ГЛАВА 43: ОДНАЖДЫ НАСТАНЕТ ДЕНЬ
Поможем в ✍️ написании учебной работы
Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

19 апреля 466 года по Байцанли навсегда останется в памяти людей. В тот день Наместник Северной Янь и вся его семья, за исключением Янь Сюня, Молодого Наследника Княжеского Дома, который с детства жил в Императорской столице, были беспощадно уничтожены. Но даже после смерти, души семьи Янь не могли упокоиться, приговоренные к наказанию через сожжение на помостах Цзывэй перед входом в Золотой Дворец. Их головы были преданы огню, а прах развеян по ветру.
В празднование того, что вселявший некогда страх Яньбэйский Лев Северных Земель навсегда затих, а имперская аристократия наперебой голосила, тщетно пытаясь поделить земли Северной Янь, на северо-западных равнинах была организована торжественная встреча. На ней одиннадцать племен цюаньжунов собрались вместе, возглавляемые самим Каганом*. Западные кочевники праздновали закат рода льва Северной Янь, страшную смерть Янь Шичэна, а также то, что Император Великой Вэй сделал открытым для них, цюаньжунов, жирный кусок Северных Земель. Кочевники были уверенны, что великие боги цюаньжунов благословили их дерзкий народ, и отныне, никто не сможет противостоять мечам детей пустыни.
В то же время, за разбитой дверью в захолустной узкой комнате завывал ветер, с крыши сыпался снег. В помещении не было жаровни, поэтому обогреваться было нечем, внутри стояла лишь развалившаяся кровать с грязным вонючим матрацем.
За дверью солдаты пили вино и громко кричали, играя в настольные игры, ветер приносил издалека запах мяса. Лицо юноши было бледным, но его лоб горел. Болезненно-синие губы потрескались, брови плотно сжались, а по вискам струился холодный пот, отчего волосы промокли.
В комнате эхом отдавались звуки ударов: восьмилетняя девочка с трудом поднимала стул и, раз за разом, изо всех сил ударяла его о землю, до тех пор, пока тот, наконец, не превратился в груду досок. Тогда она глубоко вздохнула и вытерла испарину. Через мгновение на земле, потрескивая, стал разгораться костер, и внутри постепенно потеплело.
Осторожно нагрев чашку воды, Чу Цяо вскарабкалась на холодную постель и, приподняв голову юноши, тихо позвала: «Янь Сюнь, проснись… выпей воды».
Но тот ничего не слышал и совершенно не реагировал. Нахмурившись, девочка взяла из стоявшей на столе чаши риса грубую палочку для еды, которой начала разжимать стиснутые зубы Янь Сюня, пытаясь влить горячую воду ему в рот.
Из груди юноши тут же вырвался сильный кашель, и вода, только что влитая внутрь, вышла обратно. Чу Цяо внимательно осмотрела её, в жидкости плавали кровяные прожилки. В груди у девочки вдруг что-то сдавило, и её губы сомкнулись в тонкую линию. Шмыгнув носом, она сползла с постели и снова принялась греть воду.
«Янь Сюнь?» - Опустились сумерки, в комнате похолодало ещё сильнее, девочка укутала юношу в одеяло, а сверху накинула шубу, сама она осталась лишь в тонком, не защищающем от ветра, платье. Прижимаясь сбоку точно маленький зверёк, Чу Цяо протянула белую фарфоровою чашку и шёпотом сказала: «Я добавила в кашу воды, чтобы она была не такой густой, попытайся немного поесть».
Янь Сюнь ничего не ответил, как будто уже уснул. Под лунным светом его лицо выглядело бледнее бумаги, но зрачки под закрытыми веками двигались. Чу Цяо знала, что юноша не спит, он всё ещё бодрствует, просто… не желает открывать глаза.
