Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Актив – осужденные, гласно сотрудничающие с администрацией ИУ.
Бабушкины очки – осужденный, которому на глаза кладут половой член, имитация насильственного мужеложства.
Баклан – осужденный за хулиганство.
Баланда – общее название еды в столовой ИУ.
Бандерлоги – среди несовершеннолетних совокупность осужденных, относящихся к низшим ступеням иерархической лестницы.
Батек – совершеннолетний в камере для несовершеннолетних.
Беспредел – крайнее беззаконие.
Блатной – одна из уважаемых в уголовной среде категорий преступников, близких к ворам в законе.
Братва – совокупность осужденных, придерживающихся воровских традиций.
Бродяга – заключенный, придерживающийся воровских традиций.
Бухгалтер – одна из презираемых категорий осужденных (провинившемуся в чем-либо осужденному кладут за ухо половой член).
Вор в законе – высшая ступень в преступной иерархии.
Воровская масть – группировка воров, занимающихся одним видом деятельности.
Ганс – человек на побегушках.
Гасить – убивать.
Дорога – нелегальная связь между колониями или между колониями и волей.
Жиган – преступник-рецидивист, придерживающийся воровских законов.
Жизнь – положение, которое занимает человек в преступном мире.
Заточка – остро отточенный штырь.
Игрулька – вид загадки, применяемый при проведении прописки, процедуре принятия новичка в криминальное сообщество.
Кабур – отверстие между камерами, проделанное нелегально.
Кипиш – шум, скандал.
Кондуктор – заключенный, обкусывающий ногти у других заключенных.
Кормушка – отверстие в двери камеры для подачи пищи.
Косить – симулировать заболевание, притворяться.
Крыса – заключенный, ворующий у своих же.
Лагерь – общее название мест лишения свободы.
Лепень – пиджак.
Маза – заступничество, поддержка, круговая порука.
Майдан – чемодан, рюкзак, вещмешок.
Малява – записка, нелегальное письмо.
Марочка – носовой платок.
Маски-шоу – спецназ.
Масть – удача.
Мотор – осужденный, онанирующий другому осужденному.
Нифиля – отходы от чая.
Ништяк – хорошо, здорово, отлично.
Обидеть, опустить – совершить над кем-либо насильственный акт мужеложства.
Общак – своеобразная касса взаимопомощи в преступном сообществе.
Переброс – незаконная передача в ИУ путем перебрасывания через ограждение.
Положенец – лицо, отвечающее перед криминальным авторитетом за положение в отряде.
Понятия – система неформальных норм, правил, принятых в криминальном мире.
Прикол – своеобразный тест на проверку знаний уголовных традиций у новичка.
Примочка – способ для обмана.
Приход – результат употребления наркотиков, алкоголя.
Прогон – информация, поступившая нелегально.
Рамсы – конфликт.
Раскрутиться – совершить новое преступление во время отбывания срока наказания.
Смотрящий – в отсутствие вора в законе осужденный, следящий за соблюдением воровских законов.
Спалить – раскрыть, предать.
Стукач – агент, осведомитель.
Сука – предатель, отошедший от воров в законе.
Сходка – неформальный высший коллегиальный орган, состоящий из воров в законе.
Фаныч – бачок с водой, чайник.
Хата – камера, воровской притон.
Хозяин – начальник ИУ.
Шконка – спальное место.
Таким образом, многие приведенные признаки биологических факторов, открытые Ломброзо и его последователями, оказывающие влияние на формирование девиантной личности, и сегодня достаточно легко узнаются и диагностируются у большинства представителей криминального мира.
После выделения психологии в самостоятельную научную дисциплину вопрос о влиянии биологических факторов на преступное поведение вновь поднимается, но уже на более высоком уровне решения проблемы. При этом задача разрешения причинной обусловленности поведения приводит к постановке вопроса о диалектическом соотношении статического и динамического в психической жизни индивида, т.е. константного и изменяемого, а также влиянии этих факторов на девиантное поведение. Известный ученый К. Ясперс так сформулировал эту проблему: "Необходимо найти такие базисные качества, которые биологически сущностно не меняются в ходе тысячелетий, нечто сквозное, которое присутствует во всех переживаниях, поведении и деятельности людей, будучи, однако, содержательно неспецифичным".
