Близкие лю­ди пос­пе­ши­ли от­де­латься от не­удоб­но­го Ко­мо­да. Его за­ду­ши­ли.

Наконец, во­ца­рил­ся им­пе­ра­тор Ди­ок­ле­ти­ан, двад­цать лет под­ряд крот­ко сжи­гав­ший хрис­ти­ан. Это был его единст­вен­ный не­дос­та­ток.

Диоклетиан был ро­дом из Дал­ма­ции и сы­ном вольно­от­пу­щен­ни­ка. Од­на во­ро­жея предс­ка­за­ла ему, что он всту­пит на прес­тол, ког­да убьет веп­ря.

Слова эти за­па­ли в ду­шу бу­ду­ще­го им­пе­ра­то­ра, и он мно­гие го­ды только и де­лал, что го­нял­ся за свиньями. Од­наж­ды, ус­лы­шав от ко­го-то, что пре­фект Апр — нас­то­ящая свинья, он не­мед­лен­но за­ре­зал пре­фек­та и тот­час же сел на трон.

Таким об­ра­зом, крот­ко­го им­пе­ра­то­ра по­ми­на­ли ли­хом только свиньи. Но эти пе­ред­ря­ги так уто­ми­ли прес­та­ре­ло­го мо­нар­ха, что он про­царст­во­вал только двад­цать лет, за­тем от­ка­зал­ся от прес­то­ла и по­ехал на ро­ди­ну в Дал­ма­цию са­жать редьку, сма­нив к это­му по­лез­но­му за­ня­тию и соп­ра­ви­те­ля сво­его Мак­си­ми­ана. Но тот ско­ро опять поп­ро­сил­ся на трон. Ди­ок­ле­ти­ан же ос­тал­ся тверд.

— Друг, — го­во­рил он. — Ес­ли бы ты ви­дел, ка­кая нын­че уро­ди­лась ре­па! Ну и ре­па! Од­но сло­во — ре­па! До царст­ва ли мне те­перь? Че­ло­ве­ку не пос­петь с ого­ро­дом уп­ра­виться, а вы ле­зе­те с пус­тя­ка­ми.

И дей­ст­ви­тельно, вы­рас­тил вы­да­ющую ре­пу (305 г. по Р. Х.).

РИМСКИЙ БЫТ И КУЛЬТУРА

КЛАССЫ НАСЕЛЕНИЯ

Население Римс­ко­го го­су­дарст­ва глав­ным об­ра­зом сос­то­яло из трех клас­сов:

1) знат­ных граж­дан (no­be­las);

2) нез­нат­ных граж­дан (по­доз­ри­тельная лич­ность) и

3) ра­бов.

Знатные граж­да­не име­ли мас­су круп­ных пре­иму­ществ пе­ред ос­тальны­ми граж­да­на­ми. Во-пер­вых, они име­ли пра­во пла­тить на­ло­ги. Глав­ное же пре­иму­щест­во зак­лю­ча­лось в пра­ве выс­тав­лять у се­бя до­ма вос­ко­вые изоб­ра­же­ния пред­ков. Кро­ме то­го, они име­ли пра­во уст­ра­ивать за свой счет на­род­ные тор­жест­ва и празд­нест­ва.

Незнатным граж­да­нам жи­лось пло­хо. Они не име­ли пра­ва пла­тить ни­ка­ких на­ло­гов, не име­ли пра­ва слу­жить в сол­да­тах и уны­ло бо­га­те­ли, за­ни­ма­ясь тор­гов­лей и про­мыш­лен­ностью.

Рабы мир­но об­ра­ба­ты­ва­ли по­ля и уст­ра­ива­ли вос­ста­ния.

Кроме то­го, бы­ли в Ри­ме еще се­на­то­ры и всад­ни­ки. От­ли­ча­лись они друг от дру­га тем, что се­на­то­ры си­де­ли в се­на­те, а всад­ни­ки — на ло­ша­дях.

