А. ВЫСШЕЕ ЦЕРКОВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ

Преобразование высшего церковного управления при Петре I; местоблюстательство патриаршего престола

После кончины патриарха Адриана управление Русской Церковью, как и прежде во времена междупатриаршества, поручено было местоблюстителю патриаршего престола. Пользуясь отсутствием патриарха, молодой царь Петр прежде всего поспешил осуществить еще раньше предпринятые им меры к ограничению судебного ведомства Церкви через отделение от него гражданских дел. Кроме того, он распорядился восстановить Монастырский приказ (который был закрыт при патр. Иоакаме в 1675 г.) с предоставлением ему полномочий относительно церковных имений. На эти имения у Петра очень рано выработался крайне утилитарный государственный взгляд. Он собирался извлечь из них как можно больше государственной и общественной пользы. По смерти патриарха он решил отнять у духовенства управление церковными вотчинами и передать это управление в руки государства через Монастырский приказ. Последний должен был управлять церковными вотчинами и всеми с них сборами и нарядами через своих собственных светских управителей.

На содержание духовных властей и церковных учреждений из сумм, поступавших в приказ, назначено выдавать только определенные штатные оклады, затем все остальные суммы должны были расходоваться приказом на удовлетворение разных общественных и государственных нужд, на военные надобности, на жалование разным чинам, на госпитали, богадельни, школы и проч.

Таким образом, церковное ведомство было урезано и по судебный своим полномочиям, и по своему хозяйственному управлению.

Чтобы дать время окрепнуть таким важным переменам, торопиться с назначением нового патриарха было незачем, и время междупатриаршества продолжилось на целых 20 лет, а между тем в голове царя успела за это время созреть новая мысль о коренном преобразовании всего строя высшего церковного управления на соборных началах, без патриаршества.

В местоблюстители патриаршего престола был избран царем Рязанский митрополит СТЕФАН ЯВОРСКИЙ, первый великорусский архиерей при Петре из украинских ученых, которых царь с этого времени начал одного за другим возвышать на высшие иерархические посты.

Стефан Яворский происходил из православного шляхетского семейства в Галиции, родился в 1658 г., учился в Киевской академии и в Познани, по возвращении из-за границы в Киев постригся в монашество и поступил на службу в родную академию. В 1700 г. Киевский митрополит отправил его в Москву для посвящения себе в викарии, но царь, заметив проповеднический талант Стефана, пожелал иметь его епископом ближе к Москве и указал поставить его прямо митрополитом в Рязань.

Пришельца встретили в Москве весьма неприязненно, обзывали поляком, обливанцем, латынником, но Петр, сильно нуждавшийся в образованных людях среди духовенства, поддержал его и вскоре назначил даже местоблюстителем. Таким быстрым возвышением Стефана встревожились не только в Москве, но и на Востоке. Думая, что царь через местоблюстительство готовит его в патриархи, известный ревнитель православия патриарх Иерусалимский ДОСИФЕЙ в 1702 г. прислал Петру послание с настойчивым увещанием не ставить на высшие иерархические посты ни греков, ни малороссов как людей подозрительных по чистоте веры, а ставить одних только православных москвитян, "аще и не мудрии суть". Но Петр не обратил на протесты Досифея никакого внимания.

В России тоже рекомендовали в патриархи великоросса - архиепископа Холмогорского АФАНАСИЯ. Царь хорошо знал достоинства этого образованного и ласкового к иностранцам святителя, но все-таки предпочел ему Стефана, в котором видел представителя настоящей западной науки, а не простого, хотя и многосведущего начетчика писаний, какими были тогда все московские ученые. Великорусские архиереи более или менее были все против западных новшеств и западного образования и этим не нравились Петру.

Во время строения в Воронеже кораблей он близко сошелся с благочестивым Воронежским святителем Митрофаном. Этот святитель был человек заслуженный, первый устроитель своей недавно (в 1682 г.) открытой епархии, борец против раскола и разных нравственных нестроений еще дикого тогда Воронежского края. Своим здравым и прямым умом он хорошо понимал и ценил стремления молодого царя, прославлял его за намерение завести флот и за войну с турками, пожертвовал ему все сбережения от доходов своего архиерейского дома и потом ежегодно отсылал ему все вновь накопившиеся домовые деньги, по 3-4 тысячи в год, с надписью: "на ратных". Но и этот уважаемый царем святитель не одобрял его приверженность к западным новшествам.

