Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

Заключение

Оценка результатов колонизационного процесса в период с конца ХVI до середины ХIХ вв., приведшего к закреплению русской оседлости на восточных окраинах страны, может быть произведена по количественным и качественным параметрам, а также их изменениям в ходе освоения региона.

К началу ХVII в., т.е. на пороге Смутного времени, в колонизуемых местностях Западной Сибири было освоено 1 млн. 421 тыс. кв. вёрст. В границах этой территории функционировало порядка 14-15 русских населённых пунктов. По констатации Н.М. Ядринцева, пришлое население размещалось здесь крайне неравномерно, охватывая южную часть Зауралья, пространство между Верхотурьем и Троицком, Тобольском и Петропавловском. Фактически, северо-восточной границей русской оседлости в ХVI – первой половине ХVII вв. являлся Енисей, за которым располагались редконаселённые и преимущественно инородческие районы.

К середине ХVII столетия территория освоения края расширилась до 7 млн. 350 тыс. кв. вёрст, а количество русских колоний увеличилось до 50 (города, остроги, посёлки).

К началу ХVIII в., по данным П.А. Словцова, число русского регулярного населения в Сибири составляло 229 227 душ[139]. Рост населения в этот период обеспечивался главным образом за счёт правительственной колонизации и в целом был незначительным. Объяснялось это тем, что основная масса русского населения сосредотачивалась в центре государства и на его западных окраинах, предпочитая колонизовывать более доступные и благоприятные в естественно-географическом отношении районы Поволжья и Украины.

В конце ХVIII – первой половине ХIХ вв., как свидетельствовал Гагемейстер, в доенисейской Сибири русских насчитывалось 575 800 душ, из которых 293 800 составляли лица мужского пола[140].

Таким образом, население Сибири динамично увеличивалось. Происходило это увеличение, как естественным путём, так и за счёт указных мероприятий правительства, реализуемых в практике прибора и перевода, а также поощрения смешанных браков.

Освоение сибирских территорий сопровождалось не только увеличением численности русского населения края, но и «огосударствлением» колонизуемого пространства, развитием в его границах начал гражданственности. Данный процесс был пролонгирован во времени, и являлся специфическим.

На рубеже ХVI – ХVII вв., вследствие военных походов и государственных мер, Сибирь становится административной территорией России (Московского царства). В этот период, процесс освоения края был представлен двумя составляющими: военно-служилой (казачьей и стрелецкой) и вольно-народной. Специфический характер начального этапа колонизации, предопределил доминирование в социальной ткани региона военного элемента, к которому постепенно, малыми порциями добавлялись лица гражданских профессий: духовенство, крестьянство, посадские.

Параллельно государственной колонизации в течение большей части ХVII столетия развивалось вольно-народное движение в Сибирь, ставшее за три столетия освоения края особым социокультурным феноменом. Попытки государства по регламентации вольно-народной колонизации могли лишь ограничить, но не ликвидировать данный процесс. Стремление русского населения уходить от государственного гнёта – фискального, политического, религиозного ежегодно выбрасывало на окраины страны тысячи людей. В результате, с одной стороны происходило постоянное увеличение в Сибири гражданского населения, строились и крепли города, возникали населённые пункты селитебного типа (заимки, деревни, сёла), с другой стороны, неспособность государства контролировать несанкционированное переселенческое движение приводила к заметным диспропорциям в освоении территориального пространства Зауралья, социально-политической и культурной замкнутости населения края.

В ХVIII в. происходят существенные изменения в принципах и подходах к колонизационному освоению зауральских территорий. В виду того обстоятельства, что военная задача, связанная с завоеванием региона была реализована, на первый план вышла государственная составляющая, которая по-прежнему сочеталась с практикой вольно-народного движения. Процесс модернизации страны, начавшийся в период правления Петра I, выразился в жёсткой регламентации и экстраординарных (карательных) методах движения к европейской модели экономической, социальной, духовной жизни. Основные тяготы петровских преобразований легли на плечи крестьянства, спасавшегося от фискальных притеснений и ограничения личной свободы бегством на окраины страны. В этот период государство изобрело весьма своеобразный способ борьбы с так называемыми «утеклецами»: пришедших без разрешения отправляли в места первейшей государственной необходимости  - кабинетские земли Алтая, притрактовую полосу Барабинской степи, Прииртышье, Забайкалье, район Якутско-Охотского тракта.

Данный подход стал базисным в освоении региона в ХVIII – первой половине ХIХ вв. и характеризовался следующими чертами:

1. Преобладанием штрафной колонизации над гражданской, что рассматривалось властями в качестве основного источника пополнения рабочей силы на заводах и рудниках.

2. Доминированием принудительной колонизации над вольно-народной, что предопределило медленные темпы земледельческого освоения края.

3. Усвоением пагубной практики решения экономических и социально-политических проблем европейской части России в ущерб Зауралью.

В целом, к середине ХIХ столетия закончился важный этап колонизации Сибири, ознаменовавшийся формированием в регионе регулярного гражданского населения, созданием административных учреждений, становлением местной промышленности и сельского хозяйства. Однако, освоение азиатской части России, создание за Уралом системы населённых пунктов, путей сообщения, административной инфраструктуры, потребовало от русских людей значительных финансовых затрат и физических усилий, что в сочетание с экстренными мерами освоения края, в основе которых лежали ресурсно-сырьевые интересы государства, существенно амортизировало темпы социально-экономического, политического и культурного развития Сибири.  

 

 

Список использованных источников и литературы:

1. Агеев А.Д. Движение России на Восток и США на Запад. Сходства и оппозиции // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность. М., Иркутск, Томск, 1997.

2. Агеев А.Д. Сибирь и американский Запад: движение фронтиров. Иркутск, 2002.

3. Азиатская Россия // Издание Переселенческого управления. СПб., 1914. - в 4-х т.

4. Александров В.А. Русское население Сибири XVІІ – начала XVІІІ вв. М., 1964.

5. Алексеев М.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей XIII - XVII вв. Иркутск, 1941.

6. Анисимов В. Очерки истории города Томска. Томск, 1976.

7. Анучин Д.Н. К истории ознакомления с Сибирью до Ермака, древнее русское сказание «О человецех незнаемых в восточной стране». М., 1890.

8. Анучин Е.Н. Исследование о проценте ссыльных в Сибирь // Записки Императорского русского географического общества. СПб., 1873. Т. 3.

9. Бахрушин С.В. Научные труды. М., 1955. - т.3. - ч.1.

10. Беликов Д.Н. Первые русские крестьяне-насельники Томского края и разные особенности в условиях их жизни и быта. Томск, 1898.

11. Бойко В.П. Томское купечество в конце XVIII-XIX веках (из истории формирования сибирской буржуазии). Томск, 1996.

12. Болтин И.Н. Примечания на историю древния и нынешния России г. Леклерка, Т.2, СПб., 1788.

13. Болховитинов Н.Н. Русско-американские отношения и продажа Аляски, 1834-1867. М.,1990.

14. Бояршинова З.Я. Население Западной Сибири до начала русской колонизации. Томск, 1960.

15. Бортникова О.Н. Сибирь тюремная: пенитенциарная система самодержавия в Западной Сибири 1801-1917 гг. Тюмень, 1999.

16. Буцинский П.Н. Заселение Сибири и быт её первых насельников. Харьков, 1889.

17. Быкова А.Г., Рыженко В.Г. Культура Западной Сибири: история и современность. Омск, 2006.

18. Вагин В. Исторические сведения о деятельности графа М.М. Сперанского в Сибири с 1819 по 1822 гг. – СПб., 1872. – Т.1.

19. Ватин В.А. Восточная Сибирь в начале ХIХ в. // Сибирский архив, 1916. - № 3,4.

20. Введенский А.А. Дом Строгановых в XVI - XVII вв. М., 1962.

21.  Вернадский Г.В. Московское царство. М., Тверь, 2001. - в 2-х т.

22. Веселкина В.В. История Тюменского края. Свердловск, 1975.

23. Вибе П.П, Дзюбанов С.Д. Генерал Гасфорд и его жены // Омский краевед. – 2004. - № 2.

24. Вилков О.Н. Ремесло и торговля Западной Сибири в XVII в. М., 1967.

25. Гайдашова В.А., Жеравина А.Н., Никулин П.Ф., Толстов С.И., Усольцева О.В. Интеграция приписной деревни и горнозаводского производства на кабинетских землях Сибири. Томск, 2006.

26. Герберштейн С. Московия. М., 2007.

27. Геродот. История в 9 книгах. Кн.4. Л., 1972.

28. Гешеле Э.Э. Очерки развития сибирского земледелия. Омск, 1957.

29. Гмелин И.Г. Предисловие к первому тому «Сибирской флоры». СПб., 1749.

30. Головачёв П.М. Сибирь. Природа, люди, жизнь. М., 1905.

31. Гончаров Ю.М. Очерки истории городского быта дореволюционной Сибири (середина XIX - начало XX вв.). Новосибирск, 2004.

32. Гончаров Ю.М., Ивонин А.Р. Очерки истории города Тары конца XVІ – начала XX вв. Барнаул, 2006.

33. Горюшкин Л.М., Миненко Н.А. Историография Сибири дооктябрьского периода (конец XVI - начало XX вв.). Новосибирск, 1984.

34. Громыко М.М. Западная Сибирь в XVIII веке. Русское население и земледельческое освоение. Новосибирск, 1965.

35. Громыко М.М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири в XVIII - первой половине XIX вв. Новосибирск, 1975.

36. Дёмин М.А. Коренные народы Сибири в ранней русской историографии. СПб., Барнаул, 1995.

37. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в ХVII в. М., 1960.

38. Дремцов С. Рассказы о том, как у нас на Руси началось и шло земледелие с самых древних времён и до наших дней. М., 1899.

39. Дулов В.И. Когда началось присоединение Сибири к России // Известия СО РАН СССР. - № 5. - 1964.

40. Елпатьевский С.Я. Сибиряки // «Былое», неизданные номера журнала. Л., 1991. Кн.1.

41. Ельницкий К.В. Инородцы Сибири и среднеазиатских владений России. Этнографические очерки. СПб., 1908.

42. Ерёмин И.А. Материальный вклад западносибирской деревни в укрепление обороноспособности страны в годы первой мировой войны (1914-март 1918 г.) // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития. Сборник научных трудов. Омск, 2004. - Ч.1. - С.171-174.

43. Замятин Д.Н., Замятин А.Н. Империя пространства. Хрестоматия. М., 2003.

44. Зиннер Э.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и учёных XVIII в. Иркутск, 1968.

45. Знаменский М.С. Исторические окрестности Тобольска. Тюмень, 1997.

46. Зобнин Н.М. Горное дело и хозяйство кабинета // Алтай. Историко-статистический сборник по вопросам экономического и гражданского развития Алтайского округа. Томск, 1890.

47. Зуев В.Ф. Материалы по этнографии Сибири ХVIII в. М.- Л., 1947.

48. Идес И., Бранд А. Записки о русском посольстве в Китай (1692-1695 гг.). М., 1967.

