Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

1988- 1992 Williams

Соответствующие разделы в авторитетных римско–католических богословиях

(Вопрос напрямую не рассмаривается.)

Другие работы

Allen, Roland, and Borror, Gordon. Worship: Rediscovering the Missing Jewel. Portland, Ore.: Multnomah, 1982.

Carson, Herbert M. Hallelujah! Christian Worship. Welwyn, Hertfordshire, England: Evangelical Press, 1980.

Engle, Paul E. Discovering the Fullness of Worship. Philadelphia: Great Commission, 1978.

Harrison, E. F. „Worship". In EDT, pp. 1192–1193.

Kraueter, Tom. Keys to Becoming an Effective Worship Leader. Available from Psalmist Resources, 9820 E. Watson Rd., St. Louis, MO 63126. 1991.

Manson, P. D. ..Worship". In EDT, pp. 730–732.

Martin, Ralph P. Worship in the Early Church. Westwood, N. J.: Revell, 1964.

Martin, Ralph P. The Worship of God. Grand Rapids: Eerdmans, 1982.

Moule, C. F. D. Worship in the New Testament. Richmond, Va.: John Knox, 1961.

Peterson, David. Engaging With God: A Biblical Theology of Worship. Leicester: Inter–Varsty Press, and Grand Rapids: Eerdmans, 1992.

Rayburn, Robert G. О Come, Let Us Worship. Grand Rapids: Baker, 1980.

Taylor, Jack R. The Hallelujah Factor. Nashville, Tenn.: Broadman, 1983.

Wainwright, Geoffrey. Doxology: The Praise of God in Worship, Doctrine, and Life. New York: Oxford University Press, 1980.

Webber, Robert E. Worship Old and New. Grand Rapids: Zondervan, 1982.

Отрывок для запоминания

Отк. 4:11:

Достоин Ты, Господи, принять славу и честь и силу, ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено.

ГЛАВА 51. Духовные дары. Общие вопросы

Что такое духовные дары? Сколько их? Прекратились ли какие–то из них? Стремление к духовным дарам и их использование

Объяснение и обоснование в Писании

А. Вопросы, касающиеся духовных даров

Прежде в систематических богословиях не помещали разделов, посвященных духовным дарам, поскольку не многих в церкви интересовали вопросы о природе и использовании духовных даров. Однако в XX в. эти вопросы начали привлекать к себе повышенное внимание, в первую очередь благодаря пятидесятническому и харизматическому движению. В этой главе мы сначала рассмотрим несколько общих вопросов, касающихся духовных даров, а затем исследуем особый вопрос о том, прекратились ли некоторые (чудесные) дары в наше время. В следующей главе мы рассмотрим новозаветное учение о духовных дарах.

Понятие «духовные дары» можно определить следующим образом: духовный дар — это любая способность, усиленная Святым Духом и используемая для служения. Это широкое определение включает в себя как дары, связанные с естественными способностями (такие, как учение, милосердие или управление), так и дары, которые кажутся более «чудесными» и менее связанными с естественными способностями (такие, как пророчество, исцеление или различение духов). Павел, когда говорит о духовных дарах (см.: Рим. 12:6—8; 1 Кор. 7:7; 12:8—10,28; Еф. 4:11), перечисляет оба вида даров. И все же не все естественные способности могут быть включены в это определение, поскольку Павел ясно говорит, что все духовные дары должны быть усилены «одним и тем же Духом»(1 Кор. 12:11), что все они даны «каждому… на пользу»(1 Кор. 12:7) и что все их следует использовать для «назидания» (1 Кор. 14:26) или для созидания Церкви[1111].

1. Духовные дары в истории искупления. Нет никакого сомнения в том, что Святой Дух действовал в ветхозаветную эпоху, приводя людей к вере и совершая великие деяния в таких людях, как Моисей и Самуил, Давид и Илия. Но в целом это было менее мощное действие Святого Духа в жизни большинства верующих. Действенная проповедь другим народам была ограничена, изгнание бесов[1112]было неизвестно, чудесные исцеления были нечасты (хотя и происходили, особенно в служении Илии и Елисея), пророчества были даны нескольким пророкам или маленьким группам пророков, и люди редко обретали «силу воскресения» как власть над грехом (в том смысле, как это описано в Рим. 6:1–14 и Флп. 3:10).

Однако очень часто пророчества Ветхого Завета устремлены в будущее, в то время, когда сила Святого Духа распространится на весь народ Божий. Моисей сказал: «О, если бы все в народе Господнем были пророками, когда бы Господь послал Духа Своего на них!» (Чис. 11:29). Господь же пророчествовал через Иоиля:

И будет после того, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения. И также на рабов и на рабынь в те дни излию от Духа Моего

(Иоил. 2:28,29).

Иоанн Креститель укрепляет в народе надежду на исполнение пророчества Иоиля, когда говорит, что после него придет некто, Кто «будет крестить вас Духом Святым и огнем» (Мф. 3:11; ср.: Мк. 1:8; Лк. 3:16; Ин. 1:33; Деян. 1:5).

Когда Иисус начинает Свое служение, Он приносит полноту и силу Святого Духа. Лука пишет: «И возвратился Иисус в силе духа в Галилею» (Лк. 4:14). В результате этого Он учит с великой властью (Лк. 4:15—22), исцеляет и изгоняет бесов из всех одержимых (Лк. 4:31—41). Очевидно, что Иисус пришел в великой новозаветной силе Святого Духа и победил царство сатаны.

Он говорит, что сила Святого Духа, которая действует в Нем и дает Ему власть изгонять бесов, — это признак того, что Царство Божье приблизилось: «Если же Я Духом Божиим изгоняю бесов, то конечно достигло до вас Царствие Божие» (Мф. 12:28). Оглядываясь назад, на жизнь и служение Иисуса, Иоанн говорит нам: «Для сего–то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола» (1 Ин. 3:8). Однако эта новозаветная сила Святого Духа не ограничена только служением Иисуса. Он послал Своих учеников со словами: «Приблизилось Царство Небесное» и добавил: «Больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте» (Мф. 10:7,8). Тем не менее эта новозаветная сила Святого Духа распространялась не на всех, кто уверовал в Иисуса и следовал за ним, а только на Его двенадцать учеников или Его семьдесят учеников (Л к. 10:1—12).

Излияние Святого Духа в новозаветной полноте и силе произошло в Пятидесятницу. Прежде чем Иисус вознесся на небо, Он повелел Своим апостолам: «Не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите обещанного от Отца», а обещанное заключалось в следующем: «Чрез несколько дней после сего будете крещены Духом Святым» (Деян. 1:4,5). Он обещал им: «Вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый» (Деян. 1:8). Когда Дух излился на Церковь в Пятидесятницу, Петр понял, что пророчество Иоиля исполнилось, так как он сказал: «Это есть предреченное пророком Иоилем» (Деян. 2:16), а затем процитировал пророчество Иоиля (ст. 17—21). Петр осознал, что новозаветная сила Святого Духа сошла на народ Божий и новозаветная эпоха началась как прямой результат действия Иисуса на небесах. Он сказал:

Сего Иисуса Бог воскресил, чему все мы свидетели. Итак Он, быв вознесен десницею Божиею и приняв от Отца обетование Святого Духа, излил то, что вы ныне видите и слышите

(Деян. 2:32,33, курсив мой. — У. Г.).

На основании служения Иисуса и раннего служения апостолов с Иисусом, ученики в Пятидесятницу могли по праву ожидать, что мощная проповедь, освобождение от власти бесов, физическое исцеление и, возможно, также пророчества, сны и видения начнут присутствовать среди тех, кто верует в Христа, и что эти явления станут признаками новозаветной эпохи, которая началась в Пятидесятницу. Еще один признак излияния Святого Духа — это широкое распространение духовных даров среди всех людей: сыновей и дочерей, молодежи и стариков, слуг и служанок, как и говорил Иоиль, все получили усиление Святого Духа, и люди ожидали, что они также получат и дары Святого Духа[1113]. Именно это и произошло в ранней Церкви (см.: 1 Кор. 12:14; Гал. 3:5; Иак. 5:14,15). Уорфилд сказал:

Мы оправданно считаем эти чудесные дары признаком апостольской церкви. Исключениями являются не те церкви, где эти дары присутствовали, а те, в которых даров не было… Апостольская церковь была по преимуществу церковью, творящей чудеса [1114]

(курсив мой. — У. Г.).

(Это верно независимо оттого, какого взгляда человек придерживается относительно продолжения действия чудесных даров в послеапостольское время.)

2. Цель духовных даров в новозаветную эпоху. Духовные дары даются верующим для того, чтобы дать Церкви возможность осуществлять свое служение до тех пор, пока не возвратится Христос. Павел говорит коринфянам: «Так что вы не имеете недостатка ни в каком даровании, ожидая явления Господа нашего Иисуса Христа» (1 Кор. 1:7). Здесь он связывает обладание духовными дарами с их статусом в истории искупления (ожидание возвращения Христа), подразумевая, что духовные дары даны Церкви на период между вознесением Иисуса и Его возвращением. Павел смотрит в будущее, в то время, когда возвратится Христос, и говорит: «Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится» (1 Кор. 13:10). Он указывает также, что эти дары — нечто, существующее лишь «отчасти» (о них говорится в ст. 8,9), — будут действовать только до возвращения Христа, после чего они будут заменены на нечто несравненно большее[1115]. И в самом деле, излияние Святого Духа «в силе» в Пятидесятницу (Деян. 1:8) дало Церкви возможность проповедовать Евангелие (Деян. 1:8), — а проповедь Евангелия будет продолжаться до возвращения Христа. Павел напоминает верующим, что в использовании духовных даров они должны стремиться «обогатиться ими к назиданию церк–ви»(1 Кор. 14:12). И наконец, он уточняет, что когда Христос вознесся на небо, Он дал дары «к совершению святых, на дело служения, для созидания тела Христова» (Еф. 4:12).

Однако духовные дары не только «совершают» Церковь до того времени, когда возвратится Христос, они также предвещают будущий век. Павел напоминает коринфянам, что они «обогатились» всяким словом и всяким познанием, и поэтому у них нет «недостатка ни в каком даровании» (1 Кор. 1:5,7). Конечно, это обогащение в слове и познании не дало им совершенства речи и знания, доступные на небесах, это было лишь предвкушение небесного совершенства. Павел также напоминает коринфянам, что духовные дары — это нечто, что дано нам лишь «отчасти», а когда возвратится Христос, придет «совершенное», тогда дары прекратятся (1 Кор. 13:10). Сам Святой Дух в этом веке — лишь «залог» (2 Кор. 1:22; ср.: 2 Кор. 5:5; Еф. 1:14) более полной работы Святого Духа в грядущем веке, также и дары Святого Духа дают нам лишь частичное предвкушение более полного действия Святого Духа в грядущем веке.

Итак, дары проницательности и интуиции дают лишь предварительное представление о том, какой проницательностью мы будем обладать, когда возвратится Христос. Дары знания и мудрости дают предварительное представление о той гораздо большей мудрости, которой мы будем обладать, когда мы познаем, «как мы познаны» (ср.: 1 Кор. 13:12). Дар исцеления дает нам предварительное представление о совершенном здоровье, которым мы будем обладать, когда Христос дарует нам воскрешенные тела. Подобные параллели могут быть проведены в отношении всех новозаветных даров. Даже разнообразие даров может вести к большему единству Церкви и к большей взаимосвязанности ее членов (см.: 1 Кор. 12:12,13,24,25; Еф. 4:13), и это единство в разнообразии само по себе является предвкушением грядущего единства верующих на небесах.

3. Сколько существует даров? В новозаветных посланиях духовные дары перечисляются в шести различных отрывках.

Кор. 12:28

апостолы[1116]

пророки

учителя

силы чудодейственные

дары исцелений

вспоможение

управление

разные языки

Кор. 12:8–10

слово мудрости

слово знания

вера

дары исцелений

чудотворения

пророчество

различение духов

разные языки

истолкование языков

Еф. 4:11

апостолы

пророки

евангелисты

пастыри и учителя

Рим. 12:6–8

пророчество

служение

учение

увещевание

раздаяние

начальство

благотворительность

Кор. 7:7

брак

безбрачие

Пет. 4:11

говорит ли кто… (включает в себя многие дары)

служит ли кто… (включает в себя многие дары)

Все списки разные. Ни в одном не приведены все дары, и ни один дар, кроме пророчества, не упомянут во всех списках (пророчество не упомянуто в 1 Кор. 7:7, где речь идет только о браке и безбрачии, но пророчество явно подразумевается в выражении «говорит ли кто» в 1 Пет. 4:11). В 1 Кор. 7:7 упоминаются два дара, которых нет ни в одном другом списке: в контексте, повествующем о браке и безбрачии, Павел говорит: «Каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе».

Эти факты указывают на то, что Павел не стремился составить полный список даров, когда упоминал о них. Хотя иногда мы и наблюдаем признаки некоторой упорядоченности (в 1 Кор. 12:28 первыми он упоминает апостолов, затем пророков, третьими — учителей, а языки — в последнюю очередь), но в целом Павел приводит случайные примеры различных даров, которые приходили ему в голову.

Кроме того, между этими списками есть пересечения. Несомненно, дар управления (κυβερνησις, 1 Кор. 12:28) сходен с даром начальства (ό προιστόμενος, Рим. 12:8), и, возможно, оба термина могли обозначать многих людей, которые были также пастырями и учителями (Еф. 4:11). Кроме того, в одних случаях Павел называет действие, а в других — соответствующее существительное, которое обозначает человека (как, напр., «пророчество» в Рим. 12:6 и 1 Кор. 12:10, но «пророк» в 1 Кор. 12:28 и Еф. 4:11)[1117].

Другая причина полагать, что Павел мог бы составить и гораздо более пространные списки, если бы захотел, заключается в том, что некоторые из перечисленных даров получат разное выражение в разных людях. Безусловно, дар служения (Рим. 12:6) или вспоможения (1 Кор. 12:28) в различных ситуациях будет принимать различные формы. Некоторые люди могут служить или помогать, давая мудрые советы, другие — приготовляя пищу, третьи — заботясь о детях или о престарелых, четвертые — давая профессиональные юридические, медицинские или финансовые консультации в церкви, когда в этом возникает необходимость. Эти дары весьма разнообразны. Среди тех, кто обладает даром проповедничества, некоторым особенно хорошо удается проповедовать лично, в своем ближайшем окружении, другие служат через написание исследований и христианской литературы, а третьи участвуют в массовых кампаниях и общественных встречах. Кто–то прекрасно проповедует по радио или по телевидению. Эти проповеднические дары не одинаковы, хотя все они подпадают под широкое определение «евангелист, проповедник». То же самое можно сказать о даре учительства и управления[1118]. Все это означает, что один и тот же дар в разных людях проявляется по–разному.

Так сколько же существует даров? Ответ зависит от того, насколько далеко мы зайдем в наших уточнениях. Мы можем составить очень короткий список из двух даров, как это делает Петр: «Говорит ли кто…» и « Служит ли кто…» (1 Пет. 4:11). В этот список, состоящий всего из двух пунктов, Петр включает все дары, упомянутые во всех других перечислениях, поскольку все они подпадают либо под одну, либо под вторую категорию. С другой стороны, мы могли бы исходить из ветхозаветных служений пророка, священника и царя и составить список из трех категорий: пророческие дары (в широком смысле) включали бы в себя учение, ободрение, увещевание и обличение. Священнические дары подразумевали бы все то, что связано с милосердием и заботой о нуждающихся или ходатайством перед Богом (такие, как говорение на языках). Царские дары включали бы в себя все, что касается правления и порядка в церкви.

Можно составить другую классификацию: дары знания (такие, как различение духов, слово мудрости и слою знания), дары силы (такие, как исцеление, чудотворение и вера) и дары речи (языки, истолкование и пророчество)[1119]. И вновь мы могли бы составить гораздо более пространный список, как приведенный выше. Но даже этот список не включает в себя все возможные дары (ни водном из списков нет ходатайственной молитвы, напр., которая может быть отнесена к дару веры, но не является тем же самым, что дар веры; ни в один список не включены музыкальные дары, также ни в одном из них не упомянуто изгнание бесов, хотя Павел должен был знать, что некоторые христиане в этом более преуспели, чем другие). И если мы хотели бы выделить разные виды служения, управления, проповеди или учительства, то легко могли бы получить список из пятидесяти или даже ста пунктов[1120].

Суть здесь заключается в том, что Бог дарует Церкви поразительное разнообразие духовных даров, и все они являются признаками Его разнообразной благодати. Вот что говорит Петр: «Служите друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией» (1 Пет 4:10; слово «многоразличный» — это перевод греческого ποικίλο , которое означает: «имеющий много граней или аспектов; очень разнообразный»).

Практический вывод из всего сказанного таков: мы должны признавать и ценить людей, чьи дары отличаются от наших собственных и могут отличаться от наших представлений о том, как должны практически выглядеть те или иные дары. Более того, в здоровой церкви будет очень много даров, и это разнообразие будет вести не к расколам, а, напротив, к большему единству верующих. Суть аналогии Павла между Церковью и Телом со многими членами(1 Кор. 12:12—26) заключается в том, что Бог поместил нас в одно тело, в котором есть все эти различия, для того, чтобы мы зависели друг от друга. «Не может глаз сказать руке: „ты мне не надобна"; или также голова ногам: „вы мне не нужны". Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее» (1 Кор. 12:21,22; ср. ст. 4—6). Мнение о том, что мы будем едины, если теснее сплотимся с теми, кто отличается от нас, противоречит мирским представлениям об общении. Но именно это хочет сказать Павел в 1 Кор. 12, показывая нам славу мудрости Бога, Который никому не позволяет обладать всеми дарами, необходимыми для Церкви, и требует, чтобы мы зависели друг от друга, чтобы Церковь функционировала должным образом.

4. Дары могут различаться по своей силе. Павел говорит, что если мы имеем дар пророчества, то должны использовать его «по мере веры» (Рим. 12:6), указывая тем самым, что дар может быть более или менее развит у разных людей или в одном и том же человеке в различные периоды времени. Вот почему Павел напоминает Тимофею: «Не неради о пребывающем в тебе даровании» (I Тим. 4:14); «По сей причине напоминаю тебе возгревать дар Божий» (2 Тим. 1:6). Вероятно, дар Тимофея ослаб, по–видимому, из–за нечастого употребления, и Павел напоминает Тимофею о том, чтобы он не оставлял свой дар в небрежении, но использовал его, и тем самым усиливал. И в этом нет ничего удивительного, если мы знаем, что многие дары возрастают в силе и эффективности, если их употребляют, — такие, как проповедь, учительство, ободрение, управление и вера. У Аполлоса был сильный дар проповеди и учения — ибо мы читаем, что он был «сведущий [или „мощный", греч. δυνατό ) в Писаниях» (Деян. 18:24). Сам же Павел, вероятно, имел и часто использовал очень действенный дар говорения на языках, так как он говорит: «Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками» (1 Кор. 14:18)[1121].

Все эти тексты показывают, что духовные дары могут различаться по силе. Если мы размышляем о том или ином даре: об учительстве или проповеди, о пророчестве или исцелении, то мы должны понимать, что в любой общине наверняка найдутся люди, которые будут очень действенно применять эти дары (возможно, потому что они долго их использовали и приобрели определенный опыт); найдутся также и другие, умеренно сильные в том или ином даре, и такие, кто, вероятно, обладает этим даром, но только еще начинает использовать его. Это различие в силе духовного дара — результат сочетания божественного и человеческого влияния. Божественное влияние — это работа Святого Духа, Который действует, «разделяя каждому особо, как Ему угодно» (1 Кор. 12:11). Человеческое влияние заключается в опыте, тренировке, мудрости и естественной способности использовать тот или иной дар. Обычно невозможно узнать, в какой пропорции человеческое и божественное влияния сочетаются в том или ином случае, да этого и не нужно знать, поскольку даже те способности, которые мы считаем «естественными», — даны нам Богом (1 Кор. 4:7) и находятся под Его властью (о Божьем провидении и человеческой ответственности см. в гл. 15).

Но тогда хочется спросить, насколько сильной должна стать способность, чтобы ее можно было назвать духовным даром? Например, насколько способным учителем должен стать человек, чтобы о нем можно было сказать, что он обладает даром учительства? Или насколько действенным проповедником должен стать человек, чтобы признать, что он обладает даром проповеди?

Или как часто молитвы об исцелении должны получать ответ, прежде чем о человеке скажут, что он имеет дар исцеления?

Πисание не отвечает на этот вопрос прямо. Но Павел говорит об этих дарах как о чем–то полезном для назидания Церкви (1 Кор. 14:12), а Петр считает, что каждый человек, получивший дар, должен помнить о том, что дары следует использовать, служа «друг другу» (] Пет. 4:10). Следовательно, можно предположить, что и Павел, и Петр считали дары достаточно сильными способностями, которые должны служить благу Церкви, — как всей общине (пророчество и учение), так и отдельным людям (вспоможение или увещевание).

