В России, расположенной на масштабной территории северной и центральной частей Евразийского материка, проявилось немало общемировых тенденций развития услуг и сервисной деятельности. Вместе с тем историческая эволюция сферы услуг отмечена немалым своеобразием. Характер и динамика услуг в нашей стране в значительной степени определялись суровыми климатическими условиями жизни, обширной, но малообжитой территорией, многообразием социальных, региональных и культурно-религиозных миров, свойственных населению страны.

       Рассмотрим воздействие на развитие услуг многообразия территориально-климатических зон преобладанием северного и умеренно-континентального климата. Прежде всего, это отразилось на способах удовлетворения жизненно важных потребностей граждан страны.

       Первичные потребности, на которые ориентировались семейно-бытовые процессы и общественные услуги, сводились к необходимости наличия у людей прочного жилища, теплой одежды, калорийной пищи, которая возмещала бы ресурсные затраты организма в сложных жизненных условиях, создания возможности передвижения по обширной территории и осуществления культурных коммуникаций людей.

       Здесь можно отметить первую сложность для развития отечественной сферы услуг. Чтобы произвести нужные по объему и качеству товары, а также сохранить их, доставить до потребителя, требовалось затратить гораздо больше времени и сил, чем в благоприятных климатических условиях. В нашей стране всегда были трудоемкими процессы строительства дорог и жилья.

       Так, в наши дни в Англии трубопровод и канализация проходят практически по поверхности земли. Согласно же отечественным санитарным нормам, трубы (даже газовые) должны идти не мельче глубины промерзания, чтобы трубопровод не был поврежден. Все это приводит к тому, что в нашей стране гораздо дороже обходится стоимость строительства жилых зданий и производственных сооружений из-за необходимости увеличения прочности и морозоустойчивости материалов, фундаментальности строительства. Если в домах Норвегии оконные рамы одинарные, то на средней и северной широтах нашей страны – двойные.

       Не меньше трудностей возникало с прокладкой дорог и с поддерживанием их в нормальном состоянии. В период Московского царства в европейской части страны приходилось бороться с болотистыми почвами, непроходимыми лесами. Позже понадобилось обживать безлюдные территории Севера и Сибири. Резкие перепады дневной и ночной, а также летней и зимней температуры воздуха, частое таяние и замерзание воды на дорожных покрытиях быстро придавали проложенным трассам вид первоначального бездорожья. Все это в немалой степени определяло характер ремесленных занятий, а позже профессий, связанных со строительством дорог и жилья, пошивом одежды, бытовым обслуживанием.

       В свою очередь редкие и быстро выходящие из строя дороги предъявляли особые требования к средствам передвижения: телеги, тарантасы, повозки у русских всегда были неказистые на вид, но прочные, способные переносить многодневные путешествия по неудобному пути. Это неудобство, казалось, преодолевала железная дорога. Но поддержка железнодорожного полотна в надлежащем состоянии также требовала огромных затрат.

       Ямская служба, которая существовала в стране до постройки железных дорог, была создана вопреки неблагоприятным условиям. Долгий период времени она удовлетворяла потребности населения и государства, осуществляя перевозки людей и почты между разными регионами Европейской России, а также между Центром и Сибирью, Дальним Востоком. По размаху и функциональной эффективности в неблагоприятном климате эта служба являлась уникальным явлением в мире. Подобного не было, например, в Канаде, Норвегии, Швеции, где климат мягче из-за влияния теплых атлантических масс воздуха и где основная часть населения сосредоточена в южных районах. При этом ямская служба не могла предложить комфортные перевозки людей, но было примечательным уже одно то, что такая служба действовала весьма продолжительный период времени.

       Современники пишут, что в конце XVIII – первой трети XIX вв. никто в Европе не ездил так быстро, как российские курьеры, т.е. военные и гражданские чины, ехавшие по государственной надобности. На почтовых станциях для них специально держали быстрые тройки с тем, чтобы курьерам не приходилось задерживаться в пути. Редко позволяли они себе более или менее продолжительный отдых. Выдержать такую бешеную скачку могли    лишь физически очень крепкие люди.

       Рассказывают, что Екатерина II, желая удивить австрийского императора Иосифа скоростью езды в России, приказала найти ямщика, который бы взялся на перекладных доставить императора в Москву за 36 часов. Такой ямщик нашелся и был приведен перед государыней. «Берусь, матушка, - сказал он, - доставить немецкого короля за 36 часов до Москвы, но не отвечаю, будет ли цела в нем душа».

