Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Вначале необходимо выделить главную мысль и главное предложение, после чего проанализировать все остальные предложения, дополняющие и развивающие главную мысль.
Для того чтобы найти главную мысль и увидеть, как отдельные части складываются в целое, нужно составить структурный план текста. Структурный план – это метод зрительной демонстрации логики текста путем записи фраз, стиха отдельными короткими строчками, где зрительно выделяются основные и подчиненные идеи и их уровни. С помощью такого плана можно выявлять более глубокие мысли и выделить темы и подтемы. Еще одно название структурного плана – блочная диаграмма текста.
На этапе наблюдения уже был составлен план текста, но в структурном плане делается более тщательный его анализ. Главное отличие плана на этапе наблюдения в том, что разделам дается название, а в структурном – каждое предложение или фраза записываются в том виде и порядке, в каком они находятся в тексте.
Эти планы не только помогают понять главные идеи автора, но могут быть полезны, например, при составлении проповеди.
Не существует единственного правильного способа проведения структурного анализа текста, но есть некоторые правила, которых стоит придерживаться. Конечно, для любого текста можно предложить свой вариант, который будет отличаться от плана другого толкователя.
Каждая синтаксическая единица (например, простое предложение в составе сложного) записывается отдельной строчкой. Главная мысль пишется с левой стороны, а видоизменяющие или дополняющие ее второстепенные мысли записываются с отступом вправо. Может быть несколько уровней подчинения. Имеет смысл использовать стрелки, указывающие на связь второстепенных мыслей с главной.
В процессе наблюдения над структурой текста могли быть замечены некоторые конструкции, которые встречаются наиболее часто: сравнение, противопоставление, повторение, последовательность и т. д. Они могут помочь выделить главную мысль.
Приведенный ниже анализ Евр. 12:1–2 показывает, как можно выявить логику текста благодаря пониманию его структуры.
Посему и мы с терпением будем проходить предлежащее нам поприще,
имея вокруг себя такое облако свидетелей,
свергнем с себя всякое бремя и запинающий вас грех,
взирая на начальника и совершителя веры Иисуса,
Который,
вместо предлежавшей Ему радости,
претерпел крест,
пренебрегши посрамление,
воссел одесную престола Божия.
В самой первой строке структурного плана, которая содержит глагол («проходить», точнее – «бежать»), сразу видна главная мысль автора: «давайте будем бежать предстоящее нам состязание». За ним следуют три характеристики бега на «поприще»:
1) эту дистанцию уже пробежали другие, и поэтому мы можем надеяться пробежать ее;
2) однако нельзя надеяться на то, что мы достигнем цели, если не избавимся от личных грехов; и
3) бегун должен смотреть на Иисуса Христа, «начальника и совершителя веры».
Оставшиеся пункты – это описание Иисуса Христа, Его страданий и славы.
Гал. 5:16–26 может иметь такой структурный план с выделением некоторых конструкций:
Противопоставление:
Я говорю:
поступайте по духу,
и вы не будете исполнять вожделений плоти.
Объяснение:
Ибо плоть желает противного духу,
а дух – противного плоти.
Объяснение:
Они друг другу противятся, так что
вы не то делаете, что хотели бы.
Объяснение, противопоставление:
Если же вы духом водитесь,
то вы не под законом.
Ассоциация, объяснение:
Дела плоти известны; они суть:
▪ прелюбодеяние,
▪ блуд,
▪ нечистота,
▪ непотребство,
▪ идолослужение,
▪ волшебство,
▪ вражда,
▪ ссоры,
▪ зависть,
▪ гнев,
▪ распри,
▪ разногласия,
▪ (соблазны),
▪ ереси,
▪ ненависть,
▪ убийства,
▪ пьянство,
▪ бесчинство
▪ и тому подобное;
предваряю вас, как и прежде
предварял, что поступающие так
Царствия Божия не наследуют.