Отчасти решить эту проблему попытался немецкий психолог Э. Кречмер, концептуально обозначив такой врожденный компонент личности, как телосложение индивида, через которое можно было бы ухватить связь соматического и психического, здоровья и болезни. Соответственно, и девиантная личность рассматривалось Кречмером в рамках созданной им конституционной типологии или учения о конституциях человека.
Преимущество Кречмера в построении человеческой классификации по отношению к уже существующим подходам проявилось в том, что в основу типов, обозначенных как нечто общее, свойственное всем людям, и в основу своих характерологических построений (частное проявление этих тенденций) он поставил динамические противоречия человеческой психики. Путем глубокого анализа индивидуальных особенностей он предположил наличие двух противоположно направленных тенденций в основании психической жизни личности, между которыми и располагается диалектическая "комплиментарность", которая характеризует тот или иной тип. В этом конституционное учение Кречмера значительно ближе подходит к пониманию психологических особенностей личности по сравнению с делением людей на флегматиков, холериков, меланхоликов и сангвиников.
Выделенные Кречмером типы – шизоидный и циклоидный – основаны на определенном телосложении индивида: астеническом и пикническом соответственно. При этом они уже не являются простым описанием свойств личности, а в той или иной степени совмещают в себе диаметрально противоположные тенденции.
| Шизоидный темперамент – находится между полюсами раздражительности и тупости. Его возможные характеристики: необщительный, сдержанный, серьезный, чудак, застенчивый, боязливый, сентиментальный, возбужденный, послушный, честный, равнодушный, тупой, глупый |
| Циклоидный темперамент – находится между полюсами веселости и печали. Его характеристики: общительный, добросердечный, ласковый, душевный, веселый, остроумный, живой, горячий, тихий, спокойный, мягкий |
Например, индивид с веселым темпераментом – сангвиник – является только веселым и не содержит в своей природе сущности диаметрально противоположных состояний, а именно состояний депрессии и грусти. Другими словами, в данной типологии не рассматриваются противоречия, которые скрываются в динамике человеческой личности. Между тем эти противоречия иногда достигают такой силы, что могут проявиться в совершенно неожиданной и непонятной для окружающих форме, например, в виде самоубийства человека, всегда считавшегося отъявленным весельчаком, или неожиданного убийства, которое вдруг совершает добропорядочный отец семейства.
Именно из психологических особенностей, которые в свою очередь являются следствием конституциональных различий, Кречмер делает вывод об особенностях преступного поведения. Так, по его мнению, у типов личности циркулярного круга – циклоидов – асоциальные качества довольно редки. Хотя людям такого склада, считает Кречмер, бывает свойственна бестактность и беспощадность, смелые, необдуманные предприятия, а в отдельных случаях влечение к пьянству, расточительности, эротическая распущенность, все-таки в основном их преступления скорее ограничиваются убийством в состоянии аффекта или по причине неосторожных действий.
Напротив, шизоидные люди, отличающиеся своей чрезмерной чувствительностью и холодностью одновременно, в силу данных обстоятельств склонны к жестокости. Отсутствие связи с внешним миром приводит к созданию "стеклянной завесы", следовательно, у них иногда развивается резкая антитеза: "Я" и внешний мир; присутствует постоянный самоанализ и сравнение: "Как действую я? Кто поступает со мной несправедливо? Кому я сделал уступку? Как теперь я пробьюсь?". Если на полюсе анэстетическом присутствует эмоциональная тупость, внешняя холодность и безразличие, то на гиперэстетическом выделяются такие черты, как раздражительность, сентиментальность, вспыльчивость. Дальнейшее развитие этих черт может привести к проявлению грубости, упрямства, угрюмой жестокости. Такой анализ позволил Кречмеру сделать вывод, что на основе шизоидов можно выделить тип гневно-тупых, или тупо-жестоких. Отличительным их свойством является искра нервной внутренней раздражительности, которая при легком прикосновении к какому-нибудь комплексу может разрядиться в жесточайшую вспышку гнева, прорывая при этом покров тупости. Эта форма шизофренического гнева по своему психологическому механизму скрытого аффективного застоя и бессмысленного разряжения имеет некоторое родство с известными синдромами травмы мозга и эпилепсии. Гневно-тупые шизоиды могут сделаться жесточайшими и опаснейшими тиранами дома, которые безжалостно, бесчувственно относятся к окружающим и распоряжаются ими согласно своим педантичным прихотям. Именно шизоидная эмоциональная холодность приводит, по мнению Кречмера, при неблагоприятных конституционных соединениях в сочетании с садистскими компонентами к проявлению агрессивно-насильственных преступных действий с особой жестокостью.