49. Исследователь севера Александр Дунин-Горкавич. М., 1995.

50. Кабо Р.М. Города Западной Сибири: Очерки историко-экономической географии (XVIII – первая половина XIX вв.). М., 1949.

51. Карпенко З.Г. Горная и металлургическая промышленность Западной Сибири в 1700-1860 гг. Новосибирск, 1963.

52. Катанаев Г.Е. Историческая справка о том, когда и как построен город Омск. Омск, 1996.

53. Кауфман А.А. Сибирь: Население // Энциклопедический словарь / Изд. Ф.А. Брокгауза, И.А. Ефрона. СПб., 1900. Т.29 а. Кн. 58.

54. Кацюба, Д. В. Этнография народов Сибири [Учебное пособие] / Д. В. Кацюба, Р. В. Николаев. Кемерово, 1994.

55. Кирьяков В.В. Очерки по истории переселенческого движения в Сибирь (в связи с историей заселения Сибири). М., 1902.

56. Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч.1. М., 1987.

57. Козьмин Н.Н. Очерки прошлого и настоящего Сибири. СПб., 1910.

58. Колесников А.Д. Русское население Западной Сибири в XVIII - начале XIX вв. Омск, 1973.

59. Кочедамов В.И. Омск, как рос и строился город. Омск, 1960.

60. Кочедамов В.И. Тобольск. Тюмень, 1963.

61. Краткая сибирская летопись (Кунгурская) со 154 рисунками. СПб., 1880.

62. Крашенинников С.П. Описание земли Камчатки. М., Л., 1949.

63. Крестьянство Сибири периода феодализма // под редакцией Л.М. Горюшкина. Новосибирск, 1983.

64. Крижанич Ю. Политика. М., 1965.

65. Кузнецова Ф.С. История Сибири. Часть I. Присоединение к России: Учебное пособие для 7-8 классов общеобразовательных учреждений. Новосибирск, 1997.

66. Ламин В.А., Резун Д.Я. Метаморфозы фронтира в истории Сибири, Северной Америки и Австралии // Региональные процессы в Сибири в контексте Российской и мировой истории. Новосибирск, 1998.

67. Лебедев В.М., Есаков, В.А. Русские географические открытия и исследования до 1917 г. М., 1971.

68. Леруа-Болье П. Колонизация у новейших народов. М., 1874.

69. Ломоносов М.В. ПСС. М., Л., 1952. - т.6.

70. Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времён и до XX в. М., 1996.

71. Максимов С.В. Сибирь и каторга: В 3 т. СПб., 1917.

72. Мамсик Т.С. Хозяйственное освоение Южной Сибири: Механизмы формирования и функционирования агропромысловой структуры. Новосибирск: Наука, 1989.

73. Мамсик Т.С. Социальная организация фронтира в контексте мирового колонизационного процесса: по материалам Сибири и Северной Америки // Региональные процессы в Сибири в контексте Российской и мировой истории. Новосибирск, 1998.

74. Марголис А.Д. Тюрьма и ссылка в императорской России: исследования и архивные находки. М., 1995.

75. Материалы по этнографии Сибири ХVIII в. М., Л., 1947.

76. Меховский Матвей. Трактат о двух Сарматиях. Сокровенное сказание монголов. Рязань, 2009.

77. Миллер Г.Ф. Описание сибирского царства. М., 1998.

78. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1993. - т.1, кн. 1-2.

79. Миненко Н.А. По старому Московскому тракту. Новосибирск, 1990.

80. Миненко Н.А. Русская крестьянская община Западной Сибири в XVII - первой половине XIX вв. Новосибирск, 1991.

81. Миненко Н.А. Северо-Западная Сибирь в XVIII – первой половине XIX вв.: историко-этнографический очерк. Новосибирск, 1975.

82. Миненко Н.А., Рыженко В.Г. Из XVІІІ века в век XXІ: История Омска. СПб., 2006.

83. Миненко Н.А., Федоров С.В. Омск в панораме веков. Омск, 1999.

84. Мирзоев В.Г. Историография Сибири. М., 1970.

85. Миронов Б.Н. Социальная история России. СПб., 2000. – В 2-х т.

86. Населённые пункты Сибири: опыт и история расселения (XVII - начало XX вв.). Новосибирск, 1992.

87. Наумов Г.В. Русские географические исследования Сибири (ХIХ – начало ХХ вв.). М., 1965.

88. Небольсин П.И. Покорение Сибири. СПб., 2008.

89. Недбай Ю.Г. Казачество Западной Сибири в эпоху Петра Великого. Омск, 1988.

90. Никитин Н.И. Освоение Сибири в ХVII веке. М., 1990.

91. Новицкий Г. Краткое описание о народе остяцком. 1715 год. Новосибирск, 1941.

92. Новости нашего Востока // Сборник избранных статей, стихотворений и фельетонов Н.М. Ядринцева. Красноярск, 1919.

93. Обручев В.А. Григорий Николаевич Потанин. М., Л., 1947.

94. Олферьев С. Сибирь. Очерк завоевания и заселения Сибири. М., 1899.

95. Очерки истории города Омска. Т.1. Дореволюционный Омск // под редакцией А.П. Толочко. Омск, 1997.

96. Палашенков А.Ф. Памятники и памятные места Омска и Омской области. Омск, 1967.

97. Паллас П.С. Путешествия по разным местам Российского государства. СПб., 1786. Ч.2. Кн.2.

98. Патканов С.К. Очерк колонизации Сибири. Соч. в 2-х т. Тюмень, 1999.

99. Петров И.Ф. Легенды и мифы старого Омска. Омск, 2003.

100.Плано Карпини Дж. История монгалов. М., 1957.

101.Покшишевский В.В. Заселение Сибири. Иркутск, 1951.

Потанин Г.Н. Бараба // Живописная Россия. М., 1884. Т.11. Западная Сибирь.

102.Потанин Г.Н. Воспоминания // Литературное наследство Сибири. Новосибирск, 1986. Т.7.

103.Преображенский А.А. Урал и Западная Сибирь в конце XVI - начале XVIII вв. М., 1972.

104.Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957.

105.Радищев А.Н. ПСС, Т. II. М.-Л., 1941.

106.Резун Д.Я., Василевский Р.С. Летопись сибирских городов. Новосибирск, 1989.

107.Ремнёв А.В. Ещё раз о месте Сибири в составе Российской империи // Сибирь на этапе становления индустриального общества в России (XIX - начало XX вв.). Новосибирск, 2002.

108.Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Настольная и дорожная книга для русских людей. СПб., 1907. Т.16.

109.Рощевский П.И. Декабристы в Тобольском изгнании. Свердловск, 1975.

110. Рубакин Н. Рассказы о Западной Сибири или о губерниях Тобольской и Томской и как там живут люди. М., 1915.

111.Русаков Л.М. Сельское хозяйство Среднего Зауралья на рубеже XVIII - XIX вв. Новосибирск, 1976.

112.Русские в Омском Прииртышье (XVIII - XX вв.): Историко-этнографические очерки // Ответственный редактор М.Л. Бережнова. Омск, 2002.

113.Сазонова Н.И. История Томска (Курс лекций). Томск, 2004.

114. Сафронов Ф.Г. Русские крестьяне в Якутии (ХVII – начало ХХ вв.). Якутск, 1961.

115.Сборник избранных статей, стихотворений и фельетонов Н.М. Ядринцева. Красноярск, 1919.  

116.Семёнов-Тян-Шанский В.П. О могущественном территориальном владении применительно к России // Мир Льва Гумилёва. Рождении нации. М., 1996.

117.Серошевский В. Ссылка и каторга в Сибири // Сибирь. Её современное состояние и нужды. СПб., 1906.

118.Сибирь в составе Российской империи. НЛО. М., 2007.

119.Скрынников Р.Г. Ранние сибирские летописи // История СССР. - № 4. - 1979.

120.Скрынников Р.Г. Сибирская экспедиция Ермака. Новосибирск, 1982.

121.Скрябина Л.А. Русские Притомья: историко-этнографические очерки XVII - начала XX вв. Кемерово, 1997.

122.Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири. Новосибирск, 1995.

123.Соболев В.И. Коренные жители нашей области в историческом прошлом (западносибирские татары) // Вопросы краеведения Новосибирска и Новосибирской области. Сборник научных трудов, посвящённый 60-летию Новосибирской области. Новосибирск, 1997.

124.Соболев М.Н. Пути сообщения в Сибирь // Сибирь. Её современное состояние и её нужды. СПб., 1908.

125.Соловьёв С.М. Заметка относительно завоевания Сибири // Сочинения. Кн.III. История России с древнейших времён. Т.5-6. М., 1989.

126.Спафарий Н.Г. Сибирь и Китай. Кишинёв, 1960.

127.Старый Омск: Почтовая открытка рубежа XIX - XX вв. // Составитель В. Селюк, И. Деветьярова. Омск, 1991.

128. Статистическое обозрение Сибири // Сост. Статским Советником Баккаревичем. СПб., 1810.

129.Страницы исторического прошлого Омска (XІX – начало XX вв.). Омск, 1994.

130.Толочко А.П., Коновалов И.А. Городское самоуправление в Омске в дореволюционный период. Омск, 1997.

131.Топчий А.Т. Крестьянские реформы в Сибири. Томск, 1979.

 132.Турченко В.Г., Шафранов-Куцев Г.Ф. Россия: от экстремальности к устойчивости. Тюмень, 2000.

133.Тучков А.Г. История и культура народов Сибири: Учебное пособие. Томск, 2003.

134.Фальк И. Записки путешествия. Полное собрание путешествий по России, Т.VI. СПб., 1824.

135.Хазиахметов Э.Ш. Сибирская политическая ссылка 1905 -1917 гг.: Облик, организации, революционные связи. Томск, 1978.

136.Хролёнок С.Ф. Золотопромышленность Сибири (1832-1917). Иркутск, 1990.

137.Худяков В.Н. Аграрная политика царизма в Сибири в пореформенный период. Томск, 1986.

138.Чуркин К.А. Природа и крестьянство Сибири. Омск, 1995.

139.Чуркин М.К. Переселения крестьян черноземного центра в Западную Сибирь во второй половине XIX - начале XX вв.: детерминирующие факторы миграционной мобильности и адаптации. Омск, 2006. 

140.Чуркин М.К. Переселенцы и старожилы Западной Сибири: природно-географические, социально-психологические и этнопсихологические аспекты взаимоотношений в конце XIX - начале XX вв. Омск, 2001.

141.Шадурский В.И. Народный опыт земледелия Зауралья в XVII – начале XX вв. Свердловск, 1991.

142.Шашков С.С. Очерки русских нравов в старинной Сибири // Отечественные записки, 1867, Т.174, № 10.

143.Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири. Новосибирск, 1992

144.Щеглов И.В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири: 1032-1882 гг. Сургут, 1993.

145.Шерстобоев В.Н. Илимская пашня. Иркутск, 1949.

146.Шиловский М.В. К вопросу о колониальном положении Сибири в составе русского государства // Европейские исследования в Сибири. Томск, 2001.

