Сначала Рим был сов­сем ма­ленький — ар­ши­на в пол­то­ра, но за­тем быст­ро раз­рос­ся и об­за­вел­ся се­на­то­ра­ми.

Ромул убил Ре­ма. Се­на­то­ры взя­ли Ро­му­ла живьем на не­бо и ут­вер­ди­ли свою власть.

ОБЩЕСТВЕННЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ

Народ римс­кий де­лил­ся на пат­ри­ци­ев, имев­ших пра­во пользо­ваться об­щест­вен­ны­ми по­ля­ми, и пле­бе­ев, по­лу­чив­ших пра­во пла­тить по­да­ти.

Кроме то­го, бы­ли еще и про­ле­та­рии, о ко­то­рых расп­рост­ра­няться не­умест­но.

БРАТЬЯ ТАРКВИНЬЕВЫ И К°

В Ри­ме пос­ле­до­ва­тельно сме­ни­лось нес­колько ца­рей. Один из них — Сер­вий Тул­лий — был убит сво­им зя­тем Тарк­ви­ни­ем, прос­ла­вив­шим­ся сво­ими сы­новьями. Сы­новья под фир­мою «Братья Тарк­виньевы и К°» от­ли­ча­лись буй­ным ха­рак­те­ром и ос­корб­ля­ли честь мест­ных Лук­ре­ций. Не­да­ле­кий отец гор­дил­ся сво­ими сы­новьями, за что и был проз­вал Тарк­ви­ни­ем Гор­дым.

В кон­це кон­цов на­род воз­му­тил­ся, из­ме­нил царс­кую власть и выг­нал Тарк­ви­ния. Он всей фир­мой отп­ра­вил­ся пу­те­шест­во­вать. Рим сде­лал­ся арис­ток­ра­ти­чес­кой рес­пуб­ли­кой.

Но Тарк­ви­ний дол­го не хо­тел при­ми­риться с сво­ей до­лей и хо­дил на Рим вой­ною. Ему уда­лось, меж­ду про­чим, во­ору­жить про­тив рим­лян эт­рус­ско­го ца­ря Пор­се­ну, но все де­ло ис­пор­тил ему нек­то Му­ций Сце­во­ла.

Царь Порсена потянул носом: «Жареным пахнет!»

Муций ре­шил убить Пор­се­ну и проб­рал­ся в его ла­герь, но по рас­се­ян­нос­ти убил ко­го-то дру­го­го. Про­го­ло­дав­шись во вре­мя это­го ме­роп­ри­ятия, Му­ций на­чал го­то­вить се­бе ужин, но вмес­то кус­ка го­вя­ди­ны по рас­се­ян­нос­ти су­нул в огонь собст­вен­ную ру­ку.

Царь Пор­се­на по­тя­нул но­сом (502 г. до Р. Х.): «Жа­ре­ным пах­нет!» По­шел на за­пах и отк­рыл Му­ция.

— Что ты де­ла­ешь, нес­част­ный?! — воск­лик­нул пот­ря­сен­ный царь.

— Я го­тов­лю се­бе ужин, — от­ве­чал ла­ко­ни­чес­ки рас­се­ян­ный мо­ло­дой че­ло­век.

— Неужели ты бу­дешь есть это мя­со? — про­дол­жал ужа­саться Пор­се­на.

— Разумеется, — с дос­то­инст­вом от­ве­чал Му­ций, все еще не за­ме­чая сво­ей ошиб­ки. — Это лю­би­мый завт­рак римс­ких ту­рис­тов.

Порсена при­шел в за­ме­ша­тельство и отс­ту­пил с больши­ми по­те­ря­ми.

Но Тарк­ви­ний не ско­ро ус­по­ко­ил­ся. Он про­дол­жал на­бе­ги. Рим­ля­нам приш­лось в кон­це кон­цов отор­вать от плу­га Цин­цин­на­та. Эта му­чи­тельная опе­ра­ция да­ла хо­ро­шие ре­зульта­ты. Враг был ус­ми­рен.

Тем не ме­нее вой­ны с Тарк­виньевы­ми сы­новьями по­дор­ва­ли бла­го­сос­то­яние стра­ны. Пле­беи обед­не­ли, уш­ли на Свя­щен­ную го­ру и приг­ро­зи­ли, что выст­ро­ят свой собст­вен­ный го­род, где каж­дый бу­дет сам се­бе пат­ри­ций. Их с тру­дом ус­по­ко­или бас­ней о же­луд­ке.

