Позитивизм является одним из наиболее влиятельных направлений западного философского мышления. Как самостоятельное течение он возник в 30-е годы XIXв. и связан с именем французского философа Огюста Конта, который поставил задачу выработать такое философское знание, которое было бы ни материалистическим и ни идеалистическим, а знанием «положительным», опирающимся исключительно на факты.

В центре внимания позитивистов стоит вопрос о взаимоотношении философии и науки. Главный тезис позитивизма в том, что все подлинное, «позитивное» знание о действительности может быть получено в результате исследований отдельных специальных наук или их объединений. Что касается философии, то она, как наука, претендующая на исследование особой сферы реальности, не имеет права на существование.

Позитивизм возник как результат столк­новения двух разных начал: традиционной философии и новой механико-математической науки. По мнению позитивистов, предшествующая философия не справилась с возложенной на нее задачей. Все попытки западноевропейской философии на протяжении двухсот лет создать систему, которая бы соответствовала духу современ­ной науки, не увенчались успехом. Количество созданных за этот период философских доктрин говорит не о прогрессе, а о недостатке метафизического мышления. Метафизика слишком отвлечена от фактов действительности, чтобы быть истинной и продуктивной. Совершенно иначе в этом плане выглядит наука, результаты которой более ощутимы, чем очередная «метафизическая болтовня». Резкое противопоставление науки и философии послужило основанием для возникновения нового направления в философии — позитивизма. Последующее развитие позитивистской философии привело к существенному смягчению данного противопоставления.

Первая историческая форма позитивизма — классическая . В 30—40-е годы XIXв. во Франции, благодаря усилиям Огюста Конта (1798—1857) возникла философская шко­ла, которая претендовала на создание «научной фи­лософии». Помимо Конта представителем первого этапа позитивизма был английский философ Герберт Спенсер (1820—1903). Конт заявил о решительном разрыве с философской («метафизической») традицией, считая, что наука не нуждается в какой-либо стоящей над ней философии. Термин «филосо­фия» он предложил сохранить за общей наукой, раскрывающей связь отдельных наук. Согласно его воззрениям, «новая философия» яв­ляется естественным продолжением той работы, которая совершается в специальных науках. Философия, таким обра­зом, сводилась к общим выводам из естествен­ных и общественных наук.

Заслугой Конта является оформление социологии как самостоятельной науки. Общество, по его мнению, проходит три стадии в своем развитии: теологическую, метафизическую и позитивную. На первой человек объясняет все происходящее в мире действием божественных или сверхестественных сил, на второй — он прибегает к различного рода «выдуманным перво-сущностям», к которым Конт относит большинство метафизических категорий, а на третьей стадии — общество достигает наиболее высокого уровня понимания мира и описывает природу с помощью науки.

В последнее десятилетие XIXв. позитивизм в своей первой исторической форме переживает кризис, связанный с дальнейшим развитием наук, которое уже не укладывалось в предложенную им схему.

Вторая историческая форма позитивизма — махизм или эмпи­риокритицизм (критика опыта), представителями которой были Э.Мах (1838—1916), Р.Авенариус (1843—1896) и др. На стадии махизма позитивизм ставит в центр внима­ния такие проблемы, как: природа познания и опыта, проблема субъекта и объ­екта, характер категорий «вещь», «субстанция», «элементы» действительности, взаимоотношение физического и психического и т. д. Заниматься анализом такого рода проблем заставляло само развитое науки, и позитивизм, претендуя на звание «философии науки», не мог этого избежать. Махисты считали, что задача философии состоит не в построении «синтетической» системы, воплощающей общие выводы всех наук, а в создании теории научного познания. Вторая историческая форма позитивизма, таким образом, отличает­ся от первой не только пониманием характера конкретных проблем, подлежащих философскому рассмотрению, но и определением самого предмета философии. Этот позитивизм претендовал на «третью линию» в философии, заявляя, что является философией не идеализма и не материализма, а философией реализма; утверждал, что любое положительное (научное) знание — физическое, астрономическое, биологическое и т. д. и есть само по себе знание философское, и что философия не может иметь своего отдельного от наук предмета. Эмпириокритицизм развивался на основе новейших открытий физики, теории Римана, открытий в области света, электромагнитных волн и др. В связи с революционными открытиями в области научного знания (открытие рентгеновских лучей (1895 г.) радиоактивности (1896 г.), электрона с его изменением массы в зависимости от скорости (1897 г.)
и др), махисты пришли к выводу, что развитие физики якобы доказывает исчезновение материи. Э. Мах предпринял попытку преодолеть этот кризис с помощью теории «экономии мышления», Р. Авенариус сформу-лировал принцип наименьшей траты сил и учение о «принципиальной координации», согласно которым реально существующими признавались только ощущения человека, а возможности науки ограничивались чисто описательными функциями. Объяснительная функция науки объявлялась излишней и в целях экономии мышления должна быть удалена. Тем самым устранялось понятие опыта, эмпирии, отсюда название — эмпириокритицизм. Материалистическая теория познания, стихийно применявшаяся прежней физикой, сменилась идеалистической. Возник взгляд на науку как на теорию символов и знаков. Критический анализ махизма с позиций диалектического материализма сделал В. И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм». Он показал, что философские предпосылки теории символов и знаков содержатся в учениях Беркли, Юма и др. философов. Анализируя их, он сделал важные гносеологические выводы о бесконечности познания и о неисчерпаемости материи, которую ошибочно связывают с веществом. «Электрон также неисчерпаем, как и атом» — утверждал Ленин. Дискуссия, в которой приняли участие не только физики, но и философы, оказала положительное воздействие на развитие как позитивизма, так и философского мышления в целом.

