При Петре I вотчинные земли и поместное владение почти потеряли свои отличительные свойства, потому что земля, как в том, так и в другом случае сделалась сословною собственностью дворян.
Русское общество того времени представляло собой довольно искусственный состав. Это особенно подчеркивает г. Ключевский, который составил довольно наглядную таблицу.
Русское общество в 1723 г.
С о с л о в и я. Количество. Процентное
отношение.
Дворянство….. 500,000 3,8
Приказные люди 200,000 1,5
Духовенство…. 300,000 2,3
Городские состояния 345,000 2,6
Сельское сословие 11,590,000 89,6
Военное сословие? (около 200000) —
В царствование Анны Иоанновны разница между поместными и вотчинными землями совершенно исчезает, и дворянство, как сословие, все более и более обособляется. Так указом 1730 г. запрещалось приобретать недвижимые имения дворовым людям, монастырским слугам и крестьянам. Указ 1726 г. подтвердил, что крестьяне имеют право передвигаться по стране только при наличии у них «паспортов» или «покормежных писем», выданных помещиками. В 1727 г. указом отменили право крестьян записываться в солдаты без согласия помещика. Указы 1731 и 1732 гг. запрещали крестьянам брать подряды, торговать в портах, заводить фабрики. Эти и другие указы были направлены против «безуказной» промышленности, т. е. мелких предприятий крестьян.4
*****
Хотя старейшее русское поселение в Заволжье, Самара, было основано еще в 1586 г., а ряд деревень возникли в XVII в., но все это можно назвать лишь проникновением Российского государства на данную территорию.
Действительно, во времена Петра I Заволжье было частью Империи, но не самой России. Основным населением здесь были кочевые народы, калмыки и башкиры. Их подданство царю было непрочным, мало препятствовало набегам на оседлых жителей, не раз ставилось под сомнение открытыми восстаниями и военными конфликтами с государством.
На калмыцкой территории вообще не было русской администрации. О степени их интеграции в Империю говорит уже то, что сношения с калмыками поддержива-лись через Коллегию Иностранных Дел.
В Башкирии же российские власти действовали только на ее внутренних землях и никак не контролировали районы дальних заволжских кочевий и охотничьих угодий башкир.
Появлявшиеся время от времени в крае казахи ("киргиз-кайсаки") и каракалпаки даже номинально не считались подданными России.
Ситуация осложнялась взаимными столкновениями кочевых народов, из-за чего, а также в силу географических и природных условий, Заволжье использовалось ими только под летние пастбища и лесные угодья, а такие места более или менее постоянного обитания, как башкирские деревни и калмыцкие зимовья, находились на значительном отдалении отсюда.
Путь через степь от Самары на Яик (Уральск-авт.), особенно зимой, когда он становился легким для подвод и свободным от угрозы грабежа степняками, издавна использовался для торговых связей с яицкими казаками, чье подчинение государственной власти было также, весьма относительным. Для проезжавших по нему даже во второй трети XVIII в. иноземных купцов Самара представлялась "последним местом России", а потому расположенный от нее в пяти днях пути Яицкий городок виделся уже за пределами страны, хотя и считался населенным ее подданными.
Незащищенные "уметы" (постоялые дворы) на этой дороге никак не могли в тогдашних условиях считаться постоянными поселениями или превратиться в таковые.
До начала 1730-х гг. городки Закамской линии, построенные еще в 1652-1656 гг., форпосты по р. Черемшану оставались реальным охраняемым рубежом российских владений, по которому проходила исторически сложившаяся граница между земледельческим Закамьем и пока еще неосвоенным Заволжьем.
Отдельные поселения Казанского, Симбирского и Самарской уездов за этим рубежом не меняли общей ситуации в регионе и жили под постоянной угрозой со стороны степняков, от которой, впрочем, не были полностью избавлены их соседи на черте и внутри нее…
Во второй четверти восемнадцатого века Россия, разбуженная Петром I, бурно выходила на мировую арену, интенсивно осваивала районы, населенные восточными народами (Кавказ, Поволжье, окраины Сибири, Камчатку). Стремилась закрепиться в прикаспийских областях, настойчиво добивалась урегулирования пограничных разногласий, а также правил торговли с Ираном, Османской империей, Крымским ханством, Монголией, Китаем. Неоднократно пыталась наладить дипломатические отношения с Киргиз-кайсацкой ордой (Казахстаном), Хивинским и Бухарским ханствами, Японией и Индией.