147.Шиловский М.В. Сибирские областники в общественно-политическом движении в конце 50-х – 60-х гг. XIX в. Новосибирск, 1989.

148.Шунков В.И. Очерки по истории колонизации Сибири в XVII - начале XVIII вв. М., Л., 1946.

149. Шунков В.И. Очерки по истории земледелия Сибири (XVII в.). М., 1956.

150.Юрасова М.К. Омск: Очерки истории города. Омск, 1983.

151. Ядринцев Н.М. Общественная жизнь Сибири // «Я сын девственной и могучей страны…». Сборник статей, очерков, фельетонов Н.М. Ядринцева. Омск, 2004.

152.Ядринцев Н.М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении. Новосибирск, 2003.

153. Ямзин И.А., Вощинин В.П. Учение о колонизации и переселениях. М., Л., 1926.

Приложение 1.

"За пустыней в восточном направлении живут фиссагеты (тиссагеты), народ особый и многолюдный; живет он охотой. Рядом с ними в тех же самых местах обитает племя, имя которому иирки. Они также живут охотой, занимаясь ею следующим образом: охотник сидит в засаде, взобравшись на дерево, а деревья там в изобилии растут по всей стране. У каждого наготове конь, обученный ложиться на брюхо с тем, чтобы стать ниже, и собака. Как только охотник увидит с дерева зверя, он, выстрелив из лука и сев на коня, устремляется в погоню, а собака следует за ним. Выше иирков, если отклониться к востоку, живут другие скифы, отложившиеся от царских скифов и по этой причине прибывшие в эту страну.
До страны этих скифов вся земля, уже описанная мной, состоит из равнин и низей, а дальше земля каменистая и неровная. Если пройти небольшое расстояние этой неровной страны, то у подножия высоких гор обитают люди, о которых говорят, что они все - и мужчины, а также женщины - плешивые от рождения, курносые и с большими подбородками; они говорят на особом языке, но носят скифскую одежду. Питаются они плодами деревьев. Название дерева, плодами которого они живут, - понтик, по величине оно приблизительно равно фиговому дереву, плод приносит равный по размерам бобу, но с косточкой. Как только плоды созревают, их процеживают через ткани, из плодов вытекает сок густой и черный, название этого сока - асхи. Этот сок они слизывают, и, смешивая с молоком, пьют, а из густого осадка этого сока приготовляют лепешки и питаются ими. Ведь скота у них немного, так как сколько-нибудь пригодных пастбищ там нет. Каждый живет под деревом, зимой - покрыв дерево плотным белым войлоком, а летом без войлока. Их не обижает никто из людей, так как говорят, что они священны. У них нет никакого оружия для войны. Именно они разрешают споры соседей, а тот, кто прибегает к ним искать убежище, не терпит ни от кого обид; название этого народа - аргиппеи.
Вот до этих плешивых о земле и о племенах, живущих перед ними, есть ясные сведения, так как до них добирается и кое-кто из скифов, у которых нетрудно разузнать, а также и у эллинов, как из гавани Борисфена, так и из других понтийских гаваней. А скифы, которые к ним прибывают, договариваются с помощью семи переводчиков, на семи языках. Так что пространство до них - известно, а о том, что лежит выше плешивых, никто не может ничего точно сказать, так как горы высокие, недоступные отрезают этот край, и никто через них не проходит. Эти плешивые рассказывают, - по моему, они рассказывают недостоверное, - что в горах живут козлоногие мужи; а если перейти через этих людей, то живут люди другие, которые спят в течение шести месяцев. Это я отвергаю с самого начала. А о том, что лежит к востоку от плешивых, точно известно, что там живут исседоны;... считающиеся справедливыми, женщины у них совершенно равноправны с мужчинами.  О том же, что находится по направлению к северному ветру, выше плешивых и исседонов неизвестно ничего, кроме того, что они сами рассказывают,... что там есть одноглазые люди, называемые по скифски аримаспами; ведь словом "арима" скифы обозначают "одно", а словом "спу" - глаз.
Вся эта страна, о которой было сказано, отличается необычно холодными зимами; здесь в течение восьми месяцев мороз такой нестерпимый, что если в это время разлить воду, то грязи ты не получишь. Но если разжечь огонь, то ты получишь грязь...Замерзает море..."

Источник: Дж. дель Плано Карпини. История мунгалов. М., 1957.

Такин (еще прежде) рассказывал мне, что в стране царя есть (один) человек (муж) чрезвычайно огромного телосложения. Итак, когда я прибыл в эту страну, я спросил у царя о нем. Он же сказал: "Да, он был раньше в нашей стране и умер. Он не был из жителей этой страны и также (вообще) не из числа людей. История же его такова, что несколько купцов вышли к реке Атиль, как они (обыкновенно) выходят. А эта река поднялась, и вода ее выступила из берегов. Я не успел опомниться в этот же день, как уже прибыла ко мне толпа купцов, которые сказали: "О царь, следовал по воде (какой-то) человек (муж) (такой, что) если он из народа близкого от нас, то мы не можем оставаться (жить) в этих поселениях, и (не остается) ничего другого, как переселиться". Итак, я поехал верхом вместе с ними, пока не прибыл к реке, и вот, я около этого человека, и вот (я вижу), что в нем, (меряя) моим локтем, двенадцать локтей, и вот, у него голова (по величине) самый большой котел, какой только бывает, и нос больше четверти, а оба глаза огромны, а пальцы каждый больше четверти. Испугал меня его вид, и овладел мною такой же страх, что и теми людьми. И начали мы говорить с ним, а (он) не говорил нам (ничего), но только смотрел на нас. Я перевез его в свое местопребывание и написал к людям Вису, – а они от нас на (расстоянии) трех месяцев, – спрашивая их о нем. Они же написали ко мне, извещая меня, что этот человек (муж) из (числа) Яджудж и Маджудж, а они от нас на (расстоянии) трех месяцев, между нами и ими помещается море, на берегу которого действительно они (находятся), и они, подобно скотам, совокупляются друг с другом. Аллах могучий и великий выводит для них каждый день рыбу из моря, и вот, приходит каждый из них, и с ним (имеется) нож, и отрезывает себе от нее столько, сколько достаточно ему и достаточно для его семьи. Если же он возьмет сверх того (количества), которое их удовлетворяет, то заболит живот у него, и также у его семьи заболят животы, а иногда он умирает и умирают они все. Когда же они возьмут от нее (рыбы) то, что им нужно, она поворачивается и уходит в море. Итак, они каждый день этим живут. А между нами и ими море, (которое находится у них) с одной стороны, а горы, окружающие их, с других сторон, и преграда (стена) также поместилась между ними и воротами (ед.ч.), из которых они обычно выходили. А когда Аллах могучий и великий захочет вывести их в обитаемые земли, то он произведет для них раскрытие преграды и высыхание моря, и прекратится для них рыба. Он (Ибн-Фадлан) сказал: тогда я спросил его (царя) об (этом) человеке (муже), и он сказал: "Жил (он) у меня некоторое время. Итак, бывало, не взглянет на него мальчик без того, чтобы не умереть, и беременная (не взглянет) без того, чтобы не выбросить своего плода. И бывало, если он овладеет человеком, то сжимает его обеими своими руками, пока не убьет его. Когда же я увидел это, я повесил его на высокое дерево, пока он не умер. Если ты хочешь посмотреть на его кости и его голову, то я отправлюсь с тобою, чтобы ты посмотрел на них". Я же сказал: "Клянусь Аллахом, я очень хочу этого". Итак, он поехал со мной верхом к большому лесу, в котором были огромные деревья. И вот уже разложился на дереве..., а голова его под ним (деревом), и я увидел, что голова его (человека) подобна большой кадке, ребра его подобны самым большим сухим плодовым веткам пальм, и таковы же кости его голеней и обеих его локтевых костей. Я же изумился ему и удалился. Он (Ибн-Фадлан) сказал: и переехал царь от воды, по имени Халджа, к реке, называемой Джавашир, и оставался около нее два месяца. Потом он захотел (снова) переехать и послал к людям, называемым Саван, приказание ехать вместе с ним. Они же отказали ему, и они разделились на две группы: одна группа с неким родом, над которым как будто был царем (человек) по имени Вираг (?). Царь же (Булгара) послал к ним и сказал: "Воистину Аллах могучий и великий уже облагодетельствовал меня, давши мне ислам и верховную власть повелителя правоверных", так что я раб его, и это дело (?) возложил... кто будет мне противоречить, то я встречу его с мечом". Другая группа была с царем из некоего племени, которого называли царь Аскал. Он (Аскал) был в повиновении у него (царя Булгара), но только он (Аскал) еще не принял ислама. Итак, когда он (царь Булгара) послал к ним это послание, то они побоялись его намерения и поехали все в целом вместе с ним (царем Аскалом) к реке Джавашир. А это река с небольшой шириной, ширина ее пять локтей, а вода ее (доходит) до пупа, и местами до ключицы, а в большей своей части она (глубиной) в рост человека. Вокруг нее деревья, и суть многие из этих деревьев хаданги (белые тополя) и другие, а недалеко от нее широкая степь, о которой передают, что в ней (есть) животное меньшее, чем верблюд, по величине, но выше быка. Голова его, это голова барашка, а хвост его – хвост быка, тело его – тело мула, копыта его подобны копытам быка. У него посередине головы один рог толстый круглый; по мере того, как он возвышается (приближается к кончику) он становится все тоньше, пока не сделается подобным наконечнику копья. И из них (рогов) иной имеет в длину от пяти локтей до трех локтей в соответствии с большим или меньшим размером (животного). Оно питается (букв.: пасется на) листьями деревьев, имеющими превосходную зелень. Когда оно увидит всадника, то направляется к нему, и если под ним (всадником) был рысак, то он (рысак) ищет спасения от него в усиленном бегстве, а если оно его (всадника) догонит, то оно хватает его своим рогом со спины его лошади, потом подбрасывает его в воздухе и встречает его своим рогом, и не перестает (делать) таким образом, пока не убьет его.
Источник: Дёмин М.А. Коренные народы Сибири в ранней русской историографии. СПб., Барнаул, 1995. С.17.

