1. Распад державы Рамы Камхенга и образование королевства Аютия (Сиам)

После смерти Рамы Камхенга, при его сыне Ло Таи (1318—1347), держава Сукотай быстро проявляет при­знаки уладка. Уже в начале правления нового короля от державы отпадает Южная Бирма, войска которой нанес­ли вторгнувшейся туда армии Ло Таи тяжелое пораже­ние. Затем отпадают княжества на территории нынешне­го Лаоса и ряд княжеств Южного Таиланда. В момент вступления на трон сына Ло Таи, Лю Таи (1347—1370), под властью сукотайского правителя остался лишь оско­лок прежних владений — древнее ядро державы на верхнем Менаме.

Такой стремительный распад государства — всего за три десятилетия — был вызван отнюдь не только тем, что с исторической сцены сошла сильная личность — Рама Камхенг. Видимо, правильнее будет сказать, что задачи, стоявшие перед Рамой Камхенгом, были уже вы­полнены и перед обществом встали новые задачи, реше­ние которых и субъективно и объективно оказалось не под силу его преемникам.

Раме Камхенгу необходимо было прежде всего «за­мирить» страну в условиях разрушения старой государ­ственности и старых племенных и национальных связей.

Чтобы привлечь на свою сторону народные массы, толь­ко что сбросившие гнет Кхмерской империи, и не утра­тить доверия соплеменников, еще хорошо помнивших прежние вольности, Рама Камхенг не только прибегал к самой широкой социальной демагогии, но и снизил или по крайней мере не покушался повысить сравнительно небольшую долю прибавочного продукта крестьян и ре­месленников, которую в это время отчуждал правящий класс. В результате такой политики хозяйство страны значительно окрепло и ко второй половине XIV в. она могла играть ведущую роль в торговле Южных морей.

Но эти хозяйственные достижения уже в первой поло­вине XIV в. выявили экономическое противоречие между преимущественно натуральным хозяйством Севера и эко­номически развитым, торговым Югом.

Бывшая в течение веков пограничной между Севером и Югом область Сукотай в силу чисто политических об­стоятельств на короткое время стала центром крупной державы, но, как только обстоятельства изменились, эта область вновь оказалась периферийным районом для Севера и Юга, яблоком раздора между ними.

Другим итогом правления Рамы Камхенга была кон­солидация нового правящего класса, слияние тайской и монской зиати. Но, укрепившись на местах, южная знать разорвала свои связи с далеким и уже не нужным ей сукотайским центром. В то же время феодалы Южного Таиланда еще не настолько окрепли, чтобы самостоя­тельно вести наступление на права крестьян в пределах своих мелких княжеств. Наконец, самый характер эконо­мики, торговые интересы требовали новой консолидации страны, но на этот раз с центром на Юге.

История новой династии, объединившей большую часть Таиланда в королевстве Аютия, более известном в истории как Сиам, довольно запутанна.

В 1159—1187 гг. в небольшом тайском княжестве Чайпракан (совр. Мыанлфанг) на севере Таиланда пра­вил князь Чайсири. Он был вассалом своего дяди, Промарата, 43-го князя Чиангсена — древнейшего тайского государства на территории страны, от княжеского рода которого вели свое происхождение правители не только Ланнатаи (Чиангмая), но и Сукотай и Пайао.

В 1187 г., после опустошительного набега шанов, Чайсири принимает решение сжечь свой город и уходит со своими приверженцами на верхний Менам, в Бангъянг. Здесь он, однако, не задерживается и, оставив княжить своего сына Махачайчана (отца Шри Индрадитьи, осно­вателя Сукотай), переходит в Кампенгпет. Но и там бес­покойный князь остается ненадолго. Вскоре он уходит еще дальше на юг, в старинный монский центр Наконпатом, бывший некогда столицей Дваравати, но с тех пор при­шедший в упадок. В Наконпатоме он, видимо, прочно осел вместе со своей дружиной, потому что в середине XIV в. мы застаем здесь правителем его потомка Чайсири II, который, вступив в брак с дочерью монского прави­теля княжества Утонг, объединяет по праву наследования оба владения. В 1347 г., пользуясь замешательством при вступлении на трон Лю Таи, он их значительно округля­ет, а в 1350 г. основывает в стратегически выгодном ме­сте, на острове при слиянии Менама и Пасака, новую столицу — Аютию и принимает титул короля и новое имя — Рама Тибоди I.

При Раме Тибоди I (1350—1369) развертывается стремительный процесс закрепощения свободного кресть­янства. Личную свободу в это время можно было утра­тить тремя путями: попав в плен на войне, задолжав и не имея возможности вернуть долг, оказавшись прикреп­ленным по велению короля к определенному феодалу.