Вероятно, в этом вопросе не может быть проведена четкая линия, но Павел все же напоминает нам, что не все обладают всеми дарами или даже одним даром. Он достаточно четко это формулирует в серии вопросов, на каждый из которых предполагается отрицательный ответ: «Все ли Апостолы? все ли пророки? все ли учители? все ли чудотворцы? всели имеют дары исцелений? все ли говорят языками? все ли истолкователи?» (1 Кор. 12:29,30).

Из греческого текста (в котором перед каждым вопросом стоит частица μη ) совершенно очевидно, что ответ на все вопросы должен быть отрицательным. Поэтому не все являются учителями, например, и не все обладают даром исцеления, и не все говорят языками.

Но хотя и не все обладают даром учительства, верно, что все люди могут «учить» в определенном смысле этого слова. Даже те, кто и не мечтает о преподавании в воскресной школе, читают библейские истории своим детям и поясняют им значение этих историй — ведь Моисей заповедал израильтянам (Втор. 6:7) излагать своим детям слою Божье, когда они находятся дома или идут по дороге. Поэтому мы должны сказать, что, конечно, не все обладают даром учительства, но некоторая общая способность учить, связанная с даром учительства, принадлежит всем христианам. Иначе эту мысль можно выразить так: нет такого духовного дара, который был бы у всех верующих, но существуют некие общие способности, сходные со всеми дарами, которые есть у христиан.

Это видно на примере целого ряда даров. Не у всех христиан есть дар проповеди, но все христиане имеют способность поделиться Евангелием со своими ближними. Не все христиане имеют дар исцеления (как мы увидим ниже, в наши дни многие даже утверждают, что подлинным даром исцеления теперь не обладает никто), и все же каждый христианин может молиться Богу об исцелении своих больных друзей или родственников, и делает это. Не каждый христианин имеет дар веры, но каждый верующий в определенной степени обладает верой, и мы ожидаем, что она будет возрастать в процессе нашей христианской жизни.

Мы даже можем сказать, что другие дары, такие, как пророчество и говорение на языках, не только различны по своей силе в каждом конкретном случае, но также имеют соответствия в некоторых общих способностях, которые мы обнаруживаем в жизни каждого христианина. Например, если мы пони-

маем пророчество (в соответствии с определением, данным в гл. 52) как «передачу того, что Бог внезапно приводит нам на ум», то, конечно, не все обладают этим даром. Ведь не все осознают то, что Бог говорит нам, с такой ясностью и силой, чтобы свободно рассказать об этом в собрании христиан. Однако каждый христианин изредка чувствует, что Бог говорит ему о необходимости молиться за друга, находящегося вдали, или написать кому–то слово ободрения, или позвонить, а позже выясняется, что именно это и было необходимо как раз в тот самый момент. Не многие стали бы отрицать, что Бог неожиданно, Своей властью, дает нам эти мысли, хотя это и нельзя назвать даром пророчества. Скорее всего, это способность получить направление или водительство от Бога, присущая всем христианам, которая напоминает дар пророчества, хотя и действует значительно слабее.

С этой точки зрения мы можем рассматривать даже говорение на языках. Если мы считаем говорение на языках молитвой, заключающейся в произнесении слов, которые не понимает сам молящийся (см.: 1 Кор. 14:2,14; этот вопрос рассматривается в гл. 52), тогда не каждый христианин имеет дар говорения на языках (и вновь следует сказать, что некоторые христиане утверждают, что в наши дни этим даром больше никто не обладает). Но мы должны согласиться, что каждый христианин иногда молится не только вразумительными словами, но также вздохами, стонами или плачем, и, как это знает верующий, Господь слышит и понимает те тревоги и заботы нашего сердца, которые мы не можем выразить словами (ср.: Рим. 8:26,27). Но мы не должны называть это даром говорения на языках. Скорее всего, это общая способность, присутствующая в нашей христианской жизни, которая каким–то образом связана с этим даром. Ведь идет речь о молитве, выраженной таким образом, что мы не можем понять ее полностью, и тем не менее Святой Дух делает так, что Бог слышит эту молитву.

Суть изложенных аргументов заключается в том, что духовные дары нельзя считать чем–то мистическим и «потусторонним», как иногда полагают. Многие из них — это просто усиленные или в высшей степени развитые способности, которыми обладает большинство христиан. Есть и еще один важный вывод. Получая дары от Бога, мы должны совершенствоваться в их применении, чтобы церковь могла в полной мере пользоваться благами от тех даров, носителями которых нас сделал Бог.

И наконец, дар того или иного человека (напр., такой, как учительство или управление) может слабо проявляться в большой церкви, где уже есть люди, у которых этот дар хорошо развит, но в более молодой и менее многолюдной церкви его дар будет активно действовать на благо всей общины.

5. Христиане обладают дарами временно или постоянно? Похоже, что в большинстве случаев в Новом Завете речь идет о постоянном обладании духовными дарами. Аналогия с частями тела в 1 Кор. 12:12—26 подтверждает это, поскольку в ней глаз не становится рукой, а ухо — ногой, но все члены постоянно существуют в теле[1122]. Кроме того, Павел говорит, что некоторых людей называют «пророками», или «учителями» (1 Кор. 12:29), или «евангелистами» (Еф. 4:11), имея в виду их постоянные функции. Следовательно, эти люди обладают постоянным даром пророчества, учительства и проповеди, если только из–за каких–то необычных обстоятельств эти дары не утрачиваются. А когда Павел говорит об истолкователях иных языков (1 Кор. 14:28), он предполагает, что в общине есть человек, имеющий дар истолкования в течение определенного времени. Когда Павел говорит: «Если кто почитает себя пророком» (1 Кор. 14:37), он знает, что в Коринфе есть такие люди, которые пророчествуют достаточно часто. Все эти стихи указывают на постоянное или, по крайней мере, длящееся определенное время действие даров.

И в самом деле, в Рим. 12 Павел начинает фразу следующим образом: «И как, поданной нам благодати, имеем различные дарования…» (Рим. 12:6). А Тимофею он говорит: «Не неради о пребывающем в тебе даровании» (1 Тим. 4:14), вновь указывая на то, что Тимофей обладал определенным даром в течение некоторого времени. Итак, в Новом Завете достаточно указаний на то, что люди обладали духовными дарами и использовали их в течение своей христианской жизни.

Тем не менее следует сделать несколько важных оговорок, поскольку в некотором отношении дары не являются постоянными. Есть такие дары, которые непостоянны по самой своей природе, например, дар брака и безбрачия (1 Кор. 7:7). Хотя Павел и называет их дарами, в жизни большинства верующих существуют промежутки времени, в течение которых они неженаты (не замужем), и периоды, в течение которых они женаты (замужем). Кроме того, некоторые дары, хотя и используются весьма часто, не могут использоваться пожеланию. Действенность дара исцеления, например, зависит от верховной власти Бога в ответ на молитву о выздоровлении. Также и пророчество зависит от дарования «откровения» (1 Кор. 14:30) от Бога и не может быть осуществлено по желанию человека, обладающего этим даром. То же самое может быть сказано даже о даре проповеди: ведь от Святого Духа зависит, будет ли человек перерожден и придет ли он к вере, поэтому проповедник может молиться и проповедовать, но только Бог может совершить жатву душ.

В других случаях тот или иной дар может быть дан только в конкретной или специфической ситуации. Например, к Самсону в конце его жизни возвратились силы (хотя это и не является духовным даром в новозаветном смысле) ради одного решающего момента (Суд. 16:28). В Новом Завете удивительное откровение Стефану, когда он, «будучи исполнен Духа Святого, воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога» (Деян. 7:55), было проявлением Духа, дарованного ему только в этот конкретный момент.

Дар может быть потерян и по причине небрежения, когда человек таким образом печалит Святого Духа или впадает в серьезное доктринальное или моральное заблуждение. Павел предостерегал Тимофея: «Не неради о пребывающем в тебе даровании» (1 Тим. 4:14). И, возможно, о том же самом говорится в притче о талантах: «Всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет» (Мф. 25:29)[1123].

Кроме того, мы должны помнить, что Святой Дух свободен в распределении даров: Он разделяет «каждому особо, как Ему угодно» (1 Кор. 12:11). Слово, переведенное здесь как «разделяет», — это принцип, который обозначает деятельность, происходящую во времени. Можно перефразировать это выражение так: «Святой Дух всегда продолжает распределять или разделять дары каждому человеку лично так, как Он того желает». Это означает, что Святой Дух, руководствуясь своими причинами, может лишить человека дара на какое–то время или сделать его более сильным или слабым.

И наконец, в 1 Кор. 13:8—13 (этот отрывок будет рассмотрен ниже) показано, что те дары, которыми мы обладаем, будут длиться только в этом веке и впоследствии будут заменены чем–то гораздо более великим. Поэтому в данной перспективе ни один дар не является «постоянным», поскольку любой дар станет бесполезным, когда возвратится Господь.

В дискуссии о том, являются ли дары постоянными, или временными, иногда упоминается Рим. 11:29: «Ибо дары и призвание Божие непреложны». Однако использование этого стиха здесь кажется неуместным, поскольку Павел говорит о статусе еврейского народа, в том числе об их призвании как народа Божьего и о дарах или благословениях, которые являются следствием этого статуса. Здесь Павел доказывает, что Бог все еще думает о народе Израиля, но вопрос о дарах Святого Духа (в том смысле, как об этом сказано в 1 Кор. 12:14) в Рим. 11:29 не подразумевается. И вполне очевидно, что при неверном использовании даров, небрежении или огорчении Святого Духа Бог Своим решением может уменьшить действие дара или лишить его совсем.

6. Дар — это чудо или нет? Ответ на этот вопрос зависит от определения слова «чудо». Если мы определяем «чудо» как «прямое действие Бога в мире», то все духовные дары чудесны, поскольку они усиливаются Святым Духом (1 Кор. 12:11; ср. со ст. 4—6). Но в этом смысле все, что происходит в мире, может быть названо чудом, поскольку все приводится в действие Божьим промыслом (см.: Еф. 1:11; Дан. 4:35; Мф. 5:45)[1124]. Поэтому слово «чудо» теряет свою полезность, так как очень трудно найти нечто, происходящее в мире и не чудесное в этом смысле слова.

Лучше определить понятие «чудо» в более узком смысле, как мы сделали это в гл. 16: чудо — это «менее частое действие Бога, которым Он вызывает страх и изумление в сердцах людей и свидетельствует о Себе». И тогда только некоторые дары, те, которые изумляют людей и о которых люди думают, что они даны Богом чудесным образом, можно считать чудом. Безусловно, к этой категории следует отнести пророчество (отметим изумление неверующего в 1 Кор. 14:24,25), исцеление (отклик людей в Деян. 3:10 и др.), изгнание бесов (см.: Деян. 19:11—13,17) и говорение на языках, если это иностранный язык, который понимают другие люди (см. описание событий в Пятидесятницу в Деян. 2:7). Возможно, и другие исключительные явления могут быть отнесены к чудотворным дарам (1 Кор. 12:10).

С другой стороны, с точки зрения этого определения, некоторые дары не воспринимаются как чудесные. Дары служения, наставления, увещевания, раздаяния и благотворительности (в Рим. 12:7,8) подпадают именно под эту категорию, как и дары тех, кто действует в качестве помощника и управителя (1 Кор. 12:28). Но все тот же Святой Дух дает эти дары и действует через них.

Суть этого анализа заключается в том, что нам не следует делить дары на естественные и сверхъестественные. В Библии подобное разграничение не проводится. Опасность этого разделения заключается в том, что мы можем решить, будто некоторые дары, которые мы считаем «сверхъестественными», более важны, и недооценивать те дары, которые считаем «естественными». Если мы будем так поступать, то перестанем видеть руку Божью в действии всех даров и не будем благодарить Бога за все дары без исключения.

С другой стороны, это может породить в нас недоверие к «сверхъестественным» дарам, и мы решим, что вероятность действия таких даров в нашей жизни очень мала. В этом случае мы будем с большим вниманием относиться к тем дарам, которые считаем «естественными», и не слишком надеяться на явление «сверхъестественных» даров.

Писание же говорит, что «все» дары действуют в нас одним и тем же Святым Духом и тем же Богом (1 Кор. 12:4—6). Картина мира, которую мы видим в Писании, — это постоянное взаимодействие между видимым миром, который мы можем видеть и осязать, и невидимым миром, о котором Писание говорит как о вполне реальном. Бог действует в обоих мирах, и мы оказываем себе и церкви очень скверную услугу, разделяя эти аспекты творения на «сверхъестественные» и «естественные».

И последний вопрос: должны ли мы искать необычных, чудесных даров, или нам следует стремиться к обыкновенным дарам? И вновь можно сказать, что Писание не проводит подобного разделения. Павел говорит коринфянам: «Так и вы, ревнуя о дарах духовных, старайтесь обогатиться ими к назиданию церкви» (1 Кор. 14:12). Это означает, что нам следует выяснить, какие дары более всего нужны той церкви, которую мы посещаем, а затем молиться о том, чтобы Бог дал эти дары нам или другим людям. Считаются эти дары чудесными или нет — не имеет никакого значения[1125].

7. Открытие и поиск духовных даров. Судя по всему, Павел предполагал, что верующие знают, что такое духовные дары. Он просто предлагает членам римской церкви использовать свои дары по–разному: «Имеешь ли пророчество, пророчествуй по мере веры… раздаватель ли, раздавай в простоте; начальник ли, начальствуй с усердием; благотворитель ли, благотвори с радушием» (Рим. 12:6—8). Также и Петр просто говорит своим читателям, чтобы они использовали свои дары, но ничего не говорит о том, как открыть эти дары: «Служите друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией» (1 Пет. 4:10).

Но если многие члены церкви не знают, какой духовный дар или дары Бог им дал? В подобном случае руководителям церкви следует задуматься, достаточно ли возможностей предоставляют они для использования разнообразных даров. Хотя списки даров, приводимые в Новом Завете, и неполные, они, вне всякого сомнения, дают хорошую точку отсчета. Если Бог поместил в какую–то церковь людей с определенными дарами, но этих людей не поощряют к применению своих даров или даже не позволяют им делать это, то люди почувствуют разочарование и, возможно, перейдут в другую церковь, где у них появится возможность действовать на благо церкви.

Если люди не знают свои дары, то прежде всего им следует задуматься о том, какие нужды существуют в их церкви и какие возможности есть для служения. В особенности следует подумать о дарах, более всего необходимых для назидания церкви именно в этот момент. Кроме того, каждый верующий должен исследовать себя, чтобы понять свои интересы, желания и способности. Возможно, другие люди смогут дать ему совет или наставление, которое указало бы на какой–то конкретный дар. Стоит подумать, может быть, в прошлом было благословение на какое–то конкретное служение? Человек, который стремится открыть свой дар, должен молиться и просить у Бога мудрости, с уверенностью в том, что она будет ему дарована в соответствии с Божьим обетованием: «Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, — и дастся ему. Но да просит с верою, ни мало не сомневаясь…» (Иак. 1:5,6). Иногда Бог дарует мудрость для более точного осознания собственных способностей. В других случаях может помочь совет людей или возрастающее благословение в той или иной сфере служения. Павел указывает, что относительно конкретного дара может быть дано пророчество; он говорит Тимофею: «Не неради о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с возложением рук священства» (1 Тим. 4:14).

И наконец, человек, который задумывается о духовных дарах, должен просто попробовать служение в разных сферах и посмотреть, где Бог приносит ему благословение. Преподавание в воскресной школе или ведение домашних занятий по изучению Библии прекрасно поможет развить дар учительства. В каждой общине есть возможности для использования дара проповеди. Люди, которые полагают, что они обладают даром исцеления, могут просить пресвитеров позволить им присутствовать при молитве о больных. Дары веры и ходатайственной молитвы можно использовать, молясь за особые нужды христиан. Во всем этом церковь должна поддерживать людей и давать им возможность попробовать себя в использовании различных даров, а также наставлять и обучать правильному использованию даров. Кроме того, церкви должны постоянно молиться о том, чтобы Бог позволил людям увидеть свои дары и использовать их. Цель в том, чтобы Тело Христово в каждом конкретном месте созидалось, ибо «все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви» (Еф. 4:16).

Отдельно стоит вопрос о стремлении к дополнительным дарам. Павел повелевает христианам: «Ревнуйте о дарах больших» (1 Кор. 12:31), а позднее говорит: «Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать» (1 Кор. 14:1). В этом контексте Павел поясняет, что он имеет в виду, говоря «большие дары» или «превосходные дары», так как в 1 Кор. 14:5 он повторяет слово, употребленное им в 12:31 и переведенное как «большие» (греч. μείζων ): «Пророчествующий превосходнее того, кто говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы церковь получила назидание» (1 Кор. 14:5). Здесь «превосходные дары» — это те, которые наилучшим образом служат к назиданию церкви. Это согласуется с утверждением Павла, которое находим несколькими стихами ниже: «Ревнуя о дарах духовных, старайтесь обогатиться ими к назиданию церкви» (1 Кор. 14:12). Превосходные дары — это те дары, которые в большей степени назидают церковь и приносят больше пользы другим людям.

Но каким образом нам следует искать еще больших духовных даров? Прежде всего, мы должны просить их у Бога. Павел прямо указывает: «Говорящий на незнакомом языке молись о даре истолкования» (1 Кор. 14:13; ср.: Иак. 1:5, где Иаков говорит, что людям следует просить у Бога мудрости). Кроме того, люди, которые стремятся получить дополнительные духовные дары, должны руководствоваться правильными мотивами. Если духовных даров ищут только для того, чтобы поднять свой престиж или обладать еще большим влиянием и властью, то это, безусловно, неверно в глазах Божьих. Таковы были устремления Симона–волхва (Деян. 8:19), когда он сказал: «Дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святого» (см. обличение Петра в ст. 21,22). Также Анания и Сапфира искали славы для себя самих, когда сделали вид, что отдают церкви всю прибыль от продажи своей земли, но это было неправдой, и Анания и Сапфира погибли (Деян. 5:1—11). Ужасно желать духовных даров или влияния в церкви только для собственной славы, а не для прославления Бога и помощи другим. Поэтому те, кто ищет духовных даров, должны задуматься о своем отношении к ним, так как те, кто имеет великие духовные дары, но «любви не имеет», «ничто» в глазах Бога (ср.: 1 Кор. 13:1—3). Поэтому Павел и говорит: «Достигайте любви», и только после этого добавляет: «Ревнуйте о дарах духовных» (1 Кор. 14:1). Он вновь говорит о том же и в другом месте: «Ревнуя о дарах духовных, старайтесь обогатиться ими к назиданию церкви» (1 Кор. 14:12). Каждый человек, просящий у Бога дополнительного духовного дара, должен часто обращаться к своему собственному сердцу и спрашивать себя, почему он так желает получить этот дар. Действительно ли из любви к другим, из желания назидать церковь и прославить Бога?

После этого уместно искать возможности попробовать себя в использовании дара, так же как и в том случае, когда человек пытается открыть в себе дар, как это описано выше. Небольшие домашние группы по изучению Библии и молитвенные собрания часто обеспечивают необходимые условия; здесь люди могут попробовать реализовать свои дары учительства, ходатайственной молитвы, увещевания, пророчества или исцеления.

И наконец, те, кто ищет дополнительных духовных даров, должны продолжать использовать те дары, которые у них уже есть, и довольствоваться ими, если Бог предпочитает не давать им новых даров. Хозяин похвалил раба, чья мина «принесла десять мин», но осудил того, который хранил мину и никак ее не применил (Лк. 19:16,17,20—23), — это явно говорит, что мы ответственны за использование и преумножение тех талантов и способностей, которые Бог дал нам как Его служителям.

Чтобы уравновесить этот акцент на стремлении к духовным дарам и возрастании в них, мы также должны сказать, что, как ясно говорит Павел, Святой Дух наделяет каждого человека духовными дарами, «как Ему угодно» (1 Кор. 12:11), и что «Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно» (1 Кор. 12:18). Он говорит, что Бог поместил в церкви различные дары, и не все являются апостолами, пророками или учителями (1 Кор. 12:28—30). Таким образом он напоминает коринфянам, что в конечном счете распределение даров — это дело верховной власти Бога и что именно ради блага церкви и нашего собственного блага никто из нас не обладает всеми дарами, мы постоянно зависим от других людей, обладающих дарами, которые отличаются от наших.

8. Дары — это орудия служения, и от необязательно связаны с христианской зрелостью. Мы должны признать, что духовные дары даются каждому верующему (1 Кор. 12:7,11; 1 Пет. 4:10). Даже незрелые христиане получают духовные дары от Господа — это было совершенно очевидно в коринфской церкви, где было изобилие духовных даров (1 Кор. 1:7), но она все еще была очень незрелой во многих аспектах учения и поведения. Павел говорит: «И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе» (1 Кор. 3:1). Поэтому духовные дары необязательно являются признаком духовной зрелости. Можно обладать выдающимися духовными дарами в той или иной сфере, но при этом быть весьма незрелым в понимании учения или в христианском поведении, как это и было в Коринфе. И в самом деле, иногда даже неверующие способны пророчествовать, изгонять бесов и творить чудеса; Иисус говорит, что в последний день многие скажут Ему: «Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?» Но Он ответит им: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф. 7:22,23). Заметьте, не сказано, что Иисус некогда знал их, а потом отказался от них; Он говорит: «Я никогда не знал вас». Они никогда не были христианами, хотя и свершали удивительные дела. Поэтому мы не должны оценивать духовную зрелость по наличию духовных даров. Зрелость приходит через близкое общение с Иисусом и приводит к послушанию Его заповедям в повседневной жизни: «Кто говорит, что пребывает в Нем, тот должен поступать так, как Он поступал» (1 Ин. 2:6).