Третий этап в развитии позитивизма — неопозитивизм зарождается в 20-е г. XXв. Его ядром стал венский философский кружок, в который входили М. Шлик (1882—1936), Р. Карнап(1891—1970), Б. Рассел (1872— 1970), и др. Венский кружок пропагандировал философию неопози-тивизма как логический позитивизм, который, в дальнейшем развивался как аналитическая философия. Логический позитивизм отбросил психологизм и биологизм махистской философии и при­нял тезис о главенствующем характере поло­жений логики и математики. Центральной проблемой стала проблема значения языковых выражений и эмпирической осмысленности научных утверждений. Философия, по их мнению, не имеет пред­мета, так как является не содержательной наукой о какой-то реальности, а представляет собой род деятельности, сводящийся к анализу ес­тественных и искусственных языков. Эта деятельность пре­следует две цели: 1) исключить из науки не имеющие смысла суждения и псевдопроблемы, возни­кающие в результате неправильного употребления языка и нарушения его логических правил; 2) обес­печить построение идеальных логических моделей осмыс­ленного рассуждения. Все выска-зывания, предложения и понятия, согласно логическому позитивизму, могут быть определены как осмысленные (истинные или ложные) и бессмысленные, человек вправе оперировать только осмысленными.
В область бессмысленных предложений и понятий неопозитивисты зачисляют все философские предложения и понятия, так как они, будучи общими, не поддаются верификации и не могут быть сведены к первичным, атомарным высказываниям, фиксирующим тот или иной факт. Верификация — это принцип, согласно которому истинное — значит проверяемое на практике. Например, выражение «идет дождь» верифицируемо, так как поддается такой проверке. С философскими понятиями дело обстоит иначе. Согласно такой логике бессмысленно говорить: есть материя, нет материи, материя первична, сознание вторично; или спрашивать есть ли Бог? Так, под видом очищения от псевдопроблем и псевдовысказываний из философии исчезали собственно философские проблемы. С этих позиций логические позитивисты и этику объявили псевдонаукой, поскольку моральные высказывания не поддаются непосредственной эмпирической проверке.

В дальнейшем позиции неопозитивистов несколько смягчились. В конце 30-х гг., после гибели М. Шлика и оккупации Австрии, большинство ученых переехало в США, и венский кружок прекратил свое существование. Его преемником стало течение логического позитивизма в американской философии, просуществовавшее до 60-х гг. XXв., для которого характерен ослабленный вариант верификации, где строгая верификация заменялась на частичную или косвенную. В 50—60-е гг. логическая версия неопозитивизма потерпела кризис, и возникло новое направление — лингвистическое, получившее распространение не только в философии, но и в литературе, искусстве. Его представители Дж. Мур и Л. Витгенштейн отказались от сведения философии исключительно к логическому анализу языка науки и обратились к широкому изучению языка как феномена культуры. Людвиг Витгенштейн (1889—1951) в своем «Логико-философском трактате» выразил свою позицию так: «То, что вообще может быть сказано, может быть сказано ясно, а о чем невозможно говорить, о том следует молчать»; «человек способен строить язык, в котором может выразить любой смысл, не имея представления о том, что означает каждое слово»; «истинность или ложность каждого предложения меняет нечто в общей структуре мира».

Не смотря на то, что проект философии как «логики науки» потерпел неудачу, общая направленность на анализ проблем философии и науки через анализ самого языка характерна для аналитической философии до сих пор.