Именно при Раме Тибоди I началась серия войн, глав­ной целью которых было не расширение территорий, а угон населения с чужой территории на свою. Здесь плен­ники получали от государства землю, а иногда даже скот и инвентарь для ведения хозяйства. Но юридически они были не свободными, как коренные жители страны, а сво­его рода рабами короля. Часть таких рабов король жа­ловал феодалам, которые использовали их как для лич­ных услуг, так и в земледелии. Эти рабы вплоть до на­чала XIX в. не обладали правом выкупа.

В долговое рабство глава семьи мог продать самого себя или любого члена своей семьи. Но если продажная цена была ниже определенной, установленной законом «полной стоимости» раба, такой раб имел право выкупа в любое время за ту же сумму, за которую его продали. Эта группа зависимых людей в первые века Аютийского королевства, по-видимому, была сравнительно невелика.

Наконец, третий путь закрепощения вытекал из воен­но-феодальной системы ранней Аютии. Каждый взрослый сиамец (мужчины от 18 до 60 лет) теоретически считался военнослужащим и был обязан явиться на военную служ­бу по приказу того военачальника (ная), в отряде кото­рого он числился. По традиции восемнадцатилетние юно­ши обязаны были проходить двухлетний срок обучения (в первую очередь — военному делу) в усадьбе своего ная, который в течение этого периода мог бесплатно пользо­ваться их трудом. Эта категория податного населения называлась «прай сом». После двухлетней службы юно­ши переходили в разряд «прай лыанг» — королевских людей, и считались находящимися на королевской служ­бе (шесть месяцев в году) и формально свободными. Однако с течением времени феодалы-наи стали стремиться удержать прай сомов на своей службе как можно доль­ше и для многих крестьян юридическое положение прай сомов стало пожизненным. Формирование этой катего­рии было закреплено Рамой Тибоди 1 в законе 1355 г., где говорилось, что прай сом принадлежит паю, как его рабы, жены и дети. Хотя юридически эта категория людей не считалась рабами, их реальное экономическое положение мало отличалось от положения рабов, являв­шихся таковыми по закону.

Процесс закрепощения крестьян в Аютии повел к обо­стрению классового антагонизма, который в более архаи­ческом по устройству государстве Сукотай был гораздо слабее. Если Рама Камхенг, как вытекает из его надпи­си, судил лично, опираясь, по всей видимости, на обыч­ное право и собственное правосознание, то Рама Тибо­ди I приступает к созданию кодифицированного права — письменного законодательства. Весьма характерно, что в первый же год своего правления (1350) Рама Тибоди-1 издает закон «о разбойниках», а к концу правления (1366) — еще один закон под тем же названием. Ясно, что проблема защиты феодальной собственности в этот период была очень острой. Не исключено, что основа­тель королевства Сиам сталкивался с крестьянскими вос­станиями.

Другие законы Рамы Тибоди I также в большей или меньшей степени имели целью укрепление сиамского фео­дального государства. Так, закон 1356 г. обязывал каж­дого простолюдина (прай) иметь начальника — ная. Увод чужого прая (одним наем от другого) карался на­равне с кражей. В то же время най нес личную ответственность за поведение своих праев и в случае преступ­ления, совершенного одним из них, был обязан сам его ловить.

Закон «о свидетелях» (1350) ограничивал юридиче­ские права целого ряда категорий населения. Он запре­щал выступать в суде не только явно антисоциальным элементам, к которым относились проститутки, воры, иг­роки, колдуны, ведьмы, и людям с физическими недостат­ками (слепые, глухие, лунатики и т. п.), но также и ра­бам тяжущихся сторон, нищим, бездомным, рыбакам и сапожникам.

Закон «о преступлениях против государства» вводил восемь степеней наказания за подобные преступления — от лишения должности до смертной казни.

Укреплению патриархальной семьи был посвящен за­кон, изданный в 1355 г. В нем объявлялось, что, если ка­кой-нибудь недостойный человек обратится в суд против своих родителей или деда или бабки, его следует жесто­ко избить палками в предостережение остальным, а жа­лобу не принимать,

В 1359 г. был издан закон, сурово карающий за кра­жу урожая, отвод оросительных каналов и за другие на­рушения прав земельной собственности.

Весьма любопытны статьи закона, принятого в 1356 г., которые регулируют вопрос о рабах, бежавших с терри­тории Аютии в Сукотай. Очевидно, такие побеги стали принимать массовый характер, и это также было не слу­чайно.

