Роман уроженца села Малошуйка Онежского уезда Николая Петровича Аурова (1907 – 1941) «Под полуночным солнцем» увидел свет в Архангельске в декабре 1936 года. Несмотря на то что для автора это было время нелёгкое (Аурова, журналиста газеты «Правда Севера», уволили из редакции вследствие идеологической чистки кадров), книга получилась позитивной и имела большой успех.

Н. Ауров пишет о современности, но романтизирует свою эпоху, в контексте романа соединяет историческое время с легендарным. Соответствует времени и пространство, воссозданное в произведении: образ мира выстраивается на единстве реальных географических и климатических фактов (кому как ни Н. Аурову, выросшему на Севере и несколько лет учительствовавшему на Кольском полуострове, было знать подробности местности, ландшафта и природных условий, о которых он писал) и романтизированного, мифопоэтического восприятия. Последнее у автора приближается к видению мира юными героями, грезящими о приключениях и тайнах, при этом опытными учёными и моряками.

На стыке социально-реалистического и мифопоэтического ракурсов создаётся в романе особый образ Севера, Баренцева моря и его побережья. Это отражено в названии произведения – «Под полуночным солнцем». Характерные для Севера белые ночи превращаются в чудесную метафорическую характеристику сказочного и реального одновременно края, где живут сильные, трудолюбивые, опытные и благородные романтики, которые умеют радоваться жизни, видеть красоту природы и человека и никогда не стареют душой.

Сюжетообразующим в книге является мотив пути. Он, тесно связанный с другими художественными элементами текста, определяет ведущую жанровую специфику произведения как романа-путешествия, его пафос, обусловливает основные принципы раскрытия художественного мира и образов героев.

Система образов персонажей во многом определяет особенности образа Севера в романе Н. Аурова: он интернационален, поликультурен и вместе с тем целостен.

Главные герои книги – представители различных национальных культур, которые, сохраняя свою самобытность, уживаются на побережье Баренцева моря. Эстен и его дед Оле – норвежцы из Нью-Кистранда, норвежской колонии на Мурмане; Тошка Андросов из Порт-Константина, поселения на восточном побережье Мурмана, и Марина Тихомирова из Архангельска – русские; Юхо Ристалайнен – финн из становища Тамисто; Стёпка Анев – саами из погоста Хатанга. Каждый из них – яркий представитель своего народа; писатель, раскрывая образы героев, словно даёт социальный срез действительности, показывает разнообразие культурной жизни Севера.

Эстен – упрямый, внешне спокойный, дисциплинированный, умеющий владеть собой и ироничный. Он скуповат и зол на работу; как истинный норвежец, все, что делает, – добротно, на века. Неслучайно Оле, вверяя ребятам ёлу «Красавица морей», поручает внуку обязанности боцмана. Норвежский национальный менталитет Н. Ауров отражает, подробно описывая в первых главах быт колонии рыбаков Нью-Кистранд и обстановку дома Христиансенов, простую, практичную, рассчитанную на большую, дружную и работящую семью: Убранство комнаты, тёмный бревенчатый потолок, высокие, узкие окна – всё придавало ей вид жилища людей мужественных и простых, всё говорило о прочно установившихся обычаях и привычках хозяев. Всё в доме было подчинено строгому порядку, но видно было, что порядок этот никого не стеснял. Тошке казалось, что он попал на большой корабль, где каждая вещь на своём месте и отвечает своему предназначению[128]. Дом-корабль Христиансенов воплощает подчинённость жизни норвежцев морю и рыбацкому промыслу.

Интересно, что при описании колонии Нью-Кистранд автор упоминает социальное неравенство жителей как примету прошлого, тогда как, например, при характеристике затерянного погоста саами, жители которого характеризуются как смиренные, забитые и ограниченные, деление на богатых и бедных – устойчивая характеристика жизни в первые годы существования советского государства.

