Особый интерес для изучения топонимии любого региона представ- ляет географическая апеллятивная лексика, которая является одним из ос- новных резервуаров для топонимиста, занимая промежуточное положение между ономастической в широком смысле этого слова и номинативной (на- рицательной) сферами языка.

Процесс формирования топонимической лексики на базе апеллятивных наименований географического характера является общеславянским, полу- чившим широкую продуктивность еще в древнерусском языке.

Из числа апеллятивной лексики особо выделяем местные географиче- ские термины (МГТ), которые стали основой для образования многих бел- городских ойконимов. «Географическая связь между топонимами и мест- ными географическими терминами очевидна. Именно последние лежат в основе многих топонимов и определяют их семантическую сущность» [Мурзаев 1974: 28].

Ойконимы, связанные с МГТ, являются чаще всего результатом они- мизации апеллятивов общенародного языка (п. Полянка, х. Степь, х. Кус- ты) или представляют собой факты местной диалектной лексики (х. Лугань, х. Мочаки, с. Плота, п. Раздол).

Подобные ойконимы часто являются названиями-ориентирами и по- могают воссоздать прежние естественные ландшафты местности. Напри- мер, ойконимы, образованные от слов, отражающих топографические особенности местности или поселения: с. Заломное Ал. от лексемы за- лом «поворот реки, дороги» [Даль 1: 596]; с. Крюк Нов-Оск. от лексе- мы крюк «заворот дороги» [Даль 2: 207]; с. Огибное Черн. от огиб «лука, ок- раина» х. Развильный Нов-Оск.; с. Сагайдачное Прох. от слова сагайдачный

«окольный»; с. Пристень Шеб. от южнодиалектной лексемы пристен «кру- той, обрывистый берег реки» [Даль 3: 448]; х. Шлях Короч., х. Шляховое Черн. от лексемы шлях «тракт, дорога, путь» [Даль 4: 640].

Также в нашей области разнообразны ойконимы, связанные с гидро- графическими терминами, обозначающими различного рода водоемы и их части: с. Бродок Белг., х. Меловой Брод Губк.; х. Гирлы Ров. от лексемы гирло «одно из речных устьев» [Даль 1: 351]; с. Ерик Як. от лексемы ерик

«старица, часть покинутого русла реки, куда по весне заливается вода» [Даль 1: 521]; х. Желобок Шеб. от желобовина «речное русло, впадина в виде русла» [Даль 1: 530]; с. Лучка Вал., с. Лучки Ивн. от лука «заворот ре- ки, дуга» [Даль 2: 272]; х. Плесо Вейд. от лексемы плесо «одно колено реки, меж двух изгибов» [Даль 3: 124]; х. Погромец Нов.-Оск. (название водотока по специфике издаваемого звука); с. Прудки Кргв.; х. Родники Вейд.; с. Студенок Ивн., п. Студенской Ивн. от лексемы студенец «ключ из земли, родник» [Даль 4: 37]; с. Хомутцы Ивн. от топонимического термина хому- тина «изгиб реки».

К числу ойконимов, образованных от гидрографических терминов, относим составные названия с лексемами колодезь/колодец: сс. Белый Коло- дезь (3) в разных районах, с. Белый Колодец Короч., х. Жилин Колодезь Губк., с. Неведомый Колодезь Як, с. Теплый Колодезь Губк., с. Студеный Колодец Ал., х. Холодный Колодец Губк. На Руси в XVI-XVII вв. колодезями называли небольшие речки, ручьи и родники. В системе Дона на террито- рии Липецкой и Воронежской областей имеется свыше пятнадцати прито- ков с названием Колодезь, причем часто у этих гидронимов впереди имеет- ся какое-либо определение [Прохоров 1977: 42]. В нашем материале такие определения разнообразны: белый могло означать «свободный», вероятно, исток в какие-то времена находился на никем не занятой земле; теплый, студеный, холодный – по качеству воды; Жилин – патронимическое опреде- ление; неведомый, то есть неизвестный.

Слово колодезь считают древним заимствованием из германских язы- ков, колодец – славянский вариант этого слова.

Украинский эквивалент лексемы колодезь – слово криница, от которо- го в Белгородской области образованы ойконимы х. Криничный Нов-Оск. и хх. Криничное (2) Волок., Ракит., что объясняется присутствием украинско- го населения в нашем крае.

Специфика рельефа Белгородчины также нашла отражение в ойкони- мах, связанных с названием рельефа местности.

