1) Осуществление автономии воли в правоотношениях, не связанных с выбором применимого права, происходит практически так же, как и осуществление свободы договора.

2) При осуществлении выбора применимого права существует ряд нюансов, которые необходимо учитывать.

Во-первых, существует большая проблема, связанная с тем, что неясно, как быть, если суд, рассматривающий дело, считает контракт недействительным. Если недействителен контракт, то недействителен и выбор применимого права, а значит, суд не может вынести решение по делу. С другой стороны, именно соглашением о выборе применимого права руководствовался суд, когда принимал дело к своему рассмотрению. Для разрешения данной коллизии немецкий учёный Нидерер разработал концепцию автономии соглашения о выборе применимого права – в соответствии с ней, соглашение о выборе применимого права является автономным соглашением, которое является действительным даже тогда, когда сам контракт недействителен. В отечественном праве это правило чётко закреплено в ст. 1215 ГК РФ.

Во-вторых, очень остро стоит вопрос о том, как осуществляется выбор права в части определения того, надлежащим ли образом была выражена воля сторон при заключении ими соглашения о выборе применимого права. По нормам какого правопорядка вопрос заключения такого соглашения должен регулироваться? Большинство учёных (например, швейцарец Р. Мозер) считают, что действительность соглашения должна определяться по материальному праву государства того суда, который рассматривает настоящее дело. Т.е., например, если в российский суд поступит иск, вытекающий из международного контракта, то суд проверяет отсутствие пороков воли при выборе применимого права по правилам о недействительности сделок (обман, насилие и проч.). Если суд установит, что подобные пороки имеют место, то он должен посчитать выбор применимого права недействительным и рассмотреть дело, выбрав применимое материальное право в соответствии с коллизионными нормами, установленными в части 3 ГК РФ. Некоторые учёные полагают, что при разрешении такого вопроса следует руководствоваться нормами о пороках воли, которые есть в той юрисдикции, в которой подобное соглашение было заключено. Однако подобный подход также вызывает определённые сложности – были случаи заключения подобных соглашений телеграфным способом, посредством обмена документами и проч. В подобной ситуации крайне сложно понять, право какой страны подлежит применению. Данный вопрос разрешается в ст. 1209 ГК РФ, которая устанавливает, что по общему правилу такие вопросы регулируются по нормам того права, которое распространяется на сделку в целом.

В-третьих, к самим соглашением о выборе применимого права выдвигается ряд требований. Такое соглашение должно быть явно выражено, определённо вытекать из условий договора или совокупности обстоятельств дела (п.2 ст. 1210 ). В определении ВАС РФ от 26.01.2012 г. (№ ВАС-16010/11) закреплено, что прямым выражением воли сторон о выборе применимого права является указание в договоре на применение нормативных актов или законодательства государства. При этом выбор российского права не исключает применения к договорным отношениям норм Венской конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., которая является частью российской правовой системы. Интересно, однако, что если стороны выберут в качестве применимого права только российское законодательство, то нормы международных договоров, в которых участвует РФ, применяться не будут (Решение МКАС ТПП РФ от 22.122008 № 83/2008). Вот в данном случае я рискну не согласиться с МКАС и Димой, потому что четко убеждена, что если в контракте в качестве применимиго права указывается право РФ, то имеются в виду все материальные нормы (в том числе и нормы международных договоров, потому что они являются частью права, итс обвиус!), но не коллизионные нормы. Поэтому, например, если выбираем в договоре купли-продажи в качестве применимого права российское, то даже если контрагент из того государства, которое не присоединилось к Конвенции 1980 г., нормы применяться будут, потому что она является частью российского права. Тут на вкус и цвет, конечно, но МКАС не очень убедителен. Вот выдержка из решения:

Согласно п. 9.2 Контракта могущие возникнуть по нему или в связи с ним “...споры и разногласия подлежат рассмотрению... в соответствии с законодательством Российской Федерации“.
Как усматривается из п. 9.2 Контракта, стороны в качестве применимого права определили не правовую систему в целом, а “законодательство“ Российской Федерации, то есть только ту часть российской правовой системы, которая включает в себя нормативные акты, регулирующие гражданско-правовые отношения внутри страны, и не охватывает международные договоры Российской Федерации. Из текста Контракта на английском языке, расположенного параллельно русскому тексту, также следует, что споры и разногласия сторон должны разрешаться “...в соответствии с законодательством Российской Федерации“ (“...in accordance with the Legislation of the Russian Federation“).

В заседании МКАС представители Истца по вопросу о применимом праве пояснили, что, употребляя в Контракте термин “законодательство“, а не “право“ Российской Федерации, стороны имели в виду законодательство в широком смысле, то есть правовую систему в целом, включая действующие для России международные договоры; стороны не преследовали цель исключить применение к их отношениям Венской конвенции, которая в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации является составной частью ее правовой системы; и в силу п. 1 а) ст. 1 Венской конвенции она подлежит применению к отношениям сторон по Контракту.

Однако представитель Ответчика в заседании МКАС поддержал доводы, содержащиеся в отзыве на иск, о том, что Венская конвенция не должна применяться к отношениям сторон, поскольку стороны подчинили свои отношения по Контракту нормам российского законодательства.

С учетом текста Контракта и объяснений Ответчика, свидетельствующих в пользу исключения применения Венской конвенции, МКАС считает, что стороны своим соглашением исключили применение к их отношениям Венской конвенции в соответствии с ее статьей 6, и признал, что к отношениям сторон по Контракту подлежат применению нормы законодательства Российской Федерации.

Как по мне, МКАС дурак. Но тут сами решайте, какая позиция убедительна. Двигаемся дальше:

Наконец, соглашение о применимом праве может вытекать в т.ч. из конклюдетных действий сторон, материалов их предварительной переписки и проч. (Решение МКАС ТПП РФ от 10.10.2007 № 12/2007). При этом даже если волю сторон на выбор применимого права установить точно нельзя, то, если Истец ссылается на выбор определённого права, приводя определённые доводы, а Ответчик не возражает, то суд должен применять нормы того правопорядка, на который ссылаются стороны.

В-четвертых, само соглашение о выборе применимого права, с учётом систематического толкования ст. 1210 – 1215.1 ГК РФ распространяется на

1) толкование договора,

2) права и обязанности сторон договора,

3) исполнение договора,

4) последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения договора,

5) прекращение договора,

6) последствия недействительности договора,

7) возникновение и прекращение права собственности и иных вещных прав на движимое имущество без ущерба для прав третьих лиц.

При выборе применимого права невозможно выбрать правила о право- и дееспособности, о представительстве, о форме договора.

Билет 20