Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

Общие положения

Статья 403 ГК РСФСР говорит, что причинивший вред освобождается от обязанности возместить этот вред не только в случаях, когда он докажет, что был ^правомочен на причинение вреда, либо не мог его предотвратить, но и в случаях, когда «вред возник вследствие умысла или грубой неосторожности самого потерпевшего».

Статья 404 ГК говорит, что лицо, деятельность которого связана с повышенной опасностью для окружающих, освобождается от ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, если докажет, что «вред возник вследствие умысла или грубой небрежности самого потерпевшего».

Точно так же ст. 132 КТМ постановляет: перевозчик отвечает за вред, причиненный пассажиру во время и вследствие перевозки, в частности, за смерть и повреждение здоровья, если не докажет, что вред произошел от действия непреодолимой силы либо вследствие умысла или грубой неосторожности самого потерпевшего.

По ст. 78 Воздушного кодекса воздушный перевозчик не несет предусмотренной этой статьей ответственности (см. выше, гл. VIII), если докажет, «что вред произошел вследствие умысла или грубой неосторожности самого потерпевшего».

Судебная практика и почти все советские цивилисты, высказавшиеся по этому вопросу в литературе, считают выражения «грубая неосторожность» в ст. 403 ГК. и названных статьях КТМ и Воздушного кодекса и «грубая небрежность» в ст. 404 ГК тождественными по содержанию.

Исходя из ст. 10 УК РСФСР, небрежность следует признать видом неосторожности. Другим видом неосторожности является самонадеянность. Обосновать неприменение только что приведенного постановления ст. 404 в случаях, когда потерпевший допустил не небрежность, как ее понимает ст. 10 УК, а самонадеянность, невозможно.

Поэтому отождествление понятий неосторожности в ст. 403 ГК и других названных выше статьях и небрежности в ст. 404 ГК следует считать правильным. Во всех этих статьях речь идет об

>>>161>>>

умысле и о неосторожности потерпевшего, проявившейся в любой из ее двух форм.

При этом ©се эти статьи предполагают грубую неосторожность потерпевшего. Легкая неосторожность потерпевшего не влияет на последствия причинения ему вреда. Этот вред должен быть полностью возмещен лицом, ответственным за вред.

Понятно, что ©се эти статьи имеют в виду не те случаи, когда потерпевший причиняет вред самому себе. Глава XIII ГК говорит «об обязательствах, возникших вследствие причинения вреда другому». За вред, причиненный самому себе, никто ответственности не несет. Об этом не было бы надобности упоминать в законе.

Статьи 403 и 404 ' имеют © виду случаи, когда вред является нераздельным результатом как действий причинителя вреда, так и умышленных или грубо неосторожных действий потерпевшего.

На это указывает самая редакция ст. ст. 403 и 404. Статья 403 говорит, что причинивший вред освобождается от его возмещения, если он докажет, что вред возник вследствие умысла или грубой неосторожности самого потерпевшего. По ст. 404 лицо, осуществляющее деятельность, связанную с повышенной опасностью для окружающих, освобождается от ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, если докажет, что вред возник вследствие умысла или грубой небрежности самого потерпевшего.

В обеих статьях дело идет о случаях, когда потерпевший умышленными или грубо неосторожными действиями содействовал возникновению вреда, либо, следует думать, его увеличению.

Именно потому, что действия потерпевшего были умышленными или грубо неосторожными, закон возлагает на него последствия, явившиеся нераздельным результатом этих действий и действий причинителя вреда.

Так, в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР по делу № 36/26 Маркарашвили с управлением железной дороги Судебная коллегия Верховного суда СССР указала, что для признания «смешанной ответственности» необходимо установление того, что «причиной несчастного случая с истцом являлась также и его вина».