Петр I планировал распространить русское влияние на Среднюю Азию с целью установления новых торговых путей со странами Востока, вплоть до Индии. Однако эти проекты не сразу удалось воплотить в жизнь. Сложная внутриполитическая обстановка в стране в послепетровское время, борьба различных правительственных группировок за власть, долгое время препятствовали реализации заветов великого российского реформатора.
Ситуация стала меняться только в начале 30-х гг. Очевидно, что стабилизация положения при дворе и в государственном аппарате после чехарды дворцовых переворотов 1725-1730 гг., в хозяйстве и финансах страны, оправлявшейся от перенапряжения Северной войны, других петровских походов, позволила правительству активизировать не только западное направление внешней политики России (вмешательство в польские дела, война с Турцией), но и обратить взоры, силы, средства на восток…24
Закамская экспедиция
В течение XVIII века Самарский край в значительной своей части представлял еще картину первобытного дикого приволья. Славились лесами с пушным зверем Бугульмииский и Бугурусланский уезды, местами водились еще бобровые гоны. Жители усердно занимались бортничеством, и путешественник живо описывает, как на его глазах башкир быстро лез на дерево, пользуясь теми же приспособлениями, какие употребляются обитателями Африки и Полинезии. Простирались обширные полосы лесов даже в приволжской равнине: там, где теперь голая степь, от Ерыклинска до Тиинска густой лес шел на двадцать две версты…
Здесь по весеннему подмерзшему снегу охотились на диких коз—сайгаков и немалое число били их ежегодно; в мае месяце ловили молодых козлят, которые легко делались ручными. Дальше к востоку, по холмистой степи бродили косяки диких лошадей, от 5 до 20 и более голов в каждом; летали желтоголовые орлы, птенцов которых жители ловили и воспитывали для охоты. В области засамарской степи леса тянулись широкими лентами по рекам; во многих селениях Пугачевского уезда еще недавно можно было виден под старыми дубовыми церквами, вместо фундаментов, накаты из толстых дубовых бревен. По лесам водились горностаи, хори, куницы; горностаев много били у Кичуя и р. Черем-шана, лисиц в Башкирии добывали до 40 и более тысяч, лучшая белка считалась в Самарском и Ставропольском уездах. В степях гуляли тарпаны; по озерам и рекам гнездились лебеди и гуси; в кустарниковых зарослях фазаны, откочевавшие потом в азиатские степи. Мощный чернозем, уже отмеченный исследователями, ждал руки умелого труженика.
Значительные части этого приволья—нынешние уезды Бугульминский, Бугурусланский и Бузулукский—входили в состав башкирских владений, подходивших почти к самой Самаре…
Подчинившись после падения Казани русской власти, башкиры платили ясак медом и мехами. Москва закрепила за ними их земли: башкирских земель не велено было сторонним людям ни покупать, ни арендовать.
Плодородные почвы, рыбные реки, богатая зверем лесо-степь, приемлемый для проживания климат, умеренное количество осадков, множество родников — все это располагало к заселению, привлекало сюда беглых или, как тогда говорили, «гулящих людей» из других губерний.
По многим селам Бугурусланского уезда сохранились пре-дания, что основателями их были «разные беглецы» и во-обще вольные и гулящие люди.
Из «Сборника статистических сведений по Самарской гу-бернии Бугурусланский уезд.» Том 4 за 1886 г., известно следующее:
«Бугурусланский уезд стал заселяться не более как лет 150 тому назад преимущественно переселенцами из губерний Пензенской, Тамбовской, Курской, Рязанской, Казанской и Симбирской.
Первоначальными переселенцами были здесь мордва, чу-ваши и татары, из коих первые явились сюда из Пензенской и Уфимской губерний, чуваши из Казанской и Симбирской.