Финн Юхо был величествен в своём одеянии, с ножом на поясе, словно из железа сбитый, чуть кривоногий паренёк. Он стоял так плотно, что, кажется, грохнись дом и провались крыша, он будет так же прямо стоять и невозмутимо улыбаться. Он родился в боте на море, где мать рыбачила вместе с отцом. Юхо – рыбак по рождению и по призванию. Кроме энергичности, смышлёности, желания учиться большему Оле замечает его умудрённость суровым опытом жизни. А это – очень много и очень важно. Юхо немногословен и решителен, вспыльчив (при ссоре хватается за нож); для него чрезвычайно важны национальные обычаи (никогда не снимает шейного платка; особо тщательно заботиться о ноже, подаренном матерью).

В саами Стёпке Аневе автор и герои кроме специфических национальных внешних черт (раскосые глаза, большой рот, смуглая кожа) отмечают социальную активность (он болеет душой за жизнь и благополучие своей артели), смышленость (в колхозе его избирают на должность «выдумщика разных приспособлений для хорошего устройства жизни и промыслов»), честность. Он по-детски прост и наивен, поэтому порой беззащитен и раним, как большинство представителей его народа, в то же время герой – отличный охотник и рыболов, как никто из персонажей романа Аурова приближенный к миру природы (разговаривает с дельфинами и морскими котиками в Лихой Пахте). Н. Ауров подчёркивает «цивилизованность» Стёпки, который три года учился в школе и собирался стать мотористом. Кроме того, автор использует приём прямого сопоставления при характеристике национального своеобразия народов: Хотя саами и жили на морском побережье, но в море они выезжали редко и неохотно. Русские ловили в море треску и сельдь, а саами только сёмгу в устьях речек и заливах, да иногда били подошедшего к берегам морского зверя. Кормилицей своей они считали тундру – её рыбные озёра, боры, поросшие ягелем… да перелески, где жил песец, гнездилась птица, росли грибы и ягоды.

Наиболее ярко русский менталитет в романе отражен в образе Тошки Андросова. Он, как и Эстен, потомственный помор, его отец Андрей за мужественность и отвагу был прозван Рыскуном. Оле характеризует Антона как неутомимого, бесстрашного и находчивого; в свои неполные пятнадцать лет герой пользуется уважением бывалых моряков. Он дальновиден и настойчив (во время шторма даже ценой потери доверия друзей герой правит к Лихой Пахте, а не к казавшимся легко доступными островам, чем спасает всем жизнь). Оле-мейстер определяет Антону место капитана «Красавицы морей», так как чувствует в подростке умение быть деликатным и ответственным за других. Тошка в книге как бы объединяет других, это, несомненно, наиболее авторитетный герой в системе образов романа, первый среди равных. Создаётся ощущение, что писатель создаёт своеобразную социальную модель, где русский народ объединяет, примиряет другие национальности, что вполне отвечало советским идеологическим задачам того времени.

Интересно, что автор для характеристики жизни той или иной национальной общности намеренно меняет точку видения событий: на норвежцев со стороны объективно смотрит русский герой, на русских – норвежец Эстен. Последний так воспринимает русских, когда ёла входит в Порт-Константин:

Русские рыбаки – народ разговорчивый и весёлый, любят пошутить и похохотать… даже приласкать.

Большое становище! На низине ряды обыкновенных русских маленьких и больших изб. Большинство одноэтажные. Ближе у берега и под скалами – бани, амбары и маленькие летние избушки приезжих рыбаков. Вокруг на них на вешалках висят тюки снастей, неводы, тросы, верёвки, мокрая одежда.

 Кроме того, Эстен обращает внимание на особенности речи поморов, его удивляют и восхищают выразительные и напевные слова, отличные от привычного русского языка, которыми встречают жители становища ими любимого Тошку (андели, подбориста, нечёле, любушко и др.). Стоит отметить, что Эстен ироничен в восприятии русских: Русские любят ходить друг к другу в гости, они ходят целыми толпами, и стульев тут не напастись. А лавка и крепка, и поместительна.

