Поскольку Священное Писание часто говорит о различных явлениях и о делах Божиих в царстве природы и, по выражению свт. Василия Великого, телесными подобиями руководит нас к познанию невидимого (Письмо XXXVIII)[402], то для лучшего понимания экзегет должен искать вспомогательную литературу и изучать географию, особенности климата, животный и растительный мир.

Примером того, как знание географии помогает лучше понять смысл Писания, могут служить тексты Мф. 20:17–18; Мк. 10:32–33; Лк. 18:31, 19:28, где путешествие в Иерусалим называется восхождением. Это объясняется тем, что Иерусалим построен на высокой горе и чтобы войти в него, нужно подняться вверх.

Еще один пример необходимости знания географии. Господь наш Иисус Христос говорит: «Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы» (Мф. 5:14). В любом атласе или словарной статье будет сказано, что Палестина – гористая страна, и в библейские времена города обычно строили на вершинах холмов и гор, чтобы они не занимали пахотные земли в долинах. Такие города, освещенные в ночное время, были видны издалека.

Или вот такая фраза, которая без знания истории и географии может быть понята неправильно. Христос говорит св. ев. Иоанну написать ангелу Лаодикийской Церкви: «ты ни холоден, ни горяч» (Откр. 3:15–16). Вода в Лаодикию поступала по трубам и была теплой и неприятной на вкус. Так что «холодный» здесь не значит неверующий. Теплая вода вызывает рвоту, и поэтому Христос и говорит, что «извергну тебя из уст Моих» (Откр. 3:16).

Знание климатических особенностей и одновременно географии будет нелишним, например, при осмыслении Пс. 132:3: «как роса Ермонская, сходящая на горы Сионские…». Между Аермонскими, или Антиливанскими, и Сионскими горами большое расстояние. Проблема решается следующим образом. Горы Сионские, о которых говорится в псалме, прилегали к Фавору, как видно из книги Иисуса Навина (19:17–22). Облачные пары, накапливавшиеся вокруг снежной вершины Аермона, выпадали в виде росы над Фавором и прилежащими к нему Сионскими горами.

Знание животного мира помогает, например, разобраться, почему в Библии много говорится об овцах: потерянная овца, найденная овца, жертвенный агнец, Агнец Божий. Овца беспомощна и неспособна заботиться о себе, она не сопротивляется и не может защитить себя. Овце всегда нужен пастух, который будет оберегать ее. Поэтому овца в Библии – символ кого‑то слабого, послушного и кроткого, но не глупого (в отличие от русской традиции). Эти и другие характеристики овцы помогают понять Пс. 22, Ис. 53 гл., Иез. 34 гл., Ин. 10 гл. и некоторые другие отрывки. В Писании животные часто становились сим‑волом каких‑либо качеств. При толковании животных‑символов надо быть осторожным, чтобы не подменить эту символику современными толкованиями. Например, Христос называет Ирода «лисицей» (Лк. 13:32). Чаще всего лиса – символ хитрости, но здесь она, скорее всего, маленькое, незначительное животное по сравнению, например, со львом.

Осведомленность в ботанике поможет объяснить историю о бесплодной смоковнице в Мк. 11:12–14. В конце марта на дереве появляются зеленые плоды. Эти ранние смоквы предшествуют урожаю поздних, которые собирают с середины августа. Если на смоковнице сразу появлялись листья, без ранних смокв, то на дереве в том году не предвиделось и поздних. Сведения о климате, растениях и животных нужно искать в библейских словарях и энциклопедиях.

5.4.2. Контекстуальный анализ

На этом этапе определяются границы изучаемого текста и его положение в целом произведении.

Контекстом, или составом речи, называется связь слова, выражения или мысли с предыдущими и последующими словами, выражениями и мыслями. Сам термин «контекст» образован от двух латинских слов: con («вместе») и textus («сотканный»), и, таким образом, означает «сплетенный вместе».