Противопоставление, объяснение:
Плод же духа:
▪ любовь,
▪ радость,
▪ мир,
▪ долготерпение,
▪ благость,
▪ милосердие,
▪ вера,
▪ кротость,
▪ воздержание.
На таковых нет закона.
Объяснение:
Но те, которые Христовы,
распяли плоть со страстями
и похотями.
Итог:
Если мы живем духом,
то по духу и поступать должны.
▪ Не будем тщеславиться,
▪ друг друга раздражать,
▪ друг другу завидовать.
5.4.7. Литературный анализ
На этом этапе изучаются литературные приемы, которые используют библейские авторы, чтобы лучше и понятнее донести Божию весть.
При чтении Священного Писания, повторимся, важно помнить, что слова в любом языке могут иметь прямой и переносный смысл, и нужно отличать их один от другого.
Буквальный прямой смысл (иногда его называют «собственный») – передает то значение слов, которым означаются именно те предметы, о которых идет речь.
Буквальный переносный смысл (несобственный, образный, фигуральный, метафорический) – передает то значение слов, которое возникает в результате сознательного переноса смысла с одного прямого значения на другое на основании сходства, общности признаков, функций и т. д. Слова в этом случае понимаются не в строго буквальном смысле, но лишь как образы.
Например, «ибо Ты каменная гора моя и ограда моя» (Пс. 30:4), «Обрушились народы в яму, которую выкопали; в сети, которую скрыли они, запуталась нога их» (Пс. 9:16), «Строит ли кто на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы, – каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть» (1 Кор. 3:12–13). Понятно, что все эти слова – это образные выражения, и их нельзя понимать в прямом буквальном смысле.
Одно и то же слово может употребляться и в прямом, и в переносном значении. В выражении «И вздрогнуло сердце Давидово» (2 Цар. 24:10) слово «сердце» употребляется в прямом смысле, так как речь идет о резком сокращении сердечной мышцы под влиянием эмоциональных перегрузок. В выражении же «Сердце чистое сотвори во мне, Боже…» (Пс. 50:12), слово «сердце» употреблено в переносном смысле – так как речь идет о духовной перемене в человеке. Некоторые слова могут иметь несколько переносных смыслов, например, слово «закваска». В одном случае Христос сравнивает закваску с Царством Божиим (Мф. 13:33; Лк. 13:21), в другом с фарисейским и саддукейским учением, т. е. лицемерием (Мф. 16:6, 11–12; Мк. 8:15; Лк. 12:1), а в третьем случае св. ап. Павел – с малым грехом, который портит христианскую жизнь (1 Кор. 5:6–8; Гал. 5:9).
В некоторых случаях прямой буквальный смысл в принципе не может быть основным – иначе он вступит в противоречие с реальностью или ясным учением других мест Священного Писания. Особенно это заметно в поэтических оборотах и сравнениях. Например: «О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные» (Песн. 1:14). Сначала Соломон просто утверждает, что его возлюбленная «прекрасна» – т. е. красива в высшей степени; здесь прямой смысл – основной. Далее основным является уже переносный смысл – «глаза твои голубиные». Прямой буквальный смысл – «глаза голубицы» не может в данном случае быть основным, т. к. противоречит реальности, но переносный понятен – «глаза твои подобны (по красоте, привлекательности, кротости) глазам голубки»[416].
К таким же образным выражениям, которые невозможно понимать в прямом смысле, относятся антропоморфизмы, антропопатизмы, натуроморфизмы и зооморфизмы:
Антропоморфизмы (ἄνθρωπος [а́нфропос] – «человек», μορφή [морфи́] – вид, образ, форма) – это выражения, описывающие действия Божии через приписывание Ему наличия членов человеческого тела: сердца (Ос. 11:8), глаз (Пс. 10:4), ног (Быт. 3:8), уст (Чис. 12:8), мышц (Исх. 15:16), пальцев (Втор. 9:10). К подобным выражениям можно отнести те, в которых говорится, что у Бога есть одежда и обувь (Пс. 59:10).