В определении № 36/496—1949 г. по делу Борцова с Шахтоуправлением Судебная коллегия подчеркнула: «по заключению технического эксперта обвал породы в шахте может произойти от ряда причин... Поэтому сам по себе факт производства Борцовым работ в неочищенном забое еще не говорит за то, что это об-

¹ Сказанное в дальнейшем о ст. ст. 403 и 404 ГК относится и к упомянутым статьям Кодекса торгового мореплавания СССР и Воздушного кодекса СССР

■Ц        Флейшиц

>>>162>>>

стоятельство и было причиной несчастного случая».

В более раннем определении по делу Крейца с потребительской кооперативной организацией «Цепавшири» ' Судебная коллегия отметила, что «из материалов дела видно, что Крейц со своей стороны сделал упущение», приведшее в сочетании с определенными действиями ответчика к несчастному случаю.

В литературе иногда говорили о неполноте постановлений ст. ст. 403 и 404 ГК: предусматривая случаи освобождения от ответственности за вред ввиду определенного поведения потерпевшего, они якобы не предусматривают уменьшения возмещения вреда в связи с тем" или иным поведением потерпевшего. Можно думать, что на этой точке зрения стояла и ГКК Верховного суда РСФСР, когда в докладе о работе 1926 года указала: «принцип смешанной ответственности не упоминается в нашем законе. Ст. ст. 403 и 404 либо возлагают на причинителя вреда обязанность возместить причиненный ущерб, либо же при наличии определенных условий освобождают его от этой ответственности».

Однако в литературе был высказан и другой взгляд, который представляется более правильным.

Статьи 403 и 404 исходят из случаев, наиболее часто встречающихся в действительности: из случаев, 'когда вред является причинно-необходимым результатом противоправного действия, совершенного причинителем вреда по неосторожности, либо причинно-необходимым результатом действия источника повышенной опасности. Если при этом возникновению вреда или его увеличению содействует умышленное или грубо неосторожное поведение потерпевшего, есть все основания возложить на него последствия таких действий. Не может быть обосновано возложение на железную дорогу ответственности за смерть человека, бросившегося иод поезд или продолжающего итти по полотну железной дороги, невзирая на приближение поезда. В тех случаях, когда потерпевший допускает не грубую, а легкую, или, иначе, простую неосторожность, вред согласно ст. ст. 403 и 404 ГК должен быть ему возмещен полностью.

М. М. Агарков правильно указывал, что «закон... не считает возможным применять к потерпевшему ту же меру, что к причинившему вред... по общему правилу он находится в менее благоприятных условиях для проявления надлежащей осмотрительности, чем причинивший вред» ².

В тех же относительно редких случаях, когда вред является нераздельным результатом умышленных или грубо неосторожных

¹ «Советская юстиция» 1939 г. № 15—16, стр. 71—72.

² «Гражданское право*, учебник для юридических институтов, 1944, т. I, стр. 345.

>>>163>>>

действий как причинителя вреда, так и потерпевшего, закон предоставляет суду разрешать вопрос о распределении между сторонами последствий вреда. На целесообразность распределения вреда в указанных случаях и опиралась ГКК Верховного суда РСФСР, вводя принцип «смешанной ответственности», который представлялся ей, однако, не выводом! из толкования, а восполнением закона.

Верховный суд РСФСР признал, что «во многих случаях было бы совершенно неправильно возложить ответственность за причиненный вред полностью на причинителя ущерба, в иных случаях не менее ошибочным было бы полное освобождение его от этой ответственности. Особые затруднения в практике судов возникали в тех случаях, когда наряду с наличием грубой небрежности потерпевшего налицо имелась не менее грубая небрежность, халатность и т. п. со стороны причинителя ущерба».

Ввиду этого, «поскольку причиненный ущерб является результатом неправильных, неосторожных или небрежных действий как причинителя вреда, так и потерпевшего, постольку ответственность за этот ущерб должна быть «смешанной», т. е. она может быть возложена в равной или в той или иной мере и на причинителя вреда и на потерпевшего» (доклад ГКК Верховного суда РСФСР, 1926 г.) ».