Между тем де­цем­ви­ры на­пи­са­ли за­ко­ны на мед­ных дос­ках. Сна­ча­ла на де­ся­ти, по­том для проч­нос­ти при­ба­ви­ли еще две.

Затем ста­ли про­бо­вать проч­ность этих за­ко­нов, и один из за­ко­но­да­те­лей ос­кор­бил Вир­ги­нию. Отец Вир­ги­нии пы­тал­ся поп­ра­вить де­ло тем, что вон­зил до­че­ри нож в серд­це, но и это не при­нес­ло пользы нес­част­ной. Рас­те­ряв­ши­еся пле­беи опять уш­ли на Свя­щен­ную го­ру. Де­цем­ви­ры отп­ра­ви­лись пу­те­шест­во­вать.

РИМСКИЕ ГУСИ И БЕГЛЕЦЫ

Несметные пол­чи­ща гал­лов дви­ну­лись на Рим. Римс­кие ле­ги­оны приш­ли в за­ме­ша­тельство и, об­ра­тив­шись в бегст­во, спря­та­лись в го­ро­де Ве­ях, ос­тальные рим­ля­не лег­ли спать. Гал­лы вос­пользо­ва­лись этим и по­лез­ли на Ка­пи­то­лий. И здесь они сде­ла­лись жерт­вою сво­ей не­об­ра­зо­ван­нос­ти. На Ка­пи­то­лии жи­ли гу­си, ко­то­рые, ус­лы­шав шум, ста­ли го­го­тать.

— Увы нам! — ска­зал пред­во­ди­тель вар­ва­ров, ус­лы­шав это го­го­та­ние. — Вот уже рим­ля­не сме­ют­ся над на­шим по­ра­же­ни­ем.

И тот­час же отс­ту­пил с больши­ми по­те­ря­ми, уно­ся уби­тых и ра­не­ных.

Увидя, что опас­ность ми­но­ва­ла, римс­кие бег­ле­цы вы­лез­ли из сво­их Вей и, ста­ра­ясь не смот­реть на гу­сей (им бы­ло стыд­но), ска­за­ли нес­колько бес­смерт­ных фраз о чес­ти римс­ко­го ору­жия.

После галльско­го на­шест­вия Рим ока­зал­ся сильно ра­зо­рен­ным. Пле­беи сно­ва уш­ли на Свя­щен­ную го­ру и сно­ва гро­зи­ли пост­ро­ить свой го­род. Де­ло ула­дил Ман­лий Ка­пи­то­лий­ский, но не ус­пел вов­ре­мя отп­ра­виться пу­те­шест­во­вать и был сбро­шен с Тар­пей­ской ска­лы.

Затем бы­ли из­да­ны Ли­ци­ни­евы за­ко­ны. Пат­ри­ции дол­го не при­ни­ма­ли но­вых за­ко­нов, и пле­беи мно­го раз хо­ди­ли на Свя­щен­ную го­ру слу­шать бас­ню о же­луд­ке.

ЦАРЬ ПИРР

Пирр, царь эпирс­кий, вы­са­дил­ся в Ита­лии с нес­мет­ным вой­ском под пред­во­ди­тельством двад­ца­ти бо­евых сло­нов. В пер­вой бит­ве по­тер­пе­ли по­ра­же­ние рим­ля­не. Но царь Пирр ос­тал­ся этим не­до­во­лен.

— Что за честь, ког­да не­че­го есть! — воск­лик­нул он. — Еще од­на та­кая по­бе­да, и я ос­та­нусь без вой­ска. Не луч­ше ли по­тер­петь по­ра­же­ние, но иметь вой­ско в пол­ном сбо­ре?

Слоны одоб­ри­ли ре­ше­ние Пир­ра, и вся ком­па­ния без осо­бо­го тру­да бы­ла выг­на­на из Ита­лии.

ПУНИЧЕСКИЕ ВОЙНЫ

Желая ов­ла­деть Си­ци­ли­ей, рим­ля­не всту­пи­ли в борьбу с Кар­фа­ге­ном. Так на­ча­лась пер­вая вой­на меж­ду рим­ля­на­ми и кар­фа­ге­ня­на­ми, проз­ван­ная для раз­но­об­ра­зия Пу­ни­чес­кой.

Первая по­бе­да при­над­ле­жа­ла римс­ко­му кон­су­лу Дун­лию. Рим­ля­не отб­ла­го­да­ри­ли его по-сво­ему: они пос­та­но­ви­ли, что­бы его всю­ду соп­ро­вож­дал че­ло­век с заж­жен­ным фа­ке­лом и му­зы­кант, иг­ра­ющий на флей­те. Эта по­честь сильно стес­ня­ла Дун­лия в его до­маш­нем оби­хо­де и лю­бов­ных де­лаю Нес­част­ный быст­ро впал в нич­то­жест­во.