Необходимость контекстуального анализа вызвана тем, что каждый автор Библии писал свою книгу как целое, логически последовательное произведение. Слова, фразы, предложения, абзацы и даже более объемные материалы, такие как главы и книги, представляют собой часть единого целого, точно так же, как ткань получается из отдельных нитей, сплетенных вместе. Поэтому смысл отдельной части текста необходимо понимать в соответствии с материалом в целом.

На важность принятия во внимание контекста указывает свт. Иоанн Златоуст. Взяв в рассмотрение очень трудное и противоречивое место из Библии (Иер. 10:23), он, начиная его толковать, говорил следующее:

Мы исследуем не только это изречение: «несть человеку путь его», но и весь ход речи, – о ком оно сказано, кем, кому, для чего, когда и как. Недостаточно сказать о чем‑нибудь, что оно написано в Писаниях, и не должно прямо, выхватывая слова и отрывая члены от тела богодухновенных Писаний, брать их отдельно и без взаимной их связи и произвольно и безотчетно искажать их. Таким образом вошли в нашу жизнь многие неправые мнения, по действию диавола, который научает людей беспечных превратно толковать заключающееся в Писаниях и, прибавляя или убавляя, помрачать истину. Потому недостаточно сказать о чем‑нибудь, что это написано в Писании, но должно читать в целой связи речи, потому что если мы будем разрывать совокупность и связь изречений между собою, то произойдут многие дурные мнения (На слова пророка Иеремии: «Знаю, Господи, что не в воле человека путь его, что не во власти идущего давать направление стопам своим», Иер. 10:23)[403].

Многие отрывки Священного Писания невозможно понять без обращения к контексту.

В Библии есть слова, имеющие одно неизменное значение в разных контекстах. Однако есть и слова, которые могут иметь разное значение в зависимости от контекста. Только контекст позволяет определить их конкретное значение в отрывке.

Для примера возьмем слово «вера». В Евр. 11:6: «А без веры угодить Богу невозможно», оно значит «доверие». В Иуд. 1:3: «Подвизаться за веру, однажды преданную святым» – «благую весть», «учение». В Рим. 14:23: «Все, что не по вере, грех» – используется в смысле «убежденность».

Нельзя правильно истолковать текст, если он рассматривается совершенно изолированно от текста, его окружающего и связанного с ним. Нельзя вырывать стихи из общей мысли автора и толковать их так, как хочется, а не так, как того требует ход всего изложения, в котором присутствует этот стих или несколько стихов Библии. Свободная манипуляция текстом и рассмотрение его вне контекста – это духовная небрежность, которая выливается в искажение Писания или в философствование «от себя». Существует точное высказывание по поводу возможности боль‑тих заблуждений при игнорировании контекста: «На основании Библии можно доказать что угодно». В Библии, например, есть фраза «нет Бога» (Пс. 13:1). Однако в контексте оказывается, что речь о другом, что так утверждают только безумные люди: «Сказал безумец в сердце своем: „нет Бога“» (Пс. 13:1)[404].

Основной ошибкой на этапе контекстуального анализа является неправильное определение границ изучаемого отрывка. Чтобы избежать этой ошибки, необходимо во время анализа не обращать внимания на стихи и главы, а выделять смысловые отрывки. Помочь в этом сможет издание Библии с разделением на такие отрывки.

Вот лишь несколько примеров того, как игнорирование кон‑текста может привести к неправильному пониманию библейского текста.