Пункт 12 постановления Пленума Верховного суда СССР от 10 июня 1943 г. уже прямо исходит из «принципа смешанной ответственности». Он говорит, что когда по обстоятельствам дела будет установлено, что вред возник не только в результате неправильных действий причинившего вред, но и вследствие грубой небрежности или грубой неосторожности самого потерпевшего, «суд может, исходя из принципа смешанной ответственности, возложить на причинившего вред обязанность частичного возмещения вреда в соответствии со степенью вины каждой из сторон».

В нашей юридической литературе не раз выдвигались возражения против термина «смешанная ответственность» ².

Действительно, трудно представить себе «смешение» ответственности. Ведь понесший вред вообще за него ни при каких обстоятельствах не отвечает. Выше уже указано, что отвечать можно за вред, причиненный другому, но не за понесенный вред.

Также малоудачно и употребляемое иногда выражение «смешанная вина». Вина есть субъективное отношение причинителя вреда к противоправному действию, которое он совершает.

¹ Сборник разъяснений Верховного суда РСФСР, изданных за время с 1923 г. до 1 января 1929 г., Юриздат, 1930, стр. 98.

² См. «Гражданское право», учебник для юридических институтов, 1944, т. I, стр. 344; М. М. А г а р к о в, «Вина потерпевшего в обязательствах из причинения вреда», «Советское государство и право» 1940 г. № 3, стр. 72.

11 »

>>>164>>>

Понятно, что вина одного лица не может «смешиваться» с виною другого.

Лучше всего было бы говорить о влиянии умысла или грубой неосторожности потерпевшего на размер возмещаемого ему вреда или об уменьшении размера возмещения в связи с наличием умысла или грубой неосторожности потерпевшего.

Тем не менее нельзя не признать, что термин «смешанная ответственность» прочно вошел в нашу судебную практику и нередко встречается в литературе. Не менее часто в нашей литературе употребляется выражение «зачет вины потерпевшего» '.

Понятие вины потерпевшего

Первый вопрос, который выдвигают в связи с понятием «вина потерпевшего», это вопрос о том, тождественно ли понятие вины потерпевшего с понятием вины причинителя вреда.

Надо прямо сказать: в такой постановке вопрос не совсем понятен.

Определение умысла и неосторожности дано ст. ст. 9 и 10 УК РСФСР и соответствующими статьями УК других союзных республик.

Ст. ст. 9 и 10 УК получают соответственное применение и в гражданском праве. Говорить о разном в разных случаях значении слов «умысел» и «неосторожность» невозможно.

Но для обоснования ответственности лица, при-чинившего вред, понятия «умысел» и «неосторожность» неразрывно связываются с понятием противоправности действия, которым этот вред причинен (см. гл. III). Для того, чтобы действие, которым причинен вред, служило основанием обязанности возместить причинно связанный с ним вред, прежде всего нужно, если нет иного специального постановления закона, чтобы это действие было противоправным. Если действие не противоправно, то хотя бы им и был причинен вред другому, нет надобности ставить вопрос о его виновном или невиновном характере.

В то же время субъективное отношение человека к своим действиям, соответствующее понятиям умысел и неосторожность, возможно и в отношении действий правомерных.

Очевидно, что и правомерное действие можно совершить, предвидя его последствия и желая либо допуская их наступление. Очевидно, что и правомерное действие может быть совер-

¹ См. М. М. Агар ко в, назв. статья — «Советское государство и право» 1940 г. № 3, стр. 70.

>>>165>>>

шено без учета возникающих из него последствий. В соответствии с этим вопрос о тождестве понятий вины причинителя вреда и вины потерпевшего есть не что иное, как вопрос о том, предполагает ли закон, что умышленное или неосторожное действие потерпевшего, подлежащее учету при определении размера присуждаемого ему судом возмещения вреда, необходимо является также и действием противоправным или, наоборот, можно думать, что на размер присуждаемого потерпевшему возмещения должно влиять также и такое умышленное или грубо неосторожное действие потерпевшего, которое противоправным не является.

На этот вопрос М. М. Агарков в Учебнике гражданского права 1944 года ответил: «В понятие вины потерпевшего судебная практика вкладывает то же содержание, что и в понятие вины причинившего вред» '.