Кроме святителя Митрофана, царь получал пожертвования еще от митрополита Тихона Казанского и митрополита Иова Новгородского. Последнего за его благотворительность к бедным и сирым он ставил в пример другим архиереям; у Иова заведено было при кафедре 10 странноприимниц, 15 больниц и дом для подкидышей; кроме того, он был замечательным покровителем просвещения в своей епархии, но просвещения эллино-славянского; на немецкую, даже киевскую латинскую науку и он смотрел неблагоприятно.

А некоторые архиереи-великороссы относились к реформам Петра даже прямо враждебно. В 1700 г. Игнатий Тамбовский был лишен сана за то, что выражал сочувствие некоему книгописцу Григорию и со слезами читал его фанатические тетради, в которых доказывалось, что Петр антихрист. В 1707 г. уволен был в Кириллов монастырь митрополит Исаия Нижегородский, выразивший резкий протест против сборов с его епархии в Монастырский приказ.

Митрополит Стефан сначала ревностно содействовал Петру, восхвалял его дела в своих проповедях, но потом стал тоже понемногу с ним расходиться. Оказалось, что хотя он и был человеком европейски образованным, но образование его было далеко не в духе Петра. Местоблюститель, между прочим, вместе с великорусскими иерархами считал необходимым для управления Церкви патриаршество, к чему, кроме его церковных убеждений, побеждал его, наверное, и личный интерес. С течением времени он позволил себе недовольные речи касательно распоряжений и самой личности Петра. Было, например, известно, что он был недоволен вторым браком царя (с Екатериной) и несколько свободным отношением его к обрядам, тем, что царь со всем своим войском не соблюдал постов, хотя Петр постарался в этом случае оградиться разрешительной грамотой от Константинопольского патриарха. Скоро Стефан опять столкнулся с царем, вступив в борьбу с усилившимися в Москве протестантскими соблазнами.

С самого начала ХVIII столетия в Москве образовался кружок вольнодумцев, тронутых протестантским еретичеством. Они отвергали почитание святых и мощей, чудеса, пророчества, авторитет Церкви со всей ее иерархией, соборами, преданиями и учением святых отец, не признавали таинств, поминовения усопших, почитания святых икон, монашества и всей обрядовой стороны религии. Во главе этого кружка стоял лекарь Дмитрий Тверитинов, учившийся в немецкой слободе и заразившийся там протестантскими идеями. Новая московская ересь до своего обнаружения свободно распространялась около 14 лет и успела найти себе многих последователей из разных классов общества. Митрополит Стефан, узнав о ней, немедленно пустил дело в розыск и повел его гласно, на всю Москву. Петр был очень этим недоволен, потому что такое шумное дело могло подействовать неприятно на живших в России иностранцев. Он распорядился поскорее взять это дело из рук Стефана, переведя его расследование из Москвы в Петербург. Здесь, по желанию царя, оно кончилось живо и легко для еретиков; но Стефан этим не удовлетворился, а разослал присланных еретиков по монастырям; Московский собор 1714 г. предал всех еретиков проклятию. Раздраженный всем этим делом царь сделал Стефану выговор через Сенат.

По поводу ереси Стефан написал большое сочинение против протестантства - "Камень Веры". Но сочинение это не было разрешено печатать.

Особенно дурно отозвались на положении Стефане, да и всей вообще иерархии, два политических дела 1718 года - дело царевича Алексея и дело его матери, бывшей царицы Евдокии Лопухиной. В них замешано было несколько важных лиц из духовенства.

В 1718 году Петр решительно высказал мысль об отмене патриаршества и об устройстве для церковного управления духовной коллегии наподобие учреждавшихся тогда же государственных коллегий. Яворский уцелел во время розысков, ему предназначалось даже место президента в новой духовной коллегии; но отношение к нему царя было уже окончательно испорчено - президентом он должен был сделаться только номинальным. Петр убедился, что не все и киевляне могли ему сочувствовать, и стал приближать к себе из них новых людей, более соответствовавших его видам.