Почему же тогда Святой Дух дает нам духовные дары? Они даруются ради служения и просто являются орудиями, которые при этом нужно использовать. Они никогда не должны быть источником гордости для тех, кто обладает ими, и восприниматься в качестве признака духовной зрелости. Мы просто должны стремиться быть совершеннее в любви к другим, в заботе об их нуждах, в назидании церкви и в жизни, построенной по образцу жизни Христа. Если мы поступаем таким образом и если Бог наделяет нас духовными дарами, чтобы мы могли достигать этих целей, то мы должны благодарить Его за это и молиться о том, чтобы Он уберег нас от гордыни, которая может возникнуть от обладания дарами, не заслуженными нами, а безвозмездно дарованными нам по благодати.

Б. Прекратились ли некоторые из даров? Цессационистская дискуссия

В евангельском мире в наши дни позиции по этому вопросу весьма различны. Итак, все ли упомянутые в Новом Завете дары действенны сегодня?

Одни отвечают на этот вопрос утвердительно[1126], другие — отрицательно и доказывают, что некоторые из наиболее чудесных даров (такие, как пророчество, языки в сочетании с истолкованием и, возможно, исцеление и изгнание бесов) были даны только в апостольское время, в период ранней проповеди Евангелия, как «знаки», чтобы можно было отличить апостолов. Утверждают, что в наши дни в этих дарах больше нет необходимости как в знаках и что они прекратились в конце апостольской эпохи, возможно, в конце I или в начале II в. н. э.

Мы также должны помнить, что есть и обширная группа, занимающая «срединную» позицию по этому вопросу, группа «основного евангельского направления», члены которой не являются ни харизматами, ни пятидесятниками, ни «цессационистами»[1127]; они просто не могут принять окончательного решения по этому вопросу и не уверены, что это можно сделать на основании Писания[1128].

Хотя некоторые аспекты этой проблемы были рассмотрены в гл. 16, посвященной чудесам, есть еще ряд соображений, к которым следует обратиться в этой части книги, говоря о духовных дарах.

1. Можно ли узнать из 1 Кор. 13:8—13, когда именно прекратятся духовные дары? Павел говорит:

Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Когда я был младенцем, то по–младенчески говорил, по–младенчески мыслил, по–младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше

(1 Кор. 13:8—13, курсив мой. — У. Г.).

Этот отрывок очень важен для рассматриваемого вопроса, поскольку Павел упоминает о даре пророчества как о чем–то, что есть лишь «отчасти», а затем говорит, что то, что «отчасти», — «прекратится» (1 Кор. 13:10). Он даже говорит, что это произойдет, «когда… настанет совершенное». Но когда настанет совершенное? И даже если мы сможем ответить на этот вопрос, означает ли это, что Павел имел в виду нечто конкретное и что это можно будет использовать как ответ на вопрос цессационизма? Может ли служить дар пророчества в этом отрывке примером всех чудесных даров в целом в эпоху Церкви?

1) Цель 1 Кор. 13:8—13. В Послании к Коринфянам Павел прерывает свое рассуждение о духовных дарах гл. 13, в которой он стремится осветить этот вопрос в правильной перспективе. Недостаточно просто «искать больших даров» (12:31; перевод мой. — У. Г.). Человек должен также искать любви (14:1), сочетая таким образом две цели с верными мотивами. Без любви дары не имеют ценности (13:1—3). Павел доказывает даже, что любовь выше всех даров, и потому гораздо важнее поступать по любви, чем обладать каким–то даром.

Для того чтобы показать превосходство любви, Павел говорит, что она будет длиться вечно, тогда как дары преходящи (13:8). Далее, в ст. 9—12, он поясняет, почему дары преходящи. Наше нынешнее знание и пророчество частичны и несовершенны (ст. 9), но однажды придет нечто совершенное, чтобы заменить их (ст. 10). Это утверждение поясняется сравнением с развитием ребенка, который постепенно перестает мыслить и говорить по–детски и приобретает мышление и речь взрослого человека (ст. 11). Далее Павел подробнее поясняет ст. 9,10, говоря, что нынешнее восприятие и знание не являются непосредственными и совершенными, но что однажды они станут таковыми.

В этом рассуждении Павел связывает действие пророчества со временем его прекращения. Ныне оно восполняет определенную нужду, но несовершенным образом. Когда придет «совершенное», тогда это действие будет заменено чем–то другим, и пророчество прекратится, так как оно станет ветхим, или бесполезным (в ст. 8,10 употреблен вероятный смысловой оттенок греческого слова καταργέω, «прекратиться»). Итак, цель 1 Кор. 13:8—13 — показать, что любовь превосходит такие дары, как пророчество, поскольку эти дары прекратятся, а любовь не прекратится.

2) 1 Кор. 13:10: прекращение пророчества во время пришествия Христа.Павел пишет в ст. 10: «Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится». Выражение «отчасти» (греч. εκ μέρους, «частично, несовершенно») явно относится к знанию и пророчеству, двум видам активной деятельности, о которых в ст. 9 говорится, что они совершаются «частично, несовершенно» (здесь в обоих случаях употребляется то же греческое выражение, εκ μέρους). Чтобы выявить эту связь, следует перевести так:

Любовь — это нечто непреходящее. Есть ли пророчество, оно прекратится; есть ли языки, они прекратятся; есть ли знание, оно прекратится. Это произойдет потому, что знаем мы несовершенно и пророчествуем несовершенно, — но когда придет совершенное, несовершенное прекратится.

Итак, четкие связи между утверждениями становятся явными через повторение ключевых слов «прекратиться» и «несовершенный».

Нет никакого сомнения — Павел подразумевал, что говорение на языках также относится к этой категории (ст. 9), т. е. существует «отчасти», но не стал повторяться по стилистическим причинам. Тем не менее говорение на языках следует отнести к сказанному в ст. 9, так как ст. 9 — это продолжение сказанного в ст. 8, как это показывает слово «ибо» (греч. γαρ ). Итак, можно сказать, что говорение на языках, также как знание и пророчество, прекратится. Повторение «если… если… если…» в ст. 8 (не отраженное в русском переводе, но присутствующее в греческом тексте [греч. είτε]. — Примеч. пер.) предполагает, что Павел мог бы привести здесь и большее количество даров (мудрость, исцеление, истолкование), если бы захотел.

Можно 1 Кор. 13:10 перефразировать следующим образом: «Когда придет совершенное, пророчество, говорение на языках и другие несовершенные дары прекратятся». Единственная оставшаяся проблема — это определение того времени, которое подразумевается под словом «тогда». Μногое говорит в пользу того, что Павел имел в виду время возвращения Господа.

1. Смысл ст. 12, судя по всему, подтверждает, что в ст. 10 говорится о возвращении Господа. Слово «тогда» (греч. τότε ) в ст. 12 отсылает к тому времени, «когда… настанет совершенное» (ст. 10). Это очевидно из ст. 12: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан».

Что мы увидим «лицем к лицу»? Когда мы будем знать, «подобно как мы познаны»? Все это может произойти, только когда возвратится Господь.

Выражение «лицем к лицу» много раз употребляется в Ветхом Завете для описания личной встречи с Богом[1129] — несовершенным образом, ибо ни одно конечное творение не способно на это, но все же лично и подлинно. Поэтому когда Павел говорит «тогда же лицем к лицу», он явно имеет в виду, что «тогда мы увидим Бога лицем к лицу». Действительно, это будет величайшим благословением на небесах и нашей великой радостью навечно (Отк. 22:4: «И узрят лице Его»).

Во второй части ст. 12 говорится: «Теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан». Во втором и третьем случае употребления глагола «знать» в этом стихе в греческом тексте используется довольно интенсивный по смыслу глагол (греч. έπιγινάσκω ), но все же он не предполагает безграничного знания или всеведения. Павел не ожидает, что будет знать все, и он не говорит: «Тогда я все познаю», что легко можно было бы выразить по–гречески[1130]. Он, скорее, имеет в виду, что когда возвратится Господь, то он [Павел] освободится от неверных представлений и неспособности постигнуть что–то (в особенности Бога и Его труд), что является неотъемлемой частью нынешней жизни. Его знание станет подобно знанию Бога о нас, поскольку это знание не содержит ложных впечатлений и ничем не ограничено. Однако такое знание возможно, только когда возвратится Господь.

Итак, что же означает слово «тогда» в ст. 12, когда Павел говорит: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан». Слово «тогда», должно быть, отсылает к чему–то, о чем говорилось в предыдущих стихах. Сначала обратимся к ст. 11. Но в ст. 11 нет ничего, к чему Павел мог бы отсылать читателя словом «тогда»: «Когда я был младенцем, то по–младенчески говорил, по–младенчески мыслил, по–младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое». Здесь говорится о прошлом, а не о будущем. Здесь говорится о прошедших событиях жизни Павла как о естественном примере из жизни, иллюстрирующем сказанное в ст. 10. Но в этом стихе ничего не говорится о будущем, о том, что еще только случится.

Итак, вернемся к ст. 10: «Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится». Это утверждение о будущем. Павел говорит, что в какой–то момент будущего настанет «совершенное», а «то, что отчасти» прекратится. Когда это произойдет? Именно это и объясняется в ст. 12. Тогда, в то время, когда придет совершенное, мы будем видеть «лицем к лицу» и знать, «подобно как мы познаны».

Это означает, что то время, когда придет «совершенное», должно быть временем возвращения Христа[1131]. Поэтому мы можем перефразировать ст. 10 следующим образом: «Но когда возвратится Христос, то, что отчасти, прекратится»[1132]. Или, используя наш вывод о том, что «то, что отчасти» включает в себя пророчество и говорение на языках, мы можем перефразировать этот стих так: «Но когда возвратится Христос, пророчество и говорение на языках (и другие несовершенные дары) прекратятся». Итак, в 1 Кор. 13:10 содержится ясное утверждение о времени прекращения несовершенных даров, таких, как пророчество. Они «упразднятся» или «прекратятся», когда возвратится Христос. И здесь подразумевается, что они будут продолжать существовать и быть полезными для Церкви в течение всей эпохи Церкви, в том числе и сегодня, и до того самого времени, когда возвратится Христос.

2. Еще одна причина, по которой время, когда настанет «совершенное», следует считать временем возвращения Христа, видна из цели всего текста: Павел старается подчеркнуть величие любви и доказать, что «любовь никогда не перестает» (1 Кор. 13:8). Чтобы доказать это утверждение, он говорит, что любовь будет продолжаться даже после возвращения Христа, в отличие от нынешних духовных даров. Это убедительный аргумент: любовь — это столь фундаментальная составляющая плана Божьего, что она будет продолжаться даже после перехода из этого века в будущий, который произойдет, когда возвратится Христос, и таким образом любовь будет длиться вечно.

3. Посмотрим на более общее утверждение Павла о предназначении духовных даров в новозаветную эпоху. В 1 Кор. 1:7 Павел связывает обладание духовными дарами (греч. χαρίσματα) с ожиданием возвращения Господа: «Вы не имеете недостатка ни в каком даровании, ожидая явления Господа нашего Иисуса Христа».

Это показывает, что Павел считал дары временным подспорьем, данным верующим для служения до тех пор, пока не возвратится Господь. Этот стих представляет собой близкую параллель с 1 Кор. 13:8—13, где пророчество и знание (и, несомненно, говорение на языках) рассматриваются как то, что нужно только до возвращения Христа, но бесполезно после.

Итак, в 1 Кор. 13:10 говорится о времени возвращения Христа и о том, что духовные дары будут продолжать действовать среди верующих только до этого времени. У нас есть четкое библейское утверждение о том, что эти дары будут продолжать действовать в течение всей эпохи Церкви и ради блага Церкви только до тех пор, пока не возвратится Господь.

3) Возражения. Относительно этого вывода было высказано несколько возражений. Более всего возражали те, кто считает, что эти дары уже прекратили свое действие в Церкви.

а) ПЕРВОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ: В ЭТОМ ОТРЫВКЕ НЕУТОЧНЯЕТСЯ, КОГДА ИМЕННО ДАРЫ ПЕРЕСТАНУТ ДЕЙСТВОВАТЬ. Это возражение принадлежит Ричарду Гаффину. Хотя он согласен, что выражение «когда… настанет совершенное» подразумевает время возвращения Христа, но считает, что в этом стихе уточняется время прекращения действия определенных даров. По его мнению, Павел имеет в виду «весь период времени до возвращения Христа»[1133].

Гаффин доказывает, что главная цель Павла — подчеркнуть длительность веры, надежды и любви, в особенности любви, а не уточнить, когда прекратится тот или иной дар. Он говорит:

Павел не стремится уточнить время, когда прекратится тот или иной дар. Он утверждает лишь, что нынешнее, частичное знание верующих прекратится… когда настанет «совершенное». Время окончания пророчества и говорения на языках — это открытый вопрос, по крайней мере, в этом отрывке, и решить его можно только на основании других отрывков и других соображений[1134].

Он говорит также, что, помимо пророчества, говорения на языках и знания, Павел вполне мог бы упомянуть и «инскриптурацию» (инскриптурация — это процесс составления Писания) — и тогда в его перечислении присутствовал бы дар, прекратившийся задолго до возвращения Христа.. Из этого Гаффин заключает, что то же самое может быть справедливо и в отношении других даров, перечисленных Павлом.

В ответ на это возражение следует сказать, что в нем не учитывается фактическое содержание текста. Евангельские христиане справедливо настаивают (и я знаю, что доктор Гаффин согласен с этим), что Писание истинно не только в основном значении каждого отрывка, но также и в малых деталях. Основным смыслом этого отрывка вполне может быть утверждение о том, что любовь будет длиться вечно, но в ст. 10 также утверждается, что дары прекратятся в определенный момент будущего, и это произойдет, «когда… настанет совершенное». Павел определяет это время: «Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится». Но, похоже, доктор Гаффин полагает, что Павел не говорит этого. Свидетельства слова нельзя избежать, утверждая, что общий смысл более широкого контекста иной.

Кроме того, предположение доктора Гаффина не согласуется с логической структурой этого отрывка. Павел подчеркивает, что именно приход «совершенного» уничтожит пророчество, говорение на языках и знание, поскольку тогда возникнет новое, гораздо более совершенное знание вещей: «подобно как я познан». Но до этих пор новое и совершенное познание еще не настало, а потому эти несовершенные дары все еще действуют и полезны. Кроме того, неосновательно придавать большое значение тому, что Павел, по нашему мнению, мог бы сказать, но на самом деле не сказал. Утверждение о том, что Павел мог бы включить «инскриптурацию» в свое перечисление, означает, что Павел мог бы написать: «Когда возвратится Христос, инскриптурация прекратится». Но я не верю, что Павел мог бы написать подобное, так как это было бы ложное утверждение — «лжепророчество», по выражению Писания. Ибо «инскриптурация» прекратилась уже давно, когда апостолом Иоанном была написана Книга Откровение.

Итак, возражения доктора Гаффина, похоже, не опровергают выводов, сделанных в отношении 1 Кор. 13:10. Если «совершенное» означает время возвращения Христа, то Павел утверждает, что пророчество и говорение на языках прекратятся в это время, и тем самым подразумевает, что они будут продолжать действовать в течение всей эпохи Церкви.

б) ВТОРОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ: В ВЫРАЖЕНИИ «КОГДА… ПРИДЕТ СОВЕРШЕННОЕ» В 1 КОР. 13:10 ИМЕЕТСЯ В ВИДУ ВРЕМЯ, БОЛЕЕ РАННЕЕ, ЧЕМ ВОЗВРАЩЕНИЕ ГОСПОДА. Те, кто выступает с этим вторым возражением, доказывают, что выражение «когда… придет совершенное» может означать множество разных вещей, например: «когда Церковь станет зрелой», «когда Писание будет завершено» или «когда язычники будут включены в Церковь»[1135].

Аргументация Чентри основана на том обстоятельстве, что во всех других случаях в Первом послании к Коринфянам греческое слово «совершенный» (греч. τέλειος ) означает человеческую зрелость (1 Кор. 14:20: «по уму будьте совершеннолетни») или зрелость христианской жизни (как в 1 Кор. 2:6). Но снова мы должны отметить, что слово необязательно обозначает одно и то же каждый раз, когда оно употребляется в Писании, — в одних случаях τέλειος может означать «зрелость» или «совершенство» человека, а в других — просто «завершенность» или «совершенство». Слово τέλειος употреблено, например, в Евр. 9:11, в выражении «совершеннейшая скиния», — но мы же не делаем из этого вывода, что «совершенный» в 1 Кор. 13:10 обязательно означает совершенную скинию. Что в точности означает то или иное слово, следует определять в индивидуальном контексте, а здесь, как мы видели, контекст показывает, что выражение «когда… придет совершенное» означает время возвращения Христа.

Доктор Реймонд приводит несколько иную аргументацию. Он рассуждает следующим образом (р. 34):

1. Явления, упоминаемые в ст. 9,10, — пророчество, говорение наязыках и знание, — это несовершенные средства откровения, они «зависят от того, явит ли Бог Свою волю Церкви».

2. «Совершенное» в этом контексте должно означать нечто, относящееся к той же категории явлений, что и «отчасти».

3. Поэтому «совершенное» также должно означать средство откровения, но законченное. И это завершенное средство откровения, через которое Бог являет Свою волю Церкви, есть Писание.

Вывод: выражение «когда… придет совершенное» означает время, когда формирование канона Писания будет завершено.

Реймонд не настаивает, что «совершенное» означает именно канон Писания, скорее, по его мнению, это «окончание процесса откровения», результатом которого становится Писание (р. 32). А слова «тогда же лицем к лицу» в ст. 12 могут означать и нечто иное: просто «ясное» видение, в противоположность «тусклому» (р. 32).

В ответ можно сказать, что эти аргументы, хотя и тщательно проработаны и согласованы между собой, все же напрямую связаны с темой всей дискуссии: речь идет об авторитете новозаветного пророчества и связанных с ним даров. Если Реймонд полагает, что пророчество (а также говорение на языках и та разновидность «знания», о которой здесь говорится) — это определенный уровень откровения Писания, то вся аргументация верна. Ее можно перестроить следующим образом:

1. Пророчество и говорение на языках — это определенный уровень откровения Писания.

2. Поэтому весь отрывок повествует об этом определенном уровне откровения Писания.

3. Следовательно, «совершенное» означает окончание, или завершение, определенного уровня откровения Писания, или завершение Писания.

В подобном рассуждении первоначальная предпосылка определяет вывод. Тем не менее прежде чем принять подобную предпосылку, ее следует доказать на основании индуктивного анализа новозаветных текстов о пророчестве[1136]. Но, насколько я знаю, такой анализ уже был проведен.

Кроме τογο, β 1 Кор. 13:8—13естьидругие моменты, которые трудно согласовать с мнением Реймонда. В Ветхом Завете выражение «видеть лицем к лицу» постоянно употребляется не в значении «видеть ясно», а в смысле «лично видеть Бога» (см. выше), что Реймонд никак не поясняет. А тот факт, что Павел в выражениях «тогда же [мы увидим] лицем к лицу» и «тогда познаю, подобно как я познан» говорит в том числе и о себе, мешает принять его вывод о том, что речь здесь идет о времени завершения Писания. Действительно ли Павел полагает, что в тот период, когда другие апостолы внесут свой вклад в формирование Нового Завета, в его образе познания произойдет столь замечательное изменение?

Кроме Реймонда и Чентри, и другие исследователи пытались доказать, что выражение «когда… настанет совершенное» означает какое–то время, которое наступит еще до возвращения Христа, но мы не будем рассматривать их мнения подробно. Все эти попытки разбиваются о ст. 12, где Павел говорит, что, «когда… настанет совершенное», мы будем видеть Бога «лицем к лицу». Павел не мог бы этого сказать, если бы имел в виду то, что утверждается во всех этих гипотезах.

Версия о завершении канона Писания Нового Завета (о включении текстов в Новый Завет) также не вписывается в контекст того, что говорит Павел. Если мы принимаем 90 г. как примерную дату написания Откровения Иоанна — последнюю по времени написания новозаветную книгу, то оформление Писания произошло примерно через тридцать пять лет после того, как Павел написал Первое послание к Коринфянам (ок. 55 г. н. э.). Но убедителен ли такой аргумент: «Мы можем быть уверены, что любовь никогда не прекратится, поскольку она будет длиться более тридцати пяти лет»? Контекст предполагает скорее противопоставление сего века — будущему и утверждение о том, что любовь будет продолжаться в вечности[1137]. Аналогичный ход рассуждения мы видим и в других местах Первого послания к Коринфянам. Когда Павел желает продемонстрировать вечную ценность чего–то, он доказывает, что это явление будет продолжаться и после возвращения Господа (ср.: 1 Кор. 3:13—15; 15:51—58). Пророчество и другие дары, напротив, не останутся после наступления этого времени.