Например, фразу «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар» (Еф. 2:8) часто цитируют протестантские богословы ради подтверждения учения о спасении по вере. Если посмотреть начало Послания, то сразу видно, что рассуждение апостола отнюдь не заканчивается на 23‑м стихе первой главы: мысль продолжается во второй главе и заканчивается только в 10‑м стихе общим выводом относительно того, что сделал Бог. Иными словами, 8‑й стих главы 2 представляет собой не отдельную мысль, а вплетенную в рассуждение идею, совсем не главную для данного смыслового отрывка. Внимательный анализ контекста 8‑го стиха позволяет предполагать, что св. ап. Павел хочет внушить своим читателям, что они не имеют права приписывать себе какую бы то ни было заслугу в своем спасении. Всем они обязаны любви Божией. И даже вера, которою спасаемся, не наша заслуга, потому что она является в некотором смысле даром Божиим и в ней содействует нам Божественная благодать. Очень подробно этот стих разбирает свт. Иоанн Златоуст:

Чтобы величие благодеяний не надмило тебя, смотри, как он тебя смиряет, говоря: «благодатью вы спасены». Но чтобы не уничтожить и твоего участия, он прибавляет и то, что требуется от нас («через веру»). Потом снова как бы уничтожает это наше свободное участие, когда говорит: «И сие не от вас». И вера, говорит он, не от нас; если бы [Христос] не пришел, если бы Он не призвал нас, как бы мы могли уверовать? «Как веровать в Того, – сказано, – о Ком не слыхали?» (Рим. 10:14)? Таким образом, и вера – не наше достояние: «Божий, – говорит, – дар» (Толкование на Послание к Ефесянам. Беседа IV. 2)[405].

Приведем еще один пример того, как контекст заставляет бережно обходиться с мыслями. Если не принимать во внимание контекст стиха 1 Кор. 8:1 «Но знание надмевает, а любовь назидает», то может создаться впечатление, что знание – это что‑то плохое. Однако если рассмотреть контекст (1 Кор. 8:1–8), то видно, что речь идет не о знаниях вообще, а о знании об идоложертвенной пище. Здесь нет противопоставления любви знанию, есть рассуждение о том, что без любви к ближним правильное знание может использоваться неправильно. О том, что знание является благом, говорит 3‑й стих: «Но кто любит Бога, тому дано знание от Него».

Уровни контекста

В зависимости того, насколько далеко или близко от изучаемого текста берется информация, можно выделить разные уровни контекста:

• контекст отрывка;

• контекст раздела;

• контекст книги;

• контекст всей Библии.

Контекст отрывка.   Его называют также «непосредственный», «ближайший» или «малый контекст». Это те стихи Библии, которые предшествуют исследуемому фрагменту Писания, и те, которые следуют непосредственно после него. Тексты, которые предшествуют изучаемому фрагменту, обычно содержат в себе основание рассматриваемой мысли, а те, что следуют за ним, – вывод из нее. Например, для Кол. 1:5 непосредственный контекст находится в границах с 3‑го по 8‑й стих, а для Кол. 2:11 – от 8‑го до 15‑го стиха. Изучение непосредственного контекста особенно помогает в понимании отдельных слов, фраз, стихов.

Контекст раздела.   Каждая книга обычно состоит из смысловых разделов. Например, в Евангелии от Матфея можно выделить такие смысловые разделы, как Нагорная проповедь (Мф. 5:1–7:29), притчи о Царстве Небесном (Мф. 13 гл.), беседа на Елеонской горе (Мф. 24:1‑25:46) и другие. Сами разделы, в свою очередь, делятся на отрывки. Например, Нагорная проповедь состоит из Заповедей блаженства (Мф. 5:1‑12), наставлении о милостыне (Мф. 6:1–4), о молитве (Мф. 6:5‑15), о неосуждении ближнего (Мф. 7:1–6) и других. Изучение значения раздела позволяет понять значение отрывков, из которых он состоит.

Контекст книги.   Даже небольшой отрывок имеет свое место в целой книге. Изучение контекста всей книги позволяет увидеть изучаемый текст: во‑первых, его место в произведении, во‑вторых, как часть целого. Например, св. ап. Павел говорит: «Итак я, узник в Господе, умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны» (Еф. 4:1). Контекст для этого стиха составляет все Послание к Ефесянам. Сам стих представляет собой заключение, выведенное из трех предыдущих глав, доказанное и примененное к христианской жизни в последующих главах.