«Югры вышли из Югры, самой северной и холодной скифской земли у Северного океана, отстоящей от Московии, города москов, на пятьсот больших германских миль к северо-востоку; пошли на юг через равнины и прибыли в область готтов в Скифии, где ныне живут татары чагадайские или заволжские. Они подавили численностью готтов и выгнали их из Готтии в Сарматию. Когда югры утвердились там и чрезвычайно размножились, они, услышав однажды от охотников, перешедших реки Волгу и Танаис в погоне за ланью, что земля сарматов сравнительно наиболее плодородна в Европе и мягче климатом, переплыли массой вышесказанные реки, разбили сарматов и русских и, двинувшись вслед за готтами, воевали с ними в Мизии и Фракии и победили их. Придя в Паннонию, они остановились там восхищенные почвой, вином и плодородием страны. Напав на римских полководцев Матерна и Детрика, разбили их с их войском, при этом Матерна убили, а Детрика обратили в бегство. В то же время они избрали своим главой и королем хитрого, храброго и энергичного Аттилу, которого венгры на своем языке зовут Этеле. Аттила созвал много племен с их королями, произвел им смотр, а затем вступил в Галлию и с тираннической жестокостью разорил ее. Когда он подошел к Каталаунским полям, широко раскинувшимся вширь и вдаль, навстречу ему поспешил патриций Этий с когортами римлян, с королем готтов Теодориком и множеством других племен. Узнав об этом, Аттила спросил прорицателей о победе, и они, исследовав внутренности животных, сказали, что в этой войне он будет побежден и потерпит поражение, но прибавили, что убит будет старший у врагов. Аттила думал, что пасть предстоит верховному вождю противной стороны Этию и, радуясь его предстоящей смерти (так как мощь Этия ему представлялась ужасной), выстроил в боевой порядок свои войска и с хитростью велел трубить к битве не в полдень, а к вечеру. Когда же множество народа было перебито и пал не Этий, как хотел Аттила, а Теодорик, король готтский, Аттила, видя свое поражение, ушел со своими в середину лагеря внутрь ограды из возов. Наступила ночь, и он велел зажечь костер из седел, собранных кучей, чтобы, в случае нападения, он мог броситься в огонь и сгореть, лишь бы не попасть в руки врагов. На другой день вел войска против Аттилы Торисмунд, сын Теодорика, короля готтов, чтобы отомстить за смерть отца. Этий, относившийся столь же подозрительно к усилению готтов, как и гугнов, убедил Торисмунда оставить битву и спешить занять отцовский трон, чтобы брат его не успел захватить власть. Торисмунд послушался и ушел; отступил и Этий, распустив войско. Обрадованный Аттила ушел оттуда, питая злые надежды на месть, осадил и взял город Реймс, умертвил епископа этого города св. Никазия, сестру его Эвтропию и всех горожан. Когда он подошел к Труа, навстречу ему вышел епископ св. Луп и спросил: «Кто ты?». На что получил ответ: «Я Аттила, бич гнева божия». Тут Луп, взяв коня его за узду, ввел его с войском в город и сказал: «Добро пожаловать, бич гнева божия», и тот вместе со своими, пораженный, как говорят, слепотой, мирно прошел через город на другую сторону. В это время одна бедная женщина, имевшая десять дочерей, в страхе хотела бежать из пригорода. Младшую двухлетнюю дочь она несла, привязав в холстине себе на шею, двух дочек постарше везла на муле, которого гнала перед собой, а остальные дочери шли вокруг матери. Когда воины Аттилы настигли ее, а ее дочери в испуге сбежались к матери, она, обомлев и не помня себя, бросилась к реке, чтобы утопиться, но воины догнали ее, схватили на берегу реки и вместе с дочерьми привели к Аттиле. Она с мольбой пала на землю, прося помилования. Аттила пожалел ее, дал ей много денег и одежды и отпустил на свободу с детьми, а ради нее пощадил и других, кто были приведены с нею вместе. Затем Аттила отправился в Германию и разорял там замки, города и села, пока не услышал, что Этий и готты вновь готовят поход против него. Отойдя из-за этого в Паннонию и обновив там войско, этот мстительный человек поспешил в Италию через Штирию и Коританию. Узнав от разведчиков, что Этий с бесчисленным войском ждет его у подножия Альп, он повернул к Далмации и Гистрии, разгромил замечательные города близ Адриатического моря, пришел к Аквилее и осаждал ее три года. Когда осаждающим стало нехватать съестных припасов и даже издалека не удавалось их подвезти, а воины от голода стали роптать против Аттилы, он вновь начал объезжать город, ища, где можно напасть и прорваться. Тут он увидел, что птица, называемая аист, несет своего птенца в клюве с вершины крепости в ближайший тростник, а за ней и другая, и воскликнул: «Птица предвидит будущее, знает, что город погибнет, а потому бежит». Собравшись с силами, он взял город и тираннически перебил всех, кого там нашел. В это время выстроен был из страха перед Аттилой великолепный и могущественный город Венеция. Подступив к Ломбардии, Аттила нанес ей жестокий удар и разорил ее. Когда же он подошел к Равенне, туда поспешил папа Лев и стал покорно и смиренно просить его воздержаться от разорения города Рима и прекратить опустошение Италии. Атилла так и сделал. Его бойцы при этом в удивлении говорили между собой, что Аттила никого не боится, кроме двух животных — волка и льва, намекая на двух епископов, ради которых он пощадил их народ. На это Аттила ответил, что рядом со Львом стоял зрелый муж в духовной одежде с обоюдоострым мечом и, потрясая мечом, грозил ему смертью, если он, выслушав просителя, не отпустит его с миром. Итак он отступил и вернулся в Паннонию. Справляя свадьбу с одной прекрасной девушкой, он выпил много вина и ночью во время сна был разбит апоплексией: кровь хлынула у него из носа и рта, и он погиб ста двадцати четырех лет от роду. В ту ночь император Марциан в Константинополе видел во сне, что лук Аттилы сломан. Дело в том, что югры преимущественно пользовались именно луком. После кончины Аттилы поднялись среди венгров несогласия, раздоры и убийства, многие из них пали убитыми, а остальные вместе с Хабой, сыном Аттилы, были изгнаны из Паннонии королем гепидов и другими прежними подданными Аттилы. Они перешли в Готтию через Меотидские болота, а три тысячи из них во время перехода из Паннонии отделились и остались в Трансильвании. Чтобы избежать нападения соседей, они назвались сикулами, на их просторечии чаклe (czakle). Те же, что прошли через Меотиды и Эвксинское море, постоянно вспоминали о плодородии Паннонии, об изобилии там хлеба и вина, рассказывали об этом своим детям и советовали вернуться в Паннонию. Так и случилось, что 301 год спустя после смерти Аттилы они сделали смотр 216 тысячам бойцов, выступили в поход дорогой отцов через Меотидские болота и Сарматию и пришли в Паннонию во время императора Константина пятого и папы Захарии, то есть в год господень семьсот сорок четвертый. Прежде всего они явились к язигам и тут избрали себе семь полководцев, каждому из них для действий против неприятелей дали по 30000 бойцов, а для улучшения обороны грубо и просто построили из земли семь замков, каждому по замку. По этим семи замкам страна и по сей день называется Семиградьем. Между тем, на разведки в Паннонию послали одного из своих воинов по имени Кузид. Он случайно встретил короля Паннонии Святоплуга. Это был славянин, да и вся Паннония была славянской землей, хотя римляне и назначали туда правителями чужеземных полководцев и военачальников. Посланный приветствовал короля от имени пришедших югров, передал ему в дар белого коня с вызолоченным седлом и уздой и попросил у него немного земли, воды и травы. Король Святоплуг согласился. Он полагал, что они земледельцы и переселяясь просят земли для обработки. Поэтому он сказал с улыбкой: пусть берут, сколько хотят. Итак, Кузид принес с собой сулею земли, другую — воды из Дуная, третью — травы и изложил, что сделал. Югры, убедившись, что Паннония отличная и плодородная земля, именем первого своего начальника Арпада, предложили Святоплугу дольше не оставаться в их земле, купленной ими ценой белого коня с позолоченным седлом и уздечкой. Тут только понял Святоплуг, что грозит война, и стал собирать войско. Югры двинулись на него со всей поспешностью и в битве у Дуная разбили паннонцев с их королем. Святоплуг во время бегства упал в Дунай и погиб в сильном течении. Югры перебили славов, жителей Паннонии, а землей их владеют и посейчас, хотя на границах Паннонии повсюду еще осталось славянское население. Итак, заметим, во-первых, что югры названы по имени скифской области Югры, откуда они происходят и откуда вышли; богемы, поляки и славы до сих пор называют их гуграми, другие — гугнами, а в конце концов они стали называться унгары (венгры). Заметим, во-вторых, что у югров в Венгрии и у тех, что живут в Скифии в Югре, один и тот же язык, та же речь, то же самое резкое произношение. Однако, венгры в Паннонии — христиане, более культурны и во всех отношениях более богаты, югры же в Скифии — до сих пор идолопоклонники и дикари. Заметим, в третьих, что Югра — самая северная страна и вовсе не имеет высочайших и недоступных гор, ни таких, как Альпы в Италии, ни таких, как Сарматские горы. Следовательно, неверно говорят некоторые историки, что гугны вышли из своей области — из величайших и недоступных гор. В Югре, впрочем, есть горы, покрытые густым лесом, но это — пологие и легко доступные горы средней величины и высоты, скалистые и утесистые, как и везде по северному краю земли у Северного океана. Отметим также, что из Северного океана на вершины прилежащих к морю гор выходят некие рыбы, называемые на языке московитов морж (morss); цепляясь зубом, они облегчают себе подъем, а с вершины горы скользят и падают по другую сторону. Югры и другие жители севера ловят их, и зубы их, отличающиеся большой тяжестью, посылают в Московию, а затем к туркам и татарам. Из них делают рукоятки мечей, сабель и ножей, чтобы их тяжесть придавала большую силу ударам. Заметим, в-четвертых, что гор Рифейских и Гиперборейских в природе нет ни в Скифии, ни в Московии, ни где бы то ни было, и хотя почти все космографы утверждают, что из этих гор вытекают Танаис, Эдель или Волга, Двина (Dzwina) и другие крупные реки, написанное ими — выдумки и невежественное баснословие. Танаис, Волга и наиболее крупные реки текут из Московии, из страны равнинной, болотистой и лесистой, вовсе не имеющей гор. Об этом я подробнее скажу, когда дойду до описания Московии. Здесь, достопочтеннейший господин епископ, лежит глубочайшая пропасть заблуждения — по вине прославленных писателей, помещающих сюда Рифейские и Гиперборейские горы. Пусть твоя достойнейшая особа обережет и защитит меня от их возражений, противоставляя им, вместо всяких хитроумных доводов, реальный опыт, и пусть тот, кто не верит, увидит сам и убедится на опыте, что дело обстоит так, как я сказал. Заметим, в-пятых, что югры в скифской Югре не возделывают полей, не сеют, не имеют ни хлеба, ни вина, ни пива, ведут жалкую жизнь в лесах и подземных норах, питаясь рыбой и дичью, которых там много, пьют воду, одеваются в шкуры, сшивая вместе шкуры разных животных: волка, оленя, лисицы, куницы и пр. Таким образом скудная это область у северного полюса, как и говорит Гиппократ в книге о странах, воздухе и воде. Подчинены они князю Московии и платят ему подати шкурами соболей, белок [?] и другими, так как у них нет ничего иного для дани. Заметим, в-шестых, что по ложному мнению некоторых известных космографов и историков, в том краю у Северного моря лежат самые умеренные области, где, блаюдаря умеренности климата и мягкости воздуха, люди живут счастливо и весьма долго и лишь, когда им надоест жить, бросаются с горы в океан. Все это — басни. И в самом деле, что за счастье — не иметь ни хлеба, ни вина, ни других удовольствий? Что это за умеренный климат, когда там приходится терпеть постоянный холод; когда во время зимнего солнцестояния у них там непрерывная ночь, а во время летнего — незаходящее, но едва теплое солнце? Впрочем, опускаю об этом. Заметим, в-седьмых, что в Югре и северных областях не роют золота, серебра и других металлов, и не соответствует действительности басня, будто бы там есть гриффы и большие птицы, мешающие копать и уносить золото. Я утверждаю, вопреки древним авторам, что на самом деле гриффов вовсе нет ни в той части севера, ни в других странах мира; а приносят оттуда к нам некую хищную птицу, величиной с орла, но с более длинными крыльями и хвостом, наподобие ястреба. Зовут ее московиты кречет (krzeczot), а наши — бялозор (bialozor), то есть, приблизительно, белый блеск, потому что у нее беловатое брюхо. Все хищные птицы, ястребы, соколы и другие живущие хищно, до такой степени боятся ее, что при виде ее дрожат, падают и гибнут. Заметим, в-восьмых, что на севере, за Готтией, Швецией (Sueciam), Финляндией (Filandiam), Югрой и за Каспийским морем нет чудовищных людей — одноглазых, двухглавых псоглавых и пр., а живут там люди, нам подобные, но живут редко, разрозненно, на расстоянии друг от друга и в малом числе. Цвет кожи у них зачастую синеватый из-за холода, придающего эту окраску их телу. Это — истина; писавший так правду писал и мы знаем, что истинно свидетельство его».