Из рукописных документов, хранящихся до сих пор у неко-торых из крестьян и башкир Бугурусланского уезда, из мест-ных церковных летописей, а частью и из устных преданий крестьян мы узнаем, что искони веков почти вся площадь Бугурусланского и половина Бузулукского уездов находи-лась во владении кочевых башкир, на землях которых пра-вительство или само селило крестьян в 18 столетии, или же сами крестьяне-беглые из бывших помещичьих, раскольни-ков и др. самовольно захватывали "пустошные" земли, или скупали их у башкир и селились "по рекам и лесам" хутора-ми, причем с течением времени эти пионеры-земледельцы добровольно "припускали" к себе и других переселенцев.
В Султангуловской волости нам удалось снять копию с ука-за, данного башкирам при государыне Елизавете Петровне в подтверждение того, что они (башкиры) еще при царях Иоанне и Петре Алексеевичах владели здесь землями от самого устья р. Кинеля, притока Самары и "по обеим сторонам р. Кинеля и впадшим в нее речкам, в которых всяких зверей, яко то выдр, бобров, куниц и рыбы довольственно бывает».
Так как разные беглые русские люди и отставные солдаты самовольно захватывали башкирские земли, то помянутым указом Елизаветы Петровны (вызванным по жалобе башкир) запрещалось впредь русским людям и отставным солдатам селиться в Уфимскую и Казанскую губернии "ибо (сказано в указе) башкиры те платят в казну Её Величества ясаку по 5 рублей каждый, отчего казне не малый интерес произойти может.
Что разный зброд из бродяг и "непомнящих родства" со-ставлял здесь довольно значительный элемент населения, видно хоть, например, из указа Оренбургской канцелярии от 1748 г. по которому велено было селить в Бугуруслан "разных выходцев и показывавших непомнящих родства и племени."
В народной памяти до сих пор сохранились названия пер-вых поселенцев Бугуруслана: Козла, Орла, Катка и т.п. клич-ки, очевидно указывающие на сбродный состав поселения.
Деревня Абдулловский завод была заселена правитель-ством разными беглыми людьми и ссыльными преступни-ками, которые работали на существовавших здесь некогда винокуренном и молотобойном заводе.
По показаниям самих крестьян в селе Сок-Кармале (образовано – 1736 – 1745 г.г., ныне Северное – авт.), лет 150 тому назад, первыми поселенцами были "прощенные разбойники" в числе трех семей; в д. Соколовке -"разные беглецы, убежавшие от погромов"; в с. Русском Кандызе (ныне Дмитриевка-авт.) -"ссыльные преступники", в с. Староверовке -"бежавшие от помещиков"; в д. Клиновке -"беглые однодворцы из Елецкого уезда Орловской губернии"; в с. Верхнем Павлушкине -"беглые из Сибири"; в с. Коровине -"из разных мест воры".
По преданию массы других селений основаны были беглы-ми людьми, ссыльными преступниками и ворами.»
Собственно правительственная колонизация земель Бугурусланского уезда началась не ранее первой четверти 18 столетия и при том первоначально исключительно с чисто стратегическими целями, когда правительство приступило к постройке новой укрепленной закамской линии…16
В соответствии с указом Сената от 14 февраля 1731 г. по инициативе и под руководством тайного советника Ф.В. Наумова «для лучшего охранения низовых городов за Волгою» начались крупномасштабные работы по строительству Новой Закамской укрепленной линии «по реке Соку и по другим до реки Ик».
Несомненно, что в первые десятилетии XVIII в. именно пригороды Закамской линии и устроенные по Большому Черемшану форпосты, оставались реально охраняемым рубежом российских владений. Этот укрепленный, насыщенными военными силами, район являлся как бы водоразделом между земледельческими, уже освоенными территориями Закамья и всем остальным кочевым Заволжьем.
Но ситуация менялась. Постепенно складывающаяся за этим рубежом, сеть земледельческих и промышленных населенных районов требовала дополнительных мероприятий для обеспечения своей, хотя бы относительной, безопасности. Несомненно, что центральные и местные власти должны были принять меры для защиты всей совокупности новых поселений, возникавших к югу от Закамской линии. Необходимо было объединить все вооруженные силы, находившиеся в районе старой черты и к югу от нее, чтобы создать действительно надежную защиту лесостепного Заволжья.
