На за­па­де Ев­ро­пы жи­ли кельты, вос­точ­ное оби­та­ли гер­ман­цы, да­лее на вос­ток — сла­вя­не и фин­ны.

Нелестные ве­щи рас­ска­зы­ва­ет о кельтах зна­ме­ни­тый бы­то­пи­са­тель че­ло­ве­чест­ва Д. Ило­вай­ский: «Они стра­да­ли склон­ностью к меж­до­усо­би­ям», «бы­ли не­пос­то­ян­ны, лег­ко­мыс­лен­ны и впе­чат­ли­тельны», «обна­ру­жи­ва­ли большую нак­лон­ность к об­ще­жи­тию, ве­се­лость и не­обык­но­вен­ное лю­бо­пытст­во. Они ос­та­нав­ли­ва­ли пут­ни­ков на до­ро­гах и зас­тав­ля­ли их рас­ска­зы­вать но­вос­ти» — это вмес­то то­го, что­бы са­мим за­ни­маться де­лом и дру­гим не ме­шать. Кро­ме то­го, их бар­ды (пев­цы), вос­пе­вая под­ви­ги пред­ков (к то­му вре­ме­ни у них уже бы­ли пред­ки), уда­ря­ли в шес­тист­рун­ные инст­ру­мен­ты. Ра­зу­ме­ет­ся, все это не мог­ло кон­читься доб­ром, и кельты рас­па­лись на мно­жест­во мел­ких на­род­нос­тей и мел­ких го­су­дарств. Гер­ман­цы на­се­ля­ли об­шир­ную стра­ну от Рей­на до Вис­лы и от Бал­тий­ско­го и Не­мец­ко­го мо­рей до Ду­ная^*. Ило­вай­ский за­яв­ля­ет, что гер­ман­цы до на­шест­вия гун­нов бы­ли на­ро­дом «не­об­ра­зо­ван­ным». Это­му лег­ко по­ве­рить, ес­ли вспом­нить сос­то­яние тог­даш­них школ и уни­вер­си­те­тов. Ило­вай­ский да­же при­бав­ля­ет, что они оде­ва­лись в зве­ри­ные ко­жи, лю­би­ли пить пи­во и в мир­ное вре­мя большей частью не во­ева­ли. Гер­манс­кие жен­щи­ны об­ла­да­ли пох­вальным ка­чест­вом: они уха­жи­ва­ли за сво­ими ра­не­ны­ми мужьями и да­же при­но­си­ли им пи­щу. Но бы­ли ли они об­ра­зо­ван­ны, Ило­вай­ский не со­об­ща­ет.

Германцы де­ли­лись на мно­гие мел­кие пле­ме­на (фран­ки, ал­ле­ма­ны, сак­сы, лан­го­бар­ды, ван­да­лы, ост­го­ты, вест­го­ты и дру­гие), а в сво­бод­ное от де­ле­жа вре­мя на­ги­ми пе­рес­ка­ки­ва­ли че­рез ме­чи, вотк­ну­тые ост­ри­ем вверх. Ув­лек­шись эти­ми безн­равст­вен­ны­ми уп­раж­не­ни­ями, гер­ман­цы не за­ме­ти­ли, как к ним подк­ра­лось ди­кое сви­ре­пое пле­мя — гун­ны.

Великое переселение народов

С на­шест­ви­ем гун­нов на­ча­лось неч­то не­во­об­ра­зи­мое. На­ро­ды со­вер­шен­но обе­зу­ме­ли и ста­ли драться с кем по­па­ло и как по­па­ло. За­мелька­ло столько имен, столько во­ена­чальни­ков, пле­мен, на­ре­чий и язы­ков, что по­ло­жи­тельно на­до удив­ляться, как они там не пе­ре­пу­та­лись и, на­чав вой­ну с кем-ни­будь од­ним, не кон­ча­ли ее с дру­гим. Впро­чем, и это слу­ча­лось. Умуд­рен­ный жизнью и опы­том Ило­вай­ский, для то­го что­бы внес­ти ка­кую-ни­будь яс­ность в этот тем­ный пе­ри­од, при­ду­мал «ме­тод эпи­те­тов», то есть он ха­рак­те­ри­зу­ет де­яте­лей эпо­хи ка­ким-ни­будь мет­ким эпи­те­том, оп­ре­де­ля­ющим его сущ­ность. Так, ко­роль ост­го­тов Гер­ман­рих на­зы­ва­ет­ся «прес­та­ре­лым», Ар­ка­дий и Го­но­рий, сы­новья Фе­одо­сия Ве­ли­ко­го, наз­ва­ны «не­дос­той­ны­ми», нап­ро­тив, Сти­ли­хон наз­ван «дос­той­ным», а Аеций — «искус­ным». Впро­чем, эти эпи­те­ты у поч­тен­но­го ис­то­ри­ка так­же ко­чу­ют, как и на­ро­ды: в дру­гом мес­те «не­дос­той­ный» Го­но­рий пе­ре­име­но­ван в «нич­тож­ный», а еще дальше в «мо­ло­дой».

Около по­ло­ви­ны V сто­ле­тия по­явил­ся зна­ме­ни­тый Ат­ти­ла. Ис­то­ри­ки со­об­ща­ют, что «по на­руж­нос­ти он был нас­то­ящим гун­ном». Это, впро­чем, не долж­но нас удив­лять, так как он дей­ст­ви­тельно был гун­ном. Ат­ти­ла стре­мил­ся сде­латься мо­гу­щест­вен­ным за­во­ева­те­лем и по­то­му при­нуж­ден был со­чи­нить и ос­та­вить ис­то­рии нес­колько афо­риз­мов. Та­ков уж был по­ря­док. Эта сто­ро­на его де­ятельнос­ти бы­ла ме­нее удач­на, не­же­ли гра­бе­жи и на­бе­ги, но ид­ти про­тив обы­чая нельзя бы­ло. Из его афо­риз­мов, ре­ко­мен­ду­емых ми­нис­терст­вом на­род­но­го прос­ве­ще­ния для за­по­ми­на­ния, при­ве­дем та­кой: «Тра­ва не долж­на рас­ти там, где сту­пит мой конь».