Стойкий кризис означает постоянный шаблон поведения, когда человек сам создает непрерывные аверсивные события и сам же пребывает под их влиянием. Эмоционально уязвимый человек способен повести себя импульсивно, чтобы ослабить стресс, что может непреднамеренно создать дополнительные проблемы, которые нарастают как снежный ком и ведут к еще более сложным проблемам.

Например, Мэри «потеряла самообладание» на работе, ее собираются уволить, что влечет за собой выселение из квартиры. Другая пациентка в гневе накричала на социального работника и сгоряча закончила их разговор. Это означает, что животрепещущий жилищный вопрос остался нерешенным. Когда назначить другую встречу не удалось, пациентка в конце концов оказалась в приюте для бездомных. Пребывание в приюте подвергло пациентку действию множества раздражителей, напоминающих о пережитом в прошлом изнасиловании, вызывает ежедневные флэшбэки и панические атаки. Подобный стойкий кризис способен настолько подавлять терапевтический процесс, что становится сложно добиться какого-либо прогресса.

Подавленная боль — бессознательное, не зависящее от воли человека избегание болезненных эмоциональных переживаний, торможение естественного развития эмоциональных реакций. Некоторые наши пациенты пережили действительно тяжелые трагедии. Они могут подавлять боль, связанную с детскими травмами или ревиктимизацией во взрослом возрасте, либо же боль, вызванную недавними потерями, являющимися последствиями дезадаптивных попыток совладать со стрессом или чрезмерными неудачами. Чтобы остановить душевную боль, они используют тактику избегания, что неумышленно усиливает сенсибилизацию к эмоциональным раздражителям и реакциям. Некоторые пациенты постоянно переживают какие-либо потери, начинают горевать, непроизвольно подавляют этот процесс, избегая или отвлекаясь от действующих раздражителей, начинают процесс заново, и таким образом циклически идут от раздражителя к избеганию, снова и снова. Человек никогда в полной мере не переживает реакцию на болезненные события, не принимает ее как часть себя и не способен разрешить ситуацию.

Три модели поведения, о которых говорилось ранее, являются последствиями развития гремучей смеси биологической уязвимости и социальной инвалидизации. В то время как у всех нас развиваются обычные, несколько проблематичные реакции на нашу собственную душевную боль, эти три модели просто сеют хаос.

Повседневная жизнь и психотерапия в частности создают череду эмоциональных раздражителей: поведение самого пациента или окружающих людей может стимулировать дисрегуляцию. Подобные вторичные реакции на дисрегуляцию, заставляющие пациента метаться между чрезмерной и недостаточной регуляцией эмоций, создают дальнейшие серьезные проблемы. Как следствие, модели поведения сами по себе становятся терапевтической задачей в ДПТ.

Подводя итог вышесказанному, можно утверждать, что принципиально важным элементом ДПТ является биосоциальная теория расстройства. Она предполагает, что (1) проблематичное или неупорядоченное поведение, в частности, крайне дисфункциональное поведение, может быть результатом эмоциональной дисрегуляции либо попыток контролировать свои эмоции; (2) инвалидизация играет определенную роль в поддержании проблем с регуляцией эмоций; и (3) общие поведенческие шаблоны развиваются по мере того, как человек пытается регулировать свои эмоции и борется с инвалидизацией; эти шаблоны в свою очередь становятся проблемами, требующими решения. Таким образом, принцип комплексной терапии, лежащий в основе ДПТ, предполагает обучение и поддержку в регуляции эмоций и восстановление естественной организации и коммуникативной функции эмоций.