Контекст Библии  , или канонический (всеобщий) контекст.   Это рассмотрение изучаемого стиха в контексте всей Библии. Учет канонического контекста предполагает проведение согласования выдвигаемого утверждения со всем Писанием.

Здесь нужно вспомнить о такой идее, как «герменевтический круг». Смысл этой идеи заключается в том, что только после анализа всех частей произведения по отдельности можно обрести целостное понимание всего литературного произведения. При этом действует следующий принцип: целое больше, чем сумма своих частей. Поэтому произведение воспринимается как нечто целостное, единое, а не просто как соединение обособленных идей. В рамках этого возможно опять вернуться к тексту и вновь, более глубоко и адекватно, осмыслить каждую из его смысловых единиц (отрывка, раздела и т. д.). Это, в свою очередь, ведет к их переосмыслению на новом уровне и позволяет более глубоко понять все произведение. Из‑за того, что возвращение к тексту происходит каждый раз на новом уровне понимания, иногда применяют образное выражение «герменевтическая спираль»[406].

Определение границ текста

Соответственно четырем уровням контекста можно выделить четыре основных шага контекстуального анализа.

Шаг 1. Определение положения изучаемого текста в контексте всей Библии.   Прежде всего нужно понять хронологическое положение изучаемого текста в библейском каноне. Определив положение текста, можно узнать, какие Откровения уже были доступны автору и его читателям ко времени написания этой книги. При этом необходимо учитывать и последующее Откровение, которое может дополнять и раскрывать предыдущее. В то же время толкователь должен быть осторожен, чтобы при экзегезе не приписать тексту то значение, которое он приобрел в последующем. Например, пасхальный агнец есть прообраз Иисуса Христа, но в контексте книги Исход его кровь спасает евреев от смерти, а контексте Ветхого Завета – напоминает о выходе из Египта.

Шаг 2. Определение положения изучаемого текста в контексте книги.   Нужно понять, в какой части всего произведения находится рассматриваемый текст. В зависимости от того, находится ли изучаемый текст в начале книги или в конце, может значительно измениться его роль, а стало быть, и его значение.

Шаг 3. Определение положения изучаемого текста в контексте раздела.   Для этого нужно прежде всего определить границы раздела, а затем – место изучаемого текста в нем. Определение раздела – достаточно трудоемкий процесс, и единственное правило – это внимательное чтение, при котором надо постараться увидеть начало и конец раздела. Помочь в этом могут некоторые указания в самом тексте. Например, книга Бытие разделена на десять частей, каждая из которых начинается фразой: «Вот родословная…». В десяти случаях это словосочетание становится заглавием для последующего раздела. Каждый раз употребляется новое имя; например, «вот происхождение неба и земли» (Быт. 2:4), «вот родословие Адама» (Быт. 5:1), «вот житие Ноя» (Быт. 6:9), «вот родословие сынов Ноевых» (Быт. 10:1), «вот родословие Фарры» (Быт. 11:27) и т. д.

В книге Екклесиаста используется повторяющаяся фраза для обозначения четырех разделов в книге: «нет лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться: это сопровождает его в трудах во дни жизни его, которые дал ему Бог под солнцем» (Еккл. 2:24–26; 5:19–21 и 8:15).

На начало раздела может указывать и риторический вопрос. Например, в книге пророка Малахии все главные разделы начинаются со слов Господа и притворно‑невинного риторического вопроса аудитории: «В чём мы…?» (Мал. 1:2, 6, 7; 2:14, 17; 3:8, 13). На каждое обвинение, предъявленное Богом Израилю, можно сказать, они отвечают: «Кто, мы? Нет, не мы!».

Иногда для указания начала раздела используется повторение обращения. Например, в книге пророка Михея три раздела начинаются с восклицания «Слушайте» (Мих. 1:2; 3:1 и 6:1). В первых двух главах с призывом слушать Михей обращается ко всем народам земли. Во втором разделе он повелевает «слушать» «главам Иакова и князьям дома Израилева», в последнем же разделе пророк обращается к горам и просит их «слушать» обвинения Господа к Израилю.

