Жилища у рим­лян бы­ли очень скром­ны: од­но­этаж­ный дом с дыр­ка­ми вмес­то окон — прос­то и ми­ло. Ули­цы бы­ли очень уз­ки, так что ко­лес­ни­цы мог­ли ехать только в од­ну сто­ро­ну, что­бы не встре­чаться друг с дру­гом.

Пища рим­лян от­ли­ча­лась прос­то­той. Ели они два ра­за в день: в пол­день за­кус­ка (pran­di­um), а в че­ты­ре ча­са обед (co­ena). Кро­ме то­го, по­ут­ру они завт­ра­ка­ли (фриш­тик), ве­че­ром ужи­на­ли и меж­ду едой мо­ри­ли чер­вяч­ка. Этот су­ро­вый об­раз жиз­ни де­лал из рим­лян здо­ро­вых и дол­го­веч­ных лю­дей.

Из про­вин­ции дос­тав­ля­лись в Рим до­ро­гие и ла­ко­мые яст­ва: пав­ли­ны, фа­за­ны, со­ловьи, ры­бы, му­равьи и так на­зы­ва­емые «тро­янс­кие свиньи» — porcns tro­j­anus — в па­мять той са­мой свиньи, ко­то­рую Па­рис под­ло­жил тро­янс­ко­му ца­рю Ме­не­лаю. Без этой свиньи ни один рим­ля­нин не са­дил­ся за стол.

Обедал знат­ный рим­ля­нин всег­да весь ок­ру­жен­ный па­ра­зи­та­ми. Этот отв­ра­ти­тельный обы­чай уко­ре­нил­ся в Ри­ме и не ли­шал гос­тей ап­пе­ти­та.

Вначале жен­щи­ны римс­кие бы­ли в пол­ном под­чи­не­нии у сво­их му­жей, за­тем они ста­ли угож­дать не столько му­жу, сколько его друзьям, а час­то да­же и вра­гам.

Предоставив ра­бам, ра­бы­ням и вол­чи­цам вос­пи­та­ние де­тей, римс­кие мат­ро­ны за­во­ди­ли зна­комст­ва с гре­чес­кой и римс­кой ли­те­ра­ту­рой и изощ­ря­лись в иг­ре на цит­ре.

Разводы про­ис­хо­ди­ли столь час­то, что иног­да не ус­пе­ва­ли за­кон­чить бра­ко­со­че­та­ние мат­ро­ны с од­ним муж­чи­ной, как она уже вы­хо­ди­ла за дру­го­го.

Вразрез со вся­кой ло­ги­кой это мно­гоб­ра­чие уве­ли­чи­ло, по сло­вам ис­то­ри­ков, «ко­ли­чест­во хо­лос­тых муж­чин и уменьши­ло де­то­рож­де­ние», точ­но де­ти бы­ва­ют только у же­на­тых муж­чин, а не у за­муж­них жен­щин!

Народ вы­ми­рал. Бес­печ­ные мат­ро­ны рез­ви­лись, не за­бо­тясь не­ма­ло о де­то­рож­де­нии.

Кончилось пло­хо. Нес­колько лет под­ряд ро­жа­ли од­ни вес­тал­ки. Пра­ви­тельство встревожилось. Император Ав­густ уменьшил пра­ва хо­лос­тых муж­чин, а же­на­тым, нап­ро­тив то­го, поз­во­лял раз­ре­шать се­бе мно­го лиш­не­го. Но все эти за­ко­ны уже не при­ве­ли ров­но ни к че­му. Рим по­гиб.

ВОСПИТАНИЕ

Воспитание рим­лян в цве­ту­щую эпо­ху го­су­дарст­ва бы­ло пос­тав­ле­но очень стро­го. От мо­ло­дых лю­дей тре­бо­ва­лись скром­ность и пос­лу­ша­ние старшим. Кроме то­го, ес­ли они че­го-ни­будь не по­ни­ма­ли, то мог­ли во вре­мя про­гул­ки спро­сить у ко­го-ни­будь объясне­ния и поч­ти­тельно выс­лу­шать та­ко­вое.

Когда Рим при­шел в упа­док, по­шат­ну­лось и об­ра­зо­ва­ние юно­шест­ва. Оно ста­ло обу­чаться грам­ма­ти­ке и крас­но­ре­чию, и это сильно ис­пор­ти­ло его нрав.

ЛИТЕРАТУРА

Литература проц­ве­та­ла в Ри­ме и раз­ви­ва­лась под вли­яни­ем гре­ков.

Римляне очень лю­би­ли пи­сать, а так как пи­са­ли за них ра­бы, то поч­ти каж­дый рим­ля­нин, име­ющий гра­мот­но­го ра­ба, счи­тал­ся пи­са­те­лем.