Концепция Кречмера, несмотря на внешнюю простоту, поражает своей цельностью и диалектичностью. Основываясь на наследственно-конституционных признаках и включая в сферу проявления психологических характеристик такие широко известные душевные заболевания, как шизофрения и маниакально-депрессивный психоз, он сумел ухватить глубинный механизм дуальности психики, который и стал основанием в построении типологии личности. Благодаря такому подходу, психодиагностика личности преступника занимает минимум времени и во многом зависит только от внешней оценки его поведения. В то же время, ограниченностью теории Кречмера является абсолютизация конституциональных особенностей индивида и игнорирование социальных условий развития личности, отсутствие психологического детерминанта в объяснении особенностей его психической жизни, а также выделение только двух типов в своей классификации – шизоида и циклоида, что существенно обедняет его концепцию.
Непосредственным преемником подходов Кречмера в описании делинквентного поведения стал Шелдон, который в нескольких работах установил связь между физической конституцией, свойствами личности и преступным поведением. На основании своих эмпирических исследований Шелдон выделяет три типа физической конституции: эндоморфный, мезоморфный и эктоморфный, соотносимые с кречмеровскими типами.
| Эндоморфный – тело сферической формы, мягкое, большой живот, круглая голова, крупные внутренние органы, вялые руки и ноги, неразвитые кости и мышцы |
| Мезоморфный – широкие плечи и грудная клетка, мускулистые руки и ноги, минимальное количество подкожного жира, массивная голова |
| Эктоморфный – худой человек с вытянутым лицом, высоким лбом, тонкими длинными руками и ногами, узкой грудной клеткой и животом, неразвитой мускулатурой |
Обобщив материалы более 200 правонарушителей, Шелдон сделал вывод о том, что преступное поведение обусловлено физической конституцией человека и зависит от ее типа. При этом среди преступников преобладают лица мезоморфного склада. В дальнейшем он выделяет три типа преступников:
– дионисевый, где преобладают нарушения моральных устоев;
– параноидный, характеризующийся отчуждением от окружающего мира;
– гебефренический, где преобладает инфантилизм или умственное недоразвитие.
Кречмеровская типология в делинквентном поведении широко рассматривалась отечественными авторами – П.К. Ганнушкиным, Е.К. Краснушкиным, М.В. Волоцким и др. Например, Е.К. Краснушкин писал об определенной корреляции физического типа и криминала: бандиты в большинстве своем атлетически сложены, а воры, напротив, недоразвиты, дегенеративного, евнухоидного сложения.
Физические недостатки, связанные с врожденными чертами, расцениваются некоторыми специалистами как важный фактор формирования отклоняющейся личности и преступности в целом. В этом случае поведение субъекта становится направленным на компенсацию физических дефектов и в крайнем выражении принимает форму преступного поведения. Американский психолог Мастерс, исследовав фотографии большой группы преступников, нашел, что уродов среди них гораздо больше, чем в среднем у населения. Следовательно, заключил он, можно выделить своеобразный "комплекс Квазимодо" у отклоняющейся личности.
Однако в дальнейшем серьезные исследования в области генетики показали, что телесная конституция индивида как показатель сходства в проявления психических свойств сама является фактором наследственного генеза. В психологии начинает развиваться новое направление, изучающее влияние хромосомного ряда на поведение, в том числе и криминальное.
Так, например, американские психологи Джэкобс, Брантон и Мервиль дали описание синдрома XYY как нарушения хромосомного набора у лиц мужского пола, когда он получает в своем генетическом коде еще одну мужскую хромосому. В их исследованиях подчеркивалось, что индивиды с формулой XYY нередко отличаются какими-либо физическими отклонениями от нормы. Обычно они значительно выше среднего роста, характеризуются проявлениями чрезмерной агрессии, внезапных вспышек насилия, а также задержками в умственном развитии. Последующие исследования в основном подтвердили выводы о том, что хромосомный тип XYY среди преступников встречается значительно чаще, чем среди индивидуумов, представляющих другие группы населения. Так, например, среди новорожденных и взрослых представителей мужского пола эта аномалия встречается приблизительно один раз на 1 тысячу, а среди заключенных она проявляется в 15 раз чаще. Однако безоговорочных результатов о влиянии хромосомных аномалий на склонность к совершению преступлений с применением насилия еще не получено.