И наконец, эти гипотезы не находят никакого подтверждения в непосредственном контексте. Возвращение Христа открыто упомянуто в ст. 12, но ни один стих не повествует здесь о завершении Писания, т. е. собрания книг Нового Завета, или о включении язычников в Церковь, или о «зрелости» Церкви (что бы мы ни понимали под этим выражением — можно ли даже современную Церковь назвать зрелой?). Все эти гипотезы вводят новые элементы, которые не упоминаются в контексте Послания, ради того, чтобы заменить те элементы, о которых говорится предельно ясно (возвращение Христа). Ричард Гаффин, который сам считает, что дар пророчества в наши дни не действует, тем не менее говорит, что «совершенное» в ст. 10 и «тогда» в ст. 12 «несомненно имеют в виду возвращение Христа. Мнение, что в этих стихах говорится о времени, когда был завершен Новый Завет, не может быть обосновано экзегетически»[1138].

Доктор Д. Мартин Ллойд–Джонс отмечает, что подобное мнение ведет еще к одному осложнению:

Это означает, что вы и я, перед которыми лежит открытое Писание, знаем о Божьей истине гораздо больше апостола Павла… Это означает, что мы гораздо выше… самих апостолов, в том числе и апостола Павла! Это означает, что мы теперь в таком положении, что… «знаем, подобно как мы познаны» Богом… И в самом деле, такой взгляд можно определить только одним словом — бессмыслица[1139].

Жан Кальвин говорит по поводу Первого послания к Коринфянам: «Глупо сводить всю суть к вопросу о времени»[1140].

2. Если считать, что пророчества возможны и в наши дни, ставит ли это под сомнение достаточность Писания ? 1) Авторитет дара пророчества.

Те, кто придерживается «цессационистской» точки зрения, утверждают, что, после того как была написана последняя книга Нового Завета (вероятно, Книга Откровение, ок. 90 г. н. э.), «слова Божий» больше не являлись в Церкви ни в устной, ни в письменной форме. С точки зрения цессационистов, это особенно важно в связи с даром пророчества, так как с этого момента Писание было завершенным и достаточным источником слов Божьих для Его народа. Возникновение пророческих речей означало бы, что к Писанию следует добавить еще кое–что. В обоих случаях достаточность Писания была бы поставлена под сомнение и его уникальный авторитет был бы подорван.

Итак, если новозаветное пророчество в общине было равно ветхозаветному пророчеству и новозаветным апостольским словам по авторитету, то это цессационистское возражение было бы справедливо. Если бы пророчество в наши дни, например, включало бы в себя слова Самого Бога, то эти слова были бы равны Писанию по авторитету, и мы были бы обязаны записать их и добавить к нашей Библии. Но если мы убеждены в том, что Бог завершил процесс составления Писания Книгой Откровение, то нам следует сказать, что такого вида речи — произнесение слов Самого Бога — в наши дни быть не может. И любые претензии на «новое» Писание, «новые» слова Божьи должны быть отброшены как лживые.

Этот вопрос очень важен, поскольку утверждение о том, что новозаветное пророчество в общине было равно по авторитету Писанию, — это основа многих цессационистских аргументов. И все же следует отметить, что нецессационисты не рассматривают пророчество таким образом. Джордж Мэллоун пишет: «Насколько я знаю, ни один нецессационист в основном течении христианства не утверждает, что в наши дни откровение равно Писанию»[1141]. Возможно, следовало бы понять, во что харизматы действительно верят (хотя это часто и не выражено в четкой богословской форме), вместо того чтобы отвечать на то, во что харизматы верят или должны верить, по мнению цессационистов.

Кроме того, в одной из своих работ я доказываю, что обычное пророчество в новозаветной Церкви не имело авторитета Писания[1142]. Оно произносилось не словами Бога, а обычными человеческими словами. И поскольку эти пророчества имели меньший авторитет, то нет никаких причин полагать, что пророчества не будут продолжаться до тех пор, пока не возвратится Христос. Они не угрожают Писанию и не конкурируют с ним, но подчинены ему, так же как и зрелому суждению общины.

2) Вопрос водительства. Иногда приводят еще одно возражение. Некоторые исследователи доказывают, что, даже признавая, что современное пророчество не эквивалентно Писанию по авторитету, те, кто использует этот дар, фактически состязаются с Писанием или даже замещают его тем, что выдают свои слова за водительство Божье. Таким образом пророчество в наши дни бросает вызов достаточности Писания.

Следует признать, что в истории Церкви было допущено много ошибок. Джон Макартур указывает, что учение о новых откровениях открыло дорогу многим ересям[1143].

Но обязательно ли злоупотребления сопутствуют дару пророчества? Если мы полагаем, что ошибки и злоупотребления в действии дара делают этот дар недействительным, то мы также должны отвергнуть и библейское учение (так как многие библейские учителя стали основателями культов), и церковное управление (так как из–за многих руководителей церкви люди отпали от веры), и т. д. Злоупотребление даром пророчества не означает, что мы должны запретить должное использование дара, если только не будет доказано, что любое использование будет злоупотреблением[1144].

Кроме того, именно в связи с водительством, следует отметить, насколько осторожно многие сторонники харизматического движения относятся к тому, чтобы принимать пророчество за водительство Божье. Это можно проиллюстрировать многочисленными цитатами.

Майкл Харпер (англиканская церковь):

Пророчества, в которых другим людям говорится, что им следует делать, должны восприниматься с большим подозрением[1145].

Деннис и Рита Беннетт (Американская епископальная церковь):

Мы должны очень осторожно относиться к личному пророчеству, особенно если пророчествует новообращенный верующий, а не зрелый и смиренный муж Божий. Неограниченное «личное пророчество» весьма способствовало подрыву «Движения Святого Духа», которое началось на рубеже веков… Христиане, безусловно, получают слова друг для друга «в Господе»… и эти слова могут принести пользу и утешение, но у человека, получающего такие слова, должно быть свидетельство Духа, а воспринимать эти слова нужно с большой осторожностью. Никогда ничего не предпринимайте просто потому, что вы нечто узнали из предполагаемого пророческого изречения, истолкования языков, предполагаемого слова мудрости или знания. Никогда ничего не совершайте просто потому, что к вам приходит ваш друг и говорит: «Господь сказал мне, чтобы ты сделал то–то и то–то». Если Господь хочет, чтобы вы что–то совершили, Он даст вам свидетельство в вашем собственном сердце, и в таком случае слова, услышанные от друга… будут подтверждением того, что Бог уже показал вам. Ваше водительство также должно согласовываться с Писанием…[1146]

Доналд Джи (Ассамблеи Божьи):

От передачи и получения личных «сообщений» водительства через дары Духа возникали серьезные осложнения… Библия допускает такие указания от Святого Духа… Но их следует соразмерять. Писание показывает нам, что христиане ранней церкви не получали такие голоса с неба непрерывно. В большинстве случаев они принимали решения исходя из того, что часто называют «освященным здравым смыслом», и жили вполне нормальной жизнью. Многие наши ошибки, касающиеся духовных даров, возникают, когда мы стремимся сделать исключительное и необычное частым и обычным. Пусть все, кто хочет постоянно получать «сообщения» через дары, получат предостережение от ошибок как прошлых поколений, так и нынешнего… Священное Писание — светильник ноге нашей и свет стезе нашей[1147].

С другой стороны, даже некоторые реформаты–цессационисты допускают возможность некоего продолжения «просвещения» Святым Духом в жизни верующих. Например, профессор Вестминстерской семинарии Ричард Гаффин говорит:

Часто то, что рассматривается в качестве пророчества, на самом деле является спонтанным, произведенным силою Духа применением Писания, более или менее неожиданное осознание значения, которое имеет то или иное библейское учение в конкретной ситуации или проблеме. Все христиане должны быть открыты для такого спонтанного действия Духа[1148].

А Роберт Реймонд определяет «просвещение» как «явление, через которое Святой Дух дает христианам возможность в целом понимать Писание, вспоминать и применять его»[1149].

Если эти авторы допускают, что сегодня Святой Дух дарует христианам возможность «понимать», «вспоминать», «применять», или «осознавать», учение Писания, то, похоже, нет большого различия между тем, что они говорят, и тем, что харизматы делают (хотя сохраняются некоторые, правда, небольшие различия в том, как именно действует водительство в целом, и, в частности, каким образом водительство Писания соотносится с водительством совета, совести, обстоятельств, проповеди и т. д.). Гораздо более важный вопрос — это то, что явление, которое Гаффин и Реймонд называют «просвещением», Новый Завет, похоже, называет «откровением», а то, что они назвали бы устным рассказом о таком просвещении, Новый Завет, похоже, назвал бы «пророчеством».

Попробуем найти в этом вопросе точки соприкосновения для богословского размышления. Харизматам следует понять, что цессационисты часто скептически относятся к самой идее появления подобного «просвещения»; они сомневаются, стоит ли эти пророчества соотносить с новозаветными пророчествами, имеют ли они ценность для Церкви и нужно ли к ним стремиться. А цессационистам нужно осознать, что их собственное детально разработанное и тщательно сформулированное учение о достаточности Писания не разделяется или и вовсе непонятно многим евангельским христианам, в том числе харизматам. Тем не менее, возможно, реформатское представление о «просвещении» сможет помочь увидеть, что наличие дара пророчества в современной церкви не опровергает утверждение о достаточности Писания.

Какой вывод нам следует сделать о соотношении дара пророчества и достаточности Писания? Мы должны сказать, что ценим желание цессационистов защитить уникальность Писания и не допустить ничего, что могло бы подорвать его авторитет. Мы также должны быть благодарны цессационистам за их желание научить христиан понимать здравые принципы водительства и следовать им в своей жизни; за их стремление не допустить распространения неподконтрольного Писанию субъективизма. С другой стороны, в цессационистской точке зрения, безусловно, кроется опасность сопротивления тому, что в наши дни Бог свершает в Церкви, и нежелание прославить Его за этот труд. Бог ревнует о Своих трудах и ищет Себе славы за них, и мы должны непрестанно молиться не только о том, чтобы Он уберег нас от ошибочных взглядов, но также и от отрицания того, что истинно исходит от Него.

3. Действительно ли чудесные дары были дарованы исключительно апостолам и их спутникам? Цессационисты считают, что да. Поскольку я подробно рассмотрел этот аргумент в гл. 16, то не буду повторять свои соображения здесь.

4. Действительно ли чудесные дары сопровождали только процесс создания нового Писания? Другое возражение заключается в том, что мы не можем ожидать в наши дни новых чудес, поскольку процесс создания Писания завершен.

Однако в ответ на это следует сказать, что это не единственное предназначение духовных даров. Как мы отметили в гл. 16, чудеса имеют много других целей: 1) они свидетельствуют об истинности Евангелия в течение всей эпохи Церкви; 2) они помогают нуждающимся, и тем самым показывают любовь и милосердие Божье; 3) они наделяют людей тем, что им необходимо для служения; 4) они славят Бога.

Мы также должны отметить, что, например, в Ветхом Завете служение Илии и Елисея было отмечено многими чудесами, но они не написали никаких разделов или книг Библии. В Новом Завете как Стефан, так и Филипп совершали чудеса, но не написали книг, которые вошли бы в Писание. Пророки, которые не написали книг, вошедших в Писание, были в Кесарии (Деян. 21:4), в Тире (Деян. 21:9–11), в Риме (Рим. 12:6), в Фессалонике (1 Фес. 5:20,21) и в Эфесе (Еф. 4:11), а также в общине, к которой обращено Первое послание Иоанна (1 Ин. 4:1—6). Судя по всему, много чудес происходило в Галатии (Гал. 3:5). Много чудесного случалось также и в Коринфе (1 Кор. 12:8—10), но в 1 Кор. 14:36 Павел говорит: «Разве от вас вышло слово Божие?»[1150]. А Иаков ожидает, что при возложении рук пресвитеров будут происходить исцеления во всех церквах, к которым он обращается (см.: Иак. 5:14—16).

5. Действительно ли чудесные дары прекратились в ранний период истории Церкви? Некоторые цессационисты доказывают, что чудесные дары прекратились, когда умерли апостолы, поскольку цель даров заключалась в том, чтобы подтверждать их апостольство. Именно по этой причине, как они утверждают, не может быть чудесных даров в наши дни[1151].

В ответ следует сказать, что вышеизложенное предположение весьма сомнительно с точки зрения исторического обоснования. Существует большое количество исторических свидетельств[1152], подтверждающих, что чудесные дары давались в течение всей истории Церкви, в большей или в меньшей степени, хотя при этом были и преувеличения, и даже фальсификации. Засвидетельствовано много случаев исцеления и других чудесных ответов на молитву. В ранней Церкви также были люди, которые считали себя пророками. Проблема заключалась в том, что они или окружающие неверно понимали этот дар, и, соответственно, их высказывания ошибочно воспринимались как слова Бога. Иногда такие люди вступали в конфликт с церковным руководством и отделялись от церкви, уводя за собой небольшие группы верующих. Были также случаи, когда «откровения» не высказывались или их просто включали в молитву или проповедь, слово наставления, в гимн или в благочестивое сочинение безо всякого комментария[1153].

Нам также должно быть совершенно ясно, что Павел, говоря: «Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится» (1 Кор. 13:10), говорит не об относительной частоте появления чудесных даров в истории Церкви. Это зависит от духовной зрелости и жизнеспособности Церкви в тот или иной исторический период, от стремления обрести эти дары как благословение или отвергнуть их как ересь, от того, насколько часто собиралась Церковь, где могли бы использоваться эти дары, от того, насколько правильно понималась природа этих даров, и прежде всего — от единодержавной воли Святого Духа, распределяющего эти дары.

Павел говорит здесь о полном и окончательном прекращении духовных даров, которое властью Божьей произойдет по возвращении Христа. Он говорит также, что до времени возвращения Христа эти дары будут до определенной степени доступны нам и Святой Дух будет продолжать наделять нас ими. Кальвин отмечает изобилие духовных даров во времена Павла и далее (в комментарии к 1 Кор. 14:23) говорит:

Сегодня мы видим, что наши возможности ограничены и даже скудны; но это, несомненно, то наказание, которого мы заслуживаем за нашу неблагодарность. Ибо ни богатства Божьи не истощились, ни щедрость Его не уменьшилась; но мы недостойны Его щедрости и не способны принять все то, что Он дает нам[1154].

6. Подобны ли современные чудесные дары тем дарам, о которых говорит Писание? Некоторые считают, что современные дары подобны лишь отчасти и что они действуют гораздо слабее. В ответ на это возражение мы должны спросить, действительно ли так важно, чтобы современные чудеса были столь же мощными, как и те, что происходили в новозаветные времена? Мы очень мало знаем о том, какие чудеса совершали обычные христиане в разных общинах, например, в Коринфе или в Галатии. Кроме того, в Евангелиях описано, как Иисус исцелял «всякую болезнь и всякую немощь в людях» (Мф. 9:35), а это означает, что Он исцелял в том числе и людей с гораздо менее серьезными заболеваниями. Если сегодня во время евангелизационного собрания только 300 человек переживают обращение, вместо 3 тыс., как в день Пятидесятницы (Деян. 2:41), станем ли мы утверждать, что проповедник не имеет дара проповеди, поскольку его дар не подействовал столь же мощно, как дар апостолов? Если сегодня выздоравливает только 30 процентов из тех, о чьем здоровье мы молимся, вместо 100 процентов случаев выздоровления во времена Иисуса и апостолов, станем ли мы утверждать, что речь идет не о новозаветном даре исцеления?[1155] Мы должны помнить, что дары могут быть различны по силе и что ни один дар не может быть совершенным в этом веке. Но означает ли это, что мы должны полностью прекратить использование даров, несмотря на определенный успех? Разве мы не будем славить Бога, если обращены 300 человек, а не 3 тыс., или если исцелилось 30 процентов больных, а не 100 процентов из тех, о ком мы молились? Не совершилось ли дело Господне? Если количество не столь велико, как в новозаветные времена, мы можем просить Господа о большей благодати и милосердии, но совершенно неверно было бы прекратить использование этих даров или противодействовать тем, кто их применяет.

7. Как церкви следует относиться к чудесным дарам в наши дни? Последнее возражение цессационистов заключается в том, что, по их мнению, церковь, которая делает акцент на использовании чудесных даров, рискует нарушить равновесие между различными аспектами служения: проповедью, здравым учением и моральной чистотой жизни.

Утверждение о том, что использование чудесных даров «опасно», не является само по себе адекватной критикой, поскольку некоторые правильные вещи действительно опасны, по крайней мере в определенном смысле. Опасна миссионерская работа, опасно вождение автомобиля. Если мы определяем понятие «опасное» как «нечто, что может привести к проблемам», то мы можем критиковать что угодно, утверждая, что это «опасно», но при этом критика не может указать ни на что конкретное. В отношении духовных даров разумнее было бы поставить вопрос следующим образом: используются ли они согласно Писанию и предпринимаются ли меры против возможных злоупотреблений?

Безусловно верно, что может быть утрачено равновесие между различными служениями и в некоторых церквах такое происходит. Но далеко не во всех. Кроме того, поскольку данная полемика затрагивает вопрос о результатах использования духовных даров в жизни церкви, уместно также спросить: какие церкви на сегодняшний день проповедуют наиболее эффективно? Члены каких церквей обнаруживают большее самопожертвование? Где наибольшее внимание уделяется чистоте жизни? Где мы видим наиболее глубокую любовь к Господу и к Его Слову? Мне кажется, на эти вопросы трудно ответить ясно, однако я полагаю, что мы не можем утверждать, будто харизматические и пятидесятнические церкви в общем и целом слабее в этом отношении, чем другие евангельские церкви. Возможно, в некоторых случаях они даже сильнее. Суть заключается в том, что любой аргумент, основанный на утверждении о том, что в церквах, уделяющих большое внимание использованию чудесных даров, непременно нарушается баланс в служении, просто не подтверждается реальной практикой.

8. Заключительные замечания: цессационисты и харизматы нужны друг другу. И наконец, можно утверждать, что христиане, принадлежащие к пятидесятническим и харизматическим конфессиям, и цессационисты (в первую очередь реформаты и диспенсационалисты) действительно нуждаются друг в друге, и им следовало бы больше ценить друг друга. Первые стремятся к большему практическому опыту в использовании духовных даров, опыту, который мог бы принести немалую пользу цессационистам. С другой стороны, реформатские и диспенсационистские группы всегда отличались точным и глубоким пониманием Писания. И с полной уверенностью можно сказать, что если обе стороны будут уверены, что им нечему учиться друг у друга, то это не принесет никакой пользы Церкви.

Вопросы для самостоятельной работы

1. Какими именно дарами вы обладаете? Изменилось ли ваше мнение о своих духовных дарах (или даре) после того, как вы изучили эту главу?

2. Объясните, каким образом каждый дар является предвкушением того знания и тех способностей, которые мы получим после возвращения Христа.

3. Каким образом вы можете усилить свои духовные дары? Есть ли такие дары, которые были даны вам, но вы ими пренебрегали? Как вы думаете, почему так произошло? Что можно сделать для того, чтобы зажечь их с новой силой?

4. Как вы полагаете, какие духовные дары действуют наиболее эффективно в вашей церкви? Какие дары нужнее всего вашей церкви? Вы можете каким–то образом восполнить эту нужду?

5. Как вы полагаете, можно ли избежать противоречий, и даже разделений, возникающих между церквами, по вопросу о духовных дарах? Есть ли какие–то противоречия по этому вопросу в вашей собственной церкви? Если такие противоречия есть, что вы могли бы сделать для того, чтобы изменить ситуацию?

6. Полагаете ли вы, что некоторые из даров, упомянутые в Новом Завете, прекратились в ранний период истории Церкви и в наши дни уже не действуют? Изменилось ли каким–то образом ваше мнение по этому вопросу после того, как вы прочитали эту главу?

7. Как вы думаете, что нужно для блага церкви: сосредоточиться на немногих дарах и использовать их аккуратно и правильно или поощрять использование разнообразных даров? Если вы предпочли второй вариант, то скажите, что могла бы сделать ваша церковь для того, чтобы в ней было больше разнообразных духовных даров? Какие опасности сопровождают такое широкое употребление даров и как их можно избежать?

Специальные термины

См. список в конце гл. 52.

Библиография

См. список в конце гл. 52.

Отрывок для запоминания

1 Пет. 4:10,11:

Служите друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией. Говорит ли кто, говори как слова Божий; служит ли кто, служи по силе, какую дает Бог, дабы во всем прославлялся Бог чрез Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

ГЛАВА 52. Новозаветное учение о духовных дарах

Как нам следует понимать и использовать духовные дары?

Объяснение и обоснование в Писании

В этой главе мы будем основываться на общих положениях о духовных дарах, выработанных в предыдущей главе. Мы не будем рассматривать все дары, упомянутые в Новом Завете, но сконцентрируем внимание на дарах, природа которых недостаточно осмыслена или вызывает споры в наши дни. Поэтому мы не будем рассматривать дары, значение и использование которых очевидны из обозначающего их термина (такие, как служение, увещевание или благотворительность). Воспользуемся списком, взятым в основном из 1 Кор. 12:28 и 12:8–10:

1. Пророчество.