При всём том, что каждый из героев воплощает в себе обобщённые черты своего народа, Эстен, Тошка, Маринка, Юхо и Стёпка – индивидуализированы. Так, жизнь Антона, Юхо и Стёпки омрачена сиротством, потерей отцов; Маринка трудно переживает предательство матери и в нелёгкое время с тоской вспоминает родной Архангельск, деревянный домик в Соломбале и отца – капитана «Звезды» Николая Тихомирова. В то же время для героев-мальчишек Н. Аурова характерно обострённое чувство национального достоинства и гордости: открыв огромный косяк сельди, Эстен, Тошка и Юхо украдкой друг от друга сообщают об этом каждый своей артели. Эта дружба-конкуренция делает характеры героев «живыми», не абсолютно идеализированными. Хотя ощущение последнего не исчезает при восприятии романа, созданного в первые годы становления социалистического реализма. Юные герои, совершая подвиги (разоблачение похитителей песцов, контрреволюционеров в Хатанге, стремление доказать существование сельди в бухте Безымянной), делают это искренне и сознательно ради новой власти, ради счастливой жизни в советском государстве.

Такой героический пафос ставит роман Н. Аурова в один ряд с известными советскими книгами для детей, где формируется образ нового человека: романом В. Каверина «Два капитана», повестями А. Гайдара («Школа»), Е. Коковина («Детство в Соломбале»), А. Рыбакова («Кортик», «Бронзовая птица»). С другой стороны, книгу писателя можно соотнести с такими произведениями, как «Педагогическая поэма» А. Макаренко, «Республика ШКИД» Л. Пантелеева, «Тимур и его команда» А. Гайдара, где так или иначе представлены своеобразные художественные модели воспитания и обучения личности. Самостоятельное путешествие четырёх подростков на «Красавице морей» взрослые принимают как важную воспитательную и обучающую ситуацию. Оле-мейстер, напутствуя детей, говорит: Итак, дети, владейте “Красавицей”, плавайте и набирайтесь опыта и мудрости. Я кончил. Моя песенка спета. Теперь петь вам, а? пойте громко и весело…Гут, плуты, очень гут!.. Погода хороша, море велико. Отправляйтесь и бродяжьте. Я рад за вас. Оно многому вас научит, море. Важно, что Н. Ауров не превращает этот художественный дидактизм советской литературы в схему: напутствие жить громко, дружно и весело превращается в контексте романа в жизненную философию героев, в стиль, в устойчивый характер новой жизни и метафору юности.

Следует заметить при этом, что в романе Н. Аурова противопоставление старости и юности, детства весьма условно. Старого и больного Оле не удержать дома,если его позвало море; а Эстена, Тошку и Юхо ценят как опытных моряков. Объединяет в книге взрослых и подростков любовь к морю, путешествию, исканию. В этой связи особое значение приобретает образ ёлы «Красавица морей», которую мейстер Оле сделал для достойнейших:

Это была ёла норвежского типа, чуть поменьше промысловой. Она имела благородные очертания быстроходного судна: приподнятый бак и чуть выгнутая середина, крутые подборы корпуса, узкая острая корма. Форштвень, пропитанный олифой до желтизны слоновой кости, был вверху отогнут назад, как шея лебедя. На конце его была вырезана голова какого-то морского чудища. Короткий бушприт выстрелом устремлялся вперёд. Тонкая и высокая золотисто-жёлтая мачта оканчивалась сияющим медным шариком…

Подводная часть ёлы была выкрашена “патентом” – несмываемой ярко-красной краской. А надводная до фальшборта – белой. Фальшборт был светло-голубой и по верху – бронзовая каёмка.

Устойчивыми характеристиками ёлы на протяжении всей повести становятся ее быстроходность, лёгкость, выносливость, исключительность (Это же чудо – палубная ёла!). Лодка, любовно сделанная Оле для детей, является в повести моделью маленького плавучего мира, где герои радуются, работают, грустят, живут.