Таким образом, влияние неблагоприятных биологических факторов приводит к тому, что плохая наследственность, физические травмы, некоторые особенности конституции тела, душевные заболевания и т.д. создают определенные деформации в психической структуре личности – потребностях, переживаниях, восприятии и др., которые могут оказывать влияние на совершение преступлений. Ограниченность взглядов данной теории видится нам в абсолютизации биологических факторов, которые приводят к игнорированию социальных условий развития индивида, а также к тому, что выявленные признаки рассматриваются метафизично, т.е. изолированно и вне связи с динамикой развития личности. Соответственно, метафизичными выглядят и меры по борьбе с преступностью, где в отношении отклоняющейся личности предлагается применение медицинских мер, пожизненная изоляция от общества или даже уничтожение. В настоящее время исследования "биологических коррелятов" преступного поведения носят достаточно локальный характер, не претендуя на значение объяснительного принципа.
Социологический подход
Изучение формирования делинквентного поведения с позиций развития общества и социальных отношений обычно связывают с именем Э. Дюркгейма. Он ввел в социологию понятие аномия (от франц. anomie – беззаконие, безнормность) – такое состояние общества, в котором заметная часть его членов, зная о существовании обязывающих их норм поведения, относится к ним негативно. Проблема аномии порождена переходным характером современной эпохи, временным упадком моральной регуляции ее контрактно-экономических отношений. По мнению автора, аномия является продуктом неполноты перехода от механической к органической солидарности. В этом случае объективная база последней – общественное разделение труда – прогрессирует быстрее, чем она находит моральную опору в общественном сознании. Условием постоянного воспроизводства аномии является расхождение между двумя рядами социально порождаемых явлений: потребностями и возможностями их удовлетворения. При традиционных общественных порядках человеческие способности и потребности обеспечивались относительно просто, т.к. соответствующее им общественное сознание удерживало их на низком уровне, препятствуя развитию "индивидуализма", освобождению "личности" и устанавливая строгие границы тому, чего законно мог добиваться индивид в данном общественном положении. Иерархическое традиционное общество с феодальными устоями было в этом отношении наиболее устойчивым, т.к. ставило разные цели разным социальным слоям и позволяло каждому ощущать свою жизнь осмысленной внутри узкого замкнутого слоя. Однако ход общественной эволюции породил двойственный процесс: увеличил "индивидуацию" и одновременно подорвал силу общественного надзора, его твердые моральные границы, характерные для старого времени. Степень свободы личности от традиций, коллективных нравов и предрассудков, возможности личного выбора занятий и способов действий начинают резко расширяться. Но, в то же время, относительно свободная нормативная структура промышленного общества уже не определяет жизнедеятельность людей и постоянно воспроизводит аномии в смысле отсутствия твердых жизненных целей, норм и образцов поведения. В современном обществе, характеризующемся сферой свободного рынка, аномия из "патологического" явления стала почти "нормой" поведения. Следовательно, считает Дюркгейм, выявляется психологический парадокс: человек чувствует себя более защищенным и свободным в жесткой закрытой системе с малым выбором занятий и ограниченными возможностями социального продвижения, чем в условиях неопределенности, в подвижной открытой системе с универсальными нормами, формально равными для всех. Тем не менее путь ослабления аномий – не в искусственной реставрации патриархально-репрессивной дисциплины традиционных социальных институтов, а в дальнейшем развитии либерального "морального индивидуализма", новых профессиональных групп, свободных от средневековой замкнутости, но способных взять на себя функции нравственного контроля и защиты членов общества перед лицом государства.
С точки зрения теории человеческого поведения дюркгеймовское понятие аномии включает в себя два аспекта: один относится к обеспеченности действия определенными целями, другой – к тому, насколько эти цели реализуемы (они могут быть ясны, но недоступны). Отсюда две разные линии теоретического применения понятия аномии в современной социологии.