2. Учение.

3. Чудотворение.

4. Исцеление.

5. Языки и их истолкование.

6. Слово мудрости/слово знания.

7. Различение духов.

А. Пророчество

Было выработано много определений дара пророчества, но если посмотреть на новозаветное учение об этом даре свежим взглядом, то станет ясно, что его не следует определять как «предсказание будущего», или «провозглашение слова Господа», или «мощную проповедь», — это скорее «высказывание того, что Бог внезапно привел на ум». Первые четыре пункта излагаемого ниже материала подтверждают этот вывод; в остальных пунктах рассматриваются другие моменты, важные для дискуссии[1156].

1. Новозаветные аналогии к Ветхому Завету. Пророки — новозаветные апостолы. На ветхозаветных пророках лежала поразительная ответственность — они были способны произносить и записывать слова, обладавшие абсолютным божественным авторитетом. Они могли сказать: «Так говорит Господь», и слова, которые следовали дальше, были словами самого Бога. Ветхозаветные пророки записывали эти слова как слова Божьи в Писание навечно (см.: Чис. 22:38; Втор. 18:18—20; Иер. 1:9; Иез. 2:7идр.). Поэтому любое неповиновение или неверие словам пророка было неверием или неповиновением Богу (см.: Втор. 18:19; 1 Пар. 8:7; 3 Цар. 20:36 и многие другие отрывки).

В Новом Завете также были люди, которые произносили и заносили в Писание слова Божьи, однако — что нас, возможно, удивит — Иисус уже не называет их «пророками», а использует новый термин — «апостолы». Апостолы — это новозаветное соответствие ветхозаветным пророкам (см.: 1 Кор. 2:13; 2 Кор. 13:3; Гал. 1:8,9; 2 Фес. 12:13; 4:8,15; 2 Пет. 3:2). Именно апостолы, а не пророки, имели власть записывать слова Бога в новозаветный период.

Когда апостолы стремятся утвердить свой уникальный авторитет, они называют себя не «пророками», а «апостолами» (Рим. 1:1; 1 Кор. 1:1; 9:1,2; 2 Кор. 1:1; 11:12,13; 12:11,12; Гал. 1:1; Еф. 1:1; 1 Пет. 1:1; 2 Пет. 1:1; 3:2 идр.).

2. Значение слова «пророк» в новозаветный период. Почему Иисус избрал новый термин «апостол» для обозначения тех людей, которые составляли Писание? Возможно, потому, что греческое слово προφήτης («пророк») во времена Нового Завета имело широкий спектр значений. В целом это слово не имело значения «тот, кто произносит слова Божьи», а скорее «тот, кто говорит на основе некоторого внешнего влияния» (часто духовного влияния того или иного рода). В Тит. 1:12, где Павел цитирует греческого поэта–язычника Эпименида, это слово употребляется именно в таком значении: «Из них же самих один стихотворец сказал: „Критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые"». (В греческом тексте вместо слова «стихотворец» стоит «пророк»: ειπέν τις έξ αυτών Ιδιος αυτών προφήτης, κρήτες άει ψεΰσται, κακά θερία, γαστέρες αργαί. — Примеч. пер. ) Воины, которые издевались над Иисусом, также, судя по всему, употребляли слово «пророчествовать» именно в этом смысле, когда говорили Ему: «Прореки, кто ударил Тебя?» Они не предполагали услышать слова, имеющие абсолютный божественный авторитет; иначе их вопрос мог бы звучать так: «Скажи нам то, что Тебе было открыто» (ср.: Ин.4:19).

Именно в этом значении слово «пророк» (греч. προφήτης) употребляется во многих небиблейских текстах, без указания на божественный авторитет слов того человека, которого называют «пророком». Фактически, к новозаветному периоду слово «пророк» в повседневной речи означало просто «человек, обладающий сверхъестественным знанием», или «человек, предсказывающий будущее», или просто «оратор» (без какого–то дополнительного значения, связанного с божественным авторитетом). В статье Хельмута Крэмера приводится много примеров употребления этого слова в период, близкий к новозаветному[1157]:

«Философа называют „пророком бессмертной природы"»

(Дион Хризостом, 40–120 гг. н. э.).

«Учитель (Диоген) хочет быть „пророком истины и искренности"»

(Лукиан из Самосаты, 120—180 гг. н. э.).

«Тех, кто защищает эпикурейскую философию, называют „пророками Эпикура"»

(Плутарх, 50—120 гг. н. э.).

«Письменную историю называют „пророчицей истины"»

(Диодор Сицилийский, ок. 60—30 гг. до н. э.).

«„Специалиста" по ботанике называют „пророком"»

(Диоскурид Киликийский, 1 в. н. э.).

«Медика–шарлатана называют „пророком"»

(Гален из Пергама, 129—199 гг. н. э.).

Крэмер заключает, что греческое слово «пророк» (προφήτης) «обозначает просто формальную функцию провозглашения или извещения». При этом, поскольку «каждый пророк провозглашает то, что не является его собственным», греческое слово «глашатай» (κήρυξ) — «его ближайший синоним»[1158].

Конечно, слова «пророк» и «пророчество» иногда употреблялись в отношении апостолов, чтобы подчеркнуть внешнее духовное влияние (Святого Духа), под воздействием Которого они говорили (Отк. 1:3; 22:7; и Еф. 2:20; 3:5)[1159], однако эти термины не были обычными в отношении апостолов; слова «пророк» и «пророчество» сами по себе не подразумевали божественного авторитета их речи и их писаний. Гораздо чаще эти слова употреблялись в отношении обычных христиан, которые говорили не с абсолютным божественным авторитетом, а просто то, что Бог положил им на сердце или привел им на ум. В Новом Завете есть много указаний на то, что этот обычный дар пророчества имел в ранней Церкви меньший авторитет, чем Библия, и даже меньший, чем авторитет признанного библейского учения, что очевидно из следующего раздела.

3. Указания на то, что речь «пророков» не была равной по авторитету словам Писания. 1) Деян. 21:4. В Деян. 21:4; мы читаем об учениках в Тире: «Они, по внушению Духа, говорили Павлу, чтобы он не ходил в Иерусалим». Судя по всему, это указание на пророчество, данное Павлу, однако Павел ему не подчинился! Он никогда бы не поступил таким образом, если бы это пророчество содержало в себе истинные слова Божьи и имело авторитет, равный Писанию.

2) Деян. 21:10,11. Здесь Агав пророчествует о том, что иерусалимские иудеи свяжут Павла и «предадут в руки язычников», и это предсказание было почти правильным, но не совсем, так как римляне, а не иудеи, связали Павла (ст. 33; также 22:29)[1160], а иудеи, вместо того чтобы по доброй воле передать его властям, попытались убить Павла, и ему пришлось спасаться с применением силы (ст. 32)[1161]. Предсказание было недалеко от истины, но в частностях в нем были неточности, что в случае ветхозаветного пророчества поставило бы под сомнение его истинность. С другой стороны, этот текст легко было бы объяснить, предположив, что Агав увидел Павла в темнице, схваченного римлянами в Иерусалиме, окруженного злобной толпой иудеев. Сам он истолковал это «видение», или «откровения» от Святого Духа, так: иудеи свяжут Павла и передадут его римлянам. Такую версию (не совсем правильную) Агав и изложил в своем пророчестве. Именно это и есть подверженное неточностям пророчество, которое подпадает под определение новозаветного пророчества, предложенное выше, — т. е. изложение своими словами того, что Бог внезапно приводит на ум.

Первое возражение против такого взгляда заключается в том, что пророчество Агава все же исполнилось, так как Павел говорит относительно этих событий: «Я в узах из Иерусалима предан в руки Римлян» (Деян. 28:17)[1162].

Однако сам стих не подтверждает такую интерпретацию. Греческий текст Деян. 28:17 ясно говорит о передаче Павла из Иерусалима в узах [1163]. Поэтому в данном высказывании Павла речь идет о его переходе из иудейской юрисдикции (иудеи вновь попытаются передать его на суд синедриона, Деян. 23:15,20) «римскую юрисдикцию, в Кесарию (Деян. 23:23—35). Поэтому Павел совершенно справедливо говорит (Деян. 28:18), что те самые римляне, в чьи руки он был предан в узах (ст. 17), были людьми, которые (греч. οϊτινες, ст. 18), «судивши [его], хотели освободить», потому что не нашли в нем «никакой вины, достойной смерти» (Деян. 28:18; ср.: 23:29; также 25:11,18,19; 26:31,32). Затем Павел добавляет, что, поскольку иудеи противоречили, он «принужден был потребовать суда у кесаря» (Деян. 28:19; ср.: 25:11). Все это повествование (Деян. 28:17—19) относится к переводу Павла из Иерусалима в Кесарию (Деян. 23:12—35) и объясняет римским иудеям, почему Павел находится в Риме, в темнице. Этот рассказ относится не к Деян. 21:27—36 и уж никак не к сцене с толпой около Иерусалимского храма. Поэтому данное возражение неубедительно. Этот стих не указывает даже на частичное исполнение пророчества Агава: здесь не говорится о том, что иудеи связали Павла и передали его римлянам. В той сцене, о которой здесь идет речь (Деян. 23:12—35), Павла вновь взяли из среды иудеев силой (Деян. 23:10), и они вовсе не хотели передать его римлянам, а, напротив, ожидали в засаде, чтобы убить его (Деян. 23:13—15).

Другое возражение против моего понимания Деян. 21:10,11 заключается в том, что иудеям на самом деле не нужно было связывать Павла и передавать в руки язычников для того, чтобы пророчество Агава оказалось верным, поскольку иудеи все равно были повинны в том, что случилось, даже если не они сами это сделали. Роберт Томас пишет: «Часто говорят что кто–то совершил какое–то действие, хотя он просто повинен в нем, но не совершал лично»[1164]. Томас цитирует сходный пример из Деян. 2:23 (где Петр говорит, что иудеи распяли Христа, хотя фактически это сделали римляне) и Ин. 19:1 (где мы читаем о том, что Пилат бичевал Иисуса, хотя осуществили это, несомненно, воины). Томас делает из этого следующий вывод: «Иудеи заковали Павла в цепи, именно так, как это предсказал Агав»[1165].

Отвечая на это возражение, я могу согласиться, что Писание иногда говорит о ком–то как об исполнителе действия, если это действие было совершено представителем этого человека. Но всегда человек, о котором говорится, что он совершил какое–то действие, желает, чтобы это действие было совершено и приказывает другим совершить его. Пилат приказал своим воинам бичевать Иисуса. Иудеи активно требовали, чтобы римляне распяли Христа. Напротив, когда Павел был схвачен в Иерусалиме, ситуация была совершенно другая. Иудеи не отдавали приказания связать его, это сделал римский трибун: «Тогда тысяченачальник, приблизившись, взял его и велел сковать двумя цепями» (Деян. 21:33). К этой фразе есть и параллель, поскольку, хотя трибун и приказал связать Павла, далее мы читаем, что «тысяченачальник, узнав, что он Римский гражданин, испугался, что связал его» (Деян. 22:29). Итак, в этом повествовании говорится о том, что Павел был связан не ответственным представителем и не народом: в обоих случаях речь идет о римлянах, а не об иудеях. В общем и целом в разбираемом возражении говорится, что именно иудеи заковали Павла в цепи. Но в Деяниях Апостолов дважды сказано, что римляне связали его. А в этом возражении — что иудеи предали Павла язычникам. Но в Деяниях Апостолов говорится, что они грубо отказали римлянам в ответ на их требование выдать им Павла, так что им пришлось силой отнять его. Возражение не подтверждается текстом.

3) 1 Фес. 5:19—21. Павел говорит фессалоникийцам: «Пророчества не уничижайте. Все испытывайте, хорошего держитесь» (1 Фес. 5:20,21). Если бы фессалоникийцы думали, что пророчество равно Писанию по авторитету, Павлу никогда не пришлось бы напоминать им о том, что его не следует уничижать, — они «приняли» Слово Божье «с радостью Духа Святого» (1 Фес. 1:6; 2:13; ср.: 4:15). Но когда Павел повелевает им «все испытывать», то это, по крайней мере, должно относиться к пророчеству, упомянутому в предыдущем предложении. Он подразумевает, что пророчества содержат как благие, так и не благие вещи, когда он побуждает фессалоникийцев «держаться хорошего ». Ничего подобного не могло быть сказано о словах ветхозаветного пророка или об авторитетном учении новозаветного апостола.

4) 1 Кор. 14:29—38. Более развернутое свидетельство о новозаветном пророчестве содержится в 1 Кор. 14. Когда Павел говорит: «И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают» (1 Кор. 14:29), он предполагает, что эти люди должны внимательно слушать и отсеивать хорошее от дурного, принимая одно и отвергая другое (так как именно это подразумевает глагол διακρίνω, переведенный здесь как «рассуждать»). Мы не можем себе представить, чтобы ветхозаветный пророк, например Исайя, сказал: «Слушайте, что я скажу, и рассуждайте о том, что будет сказано, отсеивайте хорошее от дурного — то, что вы примете, от того, что вы не должны принимать»! Если пророчество имеет абсолютный божественный авторитет, то, если бы мы так поступали, это было бы грехом. Но Павел здесь повелевает поступать именно так, подразумевая, что новозаветное пророчество не имеет авторитета истинных слов Божьих[1166].

В 1 Кор. 14:30,31 Павел позволяет одному пророку прерывать другого: «Если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи. Ибо все один задругам можете пророчествовать». И вновь, если пророки говорили истинные слова Божьи, равные по значению Писанию, то трудно себе представить, чтобы Павел сказал, что их следует прерывать и не позволять закончить то, что они говорят. Но Павел повелевает поступать именно так.

Павел подразумевает, что никто в Коринфской церкви, где много пророчествовали, не был способен произносить истинные слова Божьи. В 1 Кор. 14:36 он говорит: «Разве от вас вышло слово Божие? Или до вас одних достигло?»[1167]

И вот далее, в ст. 37 и 38, Павел претендует на гораздо больший авторитет, чем авторитет любого пророка в Коринфе: «Если кто почитает себя пророком или духовным, тот да разумеет, что я пишу вам, ибо это заповеди Господни. А кто не разумеет, пусть не разумеет».

Все эти отрывки указывают на то, что распространенное представление о том, что пророки ранней Церкви произносили «слова Господа», когда рядом не было апостолов, просто неверно.

5) Перед уходом апостолов. Помимо тех стихов, которые мы уже разобрали, есть еще одно свидетельство о том, что авторитет слов новозаветных пророков гораздо меньше авторитета слов апостола или Писания: проблема преемственности апостолов разрешается не призывом к христианам слушать пророков (хотя в их среде были пророки), а указанием на Писания [1168].

Так Павел в конце своей жизни подчеркивает важность верной передачи «слова истины» (2 Тим. 2:15) и «богодухновенного» характера Писания «для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности» (2 Тим. 3:16). Иуда призывает своих читателей «подвизаться за веру, однажды преданную святым» (Иуд. 3). Петр в конце своей жизни призывает своих читателей «обращаться» к Писанию, «как к светильнику, сияющему в темном месте» (2 Пет. 1:19,20), и напоминает им об учении Павла «во всех посланиях» (2 Пет. 3:16). Ни в едином случае мы не видим призывов «прислушиваться к пророкам в церквах» или «повиноваться словам Господа через пророков» и т. д. Хотя после смерти апостолов во многих общинах были пророчества, похоже, они не имели авторитета, равного апостольскому, и авторы Писания знали это. Из этого следует, что пророчества в наши дни также не являются «словами Бога».

4. Об авторитете пророчеств в наши дни. Итак, в наши дни нам следует относиться к пророчествам как к человеческим словам, а не как к Божьим или равным словам Божьим по авторитету. Но противоречит ли этот вывод современной практике харизматов или их учению? Я полагаю, что здесь во многом есть противоречие с практикой харизматов и с некоторыми положениями их учения.

Большинство харизматических учителей в наши дни согласятся, что современное пророчество не равнозначно Писанию по авторитету. Хотя некоторые говорят о пророчестве как о «слове Божьем» современности, все же почти во всех направлениях харизматического движения люди признают, что пророчество несовершенно, не вполне чисто и содержит такие элементы, которым не следует верить и подчиняться. Например, Брюс Йокум, автор широко известной харизматической книги о пророчестве, пишет: «Пророчество может быть нечистым — наши собственные мысли и представления могут смешиваться с тем сообщением, которое мы получаем»[1169].

Однако очень часто пророчества предваряют обычной для Ветхого Завета фразой: «Так говорит Господь» (в Новом Завете эти слова не произносит ни один пророк новозаветной Церкви). Таким образом создается впечатление, что произносятся истинные слова Божьи, и при определенном нажиме большинство соглашается, что все пророчества подобного рода представляют собой слова Божьи. Гораздо меньше вреда приносили бы пророчества без этих вводных слов.

Верно, что в Деян. 21:11 Агав употребляет похожую фразу («Так говорит Дух Святой»), однако те же самые слова (греч. τάδε λέγει) позднее используют и христианские писатели, чтобы выразить мысли самого общего порядка или пояснить то, о чем идет речь (напр.: Игнатий, Послание к Филадельфийцам 7:1—2 [ок. 108 г. н. э.] и Послание Варнавы 6:8; 9:2, 5 [70—100 г. н. э.]). Это выражение, судя по всему, означает: «Это то, что в целом (или приблизительно) говорит нам Святой Дух».

Если кто–то действительно полагает, что Бог приводит ему на ум что–то, что следует сообщить приходу, то нет ничего неправильного в словах: «Я думаю, Господь приводит мне на ум, что…», или «Мне кажется, что Господь показывает нам…», или в схожих формулировках. Конечно, это не звучит столь убедительно, как слова «Так говорит Господь», но если сообщение действительно исходит от Бога, то властью Святого Духа оно будет произнесено с великой силой и достигнет сердец тех, кто должен его услышать.

5. Внезапное «откровение». Если пророчество не содержит истинных слов Божьих, то чем же оно является? В каком смысле оно исходит от Бога?

Павел указывает нам, что Бог может привести что–то на ум человеку внезапно, и тогда пророчествующий рассказывает об этом своими словами. Павел называет это «откровением»: «Если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи. Ибо все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение» (1 Кор. 14:30,31). Здесь он употребляет слово «откровение» в более широком смысле, чем богословы в отношении Писания, — в Новом Завете слова «откровение» и «открыть» постоянно употребляются в этом смысле — сообщение от Бога, которое не претендует на авторитет Писания (см.: Флп. 3:15; Рим. 1:18; Еф. 1:17; Мф. 11:27).

Павел просто говорит о том сообщении, которое Бог внезапно приводит на ум или запечатлевает в чьем–то сознании, и у человека появляется ощущение, что он получил мысль от Бога. Может быть, эта мысль удивительным образом отличается от привычных мыслей человека, или сопровождается ощущением значимости, срочности, настоятельной необходимости, или же человек каким–то иным образом понимает, что эта мысль пришла к нему от Господа[1170].

Рис. 52.1 иллюстрирует идею об откровении от Бога, которое выражается собственными (человеческими) словами пророка.

Рис. 52.1

В 1 Кор. 14:24,25 сказано: «…Когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий, то… тайны сердца его обнаруживаются; и он падет ниц, поклонится Богу и скажет: „истинно с вами Бог"». Я слышал рассказ о подобном случае в совершенно нехаризматической баптистской церкви в Америке. Миссионер посреди проповеди сделал паузу и сказал примерно следующее: «Я не собирался говорить этого, но, судя по всему, Господь указывает на то, что в этой церкви находится кто–то, кто бросил жену и детей. Если это так, то позвольте мне сказать, что Бог хочет, чтобы вы вернулись к ним и научились следовать уставам Божьим в семейной жизни». Миссионер не знал о том, что в неосвещенной ложе сидел человек, который за несколько минут до этого вошел в церковь впервые в своей жизни. Сказанное в точности соответствовало его случаю, и он поднялся, признал свой грех и обратился к Богу.

Таким образом пророчество служит «знамением» для верующих (1 Кор. 14:22) — оно является отчетливой демонстрацией того факта, что Бог воистину действует среди них, «знамением» десницы Божьей, благословляющей общину. А поскольку пророчество также приводит и к обращению неверующих, Павел поощряет использование этого дара, когда «войдут к вам незнающие или неверующие» (1 Кор. 14:23).

Многие христиане в истории Церкви были свидетелями таких случаев или слышали об этом. Например, иногда возникает настойчивое желание помолиться о миссионерах в Нигерии. И только позднее узнают, что именно в тот момент миссионеры попали в дорожно–транспортное происшествие или переживали острый духовный конфликт и очень нуждались в молитвенной поддержке. Павел назвал бы интуитивное осознание подобных вещей «откровением», а словесное высказывание этого — «пророчеством». Здесь возможны элементы собственного понимания или собственной интерпретации, и подобные слова следует проверять и оценивать, но тем не менее они важны для Церкви[1171].