В статье, специально посвященной вопросу о вине потерпевшего в обязательствах из причинения вреда, М. М. Агарков еще определеннее указывает:

«Вина потерпевшего так же, как и вина причинителя, является противоправным поведением» (следовало сказать: «проявляется в противоправном поведении»). В обоснование этого утверждения М. М. Агарков указывает: «Умысел или грубая неосторожность потерпевшего лишает его полностью или частично права на возмещение от причинителя ущерба. Устанавливая подобное невыгодное последствие, право санкционирует определенное правило, регулирующее поведение граждан.

Ст. ст. 403 и 404 дают основание сказать, что каждый должен воздерживаться от того, чтобы содействовать наступлению или увеличению вреда, который ему причиняет другой» ².

С этим взглядом согласиться нельзя.

Ибо если постановления ст. ст. 403 и 404 о вине потерпевшего дают несомненное основание сказать, что «каждый должен воздерживаться от того, чтобы содействовать наступлению или увеличению вреда, который ему причиняет другой», то это не значит, что те же постановления дают основание утверждать, будто каждый должен воздерживаться от содействия только противоправными действиями наступлению или увеличению вреда, который ему причиняет другой.

Подобно М. 'М. Агаркову, Б. С. Антимонов также считает, что вина потерпевшего, «как и вина причинителя вины, является , противоправным поведением». «От вины причинителя вину потерпевшего отличает отсутствие специфического признака— наруше-

¹ «Гражданское право», учебник для юридических институтов, 1944, т. I, стр. 344.

² «Советское государство и право» 1940 г. № 3, стр. 73.

>>>166>>>

ния им обеспеченного чужого права, блага или защищенного интереса другого лица» '.

Но при этом противоправным поведением причинителя может быть, по взгляду Б. С. Антимонова, не только поведение, противное закону, но и поведение, противное правилам социалистического общежития.

Ввиду того, что правила социалистического общежития не являются правилами права, невозможно согласиться с формулировкой, которую Б. С. Антимонов дает своему взгляду. Но по существу его взгляд правилен: вина потерпевшего может проявиться как в действии противоправном, т. е. противном закону, так и в действии, противном правилам социалистического общежития.

Выше уже сказано, что закон, по общему правилу, не определяет содержания тех отдельных действий, в которых может выражаться осуществление субъективного права.

Содержание этих действий обыкновенно определяется правилами социалистического общежития. Одним из основных предписаний правил социалистического общежития является бережное отношение к тем благам, пользование которыми закрепляется нормой права. Ибо если возможность совершения известных действий, направленных на то или иное благо, закреплена за тем или иным лицом нормой советского права, то это значит, что социалистическое государство и общество заинтересованы в нормальном осуществлении таких действий, в нормальном пользовании данного рода благами. А значит, бережно относиться к такому благу, не умалять его должны не только другие, но и сам обладатель блага, носитель соответствующего субъективного права.

И, следовательно, для того, чтобы правовыми средствами содействовать сохранению таких благ, недостаточно установить и применять меры воздействия на правонарушителей, но надо установить невыгодные последствия и для носителей соответствующих прав и благ, которые своим поведением способствуют уничтожению или повреждению этих благ.

Таким образом, следует думать, что когда ст. 403 говорит об умысле или о грубой неосторожности, а ст. 404—об умысле или грубой небрежности потерпевшего, они имеют в виду умышленное или неосторожное совершение потерпевшим как действий противоправных, так и действий, противных правилам социалистического общежития.

Такими действиями являются любые действия, свидетельствующие об игнорировании потерпевшим условий пользования

¹ Б. С. Антимонов, Значение вины потерпевшего при гражданском правонарушении, Юриздат, 1950, стр. 123.

>>>167>>>

соответствующим благом, соблюдение которых признается необходимым с точки зрения правил социалистического общежития.