Первый аспект проблемы рассматривает, в какой степени субъект свое поведение и действия соотносит с моральными и нравственными требованиями общества. С этих позиций отклоняющееся поведение свойственно в основном лицам, социализация которых проходит в среде, где факторы, подталкивающие к аморальному поведению, считаются нормальными. Соответственно поведение субъекта в этом случае рассматривается в виде "безнормности", а его исследователи пользуются терминами "отчуждение", "социальная дезинтеграция", "слабая социализация".
Второй аспект – в форме "конфликта норм в культуре" – разрабатывал американский ученый Мертон. По Мертону, аномия – результат несогласованности, конфликта между разными элементами ценностно-нормативной системы общества, между культурно предписанными всеобщими целями, например, денежно-материальным успехом, и законными, институциональными средствами их достижения. Аномия возникает тогда, когда люди не могут достичь навязанных обществом целей "нормальными", им же установленными средствами. Тогда, даже при наличии общих целей в обществе, социально одобряемые средства достижения этих целей доступны не всем, а для некоторых людей или социальных групп они вообще недоступны. В результате люди приспосабливаются к состоянию аномии разными индивидуальными способами: либо конформизмом, либо девиантным поведением, при котором отвергаются или цели, или средства, или то и другое вместе.
Другое направление связано с работами А. Жоли, А. Принса, Ф. Листа. Авторы, опираясь на статистический анализ криминальных нарушений в целом ряде стран, пришли к выводу, что всякий социальный строй предполагает определенное количество и определенный порядок преступлений, которые вытекают из его организации.
Например, Лист показал, что антропологические факторы производны от социальных: общественная среда сначала влияет на родителей преступника, а затем на него самого в процессе его развития и учинения им преступления. Лист считал, что криминогенную роль играет ослабление связи между индивидом и социальной группой. Проведенные под его руководством исследования показали, что основные так называемые "преступные" районы – это районы социальной дезорганизации. Наиболее сложные проблемы с делинквентным поведением, по мнению автора, связаны в большинстве стран с крупными городами, где люди, и преступники в том числе, легко могут затеряться. Эти проблемы непрерывно обостряются в результате роста городов, мобильности населения, увеличения различий между городами. Анализируя протекающие в современном мире тенденции социальной жизни, автор отмечает, что бесплановая нелегальная урбанизация, сопровождающаяся быстрыми социальными изменениями и миграционными процессами, ведет к перенаселенности городов и пригородных районов, способствует росту делинквентных проявлений. Отмеченные социально-экономические факторы приводят к тому, что у селян, прибывших в город в поисках счастливой жизни, ослабляются семейные связи, утрачиваются традиционные формы контроля и самоконтроля. Люди сталкиваются с необычными для них проявлениями культуры, с отчужденностью, присущей городским жителям, с неустроенностью жизни и быта. В условиях, позволяющих обеспечить анонимность существования, которые характерны для крупных городских агломераций, делинквентность имеет особую распространенность.
Эти причины, в свою очередь, ведут к возникновению страха, изоляции, отсутствию чувства безопасности, виктимизации и широкому распространению делинквентного поведения, т.к. маргинальная личность испытывает высокое социальное напряжение и легко вступает в конфликт с окружающей социальной средой.
| Маргинальная личность – (лат. margo – край, граница) – индивид, в силу обстоятельств оказавшийся на краю доминирующей группы, которая отторгает его. В результате маргинальная личность "теряет" свои культурные ценности и не может полностью идентифицироваться с ценностями "нового" для нее общества, что приводит к девиации, пассивности, агрессивности, аморальности и т.д. |
По мнению авторов, существует своеобразный "закон насыщения преступностью", определяющий ее величину в конкретной стране. В этом случае существование преступности нормально, пока она не превышает определенного для каждого социального типа уровня, т.е. "существование преступности – норма, ее рост – патология".
Основной недостаток социологических теорий заключается в переоценке ими роли неблагоприятных социальных факторов развития общества. Мнение о том, что только социально-экономические диспропорции и аномалии криминализируют психологию граждан, по существу принижает внутреннюю свободу преступников и их самостоятельность в выборе поведения. В этом случае выходит, что их не за что привлекать к ответственности, поскольку они оказываются безвольными воплотителями биологических или социальных влияний. Одновременно недостаточно обоснованными оказываются меры профилактического воздействия на них, т.к. основным положением в уменьшении числа преступлений считается создание для потенциальных и реальных преступников благоприятных жизненных условий в экономике, быту, проведении досуга и иных сферах личной активности.