       Из-за неблагоприятных природно-климатических и ландшафтных условий, а также по причине скудного прибавочного продукта в России на протяжении столетий не было объективной базы для расширения рыночных отношений и динамичного типа развития. В обществе закрепился так называемый раздаточный тип хозяйства с коллективными формами труда, с мобилизационной формой развития, а также воспроизводство довольно низкого аскетического уровня жизни граждан.

       Немалое своеобразие в развитие отечественных процессов экономической деятельности вносило также хозяйственной и этно-культурное многообразие российского общества. Начиная с XV века в состав российского государства постоянно включались земли, на которых жили представители разных этнонациональных сообществ, имевших разнотипную хозяйственную культуру. Гражданами страны становились народы со своеобразным укладом жизни и привычками, сторонники разных религий. Если говорить, например, о трудовых занятиях и технологиях, то в России XIX в. можно было встретить как современные формы экономической деятельности (передовые технологии земледелия, железнодорожное строительство, банковская деятельность и т.д.), так и традиционные занятия (архаичные формы земледелия, кочевое скотоводство, охота на морского зверя и т.д.).

       Объединяющим фактором для такого пестрого в хозяйственном и духовном отношении сообщества выступала русская культура, а русский язык являлся государственным языком и средством межнационального общения. Немаловажным фактором интеграции выступал также общий труд, тесное и равноправное проживание друг с другом представителей разных народов страны. В ходе их совместной жизнедеятельности и массовых взаимодействий появлялись единые качества психологии, общие взгляды на жизнь. Так, из общего мировосприятия родилось сходное понимание хозяйственного практицизма.

       Население России понимает практицизм несколько иначе, чем он трактуется, например, в западноевропейской культуре (ориентация на расширение производства, достижение прибыли, индивидуального успеха и др.). Практицизм народов Евразии вырастает из способности преодолевать суровые природно-климатические условия и потенциальную катастрофичность окружающей среды, умножать корпоративные формы труда и досуга, вести скромный образ жизни при минимальном бытовом комфорте. Но нетрудно заметить, что в дореволюционной России разные субъекты хозяйственной практики, сохраняя свое понимание практицизма, вместе с тем осваивали и то его значение, которое шло к нам с Запада. Иначе они были бы не в состоянии вести дела на равноправной основе с западными партнерами.

       На развитии услуг все указанные выше особенности российского общества и культуры сказывались непосредственным образом. Так, у разных этнических групп и культурных сообществ были неодинаковые представления об иерархии социальных запросов, различное понимание комфортной жизни, способов сохранения здоровья, развития высших потребностей и т.п. Новые, наиболее эффективные и продвинутые формы обслуживания, которые шли из Западной Европы, поначалу укореняясь в городах, среди образованных слоев населения, имели мало шансов быстро распространиться по территории страны. Им противодействовали местные традиции, неодинаковые условия жизни, а также массовая привычка жить устоявшимся укладом, который сформировался исторически и доказал свою эффективность.

       После освобождения крестьян от крепостной зависимости в 1861 г. основной производящей и потребляющей единицей в российском обществе было крестьянское хозяйство. Главная цель его деятельно­сти — удовлетворение потребностей крестьянской семьи. Переход крестьян из деревни в город и превращение их в рабочих не приводили к заметному изменению уровня потребления, но дела­ло его более разнообразным (диверсифицированным) и более товар­ным. Людям, живущим в городе, чаще приходилось покупать товары и услуги, а не производить почти все необходимое самим, как в кре­стьянском хозяйстве в деревне. Таким образом, в эпоху перехода к индустриальной фазе общественного развития в России сосущество­вали 2 формы потребления — товарная и натуральная.

       На рубеже XIX-XX вв. товарная форма уже преобладала и в стра­не в целом, и в семьях рабочих. У крестьян товарная форма потребле­ния тоже росла, но преобладала еще натуральная. Например, в Санкт-Петербурге на рубеже веков доля товарных расходов в общей сумме расходов составляла у не связанных с деревней семей 67%, а у свя­занных с деревней — 61,7%.

