Приложение 3.

Есиповская летопись

О Сибиръстей стране, како изволением Божиим взята бысть от рускаго полка, собраннаго и водимаго атаманом Ермаком Тимофеевым и своею храброю и предоброю дружиною и со единомысленною.

Начася царство бесерменъское в Сибири, и чего ради Сибирь наречеся, и како Божиим изволением взята бысть от православных християн, [сииречь] от рускаго воинства, в наследие росийского скипетродержательств[а], и како победиша царя Кучюма Мартазеева сына, и о мужестве и о храбрости [рускаго полка, собраннаго] и водимаго атаманом Ермаком Тимофеевым, и о поставлении градов в Сибиръстей земли и о создании церквей православных, еще же и о чюдесех Пресвятыя владычеца нашея Богородица и Приснодевы Мария, идеже содеяшася во дни и р[о]да наша, и прочих вещех, кииждо изложих по главом, да не с трудом вся обрящутся.

О царстве же Сибирьском и о княжении написахом ино с летописца т[ата]рского, ино же достоверными мужы испытовах, еже добре и некоснено поведаша ми яве.

[Главы книзе сей.]

Глава 7. О пришествии Ермакове и прочих в Сибирь.

Посла Бог очистити место святы[н]и и победити бусорманского царя Кучюма и разорити боги мерския и их нечестивая капища, но и еще быша вогнеждение зверем и водворение сирином. Избра Бог не от славъных муж, царска повеления воевод, и вооружи славою и ратоборством атамана Ермака Тимофеева сына и с ним 540 человек. Забыша бо сии света сего честь и славу, но смерть [в] живот преложиша и возсприимъше щит истинныя веры, и утверди[вше]ся мужествено, и показавше храбрость пред нечестивыми. Не поскорбеша бо о суетных, и сладкое и покоишное житие отринуша, жестокое же и бритное дело, оружия и щиты возлюбиша; не даша бо покоя скраниям своим, ни зеницам дремания, дондеже Божию помощ[ъ] прияша на окаянных бусорман. Неоскудно бо излия[ние] крови своя сии восприяша, учащаеми ранами от стрелных верж[ен]ий [от] окаянных агарян, и даша плещи своя на раны. Они бо, окаянъни, яростию претяще им и гордяся паче кинтавр и яко Антей, но храними Божиима дланма. Писано бо есть: «Не убоится исполин, ни зверя устрашится, ниже вострепещет желез[а], ни [корк]одил уст, има[т] бо по[бо]рника Бога паче всякого камени и твердости». Тако и сии воини положиша упования на Господа твердо, и вси глаголюще: «Достойни умрете за истинную веру и пострадати за православие, и благочестивому царю послужити. Не от многих бо вои победа бывает, но от Бога свыше». Истинна бо воистинну сия словеса: не многими вои победита шатания поганых, и брови их низвергоша превышщая, и смириша гордыя. И по всей Сибирстей земли ликоваху стопами свободными, ни от кого же возбраняеми. И от сих поставишася град и святыя Божия церкви воздвигошася. Аще древле Сибирская земля идоложертвием помрачися, ныне же благочестием сияя. Отпаде бесовская служба, и требища идолская сокрушишася, богоувидение всадися, Троица единосушная и несозданное божество прославляетъся по глаголющему: «Во всю землю изыдоша вещания их и в конц[ы] вселенныя глаголы их». Божественным бо апостолом аще и [не] благоволи Бог происходити страны сия, но про[поведи] их повсюду изыдоша.

Глава 8. О пришествии же Ермакове и прочих казак в Сибирь.

В лета 7089, при державе благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича, всеа Русии самодержца, приидоша сии воини c Волги в Сибирь. Идоша же в Сибирь Чюсовою рекою и приидоша на реку Тагил, и плыша Тагилом и Турою, и доплыша до реки Тавды. На усть же тоя реки яша тотарина имянем Таузака, царева Кучюмова двора. Поведа же им сей все про царя Кучюма.

Слышав же царь Кучюм пришествие руских воин и мужество их и храбрость, и о сем оскорбися зело. И паки мысль свою предлагает, вскоре посылает во всю свою державу, дабы ехали к нему воинстии людие во град Сибирь и противо руских воин ополчились. В мале же времени собрашася к нему множество тотар, и остяков, и вогулич, и прочая языцы, иже под его властию. Посла же царь сына своего Маметкула со множеством воин и повеле мужески ополчитися про[ти]во нашедших. Сам же повеле засеку учинити подле реку Иртишь под Чювашевым, и засыпати землею, и многими крепостьми утвердити, яко же есть достойна утвержения. Меметкул же с вои своими доиде до некоего урочища, иже Бобасан река имянуем. Казацы же, видевше таково собрание поганых, нимало того устрашишася. Бысть же ту брань велия, и побиша поганых множество, на бежение поганыи устремишася. Паки ж казацы поплыша в стругах своих по реке Тоболу. Тотаровя же начаша стреляти из-за горы на струги их. И то место проплыша ничем не вреждени.