Криминогенный подход
При криминогенном подходе упор делается на систематизацию индивидуальных особенностей формирования готовности субъекта к совершению преступного деяния или поддержания такой готовности при систематическом осуществлении преступной деятельности. На этой основе можно выделить ряд общих типов криминогенности личности.
Первый тип характеризуется тем, что готовность к совершению преступного деяния обуславливается наличием определенной криминальной потребности, предметом которой является не только получаемый результат, но и в значительной мере сам процесс совершения преступных действий. Данная потребность (криминальное влечение) может актуализироваться независимо от внешних условий и побуждать к поиску объекта и возможностей для совершения преступного посягательства. Криминальное влечение нередко приобретает доминирующий характер в поведении человека, погашает иные его стремления. Труднопреодолимое влечение такого рода представляет психическую аномалию, относимую к патологии влечений, которая, тем не менее, не исключает вменяемости. Совершая преступные деяния по воле криминального влечения, преступник находит в этом неосознаваемую компенсацию чувства неудовлетворенности, разрядку внутреннего напряжения, испытывает удовольствие, чувство азарта и другие положительные для него состояния от процесса совершения насилия, похищения, разрушения и др.
Второй тип криминогенности личности преступника выражается в субъективно непротиворечивом принятии преступного способа удовлетворения некоторой потребности или разрешения проблемной ситуации как наиболее предпочтительного по сравнению с правомерным. Криминогенная потенция личности выражается в том, что индивид уже изначально привержен преступному способу действий: для него не стоит вопрос принципиального выбора. Такая изначальная приемлемость преступного способа удовлетворения потребности определяется преобладающе положительным отношением к нему, его освоенностью, привычностью использования, уверенностью в "благоприятном" результате, избежании ответственности.
Третий тип личностных предпосылок преступного поведения выражается в том, что делинквент принимает преступный способ удовлетворения определенной потребности лишь при исключительно благоприятных условиях, которые представляют не только достаточную возможность получения личностно-ценного результата преступным способом, но и максимальную безопасность. Принятие преступной цели и способа носит характер отклика на представившуюся исключительно благоприятную возможность ее реализации.
Четвертый тип криминогенной потенции личности преступника проявляется в вынужденном, внутренне противоречивом принятии преступного способа действий. Это происходит, когда субъект считает, что реально отсутствует возможность правомерного способа удовлетворения потребности и в то же время невозможно оставить эту потребность без удовлетворения. В данном случае приемлемость преступного способа действий выражается лишь в связи с вынуждающими обстоятельствами, субъективно безвыходным положением.
Пятый тип характеризуется склонностью к импульсивному совершению противозаконных действий, проявляющейся в форме реакции на некоторые обстоятельства. Эта импульсивная реакция может выражаться в агрессивной "вспышке" и причинении телесных повреждений потерпевшему в конфликтной ситуации или в ответ на оскорбление. Психологические предпосылки такого поведения выражаются в наличии криминальных поведенческих установок и стереотипов.
Шестой тип личности преступника проявляется в принятии преступного способа под решающим влиянием внешнего криминогенного воздействия иных лиц либо в результате его конформного поведения в группе, обусловленного готовностью идентифицировать с ней свое поведение. В данном типе налицо отсутствие антикриминальной устойчивости личности. Это выражается в неразвитой способности к самоопределению в группе, податливости влиянию других лиц при отсутствии решимости воспротивиться совершению противозаконных действий, несмотря на отрицательное отношение к ним.
На основе данного подхода отечественный ученый В.М. Кудрявцев модифицирует ставшую уже классической схему обусловливания преступного поведения "ситуация – личность – преступное поведение" в "социальные потребности – социальные возможности удовлетворения потребностей – преступность". Соответственно он предложил вместо прямой связи между личностью и преступлением рассматривать всю систему социальных связей личности, внутри которой могут формироваться детерминанты социально приемлемого или социально опасного поведения лиц. Следовательно, в социальной детерминации преступного поведения выделяется тройной механизм ее обусловливания:
1) определенное социальное формирование личности;
2) дача ей предписаний противоправного или противоречивого характера;
3) постановка личности в ситуации, вынуждающие и облегчающие выбор преступного варианта поведения.
Дата: 2019-12-10, просмотров: 274.