       Потребление рабочих в дореволюционной России постепенно при­обретало черты стиля потребления индустриального общества. В то же время внутри рабочего класса возникло большое имущественное расслоение. Наиболее высокооплачиваемые, квалифицированные ра­бочие могли, например, приобретать двух- и трехэтажные дома, дер­жать домашнюю прислугу, сдавать в наём комнаты и полностью удов­летворять свои базовые потребности. Существовали, однако, слои рабочего класса, жившие в крайней нищете. Так, по воспоминаниям современников, в начале XX в. в Санкт-Петербурге рабочие могли жить по 4 семьи в одной комнате площадью приблизительно 20 м2. После Октябрьской революции 1917 г. в России постепенно со­здается индустриальное общество со средним уровнем массового по­требления. В стране формируется плановый способ производства и потребления товаров и услуг. Однако, по мнению ряда экономистов, настоящая научная теория планового ведения народного хозяйства за все годы существования советской власти так и не была разрабо­тана. В реальной экономике ярко проявлялись две особенности советской плановой системы:

       1. постоянный дефицит товаров и услуг;

       2. искусственное поддержание низких цен на товары массового потребления, что делало их доступными основной массе населения.

       В результате сложилось расхождение государственных цен и цен свободного рынка: рыночные цены на товары и услуги намного пре­вышали государственные.

       Частые революционные изменения в политике и экономике Рос­сии прямо отражались на сфере потребления. Ее развитие сопровождалось периодами оживления натурального хозяйства. Натуральное семейное производство — особенно для сельского населения — вре­менами становилось единственной возможностью удовлетворить ба­зовые потребности. Не раз вводилась карточная система распределения товаров и услуг и другие формы нормирования. Глубокая деформа­ция человеческого поведения в условиях постоянной нехватки това­ров и услуг была в юмористической форме описана, например, в про­изведениях М. Зощенко, И. Ильфа и Е. Петрова и других советских писателей.

       Социалистическое государство почти полностью взяло на себя функцию снабжения населения СССР товарами и услугами. Так, ча­стное предпринимательство в сфере услуг было крайне ограничено и носило в основном скрытый, теневой характер. Государство не сумело справиться с задачей обеспечения общественно-необходимого уровня потребления — особенно продуктов питания за счет внутреннего производства продовольствия. Несмотря на энергичные меры (импорт зерна, экспорт энергоносителей, дотации сельскому хозяйст­ву) радикально улучшить продовольственное снабжение не удавалось. В этих условиях неудовлетворенность общественных потребностей резко ограничивала возможности удовлетворения личных потребно­стей большинства населения. 

       В период социалистического строительства в СССР индустриа­лизация проводилась на фоне ограничения потребления крестьянст­ва. Коллективизация сельского хозяйства не решила проблем потреб­ления продовольствия. Источником питания для крестьян в большой степени становилось приусадебное хозяйство. Жители городов были вынуждены заниматься садоводством и огородничеством.

       Организация потребления социальных и культурных благ также стала почти исключительной прерогативой государства. Литература и искусство развивались под жестким контролем цензуры.

       Однако анализ экономических показателей приводит к выводу, что в последние десятилетия перед началом горбачевской перестрой­ки были достигнуты самые высокие показатели потребления за весь период социалистического строительства. В стране начали формиро­ваться некоторые черты «общества массового потребления».

       Сравнение экономических показателей царской России и СССР выявляет рост потребления в стране. В царской России потребности в продуктах питания основной массы населения удовлетворялись только на минимальном уровне. За период социалистического строительства СССР по параметрам потребления основных продуктов питания достиг уровня среднеразвитых государств мира. Однако потребление продуктов питания как в царской России, так и в СССР в несколько раз отставало от уровня наиболее развитых стран в соответствующие периоды. Это давало повод знаменитому оппоненту советской идеологии американскому политологу Збигне­ву Бжезинскому утверждать, что главная причина краха советской, системы в СССР — «слишком малые успехи социализма» по сравне­нию, например, с более динамичным развитием стран «большой се­мерки». Национальная культура, включающая в себя культуру по­требления, развивалась в СССР в условиях довольно сильной фруст­рации базовых потребностей.

       Наиболее крупных успехов СССР достиг в потреблении социаль­ных и культурных благ (услуги здравоохранения, образования, учре­ждений культуры и искусства). По этим показателям страна прибли­зилась к уровню наиболее развитых государств мира.

       В ходе строительства социализма сильно уменьшилось натуральное потребление товаров и услуг, несколько выросло товарное и очень сильно — в 10 раз — непосредственно-об­щественное, связанное с распределением товаров и услуг через обще­ственные фонды потребления без прямой зависимости от количест­ва и качества труда. Таким способом обычно распределялись жилье, услуги здравоохранения, образования, спорта.

       В условиях планового хозяйства удовлетворение потребностей, а также их формирование сильно зависело от государственной поли­тики и тех экономических концепций, которые были положены в ее основу. Особенности понимания потребностей и потребления в со­ветской экономической науке и в практической деятельности госу­дарства можно свести к следующим:

Вплоть до эпохи перестройки потребление вообще не рассматри­вали как производственное отношение и сферу экономической деятельности. Это тем более странно, что в классических трудах создателя идеологии Коммунистической партии — Карла Мар­кса — в качестве производственных отношений выделены отно­шения производства, распределения, обмена и потребления.