Тихо вздохнув, она опустила чашку с рисом и, обхватив колени, села на пол, облокотившись о стену. На улице падал снег. Через разбитое окно можно было увидеть, как лунный свет рисует на деревьях бледные, напоминающие иней, узоры.                                                                                                                 Когда Чу Цяо заговорила, её голос был хмурым: «Янь Сюнь, я - всего лишь рабыня. У меня нет ни власти, ни влияния… нет, ни дома, ни родных… всю мою семью убили. Некоторые из них были обезглавлены, других, распустив волосы, отправили в ссылку, кому-то отрубили руки и бросили в озеро на корм рыбам, а самых маленьких - осквернили, после чего их тела загрузили в повозку, как какой-нибудь мусор. Этот мир должен быть справедливым. Каждый должен иметь право на жизнь, будь то раб или простолюдин. Я не понимаю, почему с самого рождения люди делятся на классы, почему волки обречены есть кроликов, а те - не в состоянии дать им отпор? Но теперь я поняла, что всё потому, что кролики недостаточно сильны, у них нет ни когтей, ни острых зубов. Если ты не хочешь, чтобы люди смотрели на тебя сверху вниз, то, прежде всего, нужно встать. Янь Сюнь, я ещё мала, но зато очень терпелива, и у меня полно времени. Семья Юйвень задолжала мне, им от меня не уйти. Я должна выжить, чтобы увидеть, как они заплатят за всё, что сделали. В противном случае, даже умерев, я не смогу сомкнуть глаз».                                       Ресницы юноши дрогнули, губы сжались. За окном свирепствовала метель, и ледяной ветер с ревом врывался в комнату через окно.                            Голос Чу Цяо казался глухим: «Янь Сюнь, ты всё ещё помнишь, что твоя матушка сказала тебе перед смертью? Она говорила, что ты - должен жить. Даже если хочется умереть, ты все равно должен выжить, потому что у тебя осталось много дел. Знаешь каких? Ты должен, стиснув зубы, снести все унижения, терпеливо ждать подходящего момента, не боясь трудностей и лишений, чтобы собственноручно наказать людей, убивших твою семью. Слишком много людей надеется на тебя, слишком много крови пролито, слишком много глаз в небе наблюдает за тобой. Неужели ты намерен разочаровать их? Ты хочешь, чтобы они не нашли себе покоя после смерти? Не смогли спокойно сомкнуть глаз? Ты намерен умереть здесь, на этой изодранной грязной постели, и позволить убийцам твоей семьи беззаботно почивать на лаврах и наслаждаться жизнью?»                                                        Голос девочки внезапно стал хриплым, она говорила очень медленно, подобно режущему лёд тонкому лезвию: «Янь Сюнь, ты - должен выжить. Даже если придётся уподобиться собаке, ты всё равно - должен жить. Только пока ты жив, есть надежда. Только если ты жив, ты сможешь осуществить свои ещё не реализованные заветные желания, только, если ты будешь жить, то однажды, сможешь вернуть всё то, что тебе принадлежит. В этом мире нельзя надеяться на других, ты должен надеяться только на себя».         Наконец раздался тяжелый вздох, девочка поднялась и поднесла чашку с кашей к лицу юноши, открывшего глаза. Его взгляд светился и был полон силы, словно внутри него бешено пылал бушующий огонь.                                        «Янь Сюнь, живи и убей их всех!»                                                                                     В глазах юноши вдруг вспыхнул свет, в котором сияла жгучая ненависть и нежелание смириться с действительностью. Он изо всех сил кивнул и глухо повторил: «Должен жить… я должен убить их всех!»                                                    На улице завывал ледяной ветер, а внутри разрушенной холодной комнаты двое детей крепко сжимали кулаки.                                                                          Спустя много лет, будучи уже взрослым, всякий раз вспоминая ту ночь, Янь Сюнь по-прежнему не мог оправиться от потрясения. Возможно, что если бы с самого начала его сердце не смягчилось, и он пропустил тогда взгляд этой упрямой зачуханной маленькой рабыни; если бы затем, он, раз за разом, из любопытства не протягивал ей руку помощи; если бы в тот вечер перед отъездом, ему не пришло бы в голову, попрощаться с этим ребёнком… то смогло бы тогда всё, что случилось сегодня, исчезнуть как луна в воде? Смог бы тот молодой, всю жизнь проживший в роскоши и славе аристократ, сломаться под грузом постигшей его катастрофы? Смог бы он, под воздействием сердечной боли, закончить свою жизнь так трусливо… в одиночестве?                                                                                                                     В конце концов, в этом мире так много неизвестных «если бы». Поэтому этой ночью, двое подростков, которые ничего не имели в этом мире, под ледяным небом, в тайне, принесли клятву в том, что нужно выжить! Даже если придется уподобиться собаке, то всё равно - нужно жить! Длинная ночь подходила к концу. Ещё до рассвета Золотой Дворец прислал гонца с сообщением. То ли из-за неравномерного распределения наживы, то ли из-за тесной связи общими интересами друг с другом, но другие князья пограничных земель также давили на Империю. В то же время, они все единодушно согласились с тем, чтобы в будущем, Молодой Наследник Княжеского Дома Янь Сюнь занял место Наместника Яньбэя. Однако время получения титула, должно быть отложено до его церемонии двадцатилетия. До этого момента, земли Северной Янь будут управляться Золотым Дворцом и, по очереди, князьями из разных пограничных земель. До своего двадцатилетия Янь Шидзи должен оставаться в Чанъане под присмотром Императорского Дома.