Преемники Рамы Камхенга в Сукотай в противопо­ложность аютийским королям продолжали проводить старую, патриархальную политику и даже сами настой­чиво пропагандировали ее в своих сочинениях. Внук Ра­мы Камхенга, Лю Таи, еще в бытность свою наследником престола, написал в 1345 г. трактат, в котором перечис­лял, каковы, с его точки зрения, должны быть обязанно­сти истинно буддийского государя. Правитель, по его мне­нию, во-первых, не имеет права взимать со своих под­данных более одной десятой урожая; во-вторых, он дол­жен освобождать от уплаты налогов крестьян в тех мест­ностях, которые поразил неурожай; в-третьих, он может требовать от населения выполнения только умеренных общественных работ и должен освобождать от выполне­ния таких работ стариков; в-четвертых, он не должен облагать своих подданных слишком обременительными на­логами.

Все эти нормы, безусловно, уже нарушались на Юге, да и часть северных феодалов в коренном Сукотай, ви­димо, была не прочь последовать примеру южан. Неда­ром восхождение на трон Лю Таи в 1347 г. сопровожда­лось серьезными смутами. Лю Таи, однако, сумел удер­жать власть и сохранить целостность коренного Сукотай, не изменяя своим принципам в течение всего своего пра­вления, почти совпавшего по времени с правлением Ра­мы Тибоди I в Лютии.

Лю Таи, получивший «за благочестие» почетный ти­тул Таммарача (Король дхармы), был незаурядным че­ловеком, глубоко изучавшим философию, астрономию, буддийские писания, веды. Он составил новый календарь и написал буддийский космологический трактат «Трай-пумикат». Это не было, однако, свидетельством его отры­ва от жизни и ухода от государственных дел, как пред­ставляется некоторым западным историкам. Теорию гу­манизма в буддийском толковании он применял в своей политической практике.

Во время войны с княжествами Прэ и Нан, в 1359 г., Лю Таи, к удивлению современников, не обращал плен­ных в рабство. Ему приписывается надпись следующего содержания (некоторые исследователи оспаривают ее подлинность): «Он... прощает преступников. В его время не было рабов во всей стране. Все были свободны и счастливы».

Другая, бесспорная, надпись Лю Таи гласит: «Этот король правит, соблюдая десять королевских заповедей. Он знает, как надо жалеть всех своих подданных. Если он видит чужой рис, он не желает его, если он видит бо­гатство других, это его не раздражает... Если он обнару­живает людей, виновных в обмане и наглых, людей, которые подкладывают яд в его рис, чтобы он заболел и умер, он никогда не убивает и не убьет их. Он прощает всех, кто причиняет ему зло... потому что он хочет стать Буддой и хочет перенести все существа через океан стра­даний перерождения».

Разумеется, нельзя понимать каждое слово надписи буквально. Но совершенно ясно, что это — набор кон­кретных политических лозунгов, а не безответственная болтовня религиозного безумца.

Реальность политики Лю Таи подтверждается уже тем, что за 23 года своего правления он не только сохра­нил, но и несколько расширил свои владения (за счет Прэ и Нана). В государстве не наблюдалось признаков экономического упадка. Напротив, энергично велись до­рожное строительство и другие работы. Были установле­ны тесные дипломатические и культурные связи с далекой Ланкой (Цейлон). И главное, грозный южный сосед — Аютия, несмотря на растущую утечку оттуда беглых ра­бов через сукотайскую границу, при его жизни ни разу не решилась вторгнуться в Сукотай, хотя в тот же пери­од войска Рамы Тибоди I наносили тяжелые поражения более крупным соседним государствам.

При сыне Лю Таи, Таммараче II, последнем независи­мом короле Сукотай (1370—1378), наступает быстрая развязка.

Уже в 1371 г. войска Аютии вторгаются в Сукотай и захватывают несколько городов. Так начинается семилет­няя война, в ходе которой сиамский король Бороморача I (1370—1388) проводит шесть походов на Сукотай.

Первые годы война идет с переменным успехом. В 1373 г. Бороморача I вынужден был с уроном отсту­пить от стен Кампенгпета.

Однако вскоре ситуация меняется в пользу Аютии. Уже в 1375 г. сиамцы захватили Питсанулок, второй по значению город Сукотайского королевства, и угнали в Аютию массу пленных. Теперь инициатива прочно нахо­дится в руках Бороморачи I. Положения не меняет и вмешательство в борьбу Ланнатаи (Чиангмая). Войско, направленное чиангмайским королем Куэной (1367—1385) в помощь Таммараче II, в 1376 г. было разгромле­но сиамцами. В 1378 г. сдается выдержавший три осады Кампенгпет. Считая свое положение безнадежным, Таммарача II капитулирует.

В результате поражения в войне Сукотай, в недавнем прошлом мощная держава на территории Таиланда, пе­рестает существовать как самостоятельное государство. Западную половину Сукотай аннексирует Сиам, а Там­мараче II за его «покладистость» предоставляется в вас­сальное владение восточная часть Сукотай с центром в Питсанулоке. В 1438 г., однако, потомков Таммарачи II окончательно отстранили от власти, и территория Суко­тай была полностью поглощена Сиамом.