Потребление рассматривалось как второстепенная сфера общест­венной жизни; провозглашался абсолютный приоритет производ­ства над сферами распределения, обмена и потребления. Пренеб­режение сферой потребления проявилось, в частности, в «уравни­ловке» в оплате труда. Механизм потребления мало использовал­ся для стимулирования развития труда и производства. Между тем, воздействие на потребление стимулирования производства широко применялось ведущими западными менеджерами уже в начале XX в. Так, Генри Форд объяснял, что он платит рабочим большую зарплату не только для поощрения за хорошую работу, но и для того, чтобы было кому покупать его автомобили. В совет­ском руководстве понимание роли потребления в экономике ста­ло формироваться только с увеличением внимания к сфере услуг и зарождением «общества массового потребления».

В течение всего периода социалистического строительства посто­янно менялись приоритеты в оценке Структуры потребления и роли ее составных частей. На первых его этапах роль нематери­альных благ и сферы услуг недооценивалась. В 70-е гг. удалось достичь среднемирового уровня удовлетворения первичных потребностей основной массы населения, но приблизиться к уров­ню потребления ведущих стран мира не удалось. Тогда же была разработана концепция «социально-экономических отличий» со­циалистических стран от стран с рыночной экономикой, согласно которой достигать такого высокого уровня потребления вообще не требовалось. Эти отличия якобы выражались в том, что при со­циализме преобладает потребление социальных и культурных благ, а удовлетворение потребностей должно носить преимущественно «непосредственно-общественный», «нетоварный» характер (например, бесплатное распределение жилья или путевок на ку­рорты).

В экономической теории и в практике государственного управле­ния господствовала идея приоритета интересов общества над ин­тересами отдельной личности. В сфере потребления это выражалось в применении нормирования — так называемых рациональных норм потребления, нормативов обеспечения населения товарами и услугами. В обосновании этих норм преобладала «обществен­ная» составляющая, слабо учитывавшая личные особенности по­требления отдельных людей и даже специфику целых регионов. Так, в городах, возводившихся на ударных комсомольских строй­ках, предусматривалось такое же количество детских садов, школ и спортивных сооружений на 10 000 человек населения, что и в старых городах в центре России. Однако специфика возрастной структуры новых населенных пунктов (много молодых семей) приводила к нехватке услуг этих учреждений. Нормативы коли­чества продавцов и официантов на 10 000 человек были в не­сколько раз ниже, чем даже в странах социалистического лагеря (Польша, Венгрия, Чехословакия, Болгария и др.), что опять же вызывало дефицит услуг. В действительности всевозможные нор­мативы и «рациональные нормы потребления» являются полез­ным ориентиром экономической политики, но при двух услови­ях. Во-первых, они должны быть научно обоснованы. Во-вторых, спрос и потребности людей определяются не только какими-то рациональными нормами: они сильно зависят также от платеже­способности, культурных традиций, моды и рекламных кампаний.

       В эпоху горбачевской перестройки произошло обострение де­фицита товаров и услуг. В то же время развитие индивидуально­го и кооперативного производства в конце 1980-х гг. показало, что товарный рынок и рынок услуг могут быстро пополниться за счет малых негосударственных предприятий, частного предприниматель­ства.

       С 1992 г. («реформ Гайдара») Россия делает резкий скачок к «об­ществу массового потребления». Население широко втягивается в тор­говлю товарами, оказание услуг и их потребление. Расширяется ас­сортимент предметов потребления и видов услуг, впервые за многие десятилетия преодолевается дефицит. Потребление постепенно пре­вращается в цель экономической деятельности. Возникает небольшой слой населения с очень высокими доходами, на основе его запросов формируется сектор престижного потребления (дорогая одежда и автомобили, дорогостоящий ремонт и строительство, элитные клубы и виды отдыха, особые бытовые услуги).

       Параллельно с прогрессивными сдвигами в сфере потребления проявились и негативные социальные последствия проводимых ре­форм:

1. Падение потребления жизненно необходимых товаров и услуг, фру­страция насущных потребностей у большинства населения.

2. Усиление гедонистических наклонностей потребителей, акцент на простые удовольствия и развлечения, ослабление потребностей в развитии личности и творческих потребностей.