Приложение 2.

«Народ сей в житии своём нерадив, необычен мнится бытии, аки последний от людей всего мира. Обаче подобен лице зрением красоте народам европейским; ниже бо зверообразен, ниже коею черностию одержим, яко прочие народы: Ефтиопы, Калмыки. Возрастом знаменитых немнози обретаються, но средне возрастом; очес малых, легкостию знамениты, в крепости славими немнози. Зело же прост и гражданства всякого чужд, во всих своих обычаях наченше от первых предел жития их…Прост и дивный народ сей вящше нравообычаем своим звероподобен, чуждается, избегает всякого общения с иными гражданы, обыклвящше в пустынных обитати местах, иногда бо едина, иногда две юрты, еже есть жилища их, в пустом поставляють месте. Бывает же и множество юрт в собрании…Обще же все никаких писмен и учения не имеют, ниже прыемлють; сего ради ниже уставления какова, ниже законоположения содержать, но правительствуется естества законом, иже есть природное познание зла и добра…Но сей народ остяцкой добре хранящее естества закон и многие на сём утверждаху добродетели. Не слышно убо между ими краж, убийства и иных обид друг другу содевающих. Однако же, не без злоключения какового, приключается бо иногда противозаконная, но таких творящия зело жестокой и от среды себя извергають».

Приложение 3.

Есиповская летопись

В лета 7089, при державе благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича, всеа Русии самодержца, приидоша сии воини c Волги в Сибирь. Идоша же в Сибирь Чюсовою рекою и приидоша на реку Тагил, и плыша Тагилом и Турою, и доплыша до реки Тавды. На усть же тоя реки яша тотарина имянем Таузака, царева Кучюмова двора. Поведа же им сей все про царя Кучюма.

Слышав же царь Кучюм пришествие руских воин и мужество их и храбрость, и о сем оскорбися зело. И паки мысль свою предлагает, вскоре посылает во всю свою державу, дабы ехали к нему воинстии людие во град Сибирь и противо руских воин ополчились. В мале же времени собрашася к нему множество тотар, и остяков, и вогулич, и прочая языцы, иже под его властию. Посла же царь сына своего Маметкула со множеством воин и повеле мужески ополчитися про[ти]во нашедших. Сам же повеле засеку учинити подле реку Иртишь под Чювашевым, и засыпати землею, и многими крепостьми утвердити, яко же есть достойна утвержения. Меметкул же с вои своими доиде до некоего урочища, иже Бобасан река имянуем. Казацы же, видевше таково собрание поганых, нимало того устрашишася. Бысть же ту брань велия, и побиша поганых множество, на бежение поганыи устремишася. Паки ж казацы поплыша в стругах своих по реке Тоболу. Тотаровя же начаша стреляти из-за горы на струги их. И то место проплыша ничем не вреждени.

В лето 7091-го благочестивый царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии посла в свою державу в Сибирь воевод своих, князя Семена Волховского да Ивана Глухова, со многими воинскими людми. В то же время бысть во граде Сибири глад крепок. Да егда приидоша воинстии людие, наипаче гладу обдержащу, мнози же гладом умроша, и князь Семен умре, ту и погребен бысть. Бе же глад зимнею годиною. Егда же прииде весна, тогда же начаша тотаровя и остяки от ловитв своих приносити во град многия запасы. И паки быша во граде многия запасы изообилны житными и овошными и прочими, яж на потребу.

Того же лета царевича Маметкула Кучюмова сына послаша из Сибири в царствующий град Москву со многими воинскими людьми. До того ж их приезду к Москве, Богу изволивъшу, благочестивый государь царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии ко Господу отъиде в вечный покой. По своем же преставлении на свой царский престол повеле возвести сына своего Феодора Ивановича, благочестиваго царя и великаго князя, всеа Русии самодержца, еже и бысть. И привезоша воинские людие царевича Маметкула в царствующий град Москву, и по повелению же царя и великого князя Феодора Ивановича всеа Русии стреча ему была честна. И на приезде государь того царевича Маметкула пожаловал своим царским жалованием многим. Також и служилых людей, которые за ним присланы, государь пожаловал денгами, и кормом, и выходными сукнами.

Приложение 4.

Источник: Там же. С.387-388.

 

       «Крепостца, из тех же лодок, на которых воевода Сукин в 1587 г. приплыл из Тюмени, построенная на северном мысу иртышного берега,…названа Тобольск…

       Вся нагорная половина города, как большая крепость ограждалась с севера и востока валом, бастионами, рвом и палисадом, а с прочих сторон – крутыми утёсами наносного происхождения. Сибирская губернская канцелярия, дом губернаторский, палата над крепостными воротами шведского мастерства. Дом архиерейский со службами, гостиный двор, дом магистрата под горою и дом частный – вот каменные здания того времени…

       Жителей при первой переписи 1763 г. находилось 6 663 душ мужского пола. В том числе, 75 духовенства, 102 статских, 2 069 купцов, 668 посадских, 168 рабочих или подёнщиков, 2 119 служащих в 3-х батальонах, 158 артиллеристов, 173 военных малолетков, 600 татар.

       Кстати, воспользуемся извлечением из замечаний Шаппа, не всё приятных, иногда резких, но стоящих внимания.

       «Духовенство высшее, военные, статские и купцы, которых видел аббат (Шапп), могли бы везде составлять приятную беседу. Многие должностные чиновники определяются из обеих столиц».

       «Сибиряки рослы, плотны и статны…Унижаясь пред главным начальником, они поступают весьма жестоко с низшими и своими служителями»

Источник: Там же. С.391-392.

 

«Город Тара, давно не видя у себя караванов бухарских и не имея нарочитых капиталов, чтобы значительно участвовать в пограничной торговле, стал жить рукодельностию: кожевенною, кузнечною, отчасти слесарною, медною, хлебопашеством и мелочным торгом.

…С именем речек Тары и Уя соединяется нечто историческое. По принятии колыванских горных заводов в казённое достояние думано было отыскать удобные места на этих больших речках для плавки колыванских руд, но намерение не состоялось.

При третьей переписи 1763 г., в Таре было: купцов – 640, ямщиков и ремесленников – 199, дворцовых – 39, казённых крестьян – 1 178, юрточных бухарцев – 105, почитаемых за древних обитателей – 28, и с приложением духовных, статских и казаков выйдет около 2 250 человек мужского пола».

Источник: Там же. С.398-399.

 

«Город Томск с обширным уездом, разлегшись по земле холмистой, которая тремя судоходными реками сообщается с Сибирью во все почти стороны и которая множеством речек оживляла селения и хлебопашество…

При переписи 1763 г. в Томске было: 542 купца, 115 ремесленников, в том числе 77 медяков. С проложением сухопутной дороги через Красноярск и с заведением почтовых станций, населяемых, как замечено, крестьянами и посельщиками, населённость самого Томска стала чувствительно возрастать; но грубость нравов поселенческих осталась долговременною укоризною этой дороги. В 1771 г. жителей в Томске было 3 753 мужского пола и 4 019 женского пола»

Источник: Там же. С.402.

 

«Енисейск, несмотря на лесистые и отчасти кустарные болота, которыми окружён со всех сторон, всегда был столь же важен в истории Сибирской, сколь в росписи рек Енисей, омывавший древние башни первоначального острога…

При переписи 1763 г. жителей мужского пола всех состояний считалось не менее 4 000 человек, в том числе купцов – до 160, посадских – до 3 000, ремесленников с кузнецами и медяками – 400…Жители Енисейска поняли тайну, на каких путях лежит их благосостояние. Догадливость указала на промышленность и ремесленность.

Промышленность троякая: меховая, рыбная и птицеловная…Таким образом из соединения троякой промышленности образовалась торговля провинциальная и сибирская, и та и другая залучала монету»

Источник: Там же. С.402-403.

 

«Некогда зимовье, острог, провинция, Иркутск в конце IV сибирского времени возводится в губернию. При физических выгодах, водяных сообщениях и торговых видах, город сей, и с ним вместе восточный край, начал приходить в приличную значительность и гражданственность не так рано, по причине неустройства провинциального и по дальности начальства губернского.

Жителей обоего пола в городе было не более 7 000. Купечество ещё не богатело. Посадские ограничивались небольшими промыслами. Ремесленники занимались изделиями из кожи, дерева, железа и меди».

Источник: Там же. С.406.

 

«Омск, основанный на правом берегу Иртыша, при устье Оми, постепенно распространялся в населении и укреплении своём по обеим сторонам реки соименной.

Значение Омска было одинаковое со всеми тамошними крепостями до 1763 г., потому что крепость Ямышевская, сначала присвоив старшинство, удерживала за собой право сноситься с Сибирскою губернскою канцеляриею и с тобольским обер-комендантом…

В 1763 г., когда прислан командовать линиею генерал-поручик Шпрингер, Омск решительно сделался главным местом линии, как и следовало тому быть, потому что, пользуясь водами двух рек, он мог в нужде ожидать запасов и подкреплений из Тобольска, Тары. Барабы и Томска…

Против Омска на заречной стороне поставлен в 1764 г. маяк Елисаветинский, при котором открыт торг, но, за неимением купечества и за малым приездом киргизов, сбор таможенный был маловажен.

На форштадте омском жило посадских и разночинцев в 1725 г., при переписи первой – 992 мужского пола, в 1747-м при второй – 1 092 человек, в 1770-м – 1 086 обоего пола».

Источник: Там же. С.389-390.

 

Приложение 5.

