другой – они воспринимали их как последний возможный шанс, альтернативой которому были бы дальнейшие бомбардировки гражданских объектов типа электростанций. 

В течение ночи было построено специальное здание, в котором должно было подписываться перемирие. Однако перед тем, как церемония состоялась, Марк Кларк потребовал, чтобы у каждой делегации был вход со своей стороны, а венчающие башенки изображения голубей мира были убраны, как символы коммунистической пропаганды[213].

Так завершились 575 встреч, на которых было сказано 18 миллионов слов[214], и как писал Дж. Рестон из «Нью-Йорк Таймс»: «В долгой истории войн с трудом можно найти примеры того, чтобы стороны, подписывающие перемирие, относились друг к другу с таким недоверием»[215].

Церемония прошла кратко и в полном молчании. Непосредственно подписи под Соглашением поставили глава делегации КНДР Нам Ир и глава делегации войск ООН У. Харрисон. Ким Ир Сен и Пэн Дэхуай не присутствовали в Пханмунчжоме, опасаясь провокаций, и скрепили текст своими подписями позднее. Также потом подписал его и Главнокомандующий войск ООН. М. Кларк, и судя по его высказываниям и записанным воспоминаниям чувства победы у него не было.

Присутствовавший на церемонии подписания южнокорейский генерал Чхве Доксин отказался подписать документ, требуя от имени своего правительства: а) вывода с полуострова китайских народных добровольцев; б) разоружения северокорейской армии; в) проведения общекорейских выборов под эгидой ООН[216].

Подписанное соглашение состояло из преамбулы, пяти статей и приложения.

 Ст. 1 определяла военную демаркационную линию и предусматривала отвод войск от нее на 2 км для создания демилитаризовнной зоны;

ст. 2 предусматривала прекращение огня и отвод войск обеих сторон из демилитаризованной зоны в течение 72 часов после вступления в силу Соглашения; стороны обязались прекратить ввоз в Корею военных подкреплений (вооруженного персонала), кроме смены частей и военнослужащих по принципу 1:1. Предусматривалась замена боевой техники и вооружения через определенные пункты выгрузки также по принципу 1:1[217];

ст. 3 касалась вопроса о репатриации военнопленных. Она предусматривала незамедлительную репатриацию тех военнопленных, которые настаивали на репатриации; всех остальных следовало передать в распоряжение комиссии по репатриации, состоявшей из представителей нейтральных государств во главе с Индией;

 ст. 4 рекомендовала в течение трех месяцев после вступления перемирия в силу созвать политическую конференцию заинтересованных государств для разрешения путем переговоров вопросов о выводе из Кореи всех иностранных вооруженных сил и мирного урегулирования корейской проблемы;

ст. 5 гласила, что поправки и дополнения к Соглашению о перемирии должны приниматься со взаимного согласия командующих обеих сторон[218].

Перемирие подписали в 10 часов утра, однако в действие оно вступило только 12 часов спустя, и все это время обмен ударами продолжался.[219].

На этом вооруженный конфликт формально прекратился, а между корейскими государствами началось строительство демилитаризованной зоны, занимающей полосу вдоль демаркационной линии и быстро превращенной обеими сторонами в мощнейший оборонительный рубеж. На сооружение стены израсходовано 800 тыс. т цемента, более 200 тыс. т металлоарматуры, 3,5 млн т кубометров песка и гравия. Фундамент стены углублён в землю на 2 — 3 м, и высота сооружения от 3 до 5 м. Её ширина — от 10 до 19 м у основания и 3 — 7 м в верхней части. Общие расходы по сооружению этого заградительного барьера составили 32 млрд вон, что соответствует бюджету целого городского поселения.[220] Вплоть до настоящего времени и Север, и Юг держат в этом регионе б0льшую часть своих воинских контингентов.

Учитывая, что в Корее оставалась миллионная китайская армия, мало кто в Штатах считал войну победной[221].

Спустя 59 минут после заключения Соглашения Эйзенхауэр выступил с пятиминутным обращением по национальному радио и телевидению. «Мы добились перемирия на одном поле битвы, но не мира во всём мире, - подчеркнул президент. - Нам сейчас нельзя ни ослаблять бдительность, ни прекращать поиск решений»[222].

М. Кларк также  заявил: «Мы не можем не видеть суровую реалию, что перемирие — это не мир, а лишь прекращение враждебных действий. Перемирие не означает немедленную эвакуацию и даже вообще эвакуацию наших войск из Кореи. ... Мы не можем вернуться домой, повернувшись спиной к этому противостоянию. Мы должны сохранить здесь свои боевые силы» . Ему же позднее принадлежит заявление, что если Южная Корея «снова начнет войну, американские войска немедленно начнут вместе с ней совместные действия»[223].

С 5 августа по 6 сентября произошел «Большой обмен» пленными. Изначально планировалось, что вопросами тех пленных, которые не будут репатриироваться, будет заниматься некая нейтральная сторона (предлагали Швейцарию, но северяне и их союзники требовали Пакистан). Однако затем КНДР и КНР предлагали создать совместную комиссию из представителей нескольких стран: Польши, Чехословакии, Швеции, Швейцарии и Индии (одна нейтральная страна и по две страны, представляющие тот и другой лагерь)[224].

Эта комиссия осуществляла бы наблюдение за военнопленными в самой Корее и позволила бы вести уговоры нерепатриированных заключённых в течение четырёх месяцев. Этот срок был на треть короче предложенного коммунистами ранее, но всё же на один месяц длинее того, который предлагался в изначальной индийской резолюции. По окончании четырёх месяцев место окончательного перемещения заключённых, отказавшихся от репатриации, определялось бы на политической конференции[225].

Силы ООН передали 70 183 солдата Народной Армии Кореи и 5 640 солдат китайских войск.[226] В ответ было передано 12 773 военнопленных войск ООН, в том числе 3 597 американцев, 7 862 южнокорейца, 945 британцев (по Гастингсу 1036[227])., 229 турок и 140 солдат других стран.

           В распоряжении войск ООН насчитывалось 22 604 «отказника», из которых 14 704 были китайцами и 7 900 – корейцами. Из общего числа 628 бывших военнопленных «вернулись под коммунистический контроль», 13 сбежали, 38 умерли, в 90-дневный период ожидания своей судьбы, 86 решили уехать в Индию, а 21 839 были освобождены «под контроль командования войск ООН». Абсолютное большинство представителей последней категории – 14 235 человек – были китайцами, решившими уехать на Тайвань. Из числа 628 военнопленных, которые в течение 90-дневного периода времени изменили своё решение и решили вернуться домой, 137 были китайцами, остальные – корейцами.

           Из всех военнопленных войск ООН отказались от репатриации 359 человек, из которых 335 были южными корейцами, 23 (позднее – 21) – американцами и 1 – британцем[228].

М. гастингс отмечает интересный момент: перед моментом непосредственной передачи пленных северокорейской стороне 1000 северокорейских и китайских пленных демонстративно скинули с себя всю одежду и обувь, которая связывала их с другой стороной и перешли демаркационную линию голыми и «не неся на себе пережитков капитализма». Военнопленных севера же встречала большая группа врачей, психиатров и специалистов по технике допроса[229].