Пример этот па­губ­но пов­ли­ял на дру­гих пол­ко­вод­цев, так что во вре­мя Вто­рой Пу­ни­чес­кой вой­ны кон­су­лы из стра­ха зас­лу­жить флей­ту с фа­ке­лом му­жест­вен­но отс­ту­па­ли пред вра­гом.

Карфагеняне под пред­во­ди­тельством Ган­ни­ба­ла пош­ли на Рим. Сци­пи­он, сын Пуб­лия (кто не зна­ет Пуб­лия?), с та­ким пы­лом от­ра­зил пу­ни­чес­кое на­па­де­ние, что по­лу­чил зва­ние Аф­ри­канс­ко­го.

В 146 го­ду Кар­фа­ген был раз­ру­шен и сож­жен. Сци­пи­он, родст­вен­ник Аф­ри­канс­ко­го, смот­рел на пы­ла­ющий Кар­фа­ген, ду­мал о Ри­ме и дек­ла­ми­ро­вал о Трое; так как это бы­ло очень слож­но и труд­но, то он да­же зап­ла­кал.

ПЕРЕМЕНА НРАВОВ И КАТОН

Прочности Римс­ко­го го­су­дарст­ва не­ма­ло спо­собст­во­ва­ла уме­рен­ность в об­ра­зе жиз­ни и твер­дость ха­рак­те­ра граж­дан. Они не сты­ди­лись тру­да, и пи­щу их сос­тав­ля­ли мя­со, ры­ба, ово­щи, пло­ды, пти­ца, пря­нос­ти, хлеб и ви­но.

Но с те­че­ни­ем вре­ме­ни все это из­ме­ни­лось, и рим­ля­не впа­ли в из­не­жен­ность нра­вов. Мно­гое вред­ное для се­бя пе­ре­ня­ли они от гре­ков. Ста­ли изу­чать гре­чес­кую фи­ло­со­фию и хо­дить в ба­ню (135 г. до Р. Х.).

Против все­го это­го вос­стал су­ро­вый Ка­тон, но был ули­чен сог­раж­да­на­ми, зас­тав­ши­ми его за гре­чес­ким экс­тем­по­ра­ле.

МАРИЙ И СУЛЛА

На се­вер­ных гра­ни­цах Ита­лии по­яви­лись нес­мет­ные пол­чи­ща кимв­ров. Спа­сать оте­чест­во при­шел че­ред Ма­рию и Сул­ле.

Марий был очень сви­реп, лю­бил прос­то­ту оби­хо­да, не приз­на­вал ни­ка­кой ме­бе­ли и си­дел всег­да пря­мо на раз­ва­ли­нах Кар­фа­ге­на. Он умер в глу­бо­кой ста­рос­ти от чрез­мер­но­го пьянства.

Не та­ко­ва бы­ла судьба Сул­лы. Храб­рый пол­ко­во­дец умер у се­бя в по­местье от не­воз­дер­жан­ной жиз­ни.

ЛУКУЛЛ И ЦИЦЕРОН

Тем вре­ме­нем в Ри­ме выд­ви­нул­ся сво­ими пи­ра­ми про­кон­сул Лу­кулл. Он уго­щал сво­их при­яте­лей му­равьины­ми язы­ка­ми, ко­ма­ри­ны­ми но­са­ми, сло­новьими ног­тя­ми и про­чею мел­кою и не­удо­бо­ва­ри­мою снедью и быст­ро впал в нич­то­жест­во.

Рим же ед­ва не сде­лал­ся жерт­вою большо­го за­го­во­ра, во гла­ве ко­то­ро­го сто­ял об­ре­ме­нен­ный дол­га­ми арис­ток­рат Ка­ти­ли­на, за­ду­мав­ший зах­ва­тить го­су­дарст­во в свои ру­ки.

Против не­го выс­ту­пил мест­ный Ци­це­рон и сгу­бил вра­га при по­мо­щи сво­его крас­но­ре­чия.

Народ был тог­да неп­ри­хот­лив, и на серд­ца слу­ша­те­лей дей­ст­во­ва­ли да­же та­кие из­би­тые фра­зы, как… «О вре­ме­на, о нра­вы». Ци­це­ро­ну под­нес­ли чин «отца оте­чест­ва» и прис­та­ви­ли к не­му че­ло­ве­ка с флей­тою.