«Обозревая кустарную промышленность в Сибири и её историю мы находим, что начала её положены во многих местах очень давно, но она далеко не получила ещё широкого развития и находится на низшей степени. Поэтому малейшая конкуренция и подвоз произведений лучшей техники убивают эти производства. Некоторые промыслы вместо развития обнаруживают застой и даже падение; иных кустарных промыслов совсем ещё не возникало в Сибири, хотя для возникновения их существует много благоприятствующих условий…Кустарный промысел в Сибири распространён и поддерживается только в низших и самых простых произведениях, удовлетворяющих вкусу и потребностям крестьянства, но не проявляется в высших производствах, требующих более искусства. Зажиточное местное население с развитием потребности привыкает довольствоваться не столько местными произведениями кустарной промышленности при низком и плохом их достоинстве, сколько привозными, развивающими его вкусы и лучше его удовлетворяющими. Очень легко может быть, что при этих условиях местному кустарному промыслу, находящемуся в застое, предвидится только падение…

Многими животными продуктами (сибиряки) не умеют пользоваться и совершенно бросают их; так, например, погонщики скота нанимают стричь по дороге баранов и отдают шерсть даром или бросают её на месте…Те сырые продукты, на которые обращают внимание местные жители, добываются грубо и первобытными способами. Так, например, сало, добываемое из животных, не перетапливается и не очищается…, кожи местное крестьянство не умеет выделывать; громоздкое и тяжёлое сырьё везётся вдаль и по дороге расхищается. Несмотря на обилие сала, сибирский крестьянин не может им воспользоваться даже для своих надобностей…Сеет он лён, а носит рубашку из грубого, лубочного холста; у него много шерсти, а вы видите его одетым в какую-то дерюгу, насквозь продуваемую ветром; под ногами его множество железа, а он употребляет деревянный замок, телегу с деревянными гвоздями; окна его нищенской хижины заткнуты слюдою и бумагою вместо стёкол; он не умеет делать мыла, а потому обходится при помощи «подмылья», т.е. моется квашенными кишками. Таким образом, обилие продуктов не улучшает его быта, и сибирский крестьянин беден и беспомощен среди своих мифических богатств, как последний дикарь».

Приложение 6.

«Представителем нашей колонизации на Востоке был русский крестьянин. Он явился сюда без всяких знаний, без могущественных научных и технических средств и сил для борьбы с природою, суровым климатом, физическими преградами. Население за Уралом, сверх того, было изолировано, оно находилось без всякого сообщения десятки лет в лесах и тундрах; оторвавшись от земледелия, оно было поставлено в звероловческую среду и само переходило к скотоводству, звероловству и рыболовству. Даже независимо от инородцев, оно, таким образом, отступало от культуры и дичало. Можно удивляться, как при таких ничтожных средствах русский народ ещё смог сделать то, что он сделал, т.е. проходил моря, степи и льды…, основался и удержал огромную территорию, в два раза большую, чем занятая всем русским народом…Едва ли можно ему отказать в героизме, но трудно также и не понять, что подобная борьба не отразилась на утрате многих высших, культурных свойств и не сделала это население более грубым и отсталым».

Источник: Ядринцев Н.М Сибирь как колония…С. 100.

«Несмотря на то, что черты сибирского характера уже выясняются и намечаются, трудно сказать, что он окончательно сформировался. Для одних вырисовываются резче одни черты, для других – другие. Некоторые отмечают в нём дурные и антипатичные стороны (индивидуализм, жёсткость, стремление к материальным благам, своекорыстие)…; другие смягчают эти стороны и видят в сибиряках много способностей, предприимчивости и даже находят этот характер симпатичным…В сущности должно сказать, что характер и психические особенности у русского населения на окраине пока ещё в зачатке, они – продукт физических и исторических условий самых разнообразных. Нельзя отрицать здесь многие тёмные стороны, но не следует их считать коренными, они – результат неблагоприятных временных условий».

Источник: Ядринцев Н.М Сибирь как колония…С. 124.

«Ум сибиряка гораздо менее развит и гибок, чем у какого-нибудь нижегородца или ярославца, зато он гораздо более преобладает над чувством…Холодно-рассудочная, практическая расчётливость сибиряков и преобладающая наклонность к материалистическому взгляду на вещи проявляется и в языке…Сибиряки забыли не только вынесенную из России, но и собственную историю; войны, государственная жизнь не возбуждали здесь патриотизма…Заметна и утрата поэтической мечтательности вообще…Стоит только взглянуть на сытую, коренастую фигуру сибиряка и на его самоуверенный вид, чтобы убедиться, что он не был ни под каким гнётом, не испытывал нужды и чувствует себя равноправным с остальным «привилегированным» сибирским населением».

Приложение 7.

   

План семинарских занятий

Семинар 1

Семинар 2

Семинар 3

Семинар 4

Семинар 5

Становление государственного образования в Сибири (XVIII - начале XIX вв.)

 

1. Создание первых образовательных учреждений в Сибири.
2. Первые государственные учреждения за Уралом во второй половине XVIII века.
3. Образование в конце XVIII - первой половине XIX вв.

Литература:

1. Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XVII - начала XIX вв. Новосибирск, 1974.
2. Юрцовский Н. Очерки по истории просвещения Сибири. Новосибирск, 1923.
3. Ляхович Е.С., Ревушкин А.С. Очерк становления первого сибирского университета - центра науки, образования, культуры. Томск, 1993.
4. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. Новосибирск, 2003.
5. Культурный потенциал Сибири в досоветский период. Новосибирск, 1992.

                      

Семинар 6

Семинар 7

Приложение 9

Карта Сибири (ХVII век)

Иллюстрации

Атаман Ермак

Персоналии

Ядринцев Н.М.

Адрианов Александр Васильевич

Швецов С.П.

Потанин Григорий Николаевич

Клеменц Д.А.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА……………………………………………………3

ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………………….5

Лекция 1. Термин «колонизация» и его прочтение в зарубежной и отечественной научно-исторической традиции……………………….13

Лекция 2. Представления о Сибири в древности и их эволюция в Средневековье и Новое время (V в. до н.э. – середина ХVI в.)………23

Лекция 3. Коренные народы Сибири в конце ХVI – ХVII вв………...40

Лекция 4. Присоединение Сибири к России (середина ХVI – начало ХVII вв.)………………………………………………………………………...59

Лекция 5. Сибирское градообразование, формирование и эволюция системы административного управления, как факторы колонизации Зауралья в конце ХVI – первой половине ХIХ вв……………………..77

Лекция 6. Земледельческий опыт освоения Сибири (конец ХVI – первая половина ХIХ вв.)………………………………………………………..94

Лекция 7. Промышленность и торговля Сибири в ХVII – первой половине ХIХ вв…………………………………………………………………....113

Лекция 8. Условия и обстоятельства становления сибирского общества в контексте государственной колонизационной программы ХVII – первой половины ХIХ вв………………………………………………………..134

Заключение……………………………………………………………...150

Список использованных источников и литературы………………….154

Приложения……………………………………………………………..166

Оглавление……………………………………………………………....240

 

 

 

 

 

[1] Турченко В.Г., Шафранов-Куцев Г.Ф. Россия: от экстремальности к устойчивости. Тюмень, 2000.

[2] Миллер Г.Ф. Описание Сибирского царства. М., 1998.

[3] Гмелин И.Г. Предисловие к первому тому «Сибирской флоры». СПб., 1749.

[4] Крашенинников С.П. Описание земли Камчатки. М., Л., 1949.

[5] Паллас П.С. Путешествия по разным местам Российского государства. СПб., 1786. Ч.2. Кн.2.

[6] См. Наумов Г.В. Русские географические исследования Сибири (ХIХ – начало ХХ вв.). М., 1965.

[7] Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири. Новосибирск, 1995.

[8] Там же. С.65.

[9] Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. Т.1. Кн.1-2. М., 1993. – С. 488.

[10] Леруа-Болье П. Колонизация у новейших народов. М., 1874.

[11] Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. Кн.1. Т.1-2. М., 1988. – С.58.

[12] Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч.1. М., 1987. – С.50.

[13] Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времён и до ХХ века. М., 1996.

[14] Милюков П.Н. Указ. соч. – С.69.

[15] Семёнов-Тян-Шанский В.П. О могущественном территориальном владении применительно к России // Рождение нации. Мир Льва Гумилёва. М., 1996. – С.602-603.

[16] Там же. – С.603.

[17]Ядринцев Н.М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении. Новосибирск, 2003.

[18] Там же. – С.495.

[19] Кауфман А.А. Переселение и колонизация. СПб., 1905.

[20] Тучков А.Г. История и культура народов Сибири: Учебное пособие. Томск, 2003. – С.6.

[21] Любавский М.К. Указ. соч. – С.428.

[22] Дёмин М.А. Коренные народы Сибири в ранней русской историографии. СПб., Барнаул, 1995. – С.19.

[23] Цит. по: Дёмин М.А. Указ. соч. – С.9.

[24] Там же.

[25] Там же. – С.10.

[26] Дёмин М.А. Указ. соч. – С.15.

[27] Там же. – С.17.

[28] Там же. – С.18.

[29] Дёмин М.А. Указ. соч. – С.18.

[30] Там же. – С.21.

[31] Дёмин М.А. Указ. соч. – С.53.

[32] Дёмин М.А. Указ. соч. – С.53.

[33] Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957.

[34] Цит. по: Дёмин М.А. Указ. соч. – С.53.

[35] Путешествие в восточные страны… - С.16.

[36] Заболоцкий Н. Как было трудно разговаривать с монголами // Столбцы и поэмы. Стихотворения. М., 1989. – С.312.

[37] Цит. по: Кузнецова Ф.С. История Сибири. Часть I. Присоединение к России: Учебное пособие для 7-8 классов общеобразовательных учреждений. Новосибирск, 1997. – С.13.

[38] Цит. по: Алексеев М.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей ХII – ХVII вв. Иркутск, 1941. – С.4.

[39] Цит. по: Дёмин М.А. Указ. соч. – С.53.

[40] Там же. – С.54.

[41] Милюков П.Н. Указ. соч. – С.37.

[42] Цит. по: Дёмин М.А. Указ. соч. – С.84.

[43] Матвей Меховский. Трактат о двух Сарматиях. Сокровенное сказание монголов. Рязань, 2009. – С.ХI.

[44] Там же. – С.ХII.

[45] Цит. по: Дёмин М.А. Указ. соч. – С.85.

[46] Герберштейн С. Московия. М., 2007. – С. 248-254; 324-333.

[47] Герберштейн С. Указ. соч. – С.250.

[48] Там же. – С.253.

[49] Любавский М.К. Указ. соч. – С.433.

[50] Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири. Новосибирск, 1995. – С.219.

[51] Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в ХVII в. М., 1960. - С.615-620.

[52] Любавский М.К. Указ. соч. – С.433.

[53] Материалы по этнографии Сибири ХVIII в. М., Л., 1947. - С.21, 24, 28.

[54] Тучков А.Г. Указ. соч. – С.23.

[55] Чеснов Я.В. Лекции по исторической этнологии. Учебное пособие. М., 1998. – С.112.

[56] Там же.

[57] Любавский М.К. Указ. соч. – С.433.

[58] Спафарий Н.Г. Сибирь и Китай. Кишинёв, 1960. – С.68.

[59] Новицкий Г. Новосибирск, 1941. - С.43-44; 47

[60] Бояршинова З.Я. Народы Сибири до начала русской колонизации. Томск, 1960. – С.353.