СЕНАТ

Сенатом на­зы­ва­ли то мес­то, где за­се­да­ли се­на­то­ры и царс­кие ло­ша­ди.

КОНСУЛЫ

Консулы долж­ны бы­ли иметь бо­лее со­ро­ка лет от ро­ду. Это бы­ло глав­ное их ка­чест­во. Кон­су­лов всю­ду соп­ро­вож­да­ла сви­та из две­над­ца­ти че­ло­век с роз­га­ми в ру­ках на пред­мет край­ней не­об­хо­ди­мос­ти, ес­ли кон­сул за­хо­чет ко­го-ни­будь по­сечь вда­ли от ле­сис­той мест­нос­ти.

ПРЕТОРЫ

Преторы рас­по­ря­жа­лись роз­го­вым до­вольстви­ем только на шесть пер­сон.

ВОЕННОЕ ИСКУССТВО

Великолепное уст­рой­ст­во римс­ко­го вой­ска не­ма­ло спо­собст­во­ва­ло во­ен­ным по­бе­дам.

Главную часть ле­ги­онов сос­тав­ля­ли так на­зы­ва­емые прин­ци­пы — опыт­ные ве­те­ра­ны. По­это­му римс­кие сол­да­ты с пер­вых ша­гов убеж­да­лись, как вред­но пос­ту­паться сво­ими прин­ци­па­ми.

Легионы во­об­ще сос­то­яли из храб­рых во­инов, ко­то­рые при­хо­ди­ли в за­ме­ша­тельство только при ви­де вра­га.

УЧРЕЖДЕНИЯ РЕЛИГИОЗНЫЕ

Между римс­ки­ми уч­реж­де­ни­ями пер­вое мес­то за­ни­ма­ли уч­реж­де­ния ре­ли­ги­оз­ные.

Главный жрец на­зы­вал­ся пон­ти­фекс мак­си­мус, что не ме­ша­ло ему по­рою на­ду­вать свою паст­ву раз­ны­ми фо­ку­са­ми, ос­но­ван­ны­ми на лов­кос­ти и про­ворст­ве рук.

Затем сле­до­ва­ли жре­цы-авгу­ры, ко­то­рые от­ли­ча­лись тем, что, встре­ча­ясь, не мог­ли друг на дру­га смот­реть без улыб­ки. Ви­дя их раз­ве­се­лые фи­зи­оно­мии, и ос­тальные жре­цы фыр­ка­ли се­бе в ру­кав. При­хо­жа­не, кое-что рас­ку­сив­шие в гре­чес­ких штуч­ках, по­ми­ра­ли со сме­ху, гля­дя на всю эту ком­па­нию.

Сам пон­ти­фекс мак­си­мус, взгля­нув на ко­го-ни­будь из сво­их под­чи­нен­ных, только бес­сильно ма­хал ру­кой и тряс­ся от дряб­ло­го стар­чес­ко­го сме­ха.

Тут же под­хи­хи­ки­ва­ли и вес­тал­ки.

Само со­бою ра­зу­ме­ет­ся, что от это­го веч­но­го го­го­та­ния римс­кая ре­ли­гия быст­ро ос­лаб­ла и приш­ла в упа­док. Ни­ка­кие нер­вы не мог­ли вы­дер­жать та­кой ще­кот­ки.

Весталки бы­ли жри­ца­ми бо­ги­ни Вес­ты. Вы­би­ра­лись они из де­виц хо­ро­шей фа­ми­лии и слу­жи­ли при хра­ме, соб­лю­дая це­ло­муд­рие до се­ми­де­ся­ти пя­ти лет. Пос­ле это­го сро­ка им поз­во­ля­лось вы­хо­дить за­муж.

Но римс­кие юно­ши так ува­жа­ли столь ис­пы­тан­ное це­ло­муд­рие, что ред­ко кто из них ре­шал­ся по­сяг­нуть на оное, да­же сдоб­рен­ное двой­ным со­ло­новс­ким при­да­ным (шесть платьев и две скром­нос­ти).