Четвертый этап развития позитивизма возник в связи с попыткой преодолеть трудности логического позитивизма, связанные с абсолютизацией роли эмпирических данных человеческого познания. Это направление получило название — критического реализма, представителем которого был К. Поппер (1902—1994), и пост-позитивизма — И. Лакатос (1922—1974), Т. Кун, (1922—1996),
П. Фейерабенд (1924—1994). Они отказываются от жесткого разделения науки и философии. По их мнению, любой факт — это факт какой-либо теории, а потому он является не «чистым», а теоретически нагруженным. Наука включает в себя далеко не только истины факта и эмпирические обобщения, но и идеалы и нормы научного знания, ценности научного сообщества и особенности личности самого ученого. Принцип верификации сменяется принципом фальсификации, предложенный
К. Поппером (1902—1994). Он ввел понятие «асимметричности» и на его основании провозгласил замену принципа верификации принципом фальсификации, согласно которому проверка научной осмысленности, а также истинности научных теорий, высказываний должна осуществляться не через их подтверждение, а через их опровержение. Любые утверждения немедленно рушатся, как только появляется хотя бы один факт им противоречащий. Доказательство тому — судьба высказывания «все лебеди белые», которое было опровергнуто, когда стал известен факт наличия в Австралии черных лебедей. Попперу принадлежит также отрицание материалистического учения о движении познания как восхождения от относительной истины к абсолютной. Он выдвинул идею о несоизмеримости различных этапов познания. Эта теория получила название «антикумулятивизма». В основном Поппер свел рост научного значения к дуэли гипотез, фактов и наблюдений. Однако, кроме фактов, гипотез и наблюдений есть еще социальный и технический миры и совокупность многих других фактов, которые также влияют на рост научного знания.

Заслугой постпозитивистов является то, что они указали на важность исторического подхода в изучении науки. По мнению наиболее видных его представителей Т. Куна (1922—1996) и И. Лакатоса (1922—1974), наука развивается не линейно и кумулятивно (т. е. по пути накопления знаний), а скачками. В процессе развития науки в результате научных революций происходит смена парадигм (от греч. paradeigma — пример, образец). Парадигма означает совокупность теоретических, методоло-гических и иных установок, принимаемых научным сообществом на каждом этапе развития науки, которыми руководствуются в качестве образца (модели, стандарта) при решении проблем. Так в физике на рубеже XIX—XXвв. произошел переход от парадигмы Ньютона к теории Эйнштейна, и это означает не столько прогресс в развитии науки, сколько смену самого способа видения мира.

Английский философ Имре Лакатос выдвинул методологию научно-исследовательских программ. По Попперу, на смену одной теории приходит другая, старая теория отвергается полностью. Лакатос подчеркнул важность сравнения теорий друг с другом, причем  сравнивать нужно не столько теории, сколько научно-исследовательские программы. Каждая научно-исследовательская программа содержит свое «твердое ядро». Так, «твердым ядром» научно — исследовательской программы Ньютона были три закона механики и закон всемирного тяготения. Только тогда, когда будет разрушено «твердое ядро», возможен переход к новой научно-исследовательской программе, что и произошло в связи с открытием Эйнштейном теории относительности. Если же исследователь сведущ только в одной научно-исследовательской программе или, что еще хуже — в одной теории, то эта программа или теория невольно принимается за абсолютную истину, а это значит, что у субъекта отсутствует осознание своего действительного научного статуса.

Американский философ Пол Фейерабенд высказал идеи о теоретическом плюрализме в науке, о несоизмеримости теорий, поскольку одновременно могут существовать и развиваться несколько конкурирующих и альтернативных гипотез и теорий, у которых разные языки и способы интерпретации эмпирических фактов. Универсального метода познания нет. Любая теория приемлема, если только она принимается сообществом ученых. Отсюда следует связь научных фактов с ненаучными, которые влияют на науки и обладают самостоятельной ценностью.

В итоге можно сказать, что характерной чертой всех рассмотренных течений является тщательный анализ основ науки и научно-ориентированной философии. Эволюция аналитической мысли показала, что невозможно философствовать вне широкого мировоззренческого контекста. К тому же не существует одного способа разрешения философских проблем. Несмотря на изменение норм и идеалов позитивистского философствования, незыблемым оставалось требование мыслить разумно, рационально, максимально аргументировано и доказательно с учетом всех тонкостей языковой сферы. Придание философии аналитических черт явилось значительным достижением позитивистской мысли.