Неровный характер местности обусловливает наличие в местных го- ворах ряда слов для обозначения разного рода естественных возвышенно- стей: бугор, горка, кучугур/кочегур «песчаные холмы, бугры» [Даль 2: 181]. Данные лексемы лежат в основе образования ойконимов: п. Осенний Бугор Нов-Оск., с., х. Горки (2) Ал., Ивн., х. Пригорки Прох., х. Горянка Борис., х. Золотая Горка Вал., с. Кочегуры Черн., хх. Кучугуры (2) Вал., Ров. Сюда же относятся названия с базовым элементом вал, который исполъзуется для обозначений искусственных возвышений: с. Завалищено Черн., п. Завалье Кргв., с. Завальское Кргв. Эти ойконимы хранят исторические страницы жизни нашего края середины XVII в., так как связаны с остатками старин- ного военного оборонительного укрепления – вала, именуемого Белгород- ской чертой.

Наибольшими топонимообразовательными возможностями обладает группа МГТ, которые обозначают формы отрицательного рельефа местно- сти: байрак, балка, верх/вершина, ендова/ендовина, рог/изрог/отрог, круг- ляк, липяг, лог, падина, плота, ров, яр/ярок/яруга, яма. Данные апеллятивы используются при назывании оврагов и различного рода впадин; в своем большинстве это древние по происхождению слова, как с общеславянскими корнями, так и с заимствованными из других языков.

Так, от тюркского по происхождению термина байрак «сухой овраг, бал- ка» [Даль 1: 137] образован ойконим х. Байрак Борис.

Термин балка «длинный и широкий природный овраг» [Даль 1: 43] лег в основу образования нескольких ойконимов: х. Балки Шеб., х. Короткая Балка Короч., с. Кривые Балки Прох.

Названия хх. Вершина (2) Борис., Прох. и х. Попов Верх Губк. соотно- сятся с апеллятивом верх/вершина, который в южнорусских говорах высту- пает в значении «балка, овраг».

Термин ендова/ендовина «овраг круглой формы» является базовым для ойконимов х. Ендовино Нов-Оск., х. Ендовицкий Кргв.

Апеллятивы рог/изрог/отрог в местных говорах выступают как диф- ференцирующие названия при указании на различные особенности оврагов: рог «долгий овраг, отрог балки, поросший кустарником» [Даль 4: 99], изрог

«боковой овраг, ответвилка от оврага», отрог «боковой овраг, ответвле- ние от оврага». С этими терминами в Белгородской области связаны ойко- нимы: с. Роговатое Ст-Оск., х. Роговой Як., с. Новый Изрог Вал., х. Отрог Белг. Название х. Кругляк Волок. соотносится с апеллятивом кругляк «овраг круглой формы», что также соответствует стремлению местных жителей при назывании оврагов выдвигать на первый план какие-либо дифференци- рующие признаки.

Для ойконимов х. Липяги Ст-Оск., с. Большие Липяги Вейд. базовым яв- ляется апеллятив липяг, значение которого тoлкуeтcя по-разному: «лесок на возвышенности» или «овраг с лесом». Во втором значении термин липяг от- мечен в современных воронежских говорах как локализм и считается древним по происхождению.

При назывании форм отрицательного рельефа в нашем крае широко используется апеллятив лог «балка, широкий овраг» [Даль 2: 262], харак- терный как для литературного языка, так и для русских говоров. Этот тер- мин участвует в образовании целого ряда белгородских ойконимов: с. Кру- той Лог Ш e б., х. Липовый Лог Нов-Оск., х. Мокрый Лог Вал., х. Рубежный Лог Черн., х. Сенной Лог Черн., п. Сухой Лог Ракит.

Для обозначения различного рода впадин в Белгородской области ис- пользуется и апеллятив падина «глубокий и круглый лог, овраг, балка» [Даль 3:71], получивший распространение в южнорусских говорах. Данный термин является базовым для ойконимов х. Падина Губк. и х. Тихая Падина Прох.

К названиям, связанным с обозначением отрицательного рельефа, от- носятся также следующие наименования населенных пунктов: х. Ярки Як., с. Ярское Нов-Оск., х. Яружный Як., хх. Большая Яруга (2) Нов-Оск., п. Долгая Яруга Черн., х. Проезжая Яруга Нов-Оск. В этих ойконимах в ка- честве базового элемента выступает апеллятив яр/яруга, известный в кур- ско-орловских говорах в значении «овраг». Ф.П. Филин считает, что этот термин можно отнести к ранним заимствованиям из тюркских языков. Под- черкнем, что на украинско-белорусской территории вместо общелитератур- ного слова овраг употребляются апеллятивы яр, яруга, ров, балка, что ха- рактерно и для нашего материала. Причем противопоставление лексем ов- раг – яр, яруга, как отмечает Ф. П. Филин, существовало уже в ХI -ХII вв. [Филин 1972: 535].