«Чудесность» ёлы подчёркивается и завязкой сюжета романа, воплощённой через сказочный, фольклорный мотив: чудесный предмет и волшебного помощника – ёлу – могут получить только достойнейшие.

Мифопоэтический подтекст в образе Севера Н. Ауров создаёт с помощью фольклорных элементов. Так, главной целью путешествия Тошки и Эстена является поиск клада легендарного Виллема Баренца, который он, чувствуя скорую гибель, якобы спрятал в скалах на побережье. Один из вариантов этой легенды о священных камнях приводит в своём письме Тошке Стёпка Анев. В контексте романа сокровище Баренца превращается в яркую метафору. Не найдя ларец мореплавателя, герои в итоге находят куда более ценный клад: дружбу, опыт, понимание добра и зла. Кроме того, настоящим сокровищем, которое они обретают, становится их родина, Север, с красотой и богатством которого подростки встречаются на своём пути.

Север герои видят в разнообразных природных проявлениях. Одним из центральных образов является образ моря.

Образ спокойного моря у берегов Нью-Кистренд появляется уже в первой главе: На западе было ясно и на востоке ясно, море было спокойно, дул тёплый ветер с юга. Герои отправляются в плавание тоже в ясную погоду, что Оле считает признаком удачи: И тогда стало видно море… Зелёное вблизи, синее у горизонта, оно искрилось, как маслом облитое, жёлтым светом вечернего солнца. И над морем, и за морем не было ничего кроме неба.

Однако море изменчиво, автор с детальной точностью отмечает неожиданные переходы: Ёла шла теперь…вразрез ветру. Волны вздымались медленно и лениво, словно недовольные, что их подняли не вовремя… Но, поднявшись, они разбегались, щерили белопенные клыки и зловеще урчали, рассыпаясь. В эпизодах описания шторма в книге возникает устойчивый мотив борьбы с морем, при этом автор акцентирует внимание на звуковых образах: Торжествующий рёв моря и свист ветра слились в один протяжный немолкнущий гул… С палубы судёнка не сходила вода… мачта гнулась и скрипела.

При создании образа штормового моря Н. Ауров использует также зооморфные метафоры и сравнения: волны щерят белопенные клыки; волны так пляшут у скал, так отчаянно подпрыгивают, что жутко смотреть. Они бросаются на скалы, как собаки к горлу оленя, одна за другой. А шум такой, словно внизу залпами палят из пушек: “У-ух! Т-тум! Бу-бух!” И напротив, описание моря в штиль с помощью приема олицетворения воплощает мотив тишины: Море молчит и улыбается. Оно начинается рядом, у борта, и размашисто разбегается во все стороны, изумляя своей бескрайностью и синевой.

Восприятие героями и автором моря часто облекается в яркие метафоры. Оно сопоставляется не только с живым существом, но и с дорогой: Здесь начинается Великий Северо-восточный морской путь…широко море и яры штормы, длинны морские дороги и опасны пути, густы туманы, безжалостны льды. Но люди всё победили, всё измерили и нанесли на карты, всюду прошли. Дорого заплатили за каждую милю изведанного… И всё-таки путь найден!

Маринка сопоставляет море и побережье с книгой: Мне очень нравится Баренцево море, оно просторное, ясное и свежее. На нём всегда как на горе. На первый взгляд скалистые берега кажутся однообразными, как страницы книги, пока не начнёшь читать. А начнёшь – не оторвёшься. 

Обе метафоры актуализируют мотив поиска истины, который становится одним из центральных в романе.