6. Разница между пророчеством и учением. Насколько мы знаем, все новозаветные «пророчества» были основаны на внезапном внушении от Святого Духа (ср.: Деян. 11:28; 21:4,10, II; отметим также то, что говорится о пророчестве в Лк. 7:39; 23:63,64; Ин. 4:19; 11:51). О пророчестве можно говорить, только когда человек получает внезапное «откровение» от Бога.

Напротив, ни один человеческий речевой акт, называемый «учением» или обозначаемый глаголом «учить», в Новом Завете не основывается на «откровении». «Учение» — это просто объяснение Писания, или указание к его применению (Деян. 15:35; 11:11,25; Рим. 2:21; 15:4; Кол. 3:16; Евр. 5:12), или повторение и объяснение апостольских указаний (Рим. 16:17; 2 Тим. 2:2; 3:10 и др.). Сегодня мы назвали бы это «библейским уроком» или «проповедью».

Таким образом, пророчества имеют меньший авторитет, чем «учение», и всегда должны подчиняться авторитетному учению Писания. Тимофей не получил повеление пророчествовать о том, что сказал Павел; он должен был учить (1 Тим. 4:11; 6:2). Павел не пророчествовал, когда говорил о своем образе жизни во Христе, он учил (1 Кор. 4:17). Фессалоникийцы получили повеление твердо держаться традиций, которые были не «проречены» Павлом, а которым Павел их «учил» (2 Фес. 2:15). И, вопреки мнению некоторых исследователей, именно учителя, а не пророки, руководили ранними церквами.

Таким образом, среди пресвитеров были те, «которые трудятся в слове и учении» (1 Тим. 5:17); пресвитер должен был быть «учителей» (1 Тим. 3:2; ср.: Тит. 1:9), однако ничего не говорится о пресвитерах, в чьи обязанности входило бы пророчество, не говорится и о том, что пресвитер должен быть «способным пророком» или что пресвитеры должны придерживаться «здравых пророчеств». В своих руководящих обязанностях Тимофею следовало прислушиваться к самому себе и к «учению» (1 Тим. 4:16), но ему ни разу не было сказано прислушиваться к своему пророчеству. Иаков предупреждал, что с большей строгостью будут судить тех, кто учит, а не тех, кто пророчествует (Иак. 3:1).

Итак, труд толкования и применения Писания в Новом Завете называется «учением». Хотя некоторые люди и утверждали, что пророки в новозаветных церквах давали «харизматически вдохновленные» истолкования Ветхого Завета, это утверждение едва ли можно счесть правдоподобным, так как в Новом Завете трудно найти хотя бы один убедительный пример, где слою «пророк» и другие, связанные с ним слова, обозначали бы человека, занятого чем–то подобным.

Итак, различие очевидно: если речь является результатом осознанного размышления над текстом Писания и в ней содержится толкование Писания и указания к его применению в жизни, тогда это (в терминологии Нового Завета) учение. Но если речь является рассказом о чем–то, что Бог внезапно привел на ум, тогда это пророчество. Разумеется, даже подготовленное учение может быть прервано незапланированным дополнительным материалом, если учитель внезапно почувствует, что Бог что–то привел ему на ум, — и тогда это будет «учение» с элементом пророчества.

7. Возражение: это делает пророчество «слишком субъективным». Многие в связи с этим утверждали, что это «слишком субъективный» процесс. В ответ можно сказать, что именно люди, выступающие с подобными возражениями, нуждаются в таком субъективном процессе ради здоровья Церкви! Этот дар требует ожидания, слушания внушения Господа в сердце. Христианам, абсолютно здравым в учении, интеллектуальным и «объективным», вероятно, необходимо уравновешивающее влияние более живых и «субъективных» отношений с Господом в повседневной жизни. Очень маловероятно, что подобные люди могут впасть в заблуждение, поскольку они большое значение придают обоснованию в Слове Божьем.

Тем не менее есть и противоположная опасность, которая заключается в чрезмерном доверии субъективным ощущениям в вопросе водительства. Людей, которые непрерывно ищут субъективных «посланий» от Бога, чтобы руководствоваться ими в жизни, следует предостеречь, что субъективное личное водительство — это не главнейшая функция новозаветного пророчества. Им следует большее значение придавать Писанию и искать подлинной мудрости Божьей, которая в нем заключена.

Многие харизматические авторы согласились бы с этим предостережением, как это показывают следующие цитаты:

Майкл Харпер (англиканский харизматический пастор):

Пророчества, в которых другим людям говорится, что им следует делать, должны восприниматься с большим подозрением[1172].

Доналд Джи (церковь «Ассамблеи Божьи»):

Многие наши ошибки, касающиеся духовных даров, возникают, когда мы стремимся сделать исключительное и необычное частым и обычным. Пусть все, кто хочет постоянно обретать «сообщения» через дары, получат предостережение от ошибок как прошлых поколений, так и нынешнего… Священное Писание — светильник ноге нашей и свет стезе нашей[1173].

Доналд Бридж (британский харизматический пастор):

Человек, ищущий озарений, все время полагает, что Бог повелевает ему сделать то или иное… Такие люди часто очень искренни, очень преданны и одержимы верностью и послушанием Богу; и это смущает более осторожных христиан. Тем не менее они вступают на очень опасный путь. Их предшественники уже шли по нему, и часто с катастрофическими результатами. Внутренние ощущения и особые озарения субъективны по самой своей природе. Нашим объективным водителем является Библия[1174].

8. Пророчества могут иметь назидание. Примеры новозаветных пророчеств, упомянутые выше, показывают, что представление о пророчестве как о «предсказании будущего» безусловно неверно. Были, конечно, и предсказания (Деян. 11:28; 21:11), но было также и раскрытие грехов (I Кор. 14:25). Сюда может быть отнесено все, что назидает, так как Павел говорит: «Кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение» (1 Кор. 14:3). Другое указание на ценность пророчества заключается в том, что оно могло обращаться к нуждам человеческого сердца внезапно и непосредственно.

9. В общине могут пророчествовать многие люди. Еще одно великое благо пророчества заключается в том, что оно предоставляет возможность говорить всем членам общины, а не только искусным ораторам, обладающим даром учить. Павел говорит, что он хочет, чтобы «все» коринфяне пророчествовали (1 Кор. 14:5), и далее: «Ибо все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение» (1 Кор. 14:31)[1175]. Это не означает что каждый верующий способен пророчествовать, так как Павел говорит: «Разве все пророки?» (1 Кор. 12:29; перевод мой. — У. Г.). Это не означает и того, что каждый, кто получает «откровение» от Бога, получает разрешение пророчествовать (исходя из указаний Павла), однако предполагается, что многим это будет позволено[1176]. Таким образом, дар пророчества предоставляет возможность стать не просто зрителями, а участниками действия.

10. Мы должны «ревновать» о даре пророчества. Павел столь высоко ценил этот дар, что даже говорил коринфянам: «Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать» (1 Кор. 14:1). В конце текста, посвященного рассмотрению духовных даров, он вновь говорит: «Итак, братия, ревнуйте о том, чтобы пророчествовать» (1 Кор. 14:39). Он говорит также: «Кто пророчествует, тот назидает церковь» (1 Кор. 14:4).

Если Павел хотел, чтобы дар пророчества действовал в Коринфе, в этой церкви, страдавшей от незрелости, эгоизма, разделений и прочего, то не следует ли и нам стремиться к использованию этого ценного дара в наших общинах? Не должны ли мы, евангельские христиане, исповедующие принципы веры и повиновения тому, что говорит Писание, верить и повиноваться также и этому указанию? Может быть, это освободит нас от чрезмерной интеллектуальности, объективности и узости в понимании учения и исправит опасный дисбаланс в церковной жизни?

11. Поощрение дара пророчества в местных церквах. И наконец, как поощрять использование этого дара и избежать злоупотреблений?

Всем христианам, и особенно пасторам и другим людям, ответственным в церкви за учение, хочу предложить сделать следующие шаги: 1) серьезно молиться Господу и просить Его научить тому, как и когда поднять этот вопрос в церкви. 2) На библейских занятиях, которые уже существуют в церкви, следует изложить учение по этому вопросу. 3) Руководители церкви должны действовать не «господствуя» (1 Пет. 5:3), а с терпением. 4) Церковь должна признать и поощрять действие дара пророчества — на молитвенных собраниях, например, когда кто–то ощущает на себе действие Духа Святого, Который побуждает его к молитве, или приводит на ум тот или иной гимн или отрывок из Писания, или задает определенную атмосферу совместного поклонения. Даже христиане, не открытые к дару пророчества, могут быть чувствительны к побуждению Святого Духа и выражать эти побуждения в форме молитвы к Господу (это можно назвать «пророческой молитвой»). 5) Если первые четыре шага были осуществлены и община и ее руководители принимают их, тогда можно использовать дар пророчества на менее формальных богослужениях церкви или в небольших домашних группах. Тем, кто пророчествует, следует держаться Писания (1 Кор. 14:29—36), стремиться к назиданию церкви, а не к собственной славе (1 Кор. 14:12,26), используя драматические приемы или эмоциональную речь, привлекая таким образом внимание к самим себе, а не к Господу. Пророчества следует оценивать учением Писания (1 Кор. 14:29—36, 1 Фес. 5:19—21). 6) Если дар пророчества начинает использоваться в церкви, то следует сконцентрироваться на Писании как источнике, из которого христиане всегда могут почерпнуть подлинные слова живого Бога. Пророчество — это ценный дар, как и многие другие дары, но исключительно в Писании Бог, и только Бог, говорит нам сегодня и в течение всей нашей жизни. Не следует ожидать, что на каждом богослужении мы наибольшее внимание станем уделять пророческому слову; пророчествующим нужно напоминать о том, что радость, ожидание и наслаждение Самим Богом мы обретаем, когда Он говорит к нам через Библию. В ней мы находим неоценимое сокровище — подлинные слова нашего Творца, Который говорите нами на том языке, который мы в состоянии понимать. Нам не следует часто искать водительства через пророчество, нам нужно сосредоточиться на том, что мы должны искать водительства для нашей жизни в Писании. Именно Писание — источник указаний, средоточие нашего внимания, когда мы стремимся узнать волю Божью, достаточный для нас и абсолютно верный образец. Именно о Слове Божьем в Писании мы можем с уверенностью сказать: «Слово Твое — светильник ноге моей и свет стезе моей» (Пс. 118:105).

Б. Учение

Дар учения в Новом Завете — это способность объяснять Писание и применять его в жизни. Это видно из целого ряда текстов. Павел и Варнава «вместе с другими многими» остаются в Антиохии, «уча и благовествуя… слово Господне» (Деян. 15:35). В Коринфе Павел оставался полтора года, «поучая их слову Божию». А читатели Послания к Евреям, хотя им самим следовало быть учителями, нуждались в ком–то, кто мог бы научить их вновь «первым началам слова Божия» (Евр. 5:12). Павел говорит римлянам, что слово ветхозаветных Писаний «написано нам в наставление [или „учение", греч. διδασκαλία ]» (Рим. 15:4), а Тимофею пишет, что «все Писание… полезно для научения [διδασκαλία]» (2 Тим. 3:16).

«Учение» ранней Церкви основывалось на ветхозаветных Писаниях и на апостольских указаниях, равнозначных Писанию по авторитету. Поэтому Тимофею нужно было передать учение, принятое от Павла, верным людям, которые были бы способны «и других научить» (2 Тим. 2:2). А фессалоникийцам следовало «держать предания», которым они были «научены» Павлом (2 Фес. 2:15). Такой вид «учения» не был основан на внезапном откровении, приходившем во время богослужения в церкви (пророчество), это было повторение и объяснение апостольского учения. Учить чему–то противоположному указаниям Павла означало учить другому, еретическому, учению (ετεροδιδασκόλω), отойдя от «здравых слов Господа нашего Иисуса Христа и учения о благочестии» (1 Тим. 6:3). Павел посылает Тимофея к коринфянам и пишет: «[Он] напомнит вам о путях моих во Христе Иисусе, как я учу везде во всякой церкви» (1 Кор. 4:17). Также и Тимофею Павел велит: «Проповедуй сие и учи» (1 Тим. 4:11), «Учи сему и увещавай» (1 Тим. 6:2) в эфесской церкви. Итак, изначально (как это понимали апостолы) не пророчество, а именно учение было источником доктринальных и этических норм, по которым жила Церковь. А те, кто учился у апостолов, в свою очередь учили других, и их учение было руководством для местных церквей.

Итак, учение, в терминологии Нового Завета, состояло из повторения и объяснения слов Писания (или равного по авторитету учения Иисуса и апостолов) и применения его в жизни. В новозаветных посланиях «учение» — это нечто очень схожее с тем, что сегодня мы называем «библейскими занятиями».

В. Чудеса

После того как Павел называет апостолов, пророков и учителей, он говорит: «Далее, иным дал силы чудодейственные» (1 Кор. 12:28). Хотя многие чудеса, о которых рассказывается в Новом Завете, были чудесами исцеления, Павел приводит здесь исцеление в качестве отдельного дара. Поэтому в данном контексте мы должны иметь в виду нечто отличное от физического исцеления.

Мы должны понимать, что английское слово «чудеса» (miracles) не вполне соответствует тому, что хотел сказать Павел, поскольку по–гречески здесь употреблена форма множественного числа слова δύναμις, «сила»[1177]. Это означает, что данный термин может указывать на любое действие, в котором проявляется сила Божья. Это может быть ответ на молитву об освобождении от физической опасности (как, напр., освобождение апостолов из темницы, Деян. 5:19,20 или 12:6—11); или осуждение с проявлением власти, свершающееся над врагами Евангелия, или над теми, кто подвергается дисциплинарному воздействию в церкви (см.: Деян. 5:1—11; 13:9— 12); или освобождение от раны (как в случае с ехидной, Деян. 28:3—6). Но такие проявления духовной силы могут заключаться также и в победе над бесовским противодействием (см.: Деян. 16:18; ср.: Лк. 10:17).

Поскольку Павел не определяет «совершение чудес» более детально, мы можем сказать, что дар чудес может означать проявление божественной силы в освобождении от опасности, в конкретной помощи в той или иной материальной нужде (как в случае с Илией, 3 Цар. 17:1—16); в осуждении тех, кто безумно и с применением насилия противится Евангелию; в победе над бесовскими силами, которые ведут войну против Церкви, и во многих других случаях, когда проявляется сила Божья, чтобы показать Его волю в конкретной ситуации. Все это — свершения «силы», которые помогают Церкви и в которых являет себя слава Божья. (О чудесах см. также в гл. 16.)

Г. Исцеление

1. Исцеление и болезнь в истории искупления. В самом начале следует сказать, что физические болезни — это следствие грехопадения Адама, т. е. следствие проклятия, наложенного на человека после грехопадения, что со временем приводит к физической смерти. Однако Христос искупил нас от этого проклятия, когда умер на кресте: «Но Он взял на Себя наши немощи, и понес наши болезни… и ранами Его мы исцелились» (Ис. 53:4,5). В этом отрывке говорится как о физическом, так и о духовном исцелении, которые Христос заслужил для нас. Петр, цитируя это место, говорит о нашем спасении: «Он грехи наши Сам вознес Телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились» (1 Пет. 2:24).

Матфей цитирует тот же самый отрывок в связи с физическими исцелениями, которые совершал Иисус: «…И Он изгнал духов словом и исцелил всех больных, да сбудется реченное чрез пророка Исайю, который говорит: „ Он взял на Себя наши немощи и понес болезни"» (Мф. 8:16,17).

Вероятно, все христиане согласятся с тем, что жертва Христа через Его искупительный труд принесла нам не только полную свободу от греха, но также и полную свободу от физической немощи и болезней (см. гл. 41 о прославлении). Все христиане, несомненно, согласятся также и с тем, что до возвращения Христа мы не будем обладать всеми благами, которые Христос заслужил для нас. Только «в пришествие Его» (] Кор. 15:23) мы получим наши совершенные воскрешенные тела. Точно так же обстоит дело и с физическим исцелением, и с освобождением от физической немощи как следствием проклятия, о котором говорится в Быт. 3, — мы не освободимся от физической немощи до тех пор, пока не возвратится Христос и пока мы не обретем наши воскрешенные тела[1178].

Однако в связи с этим возникает вопрос: может ли Бог иногда даровать нам предвкушение или залог физического исцеления, которое он даст нам сполна лишь в будущем?[1179] Чудеса исцелений Иисуса Христа, безусловно, показывают, что иногда Бог желает даровать частичное представление о совершенном здоровье, которым мы будем обладать в вечности. Апостольское служение исцеления в период ранней Церкви также показывает нам, что это была часть служения новозаветной эпохи. Как таковое, оно согласуется с общей моделью благословений Нового Завета, многие из которых дают нам предвкушение тех благословений, которые мы обретем, когда возвратится Христос. Мы «уже» обладаем некоторыми из благословений Царства, но эти благословения «еще не» полностью принадлежат нам.

2. Цель исцеления. Безусловно, исцеление — это «знамение» истинности Евангелия, оно показывает, что пришло Царство Божье. Принося облегчение, оно тем самым демонстрирует отношение Бога ктем, кто пребывает в несчастье. Исцеление наделяет людей тем, что им необходимо для служения, устраняя то, что физически мешает служению. Оно дает возможность прославить Бога, ибо в исцелении люди видят Его доброту, любовь, силу, мудрость.

3. Следует ли пользоваться лекарствами ? Как соотносятся молитва о выздоровлении с использованием лекарств и мудростью врача? Безусловно, мы должны пользоваться лекарствами, если у нас есть такая возможность, так как Бог создал такие вещества на земле, которые мы можем использовать для изготовления лекарств с исцеляющим действием. Поэтому лекарства следует рассматривать как часть всего творения, о котором Бог сказал, что оно «хорошо весьма» (Быт. 1:31). Мы должны пользоваться лекарствами с благодарностью к Господу, так как «Господня — земля и что наполняет ее, вселенная и все живущее в ней» (Пс. 23:1). Если лекарство доступно, а мы отказываемся пользоваться им, то мы «искушаем» Господа Бога нашего напрасно (ср.: Лк. 4:12). Это очень похоже на то, как сатана, искушая Иисуса, подстрекал Его броситься с храма, а не сойти вниз по ступеням. Если обычные средства спуститься с храма (ступени) нам доступны, то требовать от Бога чуда, сбрасываясь вниз, — значит «искушать» Его. Отказаться от лекарства, доказывая, что Бог должен совершить чудо исцеления, — это почти то же самое.

Конечно, неправильно полагаться на врачей, вместо того чтобы полагаться на Господа, как это было с царем Асой:

И сделался Аса болен ногами на тридцать девятом году царствования своего, и болезнь его поднялась до верхних частей тела; но он в болезни своей взыскал не Господа, а врачей. И почил Аса с отцами своими, и умер на сорок первом году царствования своего

(2 Пар. 16:12,13).

Однако если лекарство применяется в сочетании с молитвой, то нам следует ожидать, что Бог благословит и даже усилит действие лекарства[1180]. Исайя, даже когда получил от Господа обещание исцелить царя Езекию, повелел слугам Езекии принести «пласт смокв» и приложить его (в качестве лекарства) к нарыву, от которого страдал Езекия: «И сказал Исайя: возьмите пласт смокв. И взяли, и приложили к нарыву; и он выздоровел» (4 Цар. 20:7).

Однако иногда необходимое лекарство недоступно или не действует. Конечно, мы должны помнить, что Бог может исцелить там, где бессильны врачи и лекарства. (Вы, возможно, удивитесь, узнав, как часто врачи не в состоянии исцелить недуг, даже в самых развитых в плане медицины странах.) Кроме того, когда болезнь не представляет для нас самих и для других людей непосредственной опасности, мы можем принять решение просить Бога исцелить нашу болезнь без применения лекарств, чтобы показать нашу веруй прославить Бога; или, возможно, чтобы избежать траты времени и денег на медицинские средства; или из–за побочных эффектов действия лекарства. Во всех этих случаях выбор остается за человеком, и это не является «искушением» Бога. (Однако решение не применять лекарства в подобных случаях должно быть принято самим человеком, оно не может быть навязано другими людьми.)

Мы видим, как Иисус исцеляет там, где медицина бессильна: «Женщина, страдавшая кровотечением двенадцать лет, которая, издержавши на врачей все имение, ни одним не могла быть вылечена, подойдя сзади, коснулась края одежды Его; и тотчас течение крови у ней остановилось» (Лк. 8:43,44). Несомненно, к Иисусу, когда Он учил или исцелял, приходило много людей, которым не могли помочь врачи, и мы читаем, что «все, имевшие больных различными болезнями, приводили их к Нему; и Он, возлагая на каждого из них руки, исцелял их» (Лк. 4:40). Не было такого недуга, который Иисус не мог бы исцелить.

4. Говорится ли в Новом Завете об общих методах исцеления? Методы, которые Иисус использовал для исцеления, различны от случая к случаю, но чаще всего Он использовал возложение рук[1181]. В том примере, который только что был процитирован, Иисус, несомненно, мог произнести властное слово повеления и в одно мгновение исцелить большое количество людей, однако Он, «возлагая на каждого из них руки, исцелял их» (Лк. 4:40). Судя по всему, возложение рук было главным способом исцеления, который применял Иисус, потому что когда люди приходили к Нему и просили об исцелении, они не просто просили Его помолиться, но говорили, например: «Приди, возложи на нее руку Твою, и она будет жива» (Мф. 9:18)[1182].

