Как известно, смену экономической и политической систем у нас в стране сопровождал большой хапок, который спроворила наша всегда готовая правящая бюрократия. Соблазна поучаствовать в этом деле не избежал и ВХК — и птенцы гнезда Петрова, и цивильные начальники.

На рубеже 1980-1990-х годов у нашего ВХК, особенно у его генеральской ветви, появилась коммерческая идея — подработать на химическом разоружении. Имелся в виду в первую очередь экономический выигрыш, который ожидался энтузиастами превращения люизита в мышьяк особой чистоты. И довольно скоро та идея овладела широкими номенклатурными массами.

ИЗ ГАЗЕТНЫХ БАТАЛИЙ ВОКРУГ ЛЮИЗИТА И МЫШЬЯКА:

PRO. «В первую очередь это касается люизита, из которого можно получить особо чистый мышьяк — стратегически ценный продукт для микроэлектроники. В России он не добывается. Стоимость его на мировом рынке колеблется у отметки 2 тыс. долларов за кг, а «запасы» мышьяка, заключенные в российском люизите, оцениваются специалистами более чем в 2 тыс. т при потребности промышленности страны в 15-20 т ежегодно. Страна может не только удовлетворить свои потребности, но и предложить этот продукт на мировой рынок.»²⁹¹

CONTRA. «Не соответствуют действительности утверждения о якобы имеющем место дефиците мышьяка. Высокочистый мышьяк перерабатывается в количестве всего 2-3% от объема мирового производства мышьяка. Наиболее крупные производители соединений мышьяка — США, Англия, Швеция, Перу и Япония — полностью обеспечены собственным сырьем. Ежегодный прирост добычи мышьяка вдвое превышает его потребности. Что касается наиболее крупных месторождений мышьяка, которые оказались «за границей России», то Российская Федерация располагает собственными мощными месторождениями мышьяка на Дальнем Востоке, в Хабаровском крае, на юге Сибири и Южном Урале». «Деловая Удмуртия», Ижевск, 1992 год, № 3.

Приведем несколько примеров. Во времена недолгого существования акционерной Научно-производственной Ассоциации «Кристалл» (не путать с водочной империей с тем же названием) в ее работе решили поучаствовать генерал А.Д.Кунцевич (как шеф Центра экотоксиметрии при ИХФ РАН), генерал И.Б.Евстафьев (от военно-химического института с обозначением в/ч 64518), директор ГСНИИОХТ В.А.Петрунин (МХП). В рамках акционерного общества закрытого типа «Арсин» пробовали свои силы начальник военного ЦНИИИ в Шиханах В.И.Данилкин и директор Вольского филиала ГСНИИОХТ А.И.Кочергин. Не избежали соблазна поучаствовать и начальники химических войск (и прошлый В.К.Пикалов, и начальник рубежа веков С.В.Петров). Однако они выступали от имени Ассоциации делового сотрудничества с зарубежными странами в области использования и защиты от воздействия опасных веществ и материалов, а рекомендацию им дал вездесущий генерал А.Д.Кунцевич⁵¹⁸. Поначалу химический генералитет собрался заработать на создании технологии уничтожения люизита.

В начале 1990 годов химические генералы вели активные переговоры с немецкой фирмой о совместном получении из люизита в процессе его ликвидации мышьяка особой чистоты для электроники, а также поиски внутрироссийских форм извлечения прибыли²⁷⁷. Так называемые «технологии», которые к тому времени существовали, были в дальнейшем отвергнуты как неэкологичные и неэкономичные. Смысл всей этой коммерческой активности стал ясен после появления пропагандистской волны в центральной прессе³⁰³.

ИЗ ФАНТАЗИЙ ГЕНЕРАЛА С.В.ПЕТРОВА:

«…некоторые суммы мы сможем вернуть, превращая, например, люизит в треххлористый мышьяк, а затем и в мышьяк высокой чистоты, который применяется в радиоэлектронной промышленности.»²²⁹

Внешне, по крайней мере для газетных пропагандистов и политических неофитов, расчет был вполне привлекателен: из 6000 т люизита можно получить до 2000 т мышьяка^{228,278,291,294,303}. Когда-то в будущем из него можно получать арсенид галлия и различного рода изделия электроники (например, эпитаксиальные структуры галлия, управляемые модули солнечной энергетики, элементы сверхвысокочастотной аппаратуры и т.д.)³⁰³. Выкладки, учитывающие будущую выгоду от продажи мышьяка по мировым ценам, тоже впечатляли: от 2 до 5 тыс. долларов за 1 кг сверхчистого металлического мышьяка^291,307. Однако планы те повисли в воздухе, когда выяснилось, что мировой рынок не ожидал удмуртского мышьяка и что ожидаемые количества высокочистого мышьяка будут существенно превосходить нужды России (они составляют от 15 до 30 т в год^291,303). В общем, как и можно было ожидать, идея эта лопнула еще до начала добычи долларов из люизита.

Каких-либо следов той коммерческой деятельности не осталось.