С образом моря тесно связан у Н. Аурова образ ветра. Его варианты в книге разнообразны: в разных эпизодах романа автор рисует характеры северных ветров. Это и ветерок, притаившийся в Лопской пади, который проснулся, вздохнул, и верный своему коварному характеру, с весёлым посвистом вылетел в море. Его ярости никогда не хватало надолго, он имел короткое дыхание, этот шквал из Лопской пади. Но он брал внезапностью налётов. Это и бродяга-ветер, ночевавший и в лесах, и в поле, и в копнах свежего сена и принесший с собой запахи солнца, смолы, цветущего можжевельника и аромат скошенных трав. Это и западный ветер – шелоник, и северный – морянка, бьющий волны об утёсы Лихой пахты…

Ещё одним спутником моря является туман. Двигаясь к острову Райдину, герои попадают в полосу сплошного тумана. Н. Ауров для создания этого образа также использует зооморфное сравнение, подчёркивающее враждебность тумана по отношению к человеку: Туман полз с северо-востока, как огромный серый ящер, глотая острова, берега, суда… Он надвинулся плотной стеной, и в мире осталась только одна маленькая ёла, устало прыгающая с волны на войну. Туман обволок море, но ветер не утих, как обычно. Ветер шёл сквозь туман, то разрывая его на клочья, то сбивая в непроницаемые тучи, то высверливая в нём кривые коридоры – тоннели. Туман меняет ощущение привычного пространства и рождает у героев чувство необъяснимой тревоги, словно готовит их и читателей к восприятию дальнейших событий на острове Райдин.

Значимым природным образом, характеризующим Север в романе, становится образ скал, контекстуально связанный с морем и морским побережьем: К западу и к востоку, насколько хватало глаз, тянулась пёстрая от не стаявшего ещё снега гряда прибрежных скал. Гряда делила видимый мир на две части: на север расстилалось бескрайнее море, на юг – такая же огромная, как море, горная тундра. Скалы в книге словно задают иерархию мира, разделяя пространство на воду и землю.

Не единожды в романе возникают образы «мужественных» северных растений, которые из последних сил цепляются за жизнь в расселинах скал. Например: Маринка нашла одну тоненькую травинку, спрятавшуюся от холодного ветра в каменной щели. Мы с уважением посмотрели на растеньице и не вырвали его. Экое маленькое упрямое существо! Как оно ухитрилось пустить корни в камень? Тошка соскрёб землю с сапог и высыпал её в щель, к растеньицу. Мы посмеялись, но все сделали то же. Пусть живёт! Скалы как символ холодной, каменной смерти (близок к гибели был Эстен, спустившийся на птичий базар в Лихой Пахте) противопоставлены в романе живой жизни, пусть маленькой, но упрямой, которая в контексте произведения явно соотносится с юными героями-северянами.

Подателем жизни и света в художественном мире романа выступает образ солнца, заявленный в названии. Время основного действия книги – одно северное лето, период, когда солнце сопровождает человека круглые сутки. В начале пути Тошка записывает в судовом журнале: Солнце катится над морем на восток, к полуночи. Мы плывём вслед за ним на всех парусах. В финале же романа герои поднимают парус и плывут на запад, описывая таким образом круг, отмечающий важный этап в их жизни.

В связи с образом полуночного солнца в книге возникает устойчивый мотив бессонницы: уставшее от своей бесконечной летней работы солнце видится героям красным и усталым. Маринка замечает: Пока мы разговаривали, наступила ночь. Было совсем тихо, море блестело, как каток. Солнце было большое и красное, какое-то усталое. Оно высилось над самой кромкой моря. Мне оно казалось таким слабым, что вот-вот упадёт в воду, и ничего от этого не будет.

Удивительный по тишине и световым оттенкам закат на северном море воспринимается ещё не отринувшим мифопоэтизм сознанием подростка как ожившая сказка. Так видит его единый с окружающим миром саами Стёпка Анев: Когда солнце, красное от бессонницы, чуть задремало, привалившись боком к краю моря, – обессилевший ветер, не дойдя до скал, улёгся прямо на волнах, чуть пошевеливающихся в дремоте; задремали и остановились облака в небе, задремали чайки на воде… Царство, возникающее на грани сна и яви, живущее под полуночным северным солнцем.