Другим символом силы Святого Духа, нисходящего для исцеления, было помазание маслом (елеем). Ученики Иисуса «многих больных мазали маслом и исцеляли» (Мк. 6:13). Иаков повелевает пресвитерам церкви мазать человека маслом, когда они молятся о нем: «Болен ли кто из вас? пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазавши его елеем во имя Господне, — и молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему» (Иак. 5:14,15)[1183].

В Новом Завете часто подчеркивается роль веры в процессе исцеления — иногда веры больного (Лк. 8:48; 17:19), а иногда его близких. В Иак. 5:15мо–лятся пресвитеры, и Иаков говорит, что больного исцеляет «молитва веры», — т. е. веры молящихся пресвитеров[1184], а не веры больного. Когда четыре человека спустили парализованного через отверстие в крыше, Иисус исцелил его, «видя веру их…» (Мк. 2:5). Иисус также говорит о вере женщины–хананеянки в связи с исцелением ее дочери (Мф. 15:28) и о вере сотника в связи с исцелением его слуги (Мф. 8:10,13)[1185].

5. Каким образом нам следует молиться об исцелении? Каким же образом нам следует молиться о физическом недуге? Безусловно, правильным будет просить Бога об исцелении, так как Иисус повелевает нам говорить в молитве: «Избавь нас от лукавого» (Мф. 6:13). А апостол Иоанн пишет Гаю: «Молюсь, чтобы ты здравствовал и преуспевал во всем» (3 Ин. 2). Кроме того, Иисус часто исцелял всех, кого к Нему приводили, и никогда никого не отсылал прочь, говоря, что для них было бы лучше оставаться больными более долгое время! Кроме того, пользуясь лекарствами или прибегая к врачебной помощи, мы тем самым показываем, что ищем воли Божьей в нашем исцелении. Если бы мы полагали, что Бог желает, чтобы мы оставались больными, то никогда не стали бы прибегать к медицинской помощи ради исцеления! Поэтому, когда мы молимся, то нашим главным исходным положением (если нет причин для противоположного) должна быть мысль о том, что Богу угодно исцелить того человека, о котором мы молимся (насколько мы можем судить, исходя из Писания, это открытая нам воля Божья)[1186].

Кен Блю делает ценное замечание на эту тему. Он говорит, что если мы хотим постигнуть отношение Бога к физическому исцелению, то должны взирать на жизнь и служение Иисуса: «Если Иисус истинно открывает нам природу Бога, то нам следует прекратить споры о воле Божьей относительно болезни и исцеления. Иисус исцелял людей, потому что Он любил их. Он просто сострадал им; Он был на их стороне; Он хотел помочь им»[1187]. Это сильный аргумент, особенно в сочетании с тем фактом, что Иисус пришел возвестить присутствие Царства Божьего и показать нам, каково оно.

Как же нам следует молиться? Безусловно, правильно просить у Бога исцеления, и в минуту нужды мы должны приходить к Нему с простой просьбой о том, чтобы Он даровал нам исцеление. Иаков предостерегает нас, что неуверенность может привести к тому, что человек перестанет молиться и получать ответы от Бога: «Не имеете, потому что не просите» (Иак. 4:2). Но когда мы молимся об исцелении, то должны помнить, что нам следует молиться о том, чтобы Бог был прославлен в этом, — независимо от того, решит Он исцелить или нет. Нам также следует молиться, исходя из того же сострадания, которое Иисус чувствовал к тем, кого Он исцелял. Когда мы молимся таким образом, Бог иногда — и, возможно, часто — дарует ответ на наши молитвы.

Кто–то может сказать, что если людей поощряют верить в чудо исцеления, а ничего не происходит, то это может привести к разочарованию в церкви и озлобленности на Бога. Те, кто в наши дни молится о выздоровлении людей, должны прислушаться к этому возражению и мудро говорить с теми, кто болен.

Нам также следует помнить, что здесь существует опасность допустить целый ряд ошибок: 1) не молиться об исцелении совсем — неверный подход, так как это означает неповиновение (Иак. 5). 2) Говорить людям, что в наши дни Бог исцеляет редко и что они ничего не должны ожидать, — также неверный подход, так как это не способствует вере и не согласуется с тем, что мы видим в служении Иисуса и ранней новозаветной Церкви. 3) Говорить людям, что в наши дни Бог исцеляет всегда, если только в нас достаточно веры, — это жестоко, и такое учение не находит обоснования в Писании (см. ниже).

Судя по всему, мудрое пасторское решение лежит между пунктами 2 и 3, описанными выше. Мы можем говорить людям, что в наши дни Бог часто исцеляет (если мы верим, что это так), что, весьма вероятно, они получат исцеление[1188], но что при этом мы все же живем в тот век, когда Царство Божье «уже» здесь, но «еще не» полностью здесь. Поэтому христиане в этой жизни обретают исцеление (и получают также другие ответы на их молитвы), но они также болеют и впоследствии умирают. В каждом конкретном случае исход решает полновластная мудрость Божья, и наша роль заключается только в том, чтобы просить Его и ожидать ответа (будет это «да», или «нет», или «ожидайте и продолжайте молиться»).

Имеющие «дары исцелений» (буквальный перевод множественного числа в 1 Кор. 12:9,28) — это те люди, на чьи молитвы об исцелении Бог отвечает чаще и более действенно, чем на молитвы других людей. Если это становится очевидным, то церковь должна поощрять таких людей к служению и давать им больше возможностей молиться о больных. Мы также должны помнить, что дар исцеления может применяться не только в случае физических заболеваний. Иногда это может быть связано с освобождением от нападок бесов, так как подобные случаи в Писании иногда также называются «исцелением» (см.: Лк. 6:18; Деян. 10:38). Возможно, дары, заключающиеся в способности успешно молиться и в других ситуациях, — это именно то, о чем Павел говорил, употребляя множественное число, — «дары исцелений».

6. Что делать, если Бог не исцеляет? Тем не менее мы должны понимать, что не все молитвы об исцелении в этом веке получают ответ. Иногда Бог не дарует особой «веры» (Иак. 5:15) для того, чтобы произошло исцеление, а иногда Бог принимает решение не исцелять человека, руководствуясь собственными мотивами. В таких случаях мы должны помнить сказанное в Рим. 8: хотя мы и испытываем «нынешние… страдания», хотя мы «в себе стенаем, ожидая… искупления тела нашего» (Рим. 8:18,23), все же мы «знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу» (Рим. 8:28). Это касается также наших страданий и болезней.

Чем бы ни было «жало в плоть» Павла (на протяжении веков толкователи так и не смогли дать определенного ответа на этот вопрос), сам Павел понимал, что это решение Бога. Он говорит: «Чтоб я не превозносился чрезвычайностью откровений» (2 Кор. 12:7), т. е. чтобы оставался смиренным пред Господом[1189]. Поэтому Господь сказал ему: «Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи» (2 Кор. 12:9). Есть указания на то, что в ранней Церкви не все люди исцелялись даже при апостолах. Павел осознавал, что «внешний наш человек… тлеет» (2 Кор. 4:16), и иногда болезни не исцеляются. Епафродит, приехав к Павлу, заболел, так что был «при смерти» (Флп. 2:27), но Бог не исцелил его сразу, хотя казалось, что Епафродит вот–вот умрет; впоследствии Бог исцелил его (Флп. 2:27), ответив на молитву. Павел говорил Тимофею, что тот должен пить немного вина «ради желудка… и частых… недугов» (1 Тим. 5:23). Он писал: «Трофима же я оставил больного в Милите» (2 Тим. 4:20). И Петр (1 Пет. 1:6,7; 4:19), и Иаков ободряли тех, кто страдал от различных испытаний[1190]:

С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка (Иак. 1:2—4).

Если Бог решает не исцелять, несмотря на то что мы просим Его об этом, то нам следует «за все благодарить» (1 Фес. 5:18) и осознавать при этом, что Бог может использовать болезнь для того, чтобы приблизить нас к Нему и усилить в нас повиновение Его воле. Поэтому псалмопевец говорит: «Благо мне, что я пострадал, дабы научиться уставам Твоим» (Пс. 118:71); «Прежде страдания моего я заблуждал; а ныне слово Твое храню» (Пс. 118:67).

Итак, через болезнь и страдание Бог может помочь нам возрасти в святости — точно так же как и через чудесное исцеление Он может принести нам освящение в вере. Однако в Новом Завете (как в служении Иисуса, так и в апостольском служении) особенно подчеркивается, что в большинстве случаев необходимо просить у Бога исцеления и верить, что и в такой ситуации мы можем обрести благо, независимо от того, будет нам даровано исцеление или нет. Бог должен быть прославлен во всем, а наша вера в Него и наша радость должны возрастать.

Д. Говорение на языках и истолкование языков

Следует отметить, что греческое слово γλόσσα («язык») означает не только язык как орган речи (англ. tongue), но и как средство общения (англ. language). Именно это последнее значение имеется в виду в тех стихах Нового Завета, где речь идет о говорении на языках. Очень жаль, что в английских переводах продолжает употребляться выражение «speaking in tongues», которое в обычном разговорном языке не употребляется и ассоциируется с каким–то странным опытом, совершенно чуждым обычной человеческой жизни. Если бы в переводах использовалось выражение «speaking in languages», то читатель понимал бы его почти так же, как и те люди, которые читали по–гречески Деяния Апостолов или Первое послание к Коринфянам в I в.[1191]. Однако поскольку выражение «speaking in tongues» стали использовать весьма часто, мы будем анализировать его.

1. Говорение на языках в истории искупления. Феномен говорения на языках встречается исключительно в новозаветной эпохе. Адам и Ева, до того как впали в грех, говорили на одном языке и были едины в служении Богу и в общении с Ним. После грехопадения люди продолжали говорить на одном языке, но впоследствии объединились против Бога, и стало «велико развращение человеков на земле», и «все мысли и помышления сердwа их были зло во всякое время» (Быт. 6:5). Этот единый язык, использовавшийся в противодействии Богу, в конечном счете привел к постройке Вавилонской башни, когда «на всей земле был один язык и одно наречие» (Быт. 11:1). Для того чтобы прекратить этот бунт против Него, «смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле» (Быт. 11:9).

Когда Бог призвал к Себе Аврама (Быт. 12:1), Он обещал произвести от него «великий народ» (Быт. 12:2), и Израиль, ставший исполнением этого обетования, имел единый язык, тот язык, который Бог хотел, чтобы израильский народ использовал для служения Ему. Однако другие народы мира не говорили на этом языке, и потому оставались вне Божьего плана искупления. Итак, ситуация несколько улучшилась — по крайней мере, один язык из всех языков мира использовался для служения Богу, тогда как раньше (Быт. 11) люди не прославляли Бога ни на одном языке.

Теперь, если мы перейдем к эпохе новозаветной церкви и всмотримся в будущую вечность, то увидим, что единство языка будет восстановлено, и на этот раз все люди будут говорить на одном языке для служения Богу и для того, чтобы прославлять Его (Отк. 7:9—12; ср.: Соф. 3:9; 1 Кор. 13:8; возможно, Ис. 19:8).

В новозаветной церкви есть некое предвкушение единства языка, которое будет существовать на небесах, однако это предвкушение даруется лишь иногда и только отчасти. В Пятидесятницу, когда Евангелие начало распространяться среди всех народов, ученики, собравшиеся в Иерусалиме, «начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещавать» (Деян. 2:4)[1192]. Благодаря этому евреи, пришедшие в Иерусалим из других стран, смогли услышать «о великих делах Божиих» (Деян. 2:11) каждый на своем языке. Так символически было показано, что Евангелие должно распространиться среди всех народов мира[1193]. Такое событие не могло произойти в ветхозаветный период, потому что тогда смысл проповеди заключался в том, чтобы призвать другие народы присоединиться к иудейскому народу, т. е. стать иудеями, и таким образом служить Богу. Но в Пятидесятницу проповедь была обращена к каждому народу на его языке, и повсюду люди были призваны обратиться к Христу, чтобы спастись[1194].

Кроме того, говорение на языках в сочетании с истолкованием также указывает на то время, когда различие в языках, берущее начало в Вавилоне, будет преодолено. Если этот дар присутствует в церкви, вне зависимости оттого, на каком языке произносится слово молитвы и прославления, то все могут его понять. Безусловно, это двухступенчатый процесс, он «несовершенен», как и все дары в этом веке (1 Кор. 13:9), и все же по сравнению с периодом от событий в Вавилоне до Пятидесятницы, когда люди не могли понимать речи на тех языках, которых они не знали, произошло определенное улучшение.

И наконец, молитва на языках в уединении — это еще одна форма общения с Богом. Павел говорит: «Ибо, когда я молюсь на незнакомом языке, то, хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода» (1 Кор. 14:14). Конечно, это не означает, что только дух людей может общаться с Богом, когда они говорят на языках, — Павел утверждает, что он молится и славит Бога как на иных языках, так и на своем родном (1 Кор. 14:15). Однако Павел не рассматривает молитву на языках как дополнительное средство общения непосредственно с Богом в молитве и поклонении. И вновь мы сталкиваемся с тем, что этот аспект дара, насколько нам известно, не действовал до наступления новозаветной эпохи.

2. Что такое говорение на языках? Мы можем определить это явление следующим образом: говорение на языках — это молитва или хвала, произнесенные словами, которые не понимает человек, произносящий их.

1) Слова молитвы или хвалы, произносимые к Богу. Определение показывает, что говорение на языках — это прежде всего речь, обращенная к Богу (а именно молитва или хвала). Этим она отличается от дара пророчества, который часто заключается в произнесении слов, идущих от Бога к народу в Его церкви. Павел говорит: «Ибо, кто говорит на незнакомом языке, тот говорит нелюдям, а Богу» (1 Кор. 14:2), и если на богослужении нет истолкователя, то, как говорит Павел, человек, имеющий дар говорения на языках, должен «молчать в Церкви, а говорить себе и Богу » (1 Кор. 14:28).

Что же это за речь к Богу? Павел говорит: «Ибо, когда я молюсь на незнакомом языке, то, хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода» (1 Кор. 14:14; ср. со ст. 14— 17, где Павел определяет говорение на языках как молитву и благодарение, а также со ст. 28). Поэтому говорение на языках, судя по всему, является молитвой или хвалой, направленной к Богу, и при этом исходит от «духа» того, кто говорит. Это согласуется с рассказом в Деян. 2, так как толпа говорила: «Слышим их нашими языками говорящих о великих делах Божиих» (Деян. 2:11). Это означает, что все ученики славили Бога и в поклонении провозглашали Его великие деяния, и толпа при этом начала слушать их, так как все это произносилось на разных языках. В тексте даже нет никаких указаний на то, что ученики сами обращались к толпе, до Деян. 2:14, где говорится о том, что Петр обращается к присутствующим напрямую, вероятно, по–гречески[1195].

2) Человек не понимает, что он произносит. Павел говорит: «Ибо, кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу, потому что никто не понимает его, он тайны говорит духом» (1 Кор. 14:2). Он говорит также, что если говорение на языках не сопровождается истолкованием, то не будет и понимания: «Но, если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец» (1 Кор. 14:11). Кроме того, говорение на языках в общине, если оно не сопровождается истолкованием, не может быть понято теми, кто его слушает:

А потому говорящий на незнакомом языке молись о даре истолкования. Ибо, когда я молюсь на незнакомом языке, то, хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода. Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом. Ибо, если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина как скажет «аминь» при твоем благодарении? Ибо он не понимает, что ты говоришь. Ты хорошо благодаришь, но другой не назидается. Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками; но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтоб и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке (1 Кор. 14:13–19).

В Пятидесятницу же апостолы говорили на известных и понятных слушателям языках: «Каждый слышал их говорящих его наречием» (Деян. 2:6). И эту речь не понимали сами говорящие; изумление вызывал тот факт, что галилеяне говорили на всех языках (ст. 7). Однако иногда — и Павел подразумевает, что это обычный случай, — говорящий использует язык, который «никто не понимает» (1 Кор. 14:2).

Некоторые утверждают, что говорение на языках всегда должно быть на известных человеческих языках, поскольку именно так обстояло дело в день Пятидесятницы. Однако если это произошло однажды, то не значит, что именно так было всегда, тем более что другое описание говорения на языках (1 Кор. ^указывает на прямо противоположное. Павел не говорит, что люди, приехавшие в Коринф из других стран, понимали говорящего, напротив, он говорит, что «никто» его не понимал (1 Кор. 14:2,16)[1196]. И Павел прямо говорит, что это нормальное явление обычной церковной жизни; если «все станут говорить незнакомыми языками, и войдут… незнающие или неверующие», которые не понимают того, что именно говорится, то они скажут: «вы беснуетесь» (1 Кор. 14:23). Более того, мы должны осознавать, что в 1 Кор. 14 даны общие указания Павла, основанные на богатом опыте говорения на языках в многочисленных церквах, тогда как в Деян. 2 описывается единичный случай, происшедший в значимый для истории спасения момент (Деян. 2 — это историческое повествование, тогда как 1 Кор. 14 — наставление в учении). Поэтому нам следует принять 1 Кор. 14 как отрывок, который наиболее точно описывает обычный опыт говорения на языках в новозаветной Церкви, и принять изложенные здесь указания Павла как правила, установленные Богом для использования этого дара[1197].

Так являются ли «языки» известными человеческими наречиями? Иногда этот дар может выразиться в говорении на человеческом языке, которого сам говорящий не изучал, однако, похоже, обычно этот дар связан с говорением на таком языке, который никто не понимает, вне зависимости от того, человеческий это язык или нет[1198].

3) Молитва духом, а не умом. Павел говорит: «Ибо, когда я молюсь на незнакомом языке, то, хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода. Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом» (1 Кор. 14:14,15).

Павел говорит здесь не о Святом Духе, Который молится через нас. Противопоставление «дух мой» и «ум мой» в ст. 14 показывает, что Павел говорит здесь о своем собственном, человеческом духе, о нематериальном аспекте своего собственного существа. Когда он использует этот дар, его дух обращается непосредственно к Богу, несмотря на то что его уму не приходится формулировать слова и предложения и принимать решения, о чем именно следует молиться[1199]. Павел рассматривает такую молитву как нечто, происходящее в духовном мире, в котором наш дух обращается непосредственно к Богу, а наш разум не принимает в этом участия и не осознает того, о чем мы молимся.

Нас может удивить то обстоятельство, что Бог дал Церкви дар, который действует в невидимом, духовном мире, и непостижим для нашего разума.

Возможно, первая причина заключается в том, что Бог здесь желает предупредить возникновение в нас интеллектуальной гордыни и нам следует оставаться смиренными. Вторая причина, вероятно, состоит в желании Бога напомнить нам, что Он более велик, чем наш разум, и что Он действует непостижимым для нас образом. И наконец, характерно, что в новозаветную эпоху Бог многое свершает в невидимом, духовном мире. Перерождение, подлинная молитва, поклонение «в духе и истине», духовные благословения, которые мы обретаем через Вечерю Господню, духовная брань, сокровища на небесах, расположение нашего разума к вышнему, к тому миру, где пребывает Христос, — все это и многое другое в христианской жизни связано с тем, что происходит в невидимом, духовном мире, с тем, что мы не видим и не можем до конца понять. В свете этого, говорение на языках — это еще одно действие, происходящее в невидимом, духовном мире, которое, как мы верим, имеет силу; и мы верим в это потому, что так нам говорит Писание, а не потому, что мы можем постигнуть это нашим разумом (ср.: 1 Кор. 14:5).

4) Состояние не экстатическое, а контролируемое человеком. В NEB «говорение на языках» переводится как «экстатическая речь». Получается, что говорящие на языках не осознают происходящего вокруг них, или теряют контроль над собой, или вынуждены говорить на языках против собственной воли. Кроме того, в пятидесятническом движении были церкви, где допускалось буйное и беспокойное поведение на богослужениях, и у некоторых людей сложилось представление, будто говорение на языках — это некая разновидность экстатической речи.

Однако в Новом Завете мы наблюдаем совершенно иную картину. Даже когда Святой Дух сошел в день Пятидесятницы с небывалой силой, ученики были способны прекратить говорение на языках, чтобы Петр смог произнести свою проповедь. В более точной форме на это указывает Павел:

Если кто говорит на незнакомом языке, говорите двое, или много трое, и то порознь, а один изъясняй. Если же не будет истолкователя, то молчи в церкви, а говори себе и Богу

(1 Кор. 14:27,28).

Здесь Павел требует, чтобы говорящие на языках высказывались поочередно, и ограничивает их число тремя. Отсюда ясно, что они понимали происходящее вокруг и были способны контролировать себя. Если рядом не находилось никого, кто мог бы истолковать их речь, то они легко могли хранить молчание. Все эти факты указывают на то, что говорение на языках подразумевает прекрасное владение собой и не дает повода считать это в некотором роде экстатической речью.