[61] Бояршинова З.Я. Население Томского уезда в первой половине ХVII в. // «Труды ТГУ». Т.112. Томск, 1950. - С.42-48.

[62] Потанин Г.Н. Бараба // Живописная Россия. М., 1884. Т.11. Западная Сибирь. - С.100.

[63]Соболев В.И. Коренные жители нашей области в историческом прошлом (западносибирские татары) // Вопросы краеведения Новосибирска и Новосибирской области. Сборник научных трудов, посвящённый 60-летию Новосибирской области. Новосибирск, 1997. – С.44.

[64] Идес И, Бранд А. Записки о русском посольстве в Китай (1692-1695 гг.). М., 1967. - С.87-88, 278-279.

[65] Зиннер Э.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и учёных ХVIII в. Иркутск, 1968. - С.109-110.

[66] Крашенинников С.П. Указ. соч. – С.726-728.

[67] См. например: Дёмин М.А. Указ. соч. – С.76.

[68] Исследователь севера Александр Дунин-Горкавич. М., 1995. – С.59-60. 

[69] Соловьёв С.М. Заметка относительно завоевания Сибири… - С.695.

[70] Соловьёв С.М. Заметка относительно завоевания Сибири… - С.693.

[71] Сибирские летописи. СПб., 1907. - С.8-11, 16-17, 19-26.

[72] Скрынников Р.Г. Указ. соч. – С.193-200.

[73] Скрынников Р.Г. Сибирская экспедиция Ермака. Новосибирск, 1982. – С.114.

[74] Соловьёв С.М. Заметка относительно завоевания Сибири // Сочинения. Кн.III. История России с древнейших времён. Т.5-6. М., 1989. – С.695.

[75] Скрынников Р.Г. Указ. соч. – С.114-115.

[76] Цит. по: Любавский М.К. Указ. соч. – С.440-441.

[77] Введенский А.А. Дом Строгановых в ХV – ХVII вв. М., 1962. – С.50.

[78] Скрынников Р.Г. Указ. соч. – С.137.

[79] Словцов П.А. Указ. соч. – С.87.

[80] Любавский М.К. Указ. соч. – С.444.

[81] Скрынников Р.Г. Указ. соч. – С.146.

[82] Резун Д.Я., Василевский Р.С. Летопись сибирских городов. Новосибирск, 1989. – С.45.

[83] Резун Д.Я., Василевский Р.С. Указ. соч. – С.45.

[84] Милюков П.Н. Указ. соч. – С.494-495.

[85] Никитин Н.И. Освоение Сибири в ХVII веке. М., 1990. – С.72.

[86] Милюков П.Н. Указ. соч. – С.515.

[87] Кузнецова Ф.С. Указ. соч. – С.151.

[88] Веселкина В.В. История Тюменского края. Свердловск, 1975. - С.39.

[89] Покшишевский В.В. Заселение Сибири. Иркутск, 1951. – С.52.

[90] Гешеле Э.Э. Очерки развития сибирского земледелия. Омск, 1957. - С. 66.

[91] Кузнецова Ф.С. Указ. соч. – С.56.

[92] Никитин Н.И. Указ. соч. – С.107.

[93] Дремцов С. Рассказы о том, как у нас на Руси началось и шло земледелие с самых древних времён и до наших дней. М., 1899. - С. 53.

[94] Шерстобоев В.Н. Илимская пашня. Иркутск, 1949. – С.85.

 

[95] Ядринцев Н.М. Сибирь как колония… – С.247.

[96] Там же. – С.248.

[97] Никитин Н.И. Указ. соч. – С.75.

[98] Милюков П.Н. Указ. соч. – С.497.

[99] Ядринцев Н.М. Сибирь как колония… – С.257.

[100] Никитин Н.И. Указ. соч. – С.78.

[101] Там же.

[102] Гончаров Ю.М. Очерки истории города Тары конца ХVI – начала ХХ вв. Барнаул, 2006. – С.37.

[103] Ядринцев Н.М. Сибирь как колония… - С.329.

[104] Ядринцев Н.М. Сибирь как колония… - С.265.

[105] Гайдашова В.А., Жеравина А.Н., Никулин П.Ф., Толстов С.И., Усольцева О.В. Интеграция приписной деревни и горнозаводского производства на кабинетских землях Сибири. Томск, 2006. – С.13.

[106] Сибирь в составе Российской империи. М., 2007. – С.245.

[107] Сибирь в составе Российской империи… - С.247.

[108] Там же.

[109] Сибирь в составе Российской империи… - С.249.

[110] Сибирь в составе Российской империи… - С.249.

[111] Там же.

[112] Ядринцев Н.М. Общественная жизнь Сибири // «Я сын девственной и могучей страны…». Сборник статей, очерков, фельетонов Н.М. Ядринцева. Омск, 2004. – С.15.

[113] Ядринцев Н.М. Сибирь как колония… - С.446-447.

[114] Словцов П.А. Указ. соч. – С.643.

[115] Ядринцев Н.М. Общественная жизнь Сибири… - С.15.

[116] Вагин В. Исторические сведения о деятельности графа М.М. Сперанского в Сибири с 1819 по 1822 гг. – СПб., 1872. – Т.1. – С.76-77; 83-84.

[117] Ядринцев Н.М. Общественная жизнь Сибири… - С.16.

[118] Ядринцев Н.М. Общественная жизнь Сибири… - С.16.

[119] См. например: Щапов А.П. Историко-географические и этнографические заметки о сибирском населении // Известия ЗСОИРГО. 1872. №3; Потанин Г.Н. Климат и люди Сибири // Томские губернские ведомости. 1859. №83; Ядринцев Н.М. Сибирь как колония…

[120] Головачёв П.М. Сибирь. Природа, люди, жизнь. М., 1905.

[121] Ядринцев Н.М. Общественная жизнь Сибири… - С.17.

[122] Цит. по: Ядринцев Н.М. Там же.

[123] Сибирь в составе Российской империи… - С.279.

[124] Максимов С.В. Сибирь и каторга: В 3 ч. СПб., 1891; Серошевский В. Ссылка и каторга в Сибири // Сибирь. Её современное состояние и её нужды. М., 1908; Короленко В.Г. Сибирские очерки и рассказы: В 2 ч. М., 1946.

[125] Сибирь в составе Российской империи… - С.275.

[126] Там же. – С.279.

[127] Цит. по: Чуркин М.К. Переселенцы и старожилы Западной Сибири: природно-географические, социально-психологические, этнопсихологические аспекты взаимоотношений (в конце ХIХ – начале ХХ вв.). Учебное пособие. Омск, 2001. – С.53.

[128] Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири. Новосибирск, 1992. - С.191-193

[129] Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Настольная и дорожная книга для русских людей. СПб., 1907. Т.16. - С.226-227.

[130] Пыпин А.Н. Русская народность в Сибири // Вестник Европы. 1892. № 1. - С.309.

[131] Чуркин М.К. Переселенцы и старожилы Западной Сибири… - С.57.

[132] Чистов К.В. Заметки об эскапизме и эсхатологических представлениях старообрядцев ХVII – ХIХ вв. // Христианство в регионах мира. СПб., 2002. - С.179-193.

[133] Цит. по: Никитин Н.И. Указ. соч. – С.127.

[134] Цит. по: Никитин Н.И. Указ. соч.

[135] Цит. по: Сибирь в составе Российской империи… - С.29.

[136] Никитин Н.И. Указ. соч. – С.128-129.

[137] Там же. – С.129.

[138] Сборник избранных статей, стихотворений и фельетонов Н.М. Ядринцева. Красноярск, 1919. С.183-186.

[139] Словцов П.А. Указ. соч. – С.209-218.

[140] См. Любавский М.К. Указ. соч. – С.469.

Лекция 1. Термин «колонизация» и его прочтение в зарубежной и отечественной научно-исторической традиции

 

Процесс включения Сибири в состав российского государства начался в конце ХVI столетия и явился продолжением исторического опыта отечественной колонизации, стартовавшей в эпоху раннего расселения славян в границах восточно-европейской равнины, «последним продуктом колонизационных усилий России»[9].

В современной историко-экономической литературе, прочтение понятия «колонизация» крайне неопределённо. В широко распространённой трактовке под колонизацией подразумевается процесс заселения и хозяйственного освоения пустующих окраинных земель своей страны, а также основание поселений за её пределами. При этом часто происходит отождествление таких понятий как «колонизация», «хозяйственное освоение» и «переселение». Между тем, обращаясь к истории конституирования термина «колонизация» в специальной литературе, появляется возможность обнаружения более точного его смысла.

Впервые вопрос о содержании понятия «колонизация» и собственно колониальной идее встал в послереволюционной Франции, когда III республика получила в наследство от предшествующих режимов обширные колониальные владения, а вместе с ними и представления о политике в отношении колоний. Колониальная идея имела несколько аспектов. С одной стороны она покоилась на убеждении о «мессианстве Франции» и «исключительности белой расы», вследствие чего принцип о политической и экономической выгоде колонизации для метрополии, принимался всеми сторонниками колониальной экспансии во Франции. С другой стороны, популярность идеи озвученной С. де Шампленом, Ж.-Ф. Дюплексом, Ж.-Б. Кольбером, в соответствии с которой колонии основаны метрополией и для метрополии, и, следовательно, должны приносить коммерческие дивиденды, уже со второй половины ХIХ в., на волне кризиса «эволюционизма» и «европоцентризма» подвергаются критике и пересмотру. Наиболее ожесточёнными противниками тезиса «колония для метрополии» во Франции стали либеральные экономисты Ж. Дюваль и П. Леруа-Болье. Перу последнего принадлежит фундаментальный труд «Колонизация у новейших народов» (1874 г.)[10], произведший переворот во взглядах политиков и исследователей на содержание и смысл понятия «колонизация». Поль Леруа-Болье сформулировал три основополагающих принципа, на которых априори должна покоиться любая национальная модель колонизационного освоения территорий метрополиями.

Во-первых, исследователь определил колонизацию как сложное социальное явление, которое невозможно свести ни к «переселению», ни к «хозяйственному освоению».

Во-вторых, Леруа-Болье полагал, что общество, основывая колонии, покровительствует ему, создавая для развития условия максимального благоприятствования.

В-третьих, колонизация интерпретировалась им как искусство, штучная работа, требующая всякий раз не только профессиональных знаний, но недюжинных лидерских качеств от тех, кто берёт на себя ответственность за организацию колоний.

В отечественной научной традиции, понятие «колонизация» продолжительный период времени рассматривалось в связи с переселениями и с точки зрения соотношения народной и государственной инициатив при очевидном приоритете первой составляющей, что определялось внутренним характером колонизационного процесса. Так, историк С.М. Соловьёв в качестве главного явления русской истории называл расширение государственной области преимущественно путём колонизации, когда господствующее племя – славянское – выводило поселения свои всё далее и далее вглубь востока[11].

 В.О. Ключевский, определяя основные факторы отечественного исторического процесса, полагал, что «история России есть история страны которая колонизуется…притом по условиям своей исторической жизни и географической обстановки…население распространялось по равнине не постепенно путём нарождения, не расселяясь, а переселяясь, переносилось птичьими перелётами из края в край, покидая насиженные места и садясь на новые»[12].