Можно найти и указания на окончание раздела. Например, св. ев. Матфей пять раз заканчивает разделы, рассказывающие об учении Христа, фразой: «Когда окончил Иисус наставления…» (Мф. 7:28, 11:1, 13:53, 19:1 и 26:1).

Шаг 4. Определение положения изучаемого текста в непосредственном контексте (в контексте отрывка).   Даже если истолковывается только одно предложение, нужно определить границы абзаца, из которого оно взято. В этом могут помочь некоторые признаки. Частично они совпадают с теми, которые используются для определения границ раздела.

1. Повторяющийся термин, фраза или предложение. Например, «Вы слышали, что сказано…» (Мф. 5:21,27,31,38,43). В псалмах это может быть рефрен (Пс. 41:6,12; 42:5) или акростих (например, Пс. 118, в котором каждые восемь строк начинаются с одной и той же буквы еврейского алфавита, затем следующие восемь строк со следующей буквы и т. д.).

2. Союзы или наречия: «итак», «то», «посему», «но», «тем не менее», «тогда как», «впрочем» (Рим. 2:1, 3:1; Гал. 5:1; Еф. 1:15, 4:1, Кол. 1:9, Флп. 4:14, 2:25, 2:17).

3. Риторические вопросы. Например, «Что же скажем? оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать? Никак» (Рим. 6:1; см. также 3:1, 4:1, 6:15,21, 7:1,7, 9:14, 11:1; Гал. 1:10, 3:21).

4. Обращение или смена аудитории (см. Иак. 1:12, 2:1,14, 4:13, 5:1).

5. Представление новой темы (см. 1 Кор. 5:1, 6:1, 7:1, 8:1, 9:1, 12:1, 15:1).

6. Смена места действия, героев повествования, времени (см. Ин. 4:43,46; 5:1; 6:22 и др.).

7. Изменение местоимения. Например, в Гал. 1:1–5 св. ап. Павел говорит о Христе, а в 6‑м стихе начинает использовать местоимение «вы».

При определении границ отрывка нужно иметь в виду, что в некоторых книгах нельзя найти контекста, так как нет строгой последовательности в ходе мыслей, или учение веры и правила благочестия излагаются отрывочно. К таким текстам относится, например, большая часть книги Притч (с 10 гл. до конца, за исключением 22:17–23:22).

5.4.3. Текстуальный анализ

На этом этапе выясняется, какой текст ляжет в основу толкования. Этот этап важен по одной простой причине – если нет текста, то не может быть и его понимания и истолкования. Нет сомнений в том, что смысл текста может меняться в зависимости от выбранного варианта текста – оригинала или перевода.

Хотя последние 150 лет прилежных текстуальных исследований говорят о том, что Писание дошло в том виде, в каком оно было написано, существуют небольшие разночтения между многочисленными древними библейскими рукописями. Выяснением того, каким был первоначальный текст Ветхого и Нового Завета, занимается текстология, или текстуальная критика. К сожалению, термин «критика» часто понимается превратно. Слово «критика» происходит от греческого κριτική [критики́], т. е. «суд, суждение», именно поэтому обыденное значение этого слова – «критиковать», т. е. «осуждать, выявлять недостатки». Но в научном употреблении этот термин со‑относится со значением «выносить суждение, оценивать, анализировать», и в данном случае слово не имеет отрицательной коннотации.

Необходимо провести четкую грань между текстологией как отдельной от герменевтики наукой и текстуальным анализом как частью герменевтики. Текстология – это наука, занимающаяся восстановлением первоначального текста. Текстуальный анализ – это оценка результатов текстуальной критики.

На этапе текстуального анализа экзегет рассматривает восстановленный текст и либо соглашается с результатами текстологии, либо отвергает их и предлагает свой вариант чтения.