Антропопатизмы (πάθος [па́фос] – «чувство») – это выражения, описывающие действия Божии через приписывание Ему человеческих чувств: гнева (Чис. 12:9), жалости (Ос. 11:8), ревности (Исх. 20:5), раскаяния (Быт. 6:6)[417].
Натуроморфизмы – это выражения, описывающие действия Божии через приписывание Ему качеств, присущих природным явлениям: огню (Втор. 4:24), свету (Ин. 1:9).
Зооморфизм – это выражения, описывающие действия Божии через приписывание Ему характеристик животных, на‑пример наличия крыльев (Пс. 16:8, 56:2, 60:5, 62:8, 90:4).
Что все эти места нужно понимать в переносном значении, видно из самого Священного Писания (Ин. 4:24; Числ. 23:19; Мал. 3:6). Согласно прп. Иоанну Дамаскину,
то, что сказано о Боге… телесным образом, сказано символически… Итак, очи Божии и вежди и зрение да поймем как силу Его созерцательную, с одной стороны, и с другой – как знание Его, от которого ничего не скроется… Уши же Его и слух – как склонность Его к милости и как расположенность к принятию нашего моления. Уста же и речь – как то, что изъясняет Его Самого, вследствие того, что у нас заключающиеся в сердце помышления показываются через посредство уст и речи. И просто сказать, всё то, что телесным образом сказано о Боге, имеет некоторый сокровенный смысл, посредством того, что было с нами, научающий тому, что выше нас (Точное изложение православной веры. I. 11)[418].
Существует несколько признаков того, что библейский автор использует переносный смысл:
1) Когда о переносном смысле ясно указано в тексте. В библейском тексте образные выражения часто сами говорят о своей образности. Например, в сравнениях используются слова «как», «подобно» и др.: «Что золотое кольцо в носу у свиньи, то женщина красивая и безрассудная» (Прит. 11:22), «[Господь] заставляет их скакать подобно тельцу…» (Пс. 28:6).
2) Когда переносный смысл сразу виден в отрывке. В Писании встречаются обороты речи, имеющие смысл только в том случае, если толковать их переносно. Когда Исаия предсказывает, что «покраснеет луна, и устыдится солнце» (24:23), он использует явную персонификацию. Когда Павел цитирует Осию: «Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа?» (1 Кор. 15:55), он использует риторическую форму под названием «апострофа», выражающую обращение к предмету, как к человеку. Такие же выражения, как «он отправился к праотцам»; «познал» человек жену свою; Господь отдал людей «в руки» их врагов или что кто‑либо «уснул» – не что иное, как обычные эвфемизмы (иносказания) или идиомы (устойчивые словосочетания).
3) Когда буквальное понимание невозможно. Например, в Откр. 1:16 св. ап. Иоанн видит Господа, «из уст [Которого] выходил острый меч». Это не означает, что изо рта нашего Господа буквально выходил меч. Более вероятно объяснение, что тут используется метафора, поэтому нужно тщательно исследовать текст, чтобы найти, что могут означать подобные образы. Если вспомнить Евр. 4:12, где говорится, что Слово Божие «острее всякого меча обоюдоострого», то на основании этого можно предположить, что это – образ Откровения о Христе и Его Слове. Но более тщательное изучение самого слова говорит о другом. В Послании речь идет о коротком мече (μάχαιρα [ма́хера]), которым пользовались римские воины во время боевых действий. А меч в Откровении Иоанна – это большой церемониальный меч (ῥομφαία [ромфе́а]) – символ победы и суда. Его нес царь‑завоеватель, и во время триумфальной процессии он символизировал окончательную победу. Таким образом, меч Откровения – это Слово Бога, но – Слово победы и торжества[419].