В Ри­ме из­да­ва­лась га­зе­та «Римс­кий вест­ник», в ко­то­ром пи­сал фельето­ны на зло­бу дня сам Го­ра­ций.

Императоры то­же не гну­ша­лись ли­те­ра­ту­рой и по­ме­ща­ли из­ред­ка в га­зе­те ка­кую-ни­будь ша­лость влас­ти­тельно­го пе­ра.Мож­но предс­та­вить се­бе тре­пет ре­дак­ции, ког­да им­пе­ра­тор во гла­ве сво­их ле­ги­онов яв­лял­ся в по­ло­жен­ный день за го­но­ра­ром.

Писателям в те вре­ме­на, нес­мот­ря на от­сутст­вие цен­зу­ры, при­хо­ди­лось очень ту­го. Ес­ли на тро­не си­дел эс­тет, он за ма­лей­шую пог­реш­ность в сти­ле или ли­те­ра­тур­ной фор­ме при­ка­зы­вал нес­част­но­му по­эту по­ве­ситься. Ни о ка­ких от­сид­ках или за­ме­нах штра­фом не мог­ло быть и ре­чи.

Обыкновенно им­пе­ра­то­ры тре­бо­ва­ли, что­бы вся­кое ли­те­ра­тур­ное про­из­ве­де­ние в блес­тя­щей и убе­ди­тельной фор­ме трак­то­ва­ло о дос­то­инст­вах его особы. Это де­ла­ло ли­те­ра­ту­ру очень од­но­об­раз­ной, и кни­ги пло­хо раскупались. Поэтому пи­са­те­ли лю­би­ли за­пи­раться где-ни­будь в ти­ши и уеди­не­нии и от­ту­да уже да­вать во­лю сво­ему пе­ру. На, дав во­лю, тот­час же предп­ри­ни­ма­ли пу­те­шест­вие.

Петроний сделал смешную попытку издавать в Риме «Сатирикон!»

Один знат­ный вельмо­жа по име­ни Пет­ро­ний сде­лал смеш­ную по­пыт­ку из­да­вать в Ри­ме (труд­но да­же по­ве­рить!) СА­ТИ­РИ­КОН! Бе­зу­мец во­об­ра­зил, что жур­нал этот мо­жет в I ве­ке по Р. Х. иметь та­кой же ус­пех, как и в XX по Р. Х.

Петроний об­ла­дал дос­та­точ­ны­ми средст­ва­ми (каж­дый день ел ко­ма­ри­ные бро­ви в сме­та­не, ак­ком­па­ни­руя се­бе на цит­ре), об­ла­дал он и об­ра­зо­ва­ни­ем, и вы­держ­кой ха­рак­те­ра, но, нес­мот­ря на все это, он не мог ждать двад­цать ве­ков. Он про­го­рел со сво­ей нес­во­ев­ре­мен­ной за­те­ей и, удов­лет­во­рив под­пис­чи­ков, умер, при­чем вы­пус­тил кровь из сво­их жил на сво­их дру­зей.

«САТИРИКОН дож­дет­ся дос­той­ней­ших» — бы­ли пос­лед­ние сло­ва ве­ли­ко­го про­вид­ца.

НАУКА ПРАВА

Когда по­ве­си­лись бо­лее или ме­нее все по­эты и пи­са­те­ли, од­на от­расль римс­кой на­уки и ли­те­ра­ту­ры дос­тиг­ла выс­шей сте­пе­ни сво­его раз­ви­тия, имен­но — на­ука пра­ва.

Ни в од­ной стра­не не бы­ло та­кой мас­сы за­ко­но­ве­дов, как в Ри­ме, и пот­реб­ность в них бы­ла очень ве­ли­ка.

Каждый раз, ког­да на прес­тол всту­пал убив­ший сво­его пред­шест­вен­ни­ка но­вый им­пе­ра­тор, что иног­да бы­ва­ло по нес­кольку раз в год, луч­шие за­ко­но­ве­ды долж­ны бы­ли пи­сать юри­ди­чес­кое оп­рав­да­ние это­го прес­туп­ле­ния для пуб­лич­но­го об­на­ро­до­ва­ния.

Сочинить по­доб­ное оп­рав­да­ние большею частью бы­ва­ло очень труд­но: тре­бо­ва­ло спе­ци­альных римс­ко-юри­ди­чес­ких поз­на­ний, и не­ма­ло юрис­тов сло­жи­ло на этом де­ле свои буй­ные го­ло­вы.

____________________________________________________

Так жи­ли на­ро­ды древ­нос­ти, пе­ре­хо­дя от де­ше­вой прос­то­ты к до­ро­гос­то­ящей пыш­нос­ти и, раз­ви­ва­ясь, впа­да­ли в нич­то­жест­во.