Обратим внимание и на названия, отражающие специфику поч- венного покрова и грунта.

Так, ойконимы с. Глинное Нов-Оск., с. Старая Глинка Як., с. Новая Глин- ка Як. образованы от лексемы глина, что объясняется некоторым распростране- нием в Белгородской области глинистых почв. В этот же ряд включаем назва- ние х. Сухменка Губк., образованное от апеллятива сухмень «сухая глина, плохая почва» [Даль 4: 367].

Белгородчина весьма богата меловыми отложениями, в связи с чем лексема мел является базовой для ойконимов с. Мелавое Губк. и с. Меловое Ракит. (отметим параллельность звуков [о] и [а] в предударной позиции как факты южнорусского аканья).

Названия х. Песчанка Вал., с. Песчаное Ивн., с. Большое Песчаное, с. Малое Песчаное Короч., х. Песковатка Ал., с. Песочное Ст-Оск. образо- ваны от лексемы песок, что указывает на наличие в крае песчаных почв.

С названием низменных заболоченных мест связаны ойконимы, обра- зованные от следующих МГТ: х. Гнилица Нов-Оск. от апеллятива гнилец

«низкое заболоченное место»; х. Мочаки Прох., х. Мочаки-Первые Прох., х. Мочаки-Вторые Прох. от термина мочак «потное место на земле, твер- дое болотце» [Даль 2: 353]; х. Ржавец Ракит. от термина ржавец «ржавое болото»; в этом же значении выступает апеллятив рудка, являющийся ба- зовым для названия х. Лозовая Рудка Борис.; х. Солонцы Ров., с. Солонец- Поляна Нов-Оск. – от термина солонец «солоненое озерище  или пропитан-

ная солью земля» [Даль 4: 268]; с. Солоти Вал. от апеллятива солоть «вяз- кое жидкое, стоячее, кислое и ржавое болото…» [Даль 4: 267].

Таким образом, в ойконимии Белгородской области названия, образо- ванные от географических терминов, насчитывают примерно 285 наимено- ваний, что составляет почти 17 % от всех ойконимов, и всегда отражают местные природно-географические условия.

Ойконимы-фитонимы

В белгородской ойконимии широко представлены образующие лек- семы из флоры, обозначающие типичные для средней полосы названия де- ревьев и кустарников. В наименованиях населенных пунктов Белгородчины встречается более деcяти названий разновидностей деревье; среди них наи- более продуктивны исходные лексемы дуб, береза, ольха, ясень, липа.

По данным Э.М. Мурзаева [Мурзаев 1974: 149], наша область входит в число 12 южных областей Русской равнины (наряду с Калужской, Орлов- ской, Курской, Воронежской и др.), в которых из топонимов, связанных с названиями 11 древесных пород, абсолютно господствуют образования с корнем дуб-. Эти сведения соответствуют прежнему и современному рас- пространению дуба в Белгородском крае.

В нашем материале зафиксировано 19 ойконимов с базовой лексемой дуб: х. Дубравка Губк., х. Дуброва Як., х. Дубровка Вал., х. Дубровки Вал., п. Дубовое Белг., х. Дубовый Прох., п. Дубинское Ракит., п. Дубки Кргв., х. Дубины Як.; х. Верходуб Вейд., хх. Редкодуб (4) в разных районах, с. Ста- родубовое Нов-Оск.; с. Вислая Дубрава Губк., х. Зеленая Дубрава Короч., х. Красная Дубрава Ивн., х. Старый Редкодуб Ал.

Исходная лексема береза также является одной из продуктивных при образовании белгородских ойконимов-фитонимов. Восточнославянское слово береза «принадлежит к одному из древнейших слов, являясь чуть ли не единственным названием дерева, имеющим общеиндоевропейское про- исхождение» [Филин 1972: 548]. Эта лексема отражена в 9 наименованиях населенных пунктов Белгородчины: х. Березник Прох., хх. Березки (2) Ал., Нов-Оск.; с. Верхнеберезово Шеб., с. Новая Березовка Ракит., с. Русская Березовка Ракит., х. Нижнее Березово-Первое Шеб., х. Нижнее Березово- Второе Шеб., х. Березняги-Первые Ал., х. Березняги-Вторые Ал.