Виды образной речи
В Священном Писании немало случаев использования образной речи. Экзегет должен хотя бы кратко знать характеристику этих приемов и их название. Возможно, вначале термины будут вызывать некоторые трудности, но постепенно они войдут в лексикон толкователя. Следует помнить, что кроме приемов, о которых пойдет речь, существуют и другие.
Сравнение духовных реалий с земными вещами. Уподобление происходит с использованием слов «как», «подобно», «словно» и т. п. Цель сравнения состоит в том, чтобы уподобить качества двух разнородных объектов. Сравнения встречаются в Священном Писании очень часто. Например, в Пс. 1 праведник сравнивается с деревом, посаженным при потоках вод, причем общей характеристикой является благоденствие и того, и другого. В Ис. 1:18 говорится о грехе и прощении: «Если ваши грехи будут, как багряное, – как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – как волну убелю». Автор считает, что читатели знают и что такое белизна снега, и что такое белизна отбелённой шерсти. Сравнение с багряным и красным цветами говорит о серьезности греха. Читатели могут не знать, что грех – это очень страшно, но такое сравнение заставит их задуматься над вопросом.
Метафора (от μεταφορά – «перенос», «переносное значение») – это сравнение без употребления слов «как» или «подобно». Но даже без этих слов обычно ясно, что слово употребляется в переносном смысле. В Библии метафоры употребляются даже чаще, чем сравнения, так как метафора более ярко подчеркивает высказываемую мысль. Так как сравнения и метафоры имеют общую природу, автор обычно намеревается подчеркнуть какую‑либо одну особенность в сравниваемых предметах. Метафоры часто используются в Писании в отношении к Богу, например: «Господь – пастырь мой» (Пс. 22:1). Практически полностью язык Библии по отношению к Богу – метафора, за исключением, возможно, слова «святой».
Притча – развернутое сравнение в форме повествования. Здесь предмет сравнивается не с одним другим предметом или понятием, а с целым рассказом о чем‑либо. Таковы все притчи Господа Иисуса Христа (Мф. 13:1‑33, 44–50; Лк. 10:30–37, 11:5–8; 12:16–21, 14:16–24 и многие другие). В каждой притче есть означающее и означаемое, и поэтому в каждой притче есть прямой и переносный смысл. Но прямой смысл является здесь только средством для выражения переносного смысла.
При толковании притчи прежде всего нужно искать ее цель. Свт. Иоанн Златоуст учил:
В притчах не нужно изъяснять все по буквальному смыслу, но узнав цель, для которой она сказана, обращать это в свою пользу и более ничего не испытывать (Беседы на Евангелие от Матфея. LXIV. 3)[420].
В некоторых притчах указана их цель, как в притче о неправедном судии (Лк. 18:1–8). Если таких указаний нет, то цель можно найти через рассмотрение того, кому и по какому поводу произносится притча. Например, цель притчи о добром самарянине (Лк. 10:30–37) видна из вопроса законника, вопроса Спасителя в конце притчи и из ответа законника.
Узнав цель притчи, нужно составить ясное понимание об означающем и его связи с означаемым. Для этого надо выяснить буквальный смысл упомянутых в притче вещей, лиц и действий. Например, причиной, почему священник не подошел к пострадавшему от разбойников, могла быть боязнь оскверниться.
А осквернившийся священник не мог участвовать в богослужении и есть часть от жертвоприношения.
Затем надо определить, что в означающем сравнивается с означаемым. Например, горчичное зерно с точки зрения биологии не самое маленькое. Но здесь сравнивается рост от малого и неприметного к великому и славному.
Прп. Исидор Пелусиот говорил, что в Священном Писании
пример берется не во всех отношениях, но в той одной части, которая с пользою прилагается к предмету речи, все же прочее отлагается в сторону. Христос именуется львом по царственному достоинству и по неодолимости, ибо возлег, уснул, яко лев (Быт. 43:9), а праведник – по небоязненности и бесстрашию, ибо праведный, яко лев, уповает (Прит. 28:1); диавол же – по зверству и кровожадности, ибо, яко лев ходит, иский кого поглотити (1 Пет. 5:8) (Письма. DCLXXV. Пресвитеру Мартиниану)[421].