3. Увеличение распространения «неразумных», деструктивных по­требностей, товаров и услуг для их удовлетворения (удовлетворе­ние такого рода потребностей часто связано со всевозможной пре­ступной деятельностью, ущемляющей законные права других лю­дей).

4. Резкая дифференциация доходов и, следовательно, возможностей удовлетворения потребностей по регионам и социальным груп­пам. Большой разрыв между богатыми и бедными.

       В условиях реформ 1980-90-х гг. население России выработало три основных стратегии потребительского поведения:

1. Натурализация потребления товаров и услуг. Это основной способ поддержания уровня автономного потреб­ления в условиях неустойчивости денежных доходов. Он широко используется для обеспечения сельскохозяйственной продукцией. Бытовые услуги также могут быть оказаны в рамках домашнего хо­зяйства, минуя рынок. Самостоятельное производство продуктов питания дает возможность сельским жителям поддерживать более высокий уровень потребления, чем горожанам. В конце 1990-х гг. уро­вень натурального потребления за счет подсобных хозяйств в сред­нем по России достиг 12% в городе и 31% на селе.

2. Действия потребителей, направленные на повышение рыноч­ных доходов. В простейшем варианте — это работа по совместительству (сверх­урочная) в одном или нескольких учреждениях. Кроме того, в струк­туре личных доходов продолжает уменьшаться доля заработной пла­ты за счет появления доходов с капитала и ренты. Увеличивается доля доходов от собственности, финансовых операций и предприни­мательской деятельности. Ряд экономистов высказывает предполо­жение, что скрытые от налоговой службы и государственной стати­стики доходы в настоящее время могут быть не просто большими, но и преобладающими.

3. Участие в торговле импортом и потребление импортных товаров.

       Структура потребления становится все более сложной и разнооб­разной, ассортимент товаров и услуг расширяется. Повышается доля потребления товаров и услуг, характерных для постиндустриального общества — компьютеры и средства связи, а также соответствующие этой технике услуги, международный туризм и т. п. Возникает зна­чительный отрыв потребностей и потребления (и в материальной, и в духовной сфере) от национальных традиций. В страну начинают проникать единые стандарты и традиции потребления, которые на­чали формироваться в европейском сообществе в конце XX в.

       Поведение потребителей в современном мире довольно сильно зависит также от религиозных традиций. Буддизм, ислам, иудаизм и три главных направления христианства — православие, католицизм и протестантизм — предлагают своим адептам несколько разные сис­темы ценностей, стратегии жизненного поведения и, следовательно, разные стандарты потребления. Даже люди, не разделяющие те или иные религиозные взгляды, находятся под влиянием выработанных церковью стандартов потребительского поведения. Это влияние про­исходит через сложившиеся в обществе традиции, семейное воспита­ние, подражание (конформистское поведение).

       Наиболее распространенная в России идеология православной церкви включает в себя следующие установки потребительского по­ведения:

                  - Цель потребления — не стимулирование производства, развитие способностей человека и т. п., а удовлетворение только основных, базовых потребностей (все должны есть «хлеб свой насущный»).

                  - Необходимо разумное ограничение потребления и отказ от по­требления постоянно возрастающей массы материальных благ, предлагаемых «обществом массового потребления».

                   - Приоритетным для всех слоев общества должно быть приобще­ние к духовной и интеллектуальной сферам деятельности. По­требление духовных благ приоритетно по отношению к потребле­нию материальных. Ограничение в потреблении материальных благ может использоваться в целях духовного развития человека.

                   - Целью духовного потребления является обретение душевного равновесия, которое достигается путем приобщения к православ­ной системе ценностей.

                   - Важнейшими потребностями являются стремление к гармонич­ным отношениям с природой и к потреблению натуральных про­дуктов.

               - Церковь сама по себе является своеобразной сервисной организа­цией, так как официально провозглашает своей целью удовлетворе­ние религиозных потребностей верующих («духовное кормление» и т. п.). При этом священнослужители называют религиозные по­требности духовными, хотя в действительности первые представля­ют собой одну специфическую разновидность духовных потребно­стей (существующую к тому же только у верующих людей). Важно иметь в виду, что религиозные взгляды потребителей оказывают влияние и на те потребности, которые удовлетворяются светскими сервисными организациями.

       В целом можно сделать вывод, что в России, как и в других стра­нах, современные стандарты и традиции потребления являются ре­зультатом долгого исторического развития и без этой предыстории были бы необъяснимы. На них оказывают влияние экономика, куль­тура, политика (например, государственное регулирование) и рели­гия. Учет всех этих факторов необходим для организации и развития сервиса.