Лексема ольха играет роль базы как в ойконимии края – с., х. Ольховатка (5) в разных районах, х. Ольховатский Прох., с. Ольховка Як., с. Нижний Ольшанец Шеб., с. Верхний Ольшанец Як. с. Ольшанка-Первая Губк., с. Ольшанка-Вторая Губк., так и в гидронимии – р. Ольшанка и р. Сухой Ольшанец.

В ойконимии Белгородской области нередки названия по типу близ- лежащего к селению зеленого массива.

Ряд названий образован от общелитературного апеллятива лес: с. Лески Прох., с. Перелесок Кргв., х. Перелески Прох., х. Пролесок Вал, х. Дальний Лес Шеб., а также х. Зеленый Гай Короч., в составе которого ук- раинская лексема гай «лес».

Отметим, что некоторые ойконимы рассматриваемой тематической группы образованы от диалектных апеллятивных лексем: х. Караешный Ал., с. Караичное Шеб. – от диалектизмов караишник и караич «вязовый криво- рослый лес»; х. Колок Черн. от апеллятива колок «отдельная рощица, лесок» [Даль 2: 140]; п. Зеленый Остров Ракит., п. Красный Остров Черн. от диа- лектной лексемы остров «небольшая лесная роща в степи, по берегам рек» [Прохоров 1977: 12]; х. Стенки Ров. – от географического термина стенка

«лес на склоне».

От названий фруктовых деревьев яблоня, груша, широко произра- стающих в нашем регионе, образованы ойконимы: с. Яблоново Короч., с. Яблочково Шеб., с. Грушевка Волок., п. Грушевский Волок., х. Грушки- Первые Прох., х. Грушки-Вторые Прох., п. Грушное Нов-Оск.

Отметим, что некоторые ойконимы фитонимического происхождения связаны с украинской речью населения нашего края: с. Гарбузово Ал., х. Барвинок Вал., х. Пригородние Тополи Вал., с. Чернова Дибровка Шеб.

Ойконимы-зоонимы

О разнообразии животного мира Белгородчины в прошлом и настоя- щем свидетельствуют наименования некоторых населенных пунктов, свя- занные с названиями животных, птиц, рыб.

В нашем материале в качестве образующих основ ойконимов зоони- мического происхождения используются названия диких животных, таких как медведь, волк, заяц, барсук, бобр. Эти исходные лексемы участвуют в образовании следующих наименований селений: х. Медвежье Черн. (две- сти-триста лет назад в лесах нашего края водились бурые медведи); п., х. Зайчик (2) Ракит., с. Заячье Короч. – в одном из документов 1667 года говорится, что это село находилось на «заячьей стешке» [Прохоров 1977: 94]; с. Барсучье Ров., с. Борсук Нов-Оск., х. Борсучий Ров. (в этиx наимено- ваниях отметим параллельность гласных звуков [а] и [о] в предударной по- зиции). С лексемами бобр, волк связаны как ойконимы, так и гидронимы Белгородской области: с. Боброво Прох, с. Бобровы Дворы, с. Бобрава Ра- кит, при наличии р. Бобрава (бобры водились в реках повсеместно); хх. Волчий (2) Вейд., Ров., Волчья Александровка Волок., х. Волчий-Первый Волок., х. Волчий-Второй Волок. при наличии р. Волчья (названия даны по водившимся в этих местах волкам).

Названия птиц, живущих в нашем крае, отразились в ойконимах: х. Журавлиное Як., с. Журавка-Первая Прох., с. Журавка-Вторая Прох.; х. Орлиное Волок. (теперь лишь иногда над ковыльными степями можно уви- деть степных орлов); с. Уточка Кргв. (на заболоченных старицах, среди тро- стниково-осоковых зарослей в крае обитают различные виды диких уток); с. Чайка Белг. (в области обычны речные чайки, которые большими коло- ниями селятся на озерах, степных прудах); с. Чапельное Волок. (ойконим об- разован от лексемы цапля с отражением на письме диалектного неразличения аффрикат [ц] и [ч]); с. Чибисовка Кргв., с. Ястребово Белг. (в лесах встреча- ются пернатые хищники из семейства ястребовых).

В одном случае в образовании ойконима роль базы играет название рыбы: с. Окуни Черн.

В целом наблюдения над ойконимией естественно-географического характера показали, что в ней отражаются объективные реалии нашего ре- гиона, связанные с названиями естественных географических объектов и яв- лений природы, игравшей решающую роль в жизни человека в первоначаль- ный период становления ойконимии изучаемого края. Все это подтверждает положение о давности вoзникновения ойконимов, восходящих к апеллятив- ной лексике.