До окончания этого срока оставалось ещё 8 лет.
21 апреля Янь Сюнь съехал из Дворца Принцев-заложников и перебрался в Золотой Дворец - самый тщательно охраняемый объект Императорской столицы Великой Вэй.                                                                                                        В то утро на улице завывала метель, и в небе носился снег. Янь Сюнь в собольей шубе Северной Янь стоял на отливающей золотом и яшмой площади Цзи Цзинь, глядя туда, где вдалеке располагались северо-западные границы Империи. Когда-то там был его дом… земля, где он родился и вырос, где жили любимые им близкие люди. Теперь все они покинули его. Однако он был уверен, что, находясь на небе, они спокойно наблюдают за ним, и ждут, когда он железной пятой вступит в Яньбэй, в Шен Шень.
Прошло четыре месяца с момента вторжения Императорской Армии на запад. Несмотря на то, что народный мятеж в Шен Шене произошёл спонтанно и в полной неразберихе, тем не менее, назначили главного виновника беспорядков. Непоколебимые Имперские Войска Великой Вэй снова использовали радикальные методы для поддержания достоинства Империи, уничтожив род Наместника Северной Янь. Спустя годы, летописцы следующих поколений, ещё раз пересматривая картину истории, не могли не вздыхать тяжело, поскольку именно этот шаг Императорской Семьи Великой Вэй и стал причиной её последующей гибели. Среди мёртвой трясины возродилось ярко-бушующее пламя, всепоглощающее и разрушительное, способное сжечь все вокруг. Решительно и безжалостно острие этого погибающего мира оставило в душе чудом выжившего юноши глубокий кровавый след. Бешено клокочущая кровь, в конце концов, полностью погребла эту прогнившую правящую династию.
«Я всегда думал, что такая жизнь никогда не закончится, так же как над плато Яньбэя круглый год дуют ветра, а как на горе Спина Дракона никогда не тает снег. Но теперь я знаю, что ошибался. Мои глаза были закрыты золотыми оковами. Я не видел скрывающиеся за этой тишиной и радостью, поглотившие мир коварство, амбиции, миллионы смертей и   непредсказуемый ловкий расчет. Сейчас я должен войти в эту золотую клетку, окрашенную кровью моего отца, матери, сестры и братьев, но я клянусь небесам Северной Янь, что однажды, я вернусь», - Юноша повернулся и, потянув восьмилетнюю девочку за руку, ступил за тяжелую дверь. Ворота с грохотом медленно закрылись, поглотив все лучи света.  Снаружи выли бури, но высокие стены преграждали им путь. Только острые глаза, взирающего с неба ястреба, ясно видели эти два силуэта под кроваво-красным заходящим солнцем. Среди бескрайних дворцовых палат, тени от них казались такими крохотными, но, в то же время, они выглядели и такими непреклонными.
Однажды, наступит день, и они вместе, плечом к плечу, вырвутся с этого кровавого пути и, высоко подняв головы, выйдут через эти глянцево-красные главные ворота.
Небеса твёрдо убеждены, что однажды такой день наступит!

















Примечания

*Кага́н — высший титул суверена в средневековой кочевой иерархии. Хан ханов. Великий хан.

Дата: 2019-03-05, просмотров: 210.