Концепция общества знания Феноменология

Несмотря на ряд примечательных попыток, мы все еще не имеем целостной теории общества знания, которая охватывала бы все существенные аспекты, обсуждаемые в литературе. Возможно, такая цель и вовсе является недостижимой. Тем не менее, усилия по ее достижению вполне оправданны. Н. Штер и чуть позднее П. Вайнгарт внесли немалый вклад в разработку предварительных версий концепции общества знания. Другие авторы, например Л. Хак2 или М. Хайденрайх3 , сделали обзоры дискуссии об общест- ве знания. Штер выдвигает следующий аргумент: «Тот факт, что я описываю нынешние развитые индустриальные общества как общества знания, основывается на неоспоримом проникновении науки во все сферы общественной жизни»4 . Конкретные проявления этого процесса он описывает следующим образом:

● «нaсыщение всех сфер жизни и деятельности научным знанием (сциентификация);

● замещение других форм знания наукой (в т.ч. профес- сионализация занятий);

● развитие науки в качестве непосредственной производи- тельной силы;

● появление специализированных направлений политической деятельности (научная и образовательная политика);

● формирование нового сектора производства (производство знания);

● изменения в структуре власти (дебаты о технократии);

● трансформация основы легитимации власти в направлении специализированного знания (экспертократия – но вовсе не обязательно «путь интеллектуалов к классовому господству»);

● развитие знания на основе социального неравенства и социальной солидарности, или

● трансформация основных источников социальных кон- фликтов»1 . Вайнгарт формулирует сходные положения. Он, в частности, основывает свою концепцию общества знания на том, что:

● производство знания направляется ожиданиями полезности и ориентацией на практическое применение;

● процесс социального обучения, ведущий к общественным изменениям, может иметь место лишь в том случае, если он поддерживается знанием;

● фундаментальные исследования все чаще переходят из университетов в промышленные лаборатории, а основными стимулами их проведения становятся экономические интересы;

● наука более не ориентируется исключительно на познание природы и открытие ее законов, а развивается в сферах ее вероятного применения;

● организация исследований происходит на фоне усиливаю- щегося напряжения между тенденциями специализации и транс- дисциплинарности.

Таким образом, с точки зрения Штера, Вайнгарта и ряда других авторов, конститутивные характеристики общества знания отражают возрастающее значение знания и связанного с ним труда для развития и воспроизводства общества.

Вообще говоря, общество характеризуется как информационное, если его основные условия воспроизводства зависят от научного знания. Более того, научное знание становится единственным источником общепризнанного знания. Это не означает, что у общества исчезают все другие источники знания – такие, как жи- тейская мудрость, религиозное знание, поэтическая интуиция и т.д. Однако решающим для перехода к обществу знания является то, что знание предполагает активное участие в наращивании культурных ресурсов общества. Наряду с этим научное знание способствует тому, что материальное покорение природы трансформируется в научно контролируемый процесс. Но все-таки знание – это странный продукт. Оно является общественным благом, к которому гипотетически имеют доступ все члены общества (с учетом специфических особенностей производства знания). Знание перманентно создает новые возможности для действия, становясь основой и мотором прогрессивных изменений. В то же время наука не только создает знание, но одновременно воспроизводит его дефицит1 . Дискуссии об обществе риска и алармистский экологический дискурс двух последних десятилетий продемонстрировали, что недостаток знания становится источ- ником социальных противоречий2 .

Сциентификация общества сопровождается нарастающей рефлексивностью. Это означает, что социальные структуры и процессы в обществах знания почти исключительно ориентированы на решения, которые последовательно трансформируют знание в дей- ствие3 . Все метасоциальные связи разорваны, и даже религия интерпретируется как социальное действие. Иначе говоря, информационное общество сталкивается с дефицитом несоциетальных трансцендентальных ориентиров. С одной стороны, научное знание в форме естественно- научного знания трансформируется в технологии и рационализирует отношение общества к природе; с другой стороны, социально- гуманитарное знание трансформируется в действие и в контекст принятия решений, рационализируя, таким образом, интерпрета- тивную систему (культуру) общества. В результате социетальные компоненты системы все больше организуются в соответствии, но эта возрастающая сциентификация не создает большей определенности. Напротив, появ- ляются новые опасности и неопределенности, усиливая тем самым потребность в новом знании. Общество знания – это общество, в силу своей внутренней ло- гики обеспечивающее приращение знания, которое, в свою очередь, порождает необходимость в еще большем знании.

Проблемы и перспективы:

1) В статье Н. Штера развертывается идея о «хрупкости» новых обществ, основанных на знании и взаимосвязи дальнейшей либерализации с демократизацией общественных отношений, с одной стороны, и растущим распространением научного знания в обществе, с другой. Автор констатирует рост числа профессий, требующих основанного на знании труда, в то время как доля рабочих мест, требующих ограниченных когнитивных навыков, стремительно сокращается. В результате все меньше людей занимается материальным производством. «Современные общества суть образования, которые отличаются прежде всего тем, что “сами производят” свои структуры, сами определяют свое будущее — а стало быть, обладают способностью к само- разрушению, — пишет Н. Штер. — Демократический потенциал либераль- ных обществ возрастает только благодаря знанию». Согласно Н. Штеру, сегодня научное знание окончательно подрывает господство традиционных и когда-то могущественных социальных институтов — государства, церкви, армии и т. д. Именно наука и техника являются главными источниками растущей неопреде- ленности современных общественных отношений. Это происходит потому, что власть больших институтов подрывается и ограничивается растущим потенциа- лом действия малых групп. Уже не только меньшинства, но и одиночки могут претендовать на власть в обществе, равносильную власти государства (церкви, армии и т. д.) или, по крайней мере, сопоставимую с ней. На наш взгляд, следст- вием этих процессов, действительно происходящих во многих регионах мира, является не распад традиционных социальных институтов, а наоборот — их ук- репление. Распад же их происходит там, где общество, перейдя через определен- ную черту, погружается в глубокий кризис и аномию.