В то же время при сравнении означающего с означаемым не нужно искать для каждого слова соответствующее значение. Это связано с тем, что некоторые подробности в притчах даны только для связи, порядка и полноты повествования. Например, в притче о неверном управителе (Лк. 16:1–9) ему надо подражать не во всем, а только в благоразумии[422].
Аллегория. Если притча – это расширенное сравнение, то аллегория – это расширенная метафора, иносказание, выражение какой‑либо мысли в конкретном образе. В отличие от притчи, предмет и то, с чем он сравнивается, не разделены, но переплетены в тексте между собой. Нужно различать аллегорию как литературный прием и аллегорию как метод толкования. Аллегория здесь – это образная речь, а в методах толкования – придание тексту еще одного смысла. Часто в ветхозаветных пророческих книгах отношения Бога и Его народа представляются аллегорически под видом отношений мужа и жены или жениха и невесты (Ос. 1–3 глл и др.; Иез. 16 и 23 глл.).
Аполо́г , или апо́лог (ἀπόλογος – «повествование», «рассказ») – вид аллегорического рассказа, в котором для назидания животным и растениям приписываются разумные человеческие поступки и действия. В Суд. 9:7‑15 Иофам рассказывает народу о бесполезном терновнике, который был избран царем над всеми другими полезными деревьями и растениями, на самом деле имея целью описать недостойного вождя. Еще один пример – аполог Иоаса царя Израильского о ливанском тёрне, пожелавшем видеть дочь ливанского кедра женой своего сына (4 Цар. 14:8‑10; 2 Пар. 25:18–19). Израиль иногда представляется в виде виноградной лозы, «посаженной» и «укорененной». Прекрасную аллегорию представляет Пс. 79:9‑18: «Из Египта перенес Ты виноградную лозу, выгнал народы и посадил ее; очистил для нее место, и утвердил корни ее, и она наполнила землю…». Примеры аллегорий можно найти у пророка Исаии (5:1–6) и у апостола Павла (Рим. 11:17–24).
Персонификация , или олицетворение , – перенесение признаков и свойств человека на неодушевленные предметы, животных или отвлеченные понятия. Например, «И покраснеет луна, и устыдится солнце» (Ис. 24:23); «Все кости мои скажут: „Господи! кто подобен Тебе, избавляющему слабого от сильного, бедного и нищего от грабителя его?“» (Пс. 34:10); «Горы и холмы будут петь перед вами песнь и все дерева в поле рукоплескать вам» (Ис. 55:12); «Если они умолкнут, то камни сии возопиют» (Лк. 19:40).
Апостро́фа (ἀποστροφή «поворот»), иначе метобаз или метабазис (от μετάβᾰσις «переход»), – обращение (часто с восклицанием) к отсутствующему лицу как к присутствующему или к воображаемому лицу, абстрактному понятию, предмету или качеству как к реальному. Такой литературный прием при‑дает речи большую эмоциональную напряженность. Например, «Что с тобою, море, что ты побежало, и [с тобою], Иордан, что ты обратился назад?» (Пс. 113:5); «Подивитесь сему небеса и содрогнитесь и ужаснитесь…» (Иер. 2:12).
Метони́мия (μετονυμία – «переименование», от μετά – «над» и ὄνομα – «имя») – употребление названия одного предмета вместо названия другого на основании внешней или внутренней связи между ними. Метонимию следует отличать от метафоры. Метонимия основана на замене слов «по смежности» (часть вместо целого или наоборот, представитель класса вместо всего класса или наоборот, вместилище вместо содержимого или наоборот и т. п.), а метафора – «по сходству»[423]. Примером этого стилистического оборота могут служить следующие слова: «Тогда Иерусалим и вся Иудея и вся окрестность Иорданская выходили к Нему» (Мф. 3:5). Здесь вместо выражения «жители Иерусалима», сказано «Иерусалим», то есть именем города обозначаются его жители. Частным случаем метонимии является синекдоха.