9.2 Философия структурализма и ее роль в развитии
методологии социально-гуманитарного познания

Структурализм как философское течение стал формироваться в
20-е годы XX столетия. В своем развитии он прошел ряд этапов: первый связан с именем Фердинанда де Соссюра (1857—1913), швейцарского лингвиста, который заложил основы структурной лингвистики. Второй этап развития структурализма относится к 50—60 гг. XXв. и представляет собой перенос структуралистского метода на другие отрасли социально-гуманитарного знания: литературоведение, этнологию, психоанализ, историю науки. Этот период связан с такими мыслителями как Клод Леви-Стросс (р. 1908), Жак Лакан (1901—1908), Мишель Фуко (1926—1984), Ролан Барт(1915—1980) и др. Во второй половине 60-х годов начался переход от классического структурализма к постструктурализму, который в качестве самостоятельного явления стал формироваться в 70—80-е гг. во Франции и США. Его представители: Жак Деррида (р. 1930), Жан Лиотар (1924—1998), Жиль Делез (1925—1995) и др.

Свою главную задачу структурализм видел в выявлении структуры, «скелета», основы изучаемого объекта. Структура (строение) — внутреннее устройство объекта, совокупность постоянных отношений между его элементами, которые сохраняются неизменными в процессе изменения и развития самого объекта. Структуралисты утверждали, что если нам известна структура объекта, то становится понятно как «работает», функционирует объект, как его можно изменить и даже улучшить. Поскольку любой объект мы воспринимаем и описываем с помощью языка, представляющего собой упорядоченную систему знаков, постольку структурализм уделяет большое внимание изучению внутреннего строения языка как той системы, которая представляет нам объект и формирует его в нашем сознании.

Первым, кто приступил к исследованию языка, был Фердинанд де Соссюр. По его мнению, знак — это некоторое целое, состоящее из: а) означающего (звучание слова) и б) означаемого (понятие, выраженное в этом слове). Язык является самодостаточной системой, которая существует независимо от географического, социального, культурного и другого окружения. Структурная лингвистика Соссюра сыграла значительную роль в становлении нового направления — философии языка.

Впоследствии его метод распространяется на другие области исследования: этнографию (К. Леви-Стросс), литературоведение (Р. Барт), историю культуры и науки (М. Фуко).

Предметом изучения Леви-Стросса стали структуры материальной и духовной жизни первобытного общества. Он применил метод структурного анализа к первобытному мышлению, взяв в качестве материала мифы различных народов, ритуалы, шаманские практики, системы родства и пр.

Изучая, в частности, системы родства, Леви-Стросс показал, что в их основе повсюду лежит запрет на инцест (правило, запрещающее брак с близкими родственниками). Запрет на инцест — это схема, общая для всех культур, регулирующая отношения между людьми и спасающая отдельную группу от изоляции, гибельной в ситуации войны и при отсутствии необходимых средств к существованию.

Анализируя первобытные мифы разных регионов мира, Леви-Стросс выделяет в них повторяющиеся структурные элементы: герой — жертва, жизнь — смерть, друг — враг, т. е. в различных культурах, на первый взгляд не связанных друг с другом, воспроизводятся одни и те же модели мифов. Он показал, что за видимым разгулом фантазии в мифах скрываются весьма логичные рассуждения, т. е. элементы структуры мифа связаны по законам логики, выражены в суждениях, закреплены в понятиях. Тем самым, Леви-Стросс доказал, что первобытное мышление не менее логично, чем мышление цивилизованного человека, что в основе мышления, как первого, так и второго лежат всеобщие бессознательные структуры, определяющие их поведение, отношения, трудовую деятельность, обычаи, традиции и так далее

Ролан Барт использовал метод структурного анализа для описания культурных и социальных явлений современного ему европейского общества. В работе «Нулевая степень письма» объектом изучения становится категория «письмо». В структуре письма Р. Барт выделил такие элементы как язык и стиль. Каждый автор пишет на родном ему национальном языке. Язык носит надындивидуальный характер, то есть им пользуются все представители того общества, к которому принадлежит автор. Но то, о чем пишет автор, как он выражает свои мысли, какими приемами пользуется — все это представлено в понятии стиля. При пересечении всеобщего языка и индивидуального стиля рождается письмо. Он выделяет несколько типов письма, под которыми понимает способ создания художественных произведений, характерный для всех представителей данного исторического периода. Это границы, в рамках которых создаются все возможные для данной эпохи тексты.

Мишель Фуко пытался применить установки структурализма к материалу истории культуры и науки. В работе «Слова и вещи» Фуко анализирует понятие «эпистема». Эпистема — это структура, которая определяет возможность появления определенных взглядов, концепций, научных теорий в тот или иной исторический период. Эпистема — это проблемное поле науки, уровень научных знаний, характерный для определенной эпохи. Фуко выделил три периода развития науки, каждому из которых соответствует определенная эпистема: эпоха Возрождения (XV—XVIвв.), период классического рационализма (XVII—XVIIIвв.) и современность с начала XIX в.