О том, что эта задача была вполне ясна и очевидна … для правительства, свидетельствует следующий факт. После завершения строительства Царицынской линии генерал-майор Г.С. Кропотов, в распоряжении которого находились все вооруженные силы в междуречье Дона и Волги, и в Заволжье, подал в Военную коллегию и Сенат проект. Одной из его составляющих было предложение создать из распыленных, разбросанных по отдельным пунктам отрядов, крупную оперативную группировку русских войск в лесостепном Заволжье. Ее главной задачей являлось пресечение любых попыток кочевников напасть на уже освоенные земледельческие территории. Руководителем этой группы войск численностью более 2000 человек был назначен бригадир Шамордин.
В нее должны были войти отряды графа Головкина, располагавшиеся на территории, защищенной Закамской чертой; части полковника С. Друманта, рассредоточенные по мелким форпостам вдоль реки Большого Черемшана, а также драгуны и сотни донских казаков. Этот раздел проекта Кропотова был полностью одобрен Сенатом в конце 1720 г. Для всех войск, находившихся в Закамье, было создано единое командование. В документах того времени для обозначения укреплений в этом районе и войск, расквартированных на них, утвердилось единое название - «черемшанские форпосты»…
По сравнению с временами Г. С. Кропотова численность войск в Закамье значительно выросла. В эту войсковую группу входили солдаты 5-ти драгунских полков; Невского, Луцкого, Вологодского, Нарвского и Казанского; солдаты семи пригородов Закамской линии под командованием подполковника Змеёва и яицкие казаки, присылавшиеся сюда погодно. Только в драгунских полках насчитывалось более 4 тысяч офицеров и солдат, в том числе: в Невском -1091, Луцком - 249, Вологодском - 1250, Нарвском - 1247 и Казанском - немногим более 40030, Вместе с «пригородошными солдатами» (их было 2431 человек), из которых позднее, в начале 1730-х годов, были сформированы два конных ландмилицких полка. Общая численность всей этой группировки составляла не менее 6500 человек.
С наступлением весны главные силы этого корпуса выдвигались с зимних квартир к югу… Каждый из пяти полков имел свой участок обороны и распределялся по всей глубине защитных порядков… Очевидно, что система защиты от нападений кочевников была глубоко эшелонированной и представляла собой несколько оборонительных порядков…
По пригородам Закамской линии от Ерыклинска к Новошешминску и до Мензелинска службу несли «пригородочные солдаты», которые также должны были охранять «пасты» между ними… Наиболее удаленной и опасной являлась линия редутов. Они располагались по правому берегу Сока: начинаясь несколько ниже устья Кондурчи - редуты у Каменного броду и Нижний Кондурчинский; в среднем течении но правому берегу притока Сока р. Раковки - редут Раковский; на левом берегу еще одного притока р. Ольшанки - редут Ольшанский. Далее, у пригорода Сергиевска на противоположном берегу р. Тепловки был устроен маяк.
Таким образом, практически все течение Сока от устья до пригорода Сергиевска и серного завода по правому берегу было защищено редутами, возведенными задолго до строительства Новой Закамской линии. Создание здесь передовой системы обороны вполне объяснимо. По Соку проходил водный путь к серным заводам и Сергиевску. Эта река являлась первым крупным водным рубежом на пути к Б. Черемшану. Характерно, что на «ландкартах именно по Соку были показаны места «перелаза» башкир и разоренные от их нападений селения.
Редуты были устроены и в глубине территории, защищенной течением Сока - на р. Липовке, у впадения в нее р. Елховки и выше по течению Кондурчи - редут Верхний Кондурчинский. На так называемые «Сокские редуты», посылались небольшие сторожевые отряды из драгун и яицких казаков. Разумеется, особую роль во всей этой оборонительной системе должны были играть гарнизоны Самары, Алексеевска и особенно Сергиевска.
…Таковой представляется ситуация, сложившаяся в регионе накануне принятия решения о строительстве Новой Закамской линии.
Дата: 2018-11-18, просмотров: 377.