Если же вес­тал­ка раньше сро­ка на­ру­ша­ла свой обет, то ее хо­ро­ни­ли жи­вою, а де­тей ее, за­пи­сан­ных на раз­ных Мар­сов, вос­пи­ты­ва­ли вол­чи­цы. Зная блес­тя­щее прош­лое Ро­му­ла и Ре­ма, римс­кие вес­тал­ки очень це­ни­ли пе­да­го­ги­чес­кие спо­соб­нос­ти вол­чиц и счи­та­ли их чем-то вро­де на­ших уче­ных фре­бе­ли­чек.

Но на­деж­ды вес­та­лок бы­ли тщет­ны. Их де­ти бо­лее не ос­но­ва­ли Ри­ма. В наг­ра­ду за це­ло­муд­рие вес­тал­ки по­лу­ча­ли по­чет и конт­ра­мар­ки в те­ат­рах.

Гладиаторские сра­же­ния счи­та­лись пер­во­на­чально ре­ли­ги­оз­ным об­ря­дом и уст­ра­ива­лись при пог­ре­беньях «для при­ми­ре­ния те­ла усоп­ше­го». Вот по­че­му у на­ших бор­цов, ког­да они выс­ту­па­ют в па­ра­де, всег­да та­кие по­хо­рон­ные фи­зи­оно­мии: здесь яс­но про­яв­ля­ет­ся ата­визм.

Поклоняясь сво­им бо­гам, рим­ля­не не за­бы­ва­ли и бо­гов ино­зем­ных. По при­выч­ке прих­ва­ты­вать где что пло­хо ле­жит, рим­ля­не час­то прих­ва­ты­ва­ли се­бе и чу­жих бо­гов.

Римские им­пе­ра­то­ры, вос­пользо­вав­шись этим бо­го­лю­би­ем сво­его на­ро­да и ре­шив, что мас­лом ка­ши не ис­пор­тишь, вве­ли обо­жа­ние собст­вен­ной пер­со­ны. Пос­ле смер­ти каж­до­го им­пе­ра­то­ра се­нат при­чис­лял его к ли­ку бо­гов. За­тем рас­су­ди­ли, что го­раз­до удоб­нее де­лать это еще при жиз­ни им­пе­ра­то­ра: пос­лед­ний мог та­ким об­ра­зом стро­ить се­бе храм по сво­ему вку­су, тог­да как древ­ние бо­ги долж­ны бы­ли до­вольство­ваться чем по­па­ло.

Кроме то­го, ник­то так рев­ност­но не мог сле­дить за ус­та­нов­лен­ны­ми во имя свое празд­нест­ва­ми и ре­ли­ги­оз­ны­ми це­ре­мо­ни­ями, как сам бог, лич­но при­сутст­во­вав­ший. Это очень под­тя­ги­ва­ло паст­ву.

ФИЛОСОФСКИЕ ШКОЛЫ

Философией в Ри­ме за­ни­ма­лись не только фи­ло­со­фы: каж­дый отец се­мей­ст­ва имел пра­во фи­ло­софст­во­вать у до­маш­не­го оча­га.

Кроме то­го, каж­дый мог от­нес­ти се­бя к ка­кой-ни­будь фи­ло­софс­кой шко­ле. Один счи­тал се­бя пи­фа­го­рий­цем по­то­му, что ел бо­бы, дру­гой — эпи­ку­рей­цем, по­то­му что пил, ел и ве­се­лил­ся. Каж­дый бес­стыд­ник уве­рял, что де­ла­ет га­дос­ти только по­то­му, что он при­над­ле­жит к ци­ни­чес­кой шко­ле. Сре­ди важ­ных рим­лян бы­ло мно­го сто­иков, имев­ших преп­ро­тив­ное обык­но­ве­ние сзы­вать гос­тей и во вре­мя пи­рож­но­го тут же вскры­вать се­бе жи­лы. Этот не­чис­топ­лот­ный при­ем счи­тал­ся вер­хом гос­теп­ри­имст­ва.