Структурными элементами эпистемы выступают слова и обозначаемые ими вещи, объекты, а специфику эпистемы определяет соотношение слов и вещей:

1. эпистема Возрождения: слова и вещи тождественны друг другу, схожи, взаимозаменяемы (слово здесь является символом вещи);

2. классическая эпистема: слова и вещи соотносятся не непосредственно, а посредством мышления (когда произносится слово, мышление дает образ вещи, происходит попытка представить вещь);

3. современная эпистема: слова и вещи связываются с помощью языка, в контексте жизни человека, их связь определяется трудовой деятельностью индивида (слово — знак в системе знаков, его употребление зависит от контекста и от правил языка).

Слабость структурализма состоит в том, что в его рамках декларируется приоритет внутренних структур и не принимаются во внимание внешние факторы. Это не дает возможности дать ответ на такие вопросы: как и почему происходит смена самих структур, как соотносится структура и не структура и т. п. Ответы на эти вопросы попытались дать структуралисты третьего поколения — Деррида, Лиотар, Делез. Для структуралистов главной проблемой был поиск механизмов, которые обеспечивают объективность и общезначимость гуманитарных знаний, общих правил последовательного перехода от одного слова к другому, от одной мысли к другой. Согласно структуралистам, между идеями существует причинно-следственная связь, когда идеи постепенно сменяют друг друга, а сам процесс мышления рассматривается как линейный. Такой подход, по мнению постструктуралистов, слишком упрощенный. В культуре могут одновременно появиться и существовать разные объективные структуры организации мышления, которые и порождают разные системы идей. В связи с этим идея нелинейности мышления становится одной из главных в постструктурализме. Более детально эта идея была разработана Деррида. По его мнению, мысль не движется от слова к слову, от мысли к мысли на основе определенных правил. Она хаотично перескакивает с одного на другое, может возвращаться в исходное положение и т. д. Мышление — это не процесс, а скорее игра. Нелинейность мышления не может быть отражена линейным письмом, когда знаки выстраиваются в цепочку. Для этого больше подходит система текстов, где текст предстает как открытая система. Поскольку в процессе взаимодействия принимает участие бесконечное количество текстов, то структура становится незначащей. Она становится не механизмом создания смысла, а механизмом его разрушения. Постструктуралисты предлагают разработать новые модели осмысления, в которых отсутствует строго фиксированное значение. В этой процедуре, на их взгляд, главная роль принадлежит субъекту. В нем они видят не абстрактного носителя познавательной деятельности, а конкретного человека: ребенка, старика, художника, музыканта и т. д. Структуралистов интересует не сама структура, а то, что находится за ней, ее оборотная сторона. Поэтому они пытаются выявить и осознать парадоксы и апории, которые возникают при попытке объективного познания человека и общества с помощью языковых структур. Проявления обратной стороны структур многообразны. Однако главные из них — желания. От них зависит индивидуальная и общественная жизнь. Для человека основной реальностью является бытие желаний, достигнуть которого он пытается всеми силами, и  постструктуралисты верят, что он в состоянии это сделать. Однако сдерживающим фактором в этом направлении выступают структуры культуры, проявляющиеся как агрессивное начало по отношению к желаниям. Сами же желания возникают в бессознательном, которое не может содержать в себе механизма знаковых систем. Этим они оспаривают главный тезис структуралистов.

Значение структурализма в том, что он способствовал пересмотру многих классических понятий и обозначил новое поле философских исследований. Постструктурализм и сегодня продолжает свое существование в таком современном течении как постмодернизм.