Сине́кдоха (συνεκδοχή – соотношение) – употребление общего вместо частного, целого вместо части и наоборот, в случаях, когда существует физическая связь между понятиями. Так, слово «вселенная» в Библии употребляется не в собственном значении, а обозначает часть земли: Ис. 14:17; Плач. 4:12; Деян. 19:27 и др. В Новом Завете нередко бывают случаи, когда слово «закон» служит в качестве синекдохи: оно представляет весь Ветхий Завет. Посмотрим Ин. 12:34: «Народ отвечал Ему: мы слышали из закона, что Христос пребывает вовек». Нам известно, что закон Моисея, т. е. Пятикнижие, не говорит, что Христос пребывает вовек. Такая информация находится в других частях Ветхого Завета.
Загадка – это иносказательное описание какого‑либо предмета или явления, нуждающееся в разгадке, истолковании. В некоторых случаях это описание настолько неясно, что его с трудом можно разгадать. Яркий пример загадки: «Из ядущего вышло ядомое, и из сильного вышло сладкое» (Суд. 14:14). Эта загадка была предложена Самсоном филистимлянам. В 18‑м стихе объясняется ее смысл: «что слаще меда, и что сильнее льва!» (Суд. 14:18). Об употреблении загадок древними израильтянами свидетельствуют и другие места из Священного Писания Ветхого Завета (Прит. 1:6; Пс. 49:5). Известное место в Библии – история о том, как царица Савская приходит испытать Соломона загадками (3 Цар. 10 гл.; 2 Пар. 9 гл.).
Пословица – это выражение в лаконичной форме обобщенной мысли с поучительным смыслом. Пословица представляет собой общее суждение или наставление, относящееся к какой‑либо стороне жизни. Через нее выражается истина практического характера, проверенная опытом и имеющая широкое применение к разным случаям.
Пословицы, встречающиеся в Священном Писании, имеют часто основой своего происхождения события исторического характера, и связь между ними прослеживается в самом тексте. Например, пословица «неужели и Саул в пророках?» (1 Цар. 10:12) появилась после помазания Саула на царство пророком Самуилом. Еще один пример такого афористического изречения, имеющего историческое происхождение: «От беззаконных исходит беззаконие» (1 Цар. 24:14). Есть пословицы и в Новом Завете: «Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?» (Лк. 23:31). Другой пример новозаветной половицы: «Какою мерою мерите, такою отмерено будет вам…» (Лк. 4:24).
Гипербола (ὑπερβολή – «переход; чрезмерность, избыток; преувеличение») – преувеличение для подчеркивания какой‑либо мысли. Например, «…города [там] большие и с укреплениями до небес…» (Втор. 1:28); «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царствие Божие!» (Мк. 10:25); «…самому миру не вместить бы написанных книг» (Ин. 21:25).
Лито́та (λιτότης – «простота», «малость, умеренность»), или тапинозис (ταπείνωσις – «умаление»), или мейозис (μείωσις – «уменьшение», «убыль») – преуменьшение или умаление чего‑либо, чтобы увеличивать другое в сравнении с ним. Например, «мы были в глазах наших [пред ними], как саранча, такими же были мы и в глазах их» (Чис. 13:34).
Гендиадис (ἓν διὰ δυοῖν – «одно через два») – выражение одного понятия двумя связанными терминами, соединенными союзом «и». Например, в Быт. 19:24 говорится о «сере и огне» и в Деян. 1:25 «Принять жребий сего служения и апостольства».
Меризм (μερισμός – «разделение») – способ выражения все־ общности путем соединения двух крайностей. Например, выражение «небо и земля» означает «всё», а «день и ночь» – «сутки».