Понятно, что и здесь при разрешении вопроса о наличии в действиях потерпевшего грубой неосторожности нельзя руководствоваться представлением о «среднем человеке», а надо руководствоваться диференцированными представлениями об уровне знаний и широте и разнообразии жизненного опыта отдельных категорий граждан нашей страны.

Но во всех случаях, когда гражданин умышленно или по грубой небрежности игнорировал обстоятельства, внимательного отношения к которым в данных условиях требуют правила социалистического общежития, и тем содействовал возникновению или увеличению эреда, причинно обусловленного действиями другого лица, «вина» потерпевшего должна быть учтена судом.

Этого требует задача укрепления при помощи обязательств из причинения вреда как социалистической законности, так и бережного отношения к материальным и нематериальным благам советского социалистического общества и советских граждан.

На этой точке зрения стоит и судебная практика.

Внимательный анализ судебной практики показывает, что вопрос об умысле потерпевшего возникает редко. Вопрос о вине потерпевшего предстает обыкновенно в форме вопроса о последствиях грубой неосторожности потерпевшего. При этом соответствующие дела чаще всего возникают в связи с причинением вреда источником повышенной опасности на предприятии, с которым потерпевший состоит в трудовых отношениях.

На наших предприятиях действует настолько развитая сеть правил технической безопасности, что грубо неосторожное действие потерпевшего чаще всего оказывается нарушением этих правил, т. е. действием противоправным.

Однако судебная практика, признавая наличие вины потерпевшего, не подчеркивает противоправного характера его действий. Наоборот, в целом ряде случаев она называет соответствующее правило технической безопасности лишь для того, чтобы была очевидна грубая небрежность потерпевшего. Она говорит: «тебя предупредили, а ты все же совершил действие, о вредоносности которого тебя предупредили».

Но чаще всего вопрос о наличии или отсутствии в действиях потерпевшего грубой неосторожности решается вне всякой связи с вопросом о нарушении или ненарушении им каких бы то ни было правовых правил.

Так, в определениях по делу № 36/26—1949 г. Маркарашвили с железной дорогой, по делу № 36/496—1949 г. Борцова с Шахтоуправлением Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР обсуждала вопрос о том, проявил ли потерпевший осмотрительность, к которой его обязывали род его за-

>>>168>>>

нятий и его деловой опыт, но не упоминает о противоправности его действий.

Так же подходит судебная практика и к случаям, в которых дело идет о причинении вреда не работнику предприятия, а постороннему для предприятия лицу.

В определении №42—1939 г. по делу Гигучидзе Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР признала «схождение пассажира с поезда во время его движения... грубой небрежностью, поскольку атакой поступок неизбежно связан с риском наступления несчастного случая, очевидно для всякого, совершающего е г о» '. М. М. Агарков вынужден был признать, что Судебная коллегия прямо не указала, что схождение с поезда во время движения нарушает установленные правила ².

В определении, вынесенном еще в 1924 году ГКК Верховного суда УССР по делу Путрук с железной дорогой, было даже указано, что «одно лишь нарушение потерпевшей обязательных постановлений еще не является грубой небрежностью в смысле закона (ст. 404), поскольку не будет доказано..., что отсутствовали объективные причины, заставившие потерпевшую нарушить данное обязательное постановление³.

Во всех этих случаях речь идет не о противоправных действиях потерпевшего, а о несоблюдении им той меры осмотрительности, которой от него требуют правила социалистического общежития.

2. Обыкновенно говорят, что если вина потерпевшего есть вина в «техническом смысле», т, е. вина, проявляющаяся в противоправном действии потерпевшего, то вина недееспособного не должна «учитываться» судом и, следовательно, не должна влиять на размер возмещаемого ему вреда.

Вопрос о значении недееспособности потерпевшего для уменьшения ответственности лица, причинившего вред, играет заметную роль в судебной практике и в юридической литературе буржуазных стран.

В капиталистических странах в этом вопросе заинтересованы владельцы средств городского транспорта — по общему правилу, крупные капиталистические организации, —■ ибо жертвами несчастных случаев, особенно при уличном движении в городах, нередко оказываются дети.