9.3 Феноменология Э. Гуссерля

Феноменология (от греч. phainomenon — являющееся) — это влиятельное течение западной философии XXв. Хотя сам термин использовался Кантом и Гегелем, широкое распространение он получил благодаря немецкому философу Эдмунду Гуссерлю (1859—1938), создавшему масштабный проект феноменологической философии. Однако феноменологический метод применяется не только в философии, но и в ряде других наук, например, литературоведении, социальных науках, особенно в психологии и психиатрии. Интерес к феноменологии сегодня охватывает не только западную и восточную Европу, но и Латинскую Америку, Японию. Первый Всемирный конгресс по феноменологии состоялся в Испании в 1988 г. Являясь одним из основополагающих течений современной философии, феноменология отличается высоким уровнем разработки метафизических проблем, связанных с рефлексией над предельными основаниями культуры и человеческого существования. Представителями феноменологии являются Мартин Хайдеггер (1889—1976), Тейяр де Шарден (1881—1955), Жан Поль Сартр (1905—1980), М. Мерло-Понти (1908—1961) и др. Каждый из них понимает феноменологию по-своему, но есть и единые установки, которых они придерживаются. Так, познание они сводят к созерцанию феноменов. Феномены — это непосредственные переживания человека, которые еще не прошли рациональную обработку сознанием. Например, феномены «грозы» не совпадают с самой грозой. Переживания, которые человек испытывает во время грозы, имеют множество оттенков, их анализом он начинает заниматься после пережитого. Феноменом можно назвать все, что угодно, в их числе: эмоции, рационально протекающая мысль, рассуждения и т. д. Для феноменологов не является принципиальным, стоит ли за феноменом какая-либо объективная реальность или нет, главным является сам феномен, и он исследуется в сознании. Феноменологическая установка отличается от установки наблюдения в традиционной науке. Ученый фиксирует внимание на внешних факторах, а феноменолог — на переживаниях, которые происходят «во мне самом». Традиционная философия рассматривает соответствие нашего мышления объективной реальности. Если соответствие есть, то оно является истиной. Задача феноменологии — преодоление дуализма объективного мира и нашего знания о нем. Ее интересует не соответствие, а сами мысли и переживания, которые испытывает человек. В отличие от других наук, феноменология — это учение о чистой субъективности. Она — абсолютно беспредпосылочная наука. Это важная отличительная черта феноменологии. Другие науки опираются на предпосылки, которые недоказуемы, например, в математике — это аксиомы. Феноменология же опирается на интуитивную очевидность, какой являются непосредственные переживания. Они есть, и доказывать их не нужно. Другой отличительной чертой феноменологии является солипсоидность («я сам»). В связи с этим, возникает проблема совпадений: как сравнить мои переживания и другого. Интерсубъективность является главной проблемой в феноменологии.

По словам Гуссерля, феноменология должна освободить науку от трансцендентальной наивности. Все знания, по его мнению, страдают натурализмом. Ученые не критически отождествляют свои мысли с объективной реальностью, с вещами этого мира. Феноменологи, как и Кант, утверждают, что совпадений не должно быть, существуют как вещи сами по себе, так и «вещи в себе». Как только мы представляем вещь, в нашем сознании возникает ее образ, а какова вещь без образа, нам не дано знать. Поэтому феноменология предлагает: не нужно рассуждать, вещи нам даны в ощущениях, и больше нас не должно ничего интересовать. Знание феноменов достигается не путем логических операций, а путем непосредственного созерцания и психологического самонаблюдения. Благодаря этому феноменология имеет твердую почву под ногами.

Ключевыми понятиями феноменологии являются:

«интенциональность» — направленность сознания не только на объект, находящийся в самом сознании, но и его обращенность к внешнему миру, а также сами способы этой направленности;

«эпохе» — воздержание от суждений до тех пор, пока сознание не освободится от всякого рода догм;

«редукция» — сведение поля анализа к потоку феноменов, где только и возможно обнаружить подлинный смысл.

Гуссерль считал, что философия может стать строгой наукой только тогда, когда она сделает своим предметом структуру «чистого» сознания, когда она будет свободной от индивидуальных (психологических, социальных) характеристик, и тогда она превратится в феноменологию, отказавшись обосновывать свои выводы с помощью наук.

Философия экзистенциализма

Экзистенциализм — философское направление, в центре которого находятся проблемы уникальности человеческого существования. Его предтечей счита­ется датский философ С.Кьеркегор, который ввел понятие «экзистенция». Экзистенциализм возник нака­нуне первой мировой войны в России (Л. Шестов (1866—1938), Н. Бердяев (1874—1948), Л. Андреев (1871—1919), затем в начале 20-х годов в Германии (М. Хайдеггер (1889—1976), К. Ясперс (1883—1969),) позже в годы второй мировой войны во Франции (Г. Марсель (1889—1973), Ж.-П. Сартр (1905—1980), М. Мерло-Понти (1908—1961), А. Камю (1913—1960), Симона де Бовуар (1908—1986)). В середине XX века экзистенциализм широко распростра­нился и в других странах, в том числе и США. Он является одним из наиболее влиятельных философских течений.

Если войны и другие социальные и политические потрясения XX столетия составляли питательную почву экзистенциализма, то его идейной предпосылкой было переосмысление классического понимания целей и задач философии. Классическая философия была либо философией идей, либо философией вещей. Экзистенциальная философия задумывалась изначально как антропология — учение о человеке. Но в отличие от Канта, поставившего вопрос: «Что такое человек?», экзистенциалисты центр тяжести переносят на вопрос: «Как стать человеком?» или «Можно ли стать человеком в век абсурда и если да, то как?»