Следует особо подчеркнуть, что в работах С.М. Соловьёва и В.О. Ключевского был сформулирован тезис о решающей роли географических условий России для её исторического развития и колонизации страны населением. Концепция В.О. Ключевского, в рамках которой национальное своеобразие исторического пути России связывалось с колонизацией как процессом «переселения», «хозяйственного освоения» и «огосударствления» новых территорий, была критически переосмыслена и дополнена разработками М.К. Любавского, П.Н. Милюкова и В.П. Семёнова-Тян-Шанского.

В главном труде М.К. Любавского «Обзор истории русской колонизации с древнейших времён и до ХХ века» положение С.М. Соловьёва и В.О. Ключевского о выдающейся роли колонизации в формировании государственной территории России получило развитие в контекстных рамках нового научного направления – исторической географии, к числу главных задач которой относилось изучение взаимного влияния общества и природы. В этой связи, наблюдения и выводы М.К. Любавского по частным историко-географическим вопросам колонизации страны (соотношение форм колонизации, состава колонистов, темпов колонизационного процесса) не только обогатили современную ему историографию новым фактическим материалом, но и значительно изменили направление «исследовательского русла» в осмыслении русской колонизации и обнаружении дополнительного внутреннего смысла в самом понятии «колонизация»[13].

П.Н. Милюков в своих «Очерках по истории русской культуры», отталкиваясь от универсальной идеи зависимости человеческих обществ от природы и решающего влияния природно-географического фактора на хозяйственно-экономические и социально-политические явления, обнаружил принципиально важную составляющую отечественного колонизационного процесса. С точки зрения историка, специфика российской колонизации определялась регулярным смещением населения на восток и северо-восток ойкумены, что приводило к появлению замкнутых месторазвитий, весьма своеобразных в культурном отношении, медленно и мучительно сливавшихся в единое русло русской культуры[14].

Знаковую роль в новом прочтении содержательных аспектов колонизации как общемирового явления сыграла работа российского географа В.П. Семёнова-Тян-Шанского «О могущественном территориальном владении применительно к России» (1915 год). Автору, через обращение к различным периодам в истории европейской колонизации удалось составить собственную типологию колонизационных процессов и, тем самым, обнаружить некоторые принципиальные их черты  относительно России. Так, В.П. Семёнов-Тян-Шанский в своём труде выделяет три системы колонизационных владений известных в истории: кольцеобразную (средиземноморскую и балтийскую), классическим примером жизнеспособности которой стало образование колоний греческими полисами в античные времена, Генуей и Венецией в эпоху Средневековья, Швецией в ХVII в., Наполеоном I в ХIХ в.; клочкообразную, предполагавшую образование колоний далеко за пределами территории метрополии и в различных районах Земного шара, практикуемую крупнейшими европейскими державами в ХVIII - ХIХ вв., а также систему Александра Великого «от моря до моря», осваиваемую двумя странами северного полушария – Россией и США. Исследователь, подробно анализируя содержательные аспекты последней колонизационной системы, пришёл к выводу, сообразно с которым при громадной протяжённости такой системы в широтном направлении, всегда с того конца, откуда началась колонизация, находится гораздо более густо населённая и экономически более развитая территория, чем на противоположном конце. С точки зрения Семёнова-Тян-Шанского в условиях России «колонизация имеет вид постепенно суживающегося, зазубренного меча, тончающего и слабеющего на своём восточном конце…и при всяком столкновении с внешними врагами…очень легко обрубить конец такого меча»[15]. Исходя из данного предположения, автор полагал, что единственным серьёзным средством для успешной борьбы в условиях растянутой государственной территории является неотложное доведение географического центра такой территории до одинаковой или близкой степени густоты населения и экономического развития с западным коренным концом государства, до возможного выравнивания их[16]. Однако, добиться таких результатов можно лишь путём создания надёжных культурно-экономических баз, усовершенствования путей сообщения и окончательного преодоления социальной и культурной обособленности колонизуемых пространств от метрополии. Таким образом, В.П. Семёнов-Тян-Шанский в своей работе по сути дела адаптировал колонизационные идеи П. Леруа-Болье к российской почве, подчеркнув их универсальность и особую значимость в отношении к колонизации как к сложному и многогранному социальному явлению.

Объективность выводов В.П. Семёнова-Тян-Шанского, подкреплялась и специальными региональными исследованиями вопроса. К числу таковых относится известный труд крупнейшего исследователя Сибири, выдающегося просветителя Н.М. Ядринцева «Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении»(1882 г.) [17]. В основе монографического исследования автора лежит плодотворная идея о колонизационном процессе, как главном факторе русской национальной жизни, озвученная в лекционных курсах С.М. Соловьёва и В.О. Ключевского, а также ряда положений колонизационной теории классиков жанра – В. Рошера и П. Леруа-Болье, оценивавших перспективы становления и развития колоний в тесной связи с поддержкой и покровительством со стороны метрополий. По мнению Н.М. Ядринцева, русский народ своим расселением на севере и востоке доказал свои колонизационные возможности, а Сибирь, являясь внутренней земледельческой колонией в качестве наиболее перспективного варианта в своём развитии должна превратиться в «самостоятельную отрасль метрополии»[18]. Выходя за рамки определения колонии как «осваиваемой» территории, исследователь подверг скрупулёзному анализу проблему витальности сибирского общества и условий, в которых происходило становление общественных отношений в регионе. Ядринцев настойчиво популяризировал тезис о зачаточном состоянии в Сибири общественных и умственных интересов, равнодушии к образованию, примитивности литературных и эстетических потребностей. Размышляя о причинах подобного состояния дел, он предложил собственную оригинальную концепцию, проливающую свет на некоторые тенденции в становлении региона и приобретении им особого колониального статуса. С точки зрения Н.М. Ядринцева, сибирские пространства в течение продолжительного исторического отрезка являлись объектом узкокорыстных государственных интересов. Власти в хронологических границах ХVI – ХIХ вв. видели в регионе только источник пополнения казны или возможность урегулирования социальных проблем в европейской части страны. В качестве такого элемента первоначально использовалась «мягкая рухлядь» (пушнина), приносящая баснословные доходы, в ХVII – первой половине ХIХ вв. Сибирь эксплуатировалась как резервуар для содержания асоциальных элементов (ссылка и каторга), со второй половины ХIХ в. приоритетное место в колонизационной программе заняло тотальное земледельческое освоение региона. Отсутствие чёткой и целенаправленной политической линии по планомерному включению Сибири в канву российской государственности, противоречивость и непоследовательность властей в решении актуальных вопросов обустройства населения, географическая отдалённость восточной окраины и недостаток квалифицированных административных кадров на местах привели к серьёзным социально-экономическим диспропорциям в развитии края, нравственному «оцепенению» общества. В сложившейся ситуации, Н.М. Ядринцев пропагандировал идею о предоставлении провинциям (колониям) большего объёма хозяйственной (не политической) самостоятельности, предполагая, что значительная порция экономической свободы Сибири в составе России предоставит необходимую базу для создания в регионе демократического самоуправления.

Существенный вклад в уточнение термина «колонизация» и обнаружения в нём дополнительных смысловых оттенков, был внесён представителями экономической науки и, одновременно, непосредственными участниками и очевидцами переселенческого дела рубежа ХIХ – ХХ вв. А.А. Исаевым, В.П. Вощининым, И.Л. Ямзиным, А.А. Кауфманом. В этот период, в связи с ростом миграционной активности населения и активизации колонизационного процесса учреждаются такие важнейшие политические институты как Комитет Сибирской железной дороги (1892 г.) и Переселенческое управление (1896 г.), значительно способствовавшие разработке прикладных аспектов колонизационного движения. К числу наиболее заметных работ, посвящённых колонизации относится исследование статистика А.А. Кауфмана «Переселение и колонизация» (1905 г.)[19]. Труд А.А. Кауфмана являл собой первую магистерскую диссертацию по проблемам переселений и колонизации. Кроме того, в данном научном сочинении не только подводились общие итоги теоретических изысканий и опыта организации переселенческого дела в условиях «запретительной» политики правительства, но и постулировалось новое направление в изучении колонизационной проблематики, когда в обществе и в системе органов государственного управления оформилось представление о благоприятных перспективах колонизационного процесса при условии поддержки такового со стороны властных структур метрополии и учёта культурных и социально-экономических запросов осваиваемого региона.

Таким образом, можно констатировать, что понятие «колонизация» отличается многоаспектностью и включает в свой состав разноуровневые компоненты: «процесс переселения» и «хозяйственного освоения», а также методы и модели взаимодействия колонии и метрополии, вырабатываемые посредством общественных государственных инициатив и усилий. Симптоматично, что трансформация представлений о содержании термина «колонизация», наполнение его новым содержанием в условиях российского колонизационного опыта в отношении восточной окраины страны происходили крайне медленно, что обуславливалось доминированием на протяжении длительного исторического периода военно-служилой (конец ХVI – начало ХVIII вв.) и экстраординарной (ХVIII – первая половина ХIХ вв.) компонент в процессе присоединения Сибири к России. «Черепашьи» темпы формирования в России и тем более в Сибири гражданского населения и гражданского общества на фоне «вынужденного» ресурсного характера освоения Зауралья, привели не только к серьёзным диспропорциям социально-экономического развития региона, но и существенно препятствовали интеграции колонии и метрополии, чему активно сопутствовала географическая отдалённость и слабость инфраструктуры. Вследствие данных обстоятельств процесс колонизации сибирских земель вплоть до второй половины ХIХ столетия реализовывался лишь во внешних признаках: русская оседлость закреплялась в регионе через основание крепостей, острогов и городов; необходимость содержания служилого населения стимулировала становление хлебопашества; потребность обеспечения исправного взноса ясака коренным населением и поддержания «нравственного» равновесия в предельно милитаризованном обществе инициировали мобилизацию в регион духовенства; ограничения в вынесении смертных приговоров в отношении преступного элемента со второй половины ХVIII в. превратили Сибирь в ссыльно-каторжную окраину России.

Результатом такого «освоения» колонии, в конечном счёте, стало отсутствие базовых возможностей для окончательного слияния европейской и азиатской частей России в единый имперский конструкт.

 

 

Контрольные вопросы и задания

1. Чем, на ваш взгляд, обусловлена потребность определения и уточнения термина «колонизация» в современных исторических исследованиях?
2. К какому периоду истории относятся первые теоретические разработки колонизационной теории? Назовите авторов этих концепций и их основные идеи.
3. Дайте характеристику базовым положениям колонизационной теории П. Леруа-Болье. Определите, в чём заключается принципиальная разница между понятием «колонизация», постулируемым Леруа-Болье и традиционными трактовками термина «колонизация», как «заселения и освоения пустующих окраин»?
4. Назовите российских историков, наиболее плодотворно занимавшихся вопросами колонизации. Какие условия рассматривались ими в качестве приоритетных, применительно к развитию отечественного колонизационного процесса?
5. В чём, по вашему мнению, заключалась специфика российской колонизации?