Служа интересам монополистических транспортных предприя-

¹ Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного суда СССР 1938—1939 гг., стр. 156.

² См М. М. Агарков, Вина потерпевшего в обязательствах из причинения вреда — «Советское государство я право» 1940 г. № 3, стр. 73.

³ Е. Н. Данилова, Обеспечение увечных в порядке социального страхования и по Гражданскому кодексу — «Вопросы труда», 1927, М, стр. 135.

>>>169>>>

тий, многие буржуазные цивилисты стремятся доказать, что недееспособность потерпевшего не имеет значения при разрешении вопроса об учете его вины. Эта вина так же должна влиять на размер подлежащего возмещению вреда, как и вина дееспособного. При этом иногда пытаются конструировать различие между «де-ликтоспособностью», отсутствие которой устраняет ответственность за вред, причиняемый недееспособным другому, и «волеспособ-ностью», наличие которой у недееспособных якобы должно обосновывать признание и учет его вины в случаях причинения вреда ему.

Понятно, что нет надобности доказывать, что эти ухищрения, направленные на защиту совершенно определенных классовых интересов, совершенно чужды советскому праву. Как наша судебная-практика, так и юридическая литература единодушно признают, что вина недееспособного не должна влиять на размер присуждаемого ему возмещения вреда.

Но М. М. Агарков говорит, что к такому выводу можно прийти только, «если приравнять вину потерпевшего к вине причинителя вреда» '.

Следует думать, что это не так. Недееспособность заключается в советском праве в том, что в случаях, когда дело идет о возникновении, изменении или прекращении гражданских прав или обязанностей, закон не считается с проявлением воли, которую он признает недостаточно зрелой или неполноценной. Носители такой воли не могут своим действием ни создать для себя гражданское право или гражданскую обязанность, ни, очевидно, прекратить или изменить объем признанного за ними в установленном порядке права. Следовательно, и совершенное ими действие, способствовавшее наступлению или увеличению вреда, причиненного им другим лицом, не может быть принимаемо во внимание при определений размера возмещения вреда, право на которое возникает у недееспособного из факта причинения ему вреда другим лицом.

В определении по делу Кудухашвили с Управлением Бакинских электрических железных дорог Судебная коллегия Верховного суда СССР указала лишь на то, что «вина потерпевшего, не достигшего 14 лет, не может быть принята во внимание при разрешении вопроса о причитающемся ему возмещении вреда» ². Но указаний на то, что речь идет о действии, которое признается противоправным, когда его совершает дееспособный, нет.

Правда, в деле об увечье, причиненном Саркису Яролану, председатель Верховного суда СССР указал на то, что Саркис Яролан находился в таком возрасте, когда он не мог отвечать за свои действия. Однако едва ли здесь слово «отвечать» означает «нести последствия за противоправные действия». Скорее речь идет о том,

¹ «Советское государство и право» 1940 г. № 3, стр. 75.

² «Созетская юстиция» 1939 г. № 15—16, стр. 70—71,

>>>170>>>

что действия, совершенные в определенном возрасте, вообще не влекут за собою гражданско-правовых последствий. Во всяком случае о том, что соответствующие действия признавались бы противоправными, если бы их совершил дееспособный, здесь не упомянуто '.

Точно так же, в одном из своих определений ГКК УССР было указано, что «вопрос о наличии грубой небрежности малолетнего разрешен судом отрицательно в полном соответствии с законодательством, не допускающим какой-либо квалификации действий малолетних» ².

Не соединяются гражданско-правовые последствия и с действиями, совершенными лицом, которое находилось в состоянии, когда оно не могло отдавать себе отчет в своих действиях. Исключением следует признать лишь случай, когда вред причинен человеком употреблением алкоголя, наркотика и т. п. приведшим себя в такое состояние.

В соответствии с этим не может влиять на размер подлежащего возмещению вреда и поведение потерпевшего, который не мог отдавать себе отчет в своих действиях, не приведя себя сам в такое состояние.