Для всех экзистенциальных доктрин характерно убеждение в том, что единственной подлинной действительностью можно признать только бытие человеческой личности. Фундаментальный принцип экзи-стенциализма можно выразить словами: существование предшествует сущности, то есть первоначаль­но человек просто существует, обрести же сущность ему еще предстоит, он только — проект. Постоянный поиск самого себя, забота об обретении сущности является трудным уделом человека, его постоянного выбора, созидания себя и других. Существование или экзистенция, отражает факт присутствия в мире отдельного человека с его чувствами и переживаниями. По своему характеру существование человека является временным, ограниченным рождением и смертью. Оно имеет место не по воле человека, который обнаруживает себя заброшенным в мир. Следовательно, каждый человек — существо одинокое, его опыт глубоко индивидуален и непередаваем. Преодоление одиночества в процесе коммуникации почти невозможно. Поэтому основными спутниками человеческого существования являются неуверенность, озабоченность, страх, отчаяние. Но на фоне бесприютности, неустроенности, угрозы обезличивания человек неизбежно должен сформировать и проявить свою собственную сущность.

Различают религиозный экзистенциализм, его представителями являются Н. Бер­дяев, Л. Шестов, К. Ясперс, М. Марсель и др. и атеистический — Ж. П. Сартр, А. Камю, М. Хайдеггер.

В качестве изначально подлинного человеческого существова­ния выделяется самопереживание, которое всегда является единичным, личным, конеч­ным и постигается непосредственно. Переживание понимается как переживание субъектом своего «быгия-в-мире». Описание структуры человеческого существования сво­дится в экзистенциализме к описанию ряда его модусов — страха, вины, тревоги, страдания, совести. Именно в моменты глубочайших личност­ных потрясений — в «пограничных ситуациях» — человек переживает экзистенцию как основу своего существа.

В экзистенциализме подчеркивается промежуточный характер че­ловеческой реальности (бытие между), ее принципиальная несамостоя­тельность, зависимость от чего-то иного, что уже не есть человек. Рели­гиозные экзистенциалисты определяют это иное, выходящее за пределы чувственного опыта, «трансцендентное», как Бога, которого нельзя мыс­лить вне веры. Вне устремления к Богу происходит деградация человече­ской реальности, ее обезличивание и растворение в рутине повседневно­сти. Для представителей атеистического экзистенциализма, например, Сартра и Камю, трансцендентное есть «ничто», выступающее как глубочайшая тайна, непостижимая разверзшаяся бездна человеческого существования.

Историчность и неповторимость человеческого существования вы­ражается в том, что человек всегда «заброшен» в определенную жизненную ситуацию. Он принадлежит определенному народу, сословию, обла­дает только ему одному присущими индивидуальными биологическими и психоло­гическими качествами. Подчеркивание времени и «ситуационности», на­строение неудовлетворенности, постоянный поиск, тревоги, трагические интонации и общая пессимистическая окраска экзистенциализма являются свиде­тельством кризиса духовных ценностей, утраты веры в разум, гуманизм, свободу, прогресс науки и общества, с которыми столкнулось человече­ство в XXв.

Экзистенциализм привлекает своей озабоченностью, глубокой искренностью чувств и выстраданных оценок того мира, в котором оказывается индивид, а также анализом самочувствия человека, помещенного в различные жизненные ситуации, в том числе и «пограничные» — между жизнью и смертью, здоровьем и болезнью, обретением близких и их потерей и т. п. Экзистенциализм исходит из того, что именно пограничные ситуации заставляют людей задуматься о смысле и содержании своей жизни, переоценить свои ценности. Задача философии экзистенциализма помочь человеку обрести самого себя, создать такие условия существования, которые бы обеспечили решение всех острейших проблем.

9.5 Герменевтика и ее роль в современной философии

Герменевтика (от греч. hermeneutikos — разъясняю, истолковываю) — философское направление, возникшее как практическое искусство преодоления трудностей понимания и истолкования художественных, религиозных, юридических и других текстов. Термин герменевтика образован от имени греческого бога Гермеса, который должен был людям разъяснять смысл божественных идей.

Большой вклад в становление герменевтики внесли немецкие ученые Фридрих Шлейермахер (1768—1834) и Вильгельм Дильтей (1833—1911). Шлейермахера заинтересовала проблема понимания другого «я»: можно ли проникнуть в духовный мир другого человека, понять его чувства, мысли? На этот вопрос он дает положительный ответ. Понимание возникает тогда, когда мы вживаемся в позицию автора текста, начинаем смотреть на мир его глазами, оцениваем события его мерками. В этом случае мы достигаем совпадения нашего духовного состояния с тем, в котором находился автор текста.