Среди других экономических достижений, ожидавшихся в результате химического разоружения, называли такое. Добавление фракций, возникающих в результате переработки люизита, в резину увеличит гарантийный пробег шин с 50 до 120 тыс. км. А реакционные массы, образующиеся после детоксикации иприта, намечали применить, для ускорения вулканизации каучука³⁰⁴.

Особенно разнообразные перспективы были намечены для продуктов детоксикации ФОВ — превращение их в антисептические жидкости и смолы, пригодные для обработки шпал и технической древесины, повышающие качество стройматериалов, обеспечивающие подъем нефти из скважин и т.д.^278,285,304

За всем этим привлекательным для обывателя пропагандистским шумом, однако, не стояли ни химические основания (надо ведь было еще доказать, что все химические связи Р-С в ФОВ после их детоксикации были разрушены), ни подтверждающие экономические выкладки. Да и вообще вряд ли за этими обещаниями могло быть хоть что-то стоящее. К тому же время, когда подобным враньем можно было услаждать слух небожителей из ЦК КПСС, ушло, однако энтузиасты вранья остались на тех же ветках бюрократического древа.

То же самое относится к проблеме хранения химоружия, опираясь на которую иногда пытаются подтолкнуть общество на разоружение без должного экологического обеспечения. Серьезных оценок сравнительных затрат, связанных с хранением и/или уничтожением химоружия не имеется. Причем существуют принципиальные расхождения в оценках, даваемых дипломатами и генералами. Дипломат, участвовавший в подготовке Конвенции о запрещении химоружия на последних этапах, полагает, что его дешевле уничтожить, чем хранить, например в ожидании безопасных технологий, тем более, что сей дипломат лично ничем не рисковал. Генерал, напротив, счел хранение химических боеприпасов не столь затратным²⁹⁵. Последнее предположение представляется более резонным — и для генерала (можно дослужиться до пенсии возле живого дела), и для страны.

В общем, на наш взгляд, было бы нереалистично придавать работам по преодолению последствий многолетней подготовки к химической войне какой-то коммерческий оттенок. Особенно если учесть, что придется не только уничтожать запасы химоружия, но и нести социальные и экологические затраты. Затраты немалые. И даже несмотря на недостаток средств, не следует стремиться к обязательному извлечению выгоды, связанной с уничтожением химоружия. Подобные попытки могут, как это не раз случалось, деформировать цель, а это неизбежно произойдет в ущерб экологической безопасности России.

Тем не менее ВХК не избежал торгашеского соблазна. В программе 1996 года «Уничтожение запасов химического оружия в Российской Федерации»³⁸⁴ был не только определен общий объем финансирования из средств федерального бюджета, но и декларирован мифический возврат в казну средств от утилизации продуктов, которые образуются в результате уничтожения химоружия, — авторы предложили переработать запасы люизита в мышьяк. Вновь подчеркнем, что экономической перспективы эта идея не имела, так что возврат в бюджет 10% суммы затрат был очевидной авантюрой.

ТАСС УПОЛНОМОЧЕН ПОДСКАЗАТЬ (1999)

Мысли главы Росбоеприпасов З.П.Пака:
«Вопрос: Зиновий Петрович, вы упомянули об уничтожении химического оружия. Но ведь из него можно сделать еще и полезный продукт, примерно (…) переработка и прочее. У вас какие-нибудь есть технологии, ну в общем…?
З.П.Пак: Значит, помните народную поговорку «Овчинка выделки не стоит»? Чтобы не было здесь иллюзий, иногда действительно используются такие. То есть как потенциальный ресурс для будущей промышленности электронной и т.д., мышьяк, он действительно представляет интерес. Но если как коммерческий проект, скажем, довести мышьяк до товарного вида и попытаться вырученные средства пустить в оборот и т.д., то здесь экономика не в нашу пользу. Затратить надо намного больше, чем ты выручишь. Поэтому на данном этапе и применительно к проблеме ликвидации химического оружия эта составляющая не является подспорьем. Это — будущее, может быть.
Вопрос (продолжение): Какое количество мышьяка электронной промышленности (…) не нужен?
З.П.Пак: Да, и потом, чтобы его сделать приемлемым и пригодным для электронной промышленности, нужны баснословные деньги. Это не 6 миллиардов, это значительно больше.» ИТАР-ТАСС, 15 сентября 1999 года.

К сожалению, эта очевидность была зафиксирована много позже, когда новые («цивильные») руководители химического разоружения при подготовке очередной программы уничтожения химоружия образца 2001 года³⁹⁷ были все же вынуждены выбросить наполеоновские 10% за нереалистичностью, введя в текст лишь глухое упоминание о финансировании, среди прочего, «за счет средств, полученных от вовлечения в хозяйственный оборот ценных вторичных материалов, образующихся в процессе уничтожения химического оружия». Кончилась эта бессмысленная игра лишь в 2005 году, когда в очередной версии программы были указано, что «объем средств, полученных от реализации продуктов, образующихся после уничтожения химического оружия, может составить 0,6 млрд рублей»⁴⁰⁹ (от общего объема программы — 160,36 млрд руб. — это составляет менее 0,4%, то есть ничего).

Правда, ни одному из наших лживых генерал-начальников и в голову не пришло извиниться перед обществом за всю эту пропагандистскую эквилибристику с доходами от люизита.