Э́ллипсис (ἔλλειψις – «недостаток») – намеренный пропуск слов, несущественных для смысла выражения. В Еф. 5:22 пропускается глагол в предложении «Жены своим мужьям, как Господу». Подразумевается по контексту, что глагол «повиноваться» относится и к 21‑му, и к 22‑му стихам.
Парадокс (παράδοξος – «неожиданный», «странный» от παρα‑δοκέω – «кажусь») – утверждение, которое кажется абсурдным, самоопровергающим или противоречащим логике вещей. Однако, если внимательно рассмотреть сущность такого высказывания, становится очевидной его логичность. Например, Христос говорит: «Ибо, кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк. 8:35). Таким приемом Христос подчеркнул, что должно стоять на первом месте.
Ирония (εἰρωνεία – «притворство») – утверждение, в котором выражается смысл, обратный высказываемому. Апостол Павел с явным чувством иронии говорит: «Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии» (1 Кор. 4:10).
Сарказм (σαρκασμός, от σαρκάζω, буквально «разрывать плоть») – резкая форма иронии, при которой говорящий прибегает в пафосу и торжественному стилю, не соответствующему ситуации, чтобы подчеркнуть негативные стороны. Когда Мелхола, жена Давида, сказала мужу: «Как отличился сегодня царь Израилев» (2 Цар. 6:20), она имела в виду, что Давид посрамил себя.
Идиома (ἴδιος – «собственный, свойственный»), или фразеологическое сращение , – это слова или выражения, имеющие значение в рамках определенной культуры, но не имеющие смысла, когда воспринимаются буквально. Идиомы берут свое начало от выражений, которые люди раньше использовали в качестве образной речи. Но со временем идиомы часто теряют свое буквальное значение и несут в себе только образное. Например, в Суд. 9:4; 11:3 и 2 Пар. 13:7 используется идиома «праздные люди» (буквально «пустые люди» אֲנָשִׁים רֵיקׅים [анаши́м рэйки́м]). Этот термин относился к разбойникам.
Эвфеми́зм (ευφήμη – «благоречие») – нейтральное по смыслу и эмоциональной нагрузке слово или описательное выражение, обычно используемое для замены других, считающихся неприличными или неуместными, слов и выражений. Чаще всего эвфемизмы связаны с туалетом или половыми отношениями: в Суд. 3:24, например, говорится о Еглоне, царе Моавитском: «верно он для нужды в прохладной комнате», и в Быт. 5:1, когда говорится о половых отношениях между Адамом и Евой, сказано: «Адам познал Еву, жену свою». Примером эвфемизма могут служить слова жены Иова «похули Бога и умри» (Иов 2:9). В еврейском тексте на месте «похули» стоит слово בָּרֵךְ [барак], которое означает «благослови». Считается, что писатель книги Иова использовал эвфемизм, когда он заменил слово «похули», сказанное женой Иова, словом בָּרֵךְ. Русский перевод восстанавливает смысл речь жены Иова.
Говоря об образных выражениях, необходимо сказать и о символах, которые используются в Священном Писании.
Символ (σύμβολον – «условный знак, сигнал» от συμβάλλω [симва́лло] – «собирать», «присоединять», «подавать», «оказывать», «содействовать», «соединять», «встречаться») – это предмет или образ, который благодаря своим необыкновенным свойствам и качествам носит признаки некоторой мысли или идеи, стоящей в связи с этим предметом[424].
Символизм достаточно часто встречается в Священном Писании. Особенно силен символический язык у ветхозаветных пророков. Сама жизнь пророков иногда носит символический характер, когда они говорят и действуют от имени Бога (Иер. 16:1–9; Ос. 1–3 глл.; Иез. 24:15–24). Пророки – выражение действительного присутствия Бога среди людей. Такими же признаками действительного присутствия Божия среди Своего народа являются знамение завета‑союза в виде радуги (Быт. 9:8‑17) и Ковчег Завета как особый знак Его пребывания (Исх. 25:22; ср. 1 Цар. 4:4; 2 Цар. 6:2). Весь ветхозаветный культ символически выражает сверхчувственные отношения и религиозное общение израильтян с Богом. В 28‑й главе книги Исход говорится о символическом значении священнических одежд, а в 29‑й – о таком же значении обрядов посвящения священно‑служителей и жертвоприношений.