С мотивом нераскрытой тайны связаны в романе и образы бесчисленных северных островков, которые проходят путешественники. На одном из них, по мнению Тошки, скрыта в скалах заветная шкатулка Виллема Баренца; от этого все они, похожие то на корабли, то на кувшины, тона спящих рыжих собак, становятся чудесными и манящими.

Север в романе Н. Аурова – это прежде всего богатый край. Морские сокровища видит Маринка на палубе рыболовного траулера «Альбатрос»: Чего тут только не было! Краснопёрые с оранжевыми полосами на теле морские окуни, пятнистые с круглыми кошачьими головами, похожие на леопардов зубатки, плоские камбалы, спины которых были усеяны красноватыми звёздами, как ночное небо, замшево-голубые щеголеватые акулы, треска, пикша, сайда. Тычась клешнями в борта, неуклюже ползали сухоногие крабы; морские звёзды, малиновые и жёлтые, испуганно шевелили щупальцами; дрожали, переливаясь, медузы; плотно прикрыв створки, лежали радужные раковины; алели, как свежесорванные цветы, актинии; таились, притворяясь мёртвыми, моллюски… Используя в этом фрагменте глаголы движения, яркие сравнения, эпитеты и метафоры, автор передаёт полноту и разнообразие живой жизни Баренцева моря.

Героиню ошеломляет это невиданное зрелище не меньше, чем огромный, открытый ребятами косяк сельди или выловленная трёхметровая акула, или спасённый ими от касаток кит. Маринка, не связанная напрямую с рыболовным или охотничьим промыслом в отличие от своих спутников, как никто другой из героев может по-настоящему искренне и эмоционально оценить невероятные богатства северного моря и его побережья. Неслучайно, думается, именно она в романе благодарит море: Гольфстрим… Так вот он какой! Синий-синий, величавый, спокойный… Он пришёл сюда за тысячи миль, как будто для того лишь, чтобы, обогрев холодное море, обессилеть в схватке с ледяным течением из Карских Ворот, рассыпаться на мелкие струи и затеряться в чужих холодных пространствах… Это был поход, достойный удивления и восхищения, и Маринка почтительно поклонилась кормильцу и поильцу её дедов и прадедов, поморских рыбаков.

Чудо открытия мира Севера рождает у героев потребность в творчестве. Сквозным в романе становится мотив пения. Выходя в открытое море в начале пути, герои поют:

Ветер дует от востока,

Волны. Льды. Слепой туман.

Мы идём к Владивостоку

Чрез полярный океан.

Оказавшись в лодке близ острова Райдин, Эстен меланхолически насвистывает «Долю матросскую». Маринка солнечным утром напевает-декламирует «Я пришёл к тебе с приветом…». И, наконец, Стёпка Анев сопровождает любое своё путешествие песней. Песня приходит к нему непрошеная, как дыхание, как движения рук, поднимающих и опускающих вёсла.

Слияние слов и мелодии, вызванное к жизни движениями тела или души, выражает ощущение слитности человека и родного ему окружающего мира; герои в момент пения чувствуют себя частью общества и природы. У Н. Аурова это не противоречит постоянной борьбе, которую люди ведут с морем и ветром, со смертью и опасностью. Север рождает особые характеры – открытые миру и неуспокоенные. Вот и в финале романа нет точки, скорее многоточие. Эстен и Тошка с друзьями обсуждают план будущего путешествия по Белому и Балтийскому морям, рисуют перспективы будущей жизни, которая, по Н. Аурову, суть поиск и путь.

Таким образом, мотивная структура романа Н. Аурова «Под полуночным солнцем» представляет собой систему семантически взаимосвязанных друг с другом мотивов пути, поиска, тайны, природного богатства Севера, пения. Сюжето- и жанрообразующим у писателя становится мотив пути, который способствует раскрытию образов-персонажей и помогает создать универсальный образ Севера, включающий более частные образы – образы моря, солнца, ветра, скал, тумана, северных растений.