5) Говорение на языках без истолкования. Если в собрании нет никого из тех, кто имеет дар истолкования, то, как сказано в процитированном выше отрывке, высказывание не должно быть публичным.

Павел говорит о молитве на языках и о пении на языках: «Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом» (1 Кор. 14:15). Это еще раз подтверждает данное выше определение, в котором мы рассматривали говорение на языках как нечто в первую очередь обращенное к Богу в молитве и хвале. Это также дает законное основание для пения на языках как публично, так и в узком кругу. И все же к пению применимы те же правила, что и к говорению: если нет истолкователя, то публично петь не следует[1200].

В 1 Кор. 14:20—25 Павел говорит, что, если верующие говорят на языках без истолкования, то они поступают и мыслят «как младенцы» (1 Кор. 14:20). Здесь же он цитирует Ис. 28:11,12: «Иными языками и иными устами буду говорить народу сему, но и тогда не послушают Меня, говорит Господь» (1 Кор. 14:21).

В контексте Ис. 28 Бог предостерегает непокорный израильский народ, что следующими словами, которые они услышат от Него, будут слова чужеземцев, не понятные им, — на Израиль пойдет войной ассирийское войско, которое будет орудием суда Божьего. Павел возводит это в общий принцип: если Бог обращается к народу на языках, которые народ не может понять, то это явно суд Божий.

Павел справедливо применяет это к ситуации, когда на богослужении происходит говорение на языках без истолкования. Он называет это знамением (знамением осуждения) для неверующих:

Итак языки суть знамение не для верующих, а для неверующих; пророчество же не для неверующих, а для верующих. Если вся церковь сойдется вместе, и все станут говорить незнакомыми языками, и войдут к вам незнающие или неверующие, — то не скажут ли, что вы беснуетесь?

(1 Кор. 14:22,23).

Здесь Павел употребляет слово «знамение» в значении «знак отношения Бога» (вне зависимости оттого, положительное оно или отрицательное). Языки, которые не понятны пришедшим, — безусловно отрицательное знамение, знамение осуждения. Поэтому Павел предостерегает коринфян, чтобы они не давали такого знамения тем, кто приходит к ним. Он говорит им, что если к ним приходит посторонний и слышит непонятную речь, он, безусловно, не будет спасен и придет к выводу, что коринфяне беснуются; в таком случае языки без истолкования будут действовать как знамение осуждения Божьего.

Напротив, Павел говорит, что пророчество, которое также является знамением отношения Бога, — это положительное знамение благословения Божьего. Поэтому он и говорит, что пророчество — это знамение «для верующих» (ст. 22). Именно поэтому он завершает свое рассуждение следующим выводом: «Но когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий, то он всеми обличается, всеми судится, и таким образом тайны сердца его обнаруживаются; и он падет ниц, поклонится Богу и скажет: „истинно с вами Бог"» (ст. 24, 25). Когда такое происходит, верующие, безусловно, понимают, что Бог действует среди них, принося благословение, и пророчество действует как знамение для верующих о положительном отношении к ним Бога[1201].

Однако, несмотря на предостережения, Павел, безусловно, относится к этому явлению положительно и одобряет его в узком кругу. Он говорит: «Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя; а кто пророчествует, тот назидает церковь» (1 Кор. 14:4). Каков же его вывод? Он заключается не в том (как утверждают некоторые), что христианам следует использовать дар только публично или полагать, что его использование при других обстоятельствах не имеет ценности. Напротив, Павел говорит: «Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом» (ст. 15). Он говорит также: «Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками» (ст. 18); «Желаю, чтобы вы все говорили языками; но лучше, чтобы вы пророчествовали» (ст. 5); «Ревнуйте о том, чтобы пророчествовать, но не запрещайте говорить и языками» (ст. 39). Если принятое нами ранее определение дара говорения на языках как молитвы или прославления Бога правильно, то мы, конечно, должны ожидать, что за ним последует назидание, даже если разум говорящего и не осознает, что именно произносится. При этом его дух напрямую общается с Богом. Так же как молитва и поклонение в целом назидают нас, когда мы в них участвуем, так и этот вид молитвы и поклонения назидает нас, как этому учит Павел.

6) Говорение на языках с истолкованием. Павел говорит: «Пророчествующий превосходнее того, кто говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы церковь получила назидание» (1 Кор. 14:5). Когда сказанное на языках истолковано, то все могут это понять. Павел говорит, что в таком случае говорение на языках настолько же ценно для церкви, как и пророчество. Отметим, он не говорит, что эти два дара имеют одни и те же функции (другие тексты указывают, что пророчество — это речь от Бога к человеческим существам, тогда как говорение на языках — это речь людей, направленная к Богу). Однако Павел ясно говорит, что они имеют одинаковое значение для назидания церкви.

7) Не все говорят языками. Не все христиане являются апостолами, не все — пророками и учителями, не все обладают даром исцеления и точно также не все говорят языками. Павел совершенно отчетливо указывает на это, когда задает несколько вопросов, предполагая получить отрицательные ответы; среди прочих вопросов есть и следующий: «Все ли говорят языками?» (1 Кор. 12:30). И здесь тоже подразумевается отрицательный ответ[1202]. Иногда утверждают, что Павел лишь имеет в виду, что не все говорят языками публично, и, вероятно, он допускал, что все могут говорить языками в ином окружении. Однако такое разграничение кажется чуждым контексту и неубедительным. Павел просто сообщает, что не все говорят языками. Вот его следующий вопрос: «Все ли истолкователи?» (ст. 30). А вот два предшествующих вопроса: «Все ли чудотворцы? Всели имеют дары исцелений?» (ст. 29,30). Станем ли мы проводить подобное же разграничение в отношении этих даров — т. е. утверждать, что не все истолковывают языки публично, но все христиане способны делать это в частном окружении? Или что не все могут совершать чудеса публично, но способны делать это дома? В каждом из этих случаев подобное разграничение не согласуется с контекстом.

Утверждение о том, что все христиане могут говорить языками (несмотря на утверждение Павла, что не все могут говорить языками), в большинстве случаев, вероятно, основывается научении о крещении Святым Духом, которое происходит после обращения[1203], на учении, которое рассматривает говорение на языках как начальный «знак» обретения крещения Святым Духом[1204].

Однако в отношении такого взгляда остается много спорных вопросов (как это показано в гл. 38). Судя по всему, разумнее истолковывать 1 Кор. 12:30 в том значении, которое там ясно прочитывается: не все говорят языками. Дар говорения на языках — как и любой другой дар — даруется Святым Духом не каждому христианину, который ищет этого дара. Он «разделяет каждому особо, как Ему угодно» (1 Кор. 12:11).

Однако в Писании нигде не говорится и о том, что лишь немногие будут обладать даром говорения на языках, а поскольку этот дар Павел рассматривает как полезный для назидания, молитвы и поклонения (по крайней мере, на личном уровне, если не в церкви), то нет ничего удивительного в том, что Святой Дух щедро распределяет этот дар и его обретают многие христиане[1205].

8) Как быть с бесовскими имитациями? Иногда христиане боятся говорить языками, полагая, что, не осознавая, они могут произнести богохульство, или то, что внушено не Святым Духом, а бесом.

Во–первых, нужно сказать, что это совершенно не беспокоило Павла, даже в Коринфе, где многие были воспитаны в языческой храмовой традиции, там, где, как говорил сам Павел, «язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу» (1 Кор. 10:20). Тем не менее Павел говорит: «Желаю, чтобы вы все говорили языками» (1 Кор. 14:5). Он не предостерегает коринфян опасаться бесовских имитаций или даже думать, что это возможно, когда они используют дар говорения на языках.

Богословская причина такой позиции Павла заключается в том, что Святой Дух мощно действует в жизни верующих. Павел говорит: «Потому сказываю вам, что никто, говорящий Духом Божиим, не произнесет анафемы на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор. 12:3). Здесь Павел успокаивает коринфян, утверждая, что если они говорят силой Святого Духа, которая в них действует, то они не произнесут на Иисуса анафемы[1206]. Отрывок 1 Кор. 12:3 призван служить успокоением коринфянам, которые могли с подозрением относиться к некоторым христианам, прежде поклонявшимся бесам в коринфских храмах. Не могло ли это бесовское влияние продолжаться и в использовании духовных даров? Павел же предлагает твердое правило: люди, подлинно исповедующие, что «Иисус есть Господь», могут совершать такое исповедание только через работу в них Святого Духа, и тот, кто говорит силой Святого Духа, никогда не произнесет богохульства на Иисуса[1207]. Итак, Павла этот вопрос не тревожит. Он просто призывает верующих молиться на языках и говорит, что если они делают это, то назидают себя[1208].

9) Связан ли отрывок Рим. 8:26,27 с говорением на языках? Павел пишет:

Также и Дух подкрепляет (нас) в немощах наших; ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными. Испытующий же сердца знает, какая мысль у Духа, потому что Он ходатайствует за святых по воле Божией

(Рим. 8:26,27).

Павел здесь не упоминает говорение на языках прямо, это общее утверждение относительно жизни всех христиан, поэтому мы считаем: не правильно утверждать, что Павел имеет здесь в виду говорение на языках. Он говорит о более общем опыте в молитвенной жизни каждого христианина.

Но тогда о чем же Павел говорит? Иногда полагают, что он имеет в виду заступничество, совершенно незаметное для нас, в котором Святой Дух ходатайствует о нас, воздыхая и стеная к Отцу. С этой точки зрения, подобное заступничество Духа длится непрерывно, но мы не знаем об этом (вернее, знаем только в силу того, что об этом говорит Писание). Таким образом, речь идет о заступничестве, сходном с заступничеством Иисуса, о котором говорится в Рим. 8:34 и Евр. 7:25.

Однако это не кажется удовлетворительным объяснением данного отрывка, и вот по каким причинам: 1) вряд ли Павел сказал бы, что заступничество Святого Духа, Который является бесконечным, всемогущим, всезнающим Богом, происходит через «невысказанные стоны» (букв, перевод греч. στεναγμοϊς έχλαλήτοι в Рим. 8:26), особенно если мы задумаемся о том, что слово «стоны» означает сильные вздохи утомления, свойственные слабым, отягощенным трудами существам падшего мира[1209]; 2) в более широком контексте эти стенания кажутся связанными с тяготами жизни в этом злом веке, и в особенности со страданиями этого века (ст. 17, 18,23); 3) глагол «подкрепляет», в Рим. 8:26 («Дух подкрепляет [нас] в немощах наших»), не означает действие, которое Святой Дух совершает вне нас и ради нас, речь идет скорее о действии, которое Святой Дух совершает вместе с нами. Глагол, который здесь употребляет Павел (συναντιλαμβάνομαι), используется также в Лк. 10:40, когда Марфа хочет, чтобы Иисус сказал Марии «помочь» ей — и, вне всякого сомнения, она не желает, чтобы Мария занялась приготовлением пищи вместо нее, ее желание заключается в том, чтобы Мария пришла и занялась этим вместе с ней[1210]. Поэтому Павел говорит не о чем–то таком, что Святой Дух совершает без какого бы то ни было участия с нашей стороны, а о том, что Святой Дух совершает вместе с нами.

Какова связь между всем этим и говорением на языках? Определенное сходство есть, поскольку речь идет об эффективной молитве, которой мы молимся, даже если мы не понимаем вполне, о чем молимся. Однако есть и определенные различия, которые заключаются в том, что когда мы в молитве издаем вздохи и стоны, то это часто связано с тяготами, которые мы осознаем, и таким образом понимаем, о чем мы молимся. Павел же говорит, что мы не знаем, о чем именно молиться, когда нам следует помолиться в подобной ситуации. Святой Дух подкрепляет нас Своим заступничеством «по воле Божией» (Рим. 8:27). Здесь нет прямого упоминания о том, что наш дух молится (хотя это также может быть верно), не говорится также и о том, что наш разум остается без плода или что мы не понимаем чего–то (хотя иногда это может быть отчасти верно). Эти вздохи или стоны не имеют отношения к молитве, которую можно было бы назвать «другие языки». Итак, налицо многие различия, хотя в Рим. 8:26,27 и говорится о заступничестве, совершаемом через звуки, которые мы не понимаем полностью. Таким образом, речь идет о явлении, которое отчасти схоже с говорением на языках.

Ε. Слово мудрости и слово знания

Павел пишет: «Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом» (1 Кор. 12:8). Сразу следует уяснить, что оба эти дара нигде больше не упомянуты в Писании[1211], а в ранней небиблейской христианской литературе в отношении какого–то дара подобные выражения не употребляются. Следовательно, этот стих — единственное место, где содержится эта информация. Мы знаем, какие слова использованы для описания этих двух даров, и у нас есть контекст, в котором встречаются эти слова. Ни у одного комментатора нет более полных сведений для интерпретации. Все это говорит о том, что любые наши выводы в лучшем случае будут приблизительными.

Выделим две основных версии: 1) чаще всего эти дары воспринимаются как способность получать особое откровение от Святого Духа и на этом основании произносить слова, которые в какой–то конкретной ситуации даруют людям мудрость или особое знание об этой ситуации.

2) «Слово мудрости» — это просто способность произнести мудрое слово в той или иной ситуации, а «слово знания» — это способность говорить о той или иной ситуации с каким–то знанием. В обоих случаях знание и мудрость основываются не на особом откровении, дарованном Святым Духом, а на мудрости, приобретенной в течение жизни. Речь идет о знании и мудрости, которые характерны, например, для учителей Писания, пресвитеров и других зрелых христиан в церкви. Такие люди получают силу Святого Духа, и потому их речь становится эффективной. Примеры «слова мудрости» в таком значении можно найти в Деян. 6:1—6 (назначение первых «дьяконов» или помощников апостолов); Деян. 6:10 (мудрость Стефана в провозглашении Евангелия); Деян. 15:19—29 (решение Иерусалимского совета) и даже в утверждении царя Соломона: «Рассеките живое дитя надвое, и отдайте половину одной, и половину другой» (3 Цар. 3:25; см. также: 1 Кор. 6:5,6).

В защиту первой точки зрения можно сказать, что другие семь даров, перечисленные 1 Кор. 12:8—10, можно отнести к категории «чудес», а потому и эти два дара следует понимать так же.

Тем не менее против такой точки зрения есть серьезные возражения: 1) слова, которые Павел использует, — «слово» (λόγος), «мудрость» (σοφία) и «знание» (γνώσις) — это не специальные термины, они очень широко используются в Новом Завете. Кроме того, обычно они не используются для обозначения чудесных происшествий (как «откровение» и «пророчество», напр.), это просто слова, с помощью которых говорят о человеческом знании и человеческой мудрости. Поэтому значение самих по себе слов, судя по всему, не дает никакого указания на чудесные дары.

2) Контекст 1 Кор. 12:8 говорит о том, что Павел не воспринимал эти дары как чудесные. Общая цель в ст. 8—10 — показать, что какими бы дарами ни обладал человек, он может быть уверен, что этот дар — от Святого Духа. Павел начинает следующими словами: «Каждому поется проявление Духа на пользу», затем перечисляет дары, а в конце говорит: «Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно» (ст. 7,11). Однако если целью Павла было показать, что любой христианский дар дан Святым Духом, то недостаточно было бы привести для примера только чудесные дары. Иначе люди, обладающие не чудесными дарами, решили бы, что сказанное Павлом не имеет к ним прямого отношения. А люди, обладающие чудесными дарами, могли бы подумать, что Святой Дух действует только в таких людях, как они. Это привело бы к опасному чувству превосходства одних над другими. Поэтому представляется необходимым, чтобы Павел включил некоторые не чудесные дары в свое перечисление в 1 Кор. 12:8—10.

Однако какие из перечисленных даров не являются чудесными?

• Слово мудрости.

• Слово знания.

• Вера.

• Дары исцелений.

• Чудеса.

• Различение духов.

• Говорение на языках.

• Истолкование языков.

Но это означает, что «слово мудрости» и «слово знания» должны быть не чудесными, чтобы в списке присутствовало хотя бы несколько не чудесных даров. Это показало бы пасторскую мудрость Павла, избравшего различные примеры даров, которыми люди обладали в конкретных общинах. Итак, если в списке должно присутствовать несколько не чудесных даров — тогда именно «слово мудрости» и «слово знания» должны занять эти места[1212].

3) Возможно, самое важное соображение заключается в том, что в Новом Завете уже имеется термин для описания особого откровения от Святого Духа и передачи его общине — это то, что Павел называет «пророчеством». Поскольку он довольно подробно рассматривает пророчество, описывая этот дар и устанавливая правила для его использования, мы четко представляем себе, что это такое. Однако утверждение о том, что эти другие дары действовали точно таким же образом (различие, в этом случае, будет только в содержании), не согласуется с новозаветным текстом и основано только на представлении каждого о том, какими эти дары должны быть[1213].

Поэтому предпочтительнее считать эти дары «не чудесными», и понимать их просто как способность говорить мудро и со знанием в различных ситуациях. То, что сегодня многие в харизматических кругах называют «словом мудрости» и «словом знания», лучше всего обозначать словом «пророчество»[1214].

Ж. Различение духов и духовная брань

Различение духов — это еще один дар, который лишь однажды упоминается в Новом Завете (в перечислении в 1 Кор. 12:10). Однако природа этого дара позволяет нам связать его с другими отрывками, в которых говорится о духовной брани, происходящей между христианами и бесовскими духами. Мы можем определить термин «различение духов» следующим образом: различение духов — это особое умение видеть, когда на человека воздействует Святой Дух, а когда — бесовские духи.

В перспективе истории искупления этот дар также дает определенное представление о будущем веке, когда все тайное, или скрытое, станет явным (Мф. 10:26; ср.: Отк. 20:11—15). Похоже, способность различать духов была развита гораздо сильнее в новозаветный период, чем в ветхозаветный. В Ветхом Завете неоднократно упоминается деятельность бесов, но чаще всего их нападки на народ Божий воплощались в военных действиях неверующих народов или в явном искушении поклониться языческим божествам. Поэтому деятельность бесов наблюдалась в первую очередь во внешних, физических проявлениях и в таких обстоятельствах, с помощью которых сатана добивался своего.

Новозаветный же дар различения духов дает возможность отличить присутствие злых духов в жизни человека. Павел знает, что коринфяне прежде «ходили к безгласным идолам — так, как бы вели вас» (1 Кор. 12:2), также и Иоанн говорит: «Испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире» (1 Ин. 4:1).

Возможно также, что этот дар подразумевает способность различать, какой именно злой дух действует в тот или иной момент, например: дух немощи (Лк. 13:11), прорицательный дух (Деян. 16:16), дух немой и глухой (Мк. 9:25, 29) и дух заблуждения (1 Ин. 4:6). С лексической и грамматической точек зрения, ничто не мешает нам считать, что дар «различения духов» включает в себя и такую способность[1215].

Конечно, до определенной степени деятельность бесов проявляется и внешне, иногда в изречении явно ложных утверждений, касающихся учения (см.: 1 Кор. 12:2,3; 1 Ин. 4:1—6), а иногда в диких и жестоких физических действиях, особенно перед проповедующими христианами (см.: Мк. 1:24; 9:20; Мф. 8:29 и т. д.): Деятельности сатаны присущ разрушительный характер, и человек, на которого оказывает влияние бес, будет оказывать разрушительное влияние на церковь и на окружающих людей, а также на самого себя.

Однако, возможно, есть и более глубокое, субъективное восприятие на духовном и эмоциональном уровне, которое и позволяет определить деятельность бесов. Если такая способность развита в ком–то и действует на благо всей церкви, то Павел, несомненно, назвал бы ее даром различения духов[1216].

В связи с даром различения духов, весьма значим также вопрос о духовной брани, рассмотренный в гл 19 (о сатане и бесах).

Вопросы для самостоятельной работы

1. Вы когда–нибудь сталкивались с даром пророчества, как оно определено в этой главе? Как вы называли его? Действовал ли этот дар (или нечто схожее с ним) в вашей церкви? Если да, то каковы были благие последствия и опасности? Если нет, то, как вы думаете, был бы полезен этот дар в вашей церкви? Почему?

2. Эффективно ли действует дар учения в вашей церкви? Кто использует этот дар, кроме пастора или пресвитеров? По вашему мнению, у вас в церкви по достоинству ценят преподавание здравого библейского учения? В каких именно сферах (если таковые есть), по вашему мнению, вашей церкви следовало бы повысить знание учения Писания и любовь к нему?

3. Пользовались ли вы каким–нибудь из даров, описанных в этой главе? Считаете ли вы, что ваша церковь сейчас нуждается в каких–то из них, но этих даров в ней нет? Что лично вы могли бы сделать, чтобы восполнить этот недостаток?

Специальные термины

(Этот список относится к гл. 51 и 52).

апостол

говорение на языках

дары Святого Духа

истолкование языков

исцеление

не чудесные дары

пророчество

различение духов

слою знания

слово мудрости

служение

учение

цессационистский

чудесные дары

чудотворение

Библиография

(В очень немногих систематических богословиях рассматриваются духовные дары, все они перечислены ниже. Эта библиография относится к гл. 51 и 52.)

Соответствующие разделы в евангельских систематических богословиях