Иногда посредством символа можно изобразить историческую действительность. Так, в книге пророка Даниила символически описываются политические события в Палестине от времен Навуходоносора до мессианской эпохи.
Символами могут служить не только отдельные предметы, но и целые действия. Таковы символические действия многих ветхозаветных пророков. Например, пророк Исаия по повелению Господа ходит босым и нагим три года в предзнаменование бедствий, грядущих египтянам и эфиоплянам, когда ассирийский царь отведет их в плен (Ис. 20:2–6). Пророк Иеремия возлагает на себя ярмо, чем предвозвещает порабощение израильского народа вавилонянами (Иер. 27:2–8). В этой же ветхозаветной книге есть и другие случаи, когда пророк Иеремия совершает и истолковывает различные символические действия (Иер. 13:1‑11, 18:1‑10, 19:1‑11). Иногда символические действия совершаются для того, чтобы воодушевлять людей и уверять их в божествен‑ном покровительстве (Зах. 6:9‑15)
Еще одной формой символизма являются видения – сверхъестественные откровения, посредством которых Бог объявляет человеку Свою волю. Таковы видения во время сна Иакову в Вефиле (Быт. 28:12–15), Иосифу – о его будущем положении (Быт. 37:5‑11).
Особенно много видений было явлено пророкам. Напри‑мер, видение мерзостей в Иерусалимском храме (Иез. 8:1‑18), видение поля, усеянного сухими костями (Иез. 37 гл.), видения Нового Иерусалима (Иез. 40–46). Почти половина книги пророка Захарии наполнена видениями (1–6 главы). Все они выражают волю Божию о восстановлении народа Иудейского, города и Храма, о наказании врагов – при условии верности и благочестия иудеев[425]. В книге Деяний говорится о видениях сотника Корнилия и апостола Петра (Деян. 10:1‑16), когда было открыто, что и язычники должны быть приняты в новозаветную христианскую Церковь.
Говоря о символизме, нужно вспомнить о существовании числовой и буквенной символики в Библии. Например, число один символизирует единство Божества (Мк. 12:32; Ин. 10:30), число два – союз, единение (Быт. 2:23–24). Еще места в Библии, где встречается это число: две скрижали откровения (Исх. 32:15), две птицы для жертвоприношения при очищении от проказы (Лев. 16:5‑22) и другие. Число три символизирует Троичность Божества: священническое благословение состоит из трех частей (Числ. 6:24–26), пророк Исаия в видении слышал троекратное пение серафимов «Свят» (Ис. 6:3). Очень распространена символика числа семь, означающего совершенство, покой, исполнение. Довольно часто число семь встречается в Откровении Иоанна Богослова (5:1, 5:6, 8:1–2, 10:3, 12:3, 17:3 и др.). Символом совершенства, полноты, ответственности служит число семьдесят: семьдесят старейшин при Моисее (Исх. 24:1, 9), семьдесят лет Вавилонского плена (Иер. 25:11–12, 29:10), семьдесят седмин в видении пророка Даниила (Дан. 9:24).
Существование буквенной символики в библейских книгах можно предположить из следующих слов Откровения Иоанна Богослова: «И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах» (Откр. 14:1). В этой же книге (Откр. 13:18) находится пример гематрии (גׅימַטְרׅיָּה, [гиматрия]). Суть этого символического метода заключается в том, что все буквы еврейского письма имеют числовое значение, и, складывая числовые значения букв, которыми записывается слово, можно получить сумму‑ключ к нему[426].
Дата: 2019-12-10, просмотров: 218.