Для определения смысла некоторых текстов Шлейермахер предлагает метод герменевтического круга, который заключается в понимании целого через его части и понимание части через целое. Понимать что-либо можно только тогда, когда то, что ты пытаешься понять, уже заранее понимаешь. Так, слово, предложение и текст образуют целое, которое можно понять, если понятно само слово, предложение и текст. В науке герменевтический круг образуют факты и теория: факты опираются на основы теории, но она сама образуется на основе фактов. Согласно взглядов герменевтов, человек должен понять то, внутри чего он с самого начала находится. Выпадая из герменевтического круга, он перестает быть человеком. Как человек, он всегда находится в герменевтическом круге, т. е. в круге понимания. Понимание — это универсальный способ освоения мира человеком, его опыт, включающий практику и все типы диалога, присущие ей. Герменевты приветствуют диалог между верующими и неверующими, победителями и побежденными и т. д.

Если для Шлейермахера предметом интерпретации является текст, то для Дильтея — историческая наука. Это объясняется тем, что в европейской культуре окончательно исчерпывается роль традиции. Традиция не может доказать свою эффективность в динамичном обществе и возникает нелбходимость обеспечить возможность ее понимания с помощью напоминания и вспоминания. Таким образом, история становится герменевтичной. Идеи Шлейермахера и Дильтея получили развитие в работах итальянского мыслителя Эмилио Бетти. Им были предложены четыре правила чтения текста, из которых два он отнес к объекту, а два — к субъекту. Первое правило — герменевтическая автономия — гласит, что текст от нас не зависит, и это налагает запрет на его произвольную интерпретацию.

Второе — тотальность, связанность, целостность контекста. Чтобы понять, о чем говорит автор, необходимо знать культурный, социальный, политический и психологический контексты, а также историю творчества автора, историю произведения, историю жанра, авторский стиль и т. д.

Третье правило — актуальности понимания. Оно связано с процессом осовременивания текста. Для этого необходимо взять текст, например Платона, и показать, почему он значим сегодня. Этот процесс опосредования прошлого к современности Гадамер назвал слиянием горизонтов. Четвертое правило — смысловой адекватности. Оно требует, чтобы читатель предпринял шаги к правильному воспроизведению авторского текста. Для этого он должен отождествиться с автором через переживания, погрузиться в эпоху, в которой жил автор, изучить литературу этого периода и т. д. Эти правила позволяют увидеть различия, существующие между романтической и современной герменевтикой. Романтическая стремится повторить первоначальный процесс, а современная — его актуализировать. Романтическая акцентирует внимание на связи «автор — текст» и полагает, что можно добиться адекватного понимания, реконструируя первоначальный процесс. Поэтому в современной теории этот тип действий называется «реконструкцией». Второй тип действия основан на связи «текст — интерпретатор», где понимание достигается посредством актуализации или интеграции, поэтому он получил название «интеграции». Эти два типа взаимодействуют между собой, дополняя друг друга.

Большой вклад в развитие герменевтики сделал Мартин Хайдеггер. Для него объектом исследования становится язык. Язык — это данность бытия, а не просто способность отдельного человека. Именно в стихии языка осуществляется понимание людьми окружающего мира, и самих себя и других. Понимание выступает как языковая интерпретация, прежде всего языка, а он, как известно, реализует тексты.

Ученик Хайдеггера Х.-Г. Гадамер (р. 1900) более конкретно истолковал понимание. Для него понимание — это сам способ существования человека, поскольку его бытие реализуется через целесообразную деятельность, познание и оценку всего происходящего. Это целый опыт существования в мире. Для формирования такого опыта важное значение, по Гадамеру, имеет традиция, роль которой он видит в том что она формирует предпонимание явлений жизни и тем самым служит исходным базисом теоретического понимания. Все новое возникает в границах уже существующего горизонта опыта. Поэтому он критически относится к требованиям просвещенцев очистить науку от предрассудков. Предрассудки — это особый пласт культуры, его необходимо исследовать, т. к. он связан с предугадыванием более сложных духовных конструкций уже научного толка. Гадамер считает, что понимание явления зависит не только от позиции автора, важная роль принадлежит также духовному уровню интерпретатора и тем социально-культурным традициям, в условиях которых он действует. Интерпретация в такой постановке проблемы более не кажется простым обновлением первоначального текста, а предстает в качестве самостоятельного создания смысла. И этот процесс является бесконечным. Особое значение в формировании и передаче опыта Гадамер придает языку. Язык — это способ нашего понимания окружающей природы, исторической реальности и нас самих. Благодаря языку происходит упорядочивание понятий, что придает им смысл и делает доступным нашему пониманию. На основе языка осуществляется трансляция жизненного опыта, без чего невозможно функционирование человека и общества.

Герменевтика своим неординарным подходом к осмыслению действительности вызвала многочисленные дискуссии. Она является открытой системой знаний и содержит в